Питер Крауч. «Я, Робот: Как стать футболистом 2»: Судьи
***
Как-то мы, будучи подростками, играли в парке. Все были одеты в различные комплекты формы, которые мы выпросили на Рождество. Я был в синей «Сампдории» с Виалли на спине, один приятель в красно-белом «Арсенале», еще один парень в домашней футболке «КПР», а другой — в белой футболке сборной Англии. Издалека мы увидели, как один из ребят бежит в нашу сторону. Некоторые парни нахмурились и послышался шепоток замешательства. Что это на нем надето? Это «что-то» выглядело иначе — был ли это какой-то ранее невиданный третий комплект формы, или что-то из хипстерского итальянского клуба нижней части турнирной таблицы Серии B?
И только когда он подошел ближе, мы все поняли, и чуть было не упали на траву от шока. Он заявился к нам в новеньком судейском комплекте. Черная майка с белым кармашком на груди, черные шорты, черные гетры с белым верхом. То, что мы могли бы назвать полным комплектом Роджера Милфорда.
У нас случился вынос мозга. В ходе допроса он сказал, что это не было отвратительной ошибкой родителей. В своем рождественском списке он специально указал именно этот комплект. Затем, в условиях матча он показал извращенную сторону своего характера, о которой никто из нас никогда даже и не догадывался. Он не пытался выступить судьей на нашей игре, как можно было бы ожидать, но вместо этого он хотел усидеть на двух стульях: быть игроком игроком, которым он когда-то был и рефери, которым, как казалось, он хотел бы стать. Он хорошо управлялся с мячом. Он все еще умел делал переступы и финты. Но он не мог примириться с их конечным продуктом. Я бы ударил мяч в верхний угол и слетел бы с катушек празднуя гол и притворяясь Газзой. Он загнал бы мяч в сеть с полулета, начал бы празднование, вспомнил, что хотел быть Дэвидом Эллереем и показал бы себе желтую карточку за чрезмерное празднование.
Это ошеломило нас, потому что все это было так далеко за пределами нашего опыта. Никто из нас никогда не встречал никого, кто активно хотел быть стать судьей. Не было даже никакого шепотка по поводу: «Это может быть весело...» Не было ни одного плаката судьи-суперзвезды в журнале «Матч или удар!» Ни у кого на стене своей спальни не висели изображения с Джеффом Уинтером, показывающим красную карточку.
Все эти годы у меня в голове был один и тот же расчетливый вопрос. Он ни на миллиметр не приблизился к спектру моего понимания. Дети хотят стать футболистами, космонавтами, дрессировщиками дельфинов. Они хотят, чтобы их любили. Им нравится, когда к ним на чай приходят друзья. Судьи никогда никому не нравятся. Прими любое решение, и половина мужчин на поле мгновенно возненавидят тебя. Никто не приглашает арбитров в зал ожидания игроков после матча, это как если бы ученик попросил бы учителя прийти на их день рождения. У тебя нет очевидных друзей. Лайнсмены? Они тебе не приятели. Они помощники арбитров. Они соперники. Они хотят тебя подсидеть. Им нужна твоя работа.
В настоящее время судьи находятся в относительной форме. Поставьте их рядом обычными людьми, и они на самом деле будут выглядят довольно подготовленными: рельефные икры, сильные бедра, возможно, контур сдержанных грудных мышц. Но если поместить их на поле в окружении профессиональных спортсменов, то вместо этого они будут буквально убиты подобным контрастом. У них, кажется, не будет такой же силы, слишком тощие руки и ноги неправильной формы. Они выглядят узкоплечими и неспособными бегать рядом с футболистами в том же темпе или с той же легкостью координации. Я могу им только посочувствовать; это то, с чем мне пришлось иметь дело на протяжении всей моей собственной карьеры.
У них не может быть классных стрижек. Представь себе рефери, с прической «пучок» и бородой хипстера. Не сможешь. Также нет судей с обесцвеченными прядями волос или афро-косичками. Они своей профессией обречены просто ходить в парикмахерскую и просить немного подравнять и все. Во всей Премьер-лиге нет футболиста, который был бы похож на Майка Дина.
Существует причина, по которой все судьи матча прибывают все вместе на мини-вэне. Если кто-то увидит, как ты приезжаешь на стадион в хорошем автомобиле, то все, кто тебя заметит будут возмущаться. Феррари или навороченный Рейндж Ровер с персонализированными номерами не для судей. Мини-вэн анонимен. Да и не ты сам себя везешь. За рулем всегда кто-то другой, чтобы у тебя была возможность пригнуться, делая вид, что собираешь что-то с пола, когда машина проезжает мимо любопытных зрителей. Когда они добираются до стадиона, им придется переодеваться в самой убогой раздевалке здания. Чтобы одновременно быть голыми там недостаточно места для четырех мужчин. Повсюду мелькают вещи. Проводится быстрая переоценка. Сначала переоденешься ты, Дейв, а я пойду прогуляюсь.
Как игрок, закончивший свою карьеру, ты нежно оглядываешься назад на статистику своей карьеры. Она то, кто ты есть. Она то, что ты сделал. Она является эталоном и точкой сравнения. В качестве рефери, никому нет никакого дела до этого. Известно ли тебе, что Марк Клаттенбург закончил карьеру, проведя 292 игр в Премьер-лиге, показав 48 красных карточек? Конечно же, нет.
Будут ли арбитры вешать в рамочку свои футболки с серьезных игр? Редко есть что-нибудь запоминающееся о футболке рефери и никаких тебе знаковых номеров. Не существует ни «Дин 10» или «Аткинсон 11». Никто никогда не скажет, вау, помнишь судейский комплект формы 2001 года Премьер-лиги? О да, каким он был красивым...
В качестве судьи, заканчивая свой рабочий день, наилучший из возможных сценариев заключается в том, что никто не помнит, что ты принимал участие в игре. Никаких спорных решений, никаких удалений, всем все понравилось. В лучшем случае ты невидим. Единственный, кто знает, так это глава судей, и все, что он может сделать, это подать отчет в какую-то компьютерную систему и оценит твою работу по десяти различным тайным категориям, как будто ты родословная собака на собачьем шоу Круфтс.
Ты добираешься до дома. Наслаждаешься чаем с семьей. Как в школе, детки? Отлично, папа. Как прошел твой день? Да просто отлично. Только 40 тыс. человек называли меня придурком.
И все же. У тебя нет сколь-либо заметных футбольных способностей, но ты бегаешь по полю на Уэмбли, наблюдая за лучшими игроками своего поколения в таком тесном контакте, что мог бы почти прикоснуться к ним, если бы у тебя хватило скорости, чтобы бежать с ними в ногу. Ты в центре круга на Олд Траффорд, или на Энфилде, бегаешь туда-сюда прямо посередине всего этого, как если бы у тебя была гарнитура виртуальной реальности. Ты можешь слышать дыхание игроков. Ты можешь видеть усилие на их лицах. И тебе платят, довольно значительную сумму, если ты находишься на вершине. Рефери, нанятые PGMOL (Профессиональные официальные лица Лимитед) находятся на ежегодном окладе, которые составляет около £42 тыс. в Премьер-лиге. Каждый матч в качестве судьи ты получаешь еще штуку или около того, будучи на вершине. Доедешь до Лиги чемпионов, и это почти £6 тыс. за игру. Ты можешь заработать около £70 тыс. в год, будучи не в состоянии поймать мешок цемента. В отличие от полевых игроков ты можете продолжать делать это посередине своего сорокалетия. Это приличные деньги.
Но и судьи меняются. У Марка Клаттенбурга есть татуировки. На одной из них изображен Европейский Кубок, как будто он выиграл его, а не дул в свисток во время него. У них есть эго, потому что странные люди, пораженные каким-то нечестивым принуждением, теперь иногда просят у них селфи и автографы. Они наслаждаются вниманием. Посмотрите на Майка Дина и его драматические моменты в штрафной, как если бы он дирижировал оркестром, а не переворачивал страницы для пианиста. Вспоминаю Джеффа Уинтера, который не только написал автобиографию, но в том числе внес туда пассаж, где предположил, что аплодисменты в конце своей финальной игры были частично направлены ему, а не победившей домашней команде. Если ты думаешь о Джеффе Уинтере, постарайся не посещать его веб-сайт, где он продает футболки и делает это путем фотографирования их перед зеркалом, что непреднамеренно показывает нам то, что ниже талии на нем вообще ничего не надето.
Потому что у некоторых судьи такое эго, которым некоторые игроки могут управлять во время игры. Там, где когда-то игроки обращались к судье , крича «рефери», теперь «Майк» и «Фил» и «Андре». Джон Терри был первым, кто, как я слышал, начал это делать, и сначала я понятия не имел, с кем он разговаривает. Никакого Майка за «Челси» не играло. Когда я понял, что это он обращается к рефери, я начал понимать, кто был марионеткой, а кто кукловодом. По каждому решению он кричал. «Первоклассное решение, Майк.» «Да, давай, Майк.» Прежде чем ты успел очнуться, рефери уже называл его Джей Ти. Теперь, если Терри въедет в кого-то двумя ногами и это очень будет похоже на желтую карточку твоему приятелю, то будешь ли ты также жесток с ним, если вы уже готовы начать посылать друг другу рождественские открытки?
Когда Эшли Уильямс пришел в «Сток» на правах аренды одна из первых вещей, которые он сделал, осадил тирадой Даррена Флетчера. «Я ненавидел тебя, Флетч. Когда я играл за «Суонси» и «Эвертон», я видел, как ты «судил» из центрального круга, всегда говоря ему что-нибудь, всегда управляя им, и это очень меня заводило. Однажды я даже ждал тебя в туннеле, чтобы наподдать тебе хорошенько. Но оказывается, что ты хороший парень на самом-то деле.»
Были времена, когда у меня были проблемы с судьями. Перед Чемпионатом мира 2006 года Грэм Полл сказал, что судьи турнира были на встрече, где их специально обо мне предупредили. Он использует свои руки, когда прыгает в борьбе за верховые мячи, этот Крауч. Следите за ним. Они не так уж внимательно смотрели, потому что пропустили как я потянул за дреды Брента Санчо, забивая гол за сборную Англии в ворота Тринидада.
Но на мне слишком часто фолили в играх за сборную Англии и в Лиге чемпионов с «Ливерпулем», так что мне пришлось изменить свой стиль. Даже после этого, я получил меньше свистков, чем должен был. Они фолили на мне, но так, чтобы судья не видел, потому что защитник скрывался за мной. В течение пятнадцати минут после начала игры я уже знал, судит ли справедливый рефери или тот, кто будет судить не так, и ты с этим ничего не поделаешь. Единственное, что менялось, это отношение моего отца после игры. Когда в детстве я винил судей за мои плохие выступления, он меня просто утюжил за это. Никаких оправданий, сынок. Центральный защитник поимел тебя. Проработав двадцать лет в качестве профессионала, он уже не думал, что мне нужно ужесточение, и начал заходить с другой стороны. Да ладно, пап, я плохо сыграл. Плохо? Этот идиот не дал тебе ни единого шанса...
Я иногда задаюсь вопросом, каким судьей я мог бы быть, если была бы такая возможность. Игроки воскресной лиги знают, потому что они часто наполовину играют на грани. Поскольку я так не играл, у меня есть чувство, что я все еще был бы игроком в теле судьи. Если бы говорливый нападающий напихал бы мне, я бы напихал бы ему в ответ. «Я дерьмо, по твоему? А ты еще хуже. Ты только что не забил легчайший момент, а я — четвертый судья в полуфинале Лиги Европы на следующей неделе.» Я предпочел бы общаться так, нежели фальшивые лизоблюдства регби, где игроки должны называть рефери «сэр», но затем могут выместить всю накопленную жестокость друг на друге. Футболисты не все животные просто потому, что они не относятся к судьям, как к главному префекту. Не все регбисты — ребята из стенд-апа.
Показ карточек очаровывает меня — не решение сделать это, но то, каким образом это делается. Я знал парня, который двумя ногами въезжал в своих товарищей, пока они стояли в баре и заказывали напитки. Еще один из нашей группы играл судью. Он решал, является ли этот подкат грязным или это симуляция и показывал фактическую карточку по мере необходимости — красную за подкат шипами вверх, желтую — за симуляцию. На поле, я думаю, я был бы ярким. Я был бы рад, что появилась такая возможность. Достаю карточку. Бах. Получи и распишись.
Будучи игроком, я не попадался на хитрые трюки, которые мы используем, чтобы судья изменил свое мнение. Показывание руками форму мяча, когда, если уж быть точными, надо было показывать шипы бутс, которыми ты пропечатал чей-то ахилл. Руки прижаты друг к другу в молитве, как правило, немного виляя пальцами в мольбе: конечно, ты не можешь показать мне карточку за это, я прошу тебя... Товарищ по команде подходит с демонстративно сложенными за спиной руками, во время того, как все его товарищи буквально в ярости на судью. Поговори со мной, я хороший полицейский. Поддельные карточки ужасны — размахивать воображаемой желтой на судью, чтобы наслать беду на игрока соперника — но так же в итальянском стиле жестикулируя кончиками пальцев на каждой руке, как будто ты доишь свои собственные соски. Джо Коул начал делать это в конце своей карьеры. Джо, я-то думал, что ты из Камдена, а не с озера Комо.
Никто не любит то медленное появление, когда ты видишь как судья тянется к своему карману, неторопливо достает карточку из своего кармана, вытаскивая желтую, а затем держит ее недолго на высоте пупка, прежде чем неохотно поднять ее вверх. Это высасывает всю драму из этого действа. В наше время желтая карточка, кажется, всегда кладется в нагрудный карман, а красная в — в задний карман шорт. Я бы не стал возражать, если бы рефери меняли их местами, чтобы держать интригу — судья подбегает, пальцы тянутся к его заднице, толпа задыхается... Задний карман разрастается карточкой. Рука должна пройти более длинный путь и на большей скорости. Это как доставать букет цветов из-за спины, а не качать ими перед тобою. Драма. Сюрприз.
Есть судьи, которые ждут не дождутся, чтобы показать карточку. Кто-то любит делать это, еще во время бега, почти натыкаясь на свои собственные слова в волнении. Ты видишь как они неспешно останавливаются, а затем думают, упс, лучше записать его имя и номер, прежде чем я его забуду. Альтернативой является дзен-мастер, тщательно записывающий все детали своей крошечной судейской ручкой, прежде чем, наконец, поднять карту, как человек, предлагающий своему приятелю сигарету.
Я искренне думаю, что красная карточка приходит как возбуждение у нескольких судей. Это их момент под солнцем, учитель, который может, наконец, выкинуть озорного ученика из своего класса. Сначала карточка, а затем ненужное указание в направлении раздевалки, иногда другой рукой, иногда и самой карточкой. Эти жесты редко географически точны. Часто они указывают на семейную трибуну, а не на туннель. Это не важно. Это двойная пощечина: удаление, а затем и посыл. И очевидное наслаждение на их лице, когда решение является простым, а не спорным. Все будут хвалить меня за это. Я босс среди сброда. Я меч справедливости. Я есть Закон.
Будучи футболистами, мы практикуем наши основные навыки снова и снова — легкий пас, сильный пас, удар головой. Мне нравится представлять, что судьи делают то же самое, работая над своей техникой размахивания карточкой дома перед зеркалом дома. Да, Майк, нравится тебе это. Нет, не это, тут я поспешил.
Как они тренируются? Они просто бегают, или они должны практиковаться в беге и одновременном свисте? Работают ли они над медленным бегом назад, который они часто применяют во время матча? Проблема, которая у меня была бы как у судьи, это то, что я бежал бы как футболист. Я бежал бы в сторону мяча или направился бы к центру штрафной площади. Я постоянно был бы в движении. Судья должен двигаться, как худший оборонительный полузащитник в мире — двигаясь взад и вперед где-то на небольшой площади вокруг линии половины поля, никогда не более чем в пятнадцати метрах от мяча и не ближе, чем пять. Он должен постоянно быть там, где мяч, но на самом деле не там, где мяч.
Самое печальное — наблюдать, как они разогреваются перед игрой. Они не быстры по меркам других мужчин, которые разминаются рядом с ними. Они не очень хорошо ускоряются. Они не могут подойти слишком близко к краю поля, потому что болельщики будут кричать там на них, и они не могут находиться слишком глубоко на любой половине поля, потому что, тем самым, будут стоять на пути у игроков. Вместо этого они бегают вокруг центрального круга или боковой линии ближе всего к шикарным местам, единственные на поле, где ты должен будешь принести свою собственную форму, и те, где носят самые худшие бутсы. Это ужасно, но как игрок ты просто не принимаешь эти детали их дня во внимание. Я сыграл более 500 игр в качестве профессионального футболиста, и до сих пор не могу сказать, приезжают ли судьи на игру в рубашке и галстуке или в спортивных костюмах.
А еще есть четвертый судья, тот, у кого нет ни всех этих взлетов, ни падений. Судья бегает по полю, погружаясь в игру. Помощники бегают вдоль боковых линий, хотя и несколько нескладным образом. Четвертый судья стоит рядом с обеими скамейками и на него выливаются оскорбления на протяжении всей игры c обеих сторон. Любая ошибка, которую совершает рефери, возлагается на них. Они являются его посланником для двух наборов тренеров и игроков замены, и поэтому на одного из помощников с каждой скамейки будет возложена задача попытается повлиять на игру через этого судью. В последние годы я провел много времени на скамейке запасных, и могу сказать, что эта работа проводится неустанно. Они знают, что четвертый судья может переговариваться с главным судьей по радио микрофону, так что они будут наседать на него с самого начала матча. «Да это просто кошмар!» «Это ни разу в жизни не фол!» «Эй! Эй! Это уже второй раз, когда он это сделал!»
Как они могут ответить? Сказав тренеру оставаться в его технической области. Это в значительной степени их единственный ответный выпад. Они инспектора дорожного движения в футболе. Они являются общественным офицером для судьи-констебля. У них нет наручников. У них даже дубинки нет. Они должны обратиться настоящему полицейскому, если следует произвести арест. Наилучшим сценарием является то, что они могут наложить небольшой штраф на месте за не подобающее поведение. «Я предупреждаю, у меня есть блокнот. Если вы будете продолжать также себя вести, то я все это запишу.»
Я говорю все это, но футбол — ничто без его судей. Без них у нас буквально не было бы игры. Я не мог бы забивать голы и греться в обожании тысяч незнакомцев. Мы не могли бы заработать огромные суммы денег. Судьи — это защитники, протекторы, скрытая рука. И это такая сложная работа. Ты бы только видел, что происходит на тренировочных площадках клуба, когда происходит тренировочный матч и один из тренеров — опытный, вполне возможно, бывший элитный игрок — должен судить эту игру. Они просто хламище. Они постоянно не на том месте. Они совершают ошибки. Они ненавидят принимать решения. Игра вырождается в кучу заруб и жалоб. Полномасштабная битва, мячи запускаются на прочь, основные правила больше не соблюдаются. Это ужасно.
Так что судьи заслуживают нашего уважения. Где бы ты оказался в конечном итоге в противном случае? И если судей Премьер-лиги следует хвалить, думаю, то подумай над теми подростками, которые проводят матчи в холодных, грязных парках каждое утро воскресенья. Ни тебе ежегодного оклада, ни бесплатных поездок на европейские игры. Просто одинокие несколько часов времени под стоны всякого мусора подшофе.
Спасибо вам, судьи. Спасибо.
