5 мин.

Любовь нечаянно нагрянет

73

Он стоял так близко. Или так далеко? В ту минуту мне было все равно, где я – в этой ли реальности или параллельный мир накрыл с головою. Черные кудри вольно парили над сутулыми плечами. (Конечно, 196 см – вечный враг правильной осанки ,качаю головой с мягкой укоризной, пара недель в лечебном санатории где-нибудь у моря – единственное, о чем мечтает твоя мама. И я. Мне ужасно хочется, чтобы ты парил ,а не смешно подпрыгивал, выставив вперед худющие коленки… Мечта идиотки ,верно сказано. Никогда тебе не упасть в нагретый южным солнцем шезлонг на каменистом пляже Хосты, ты ведь что? Ага. В точку. Работаешь…) Нежные ямочки на впалых щеках еле видно бугрились – ну улыбнись же , капризный подросток во взрослом костюме, казалось ,содранном с покойника ,всепрощающая печаль накроет с головой за миг. Никто на свете не умеет улыбаться так, как ты ,даже мне это давно известно. Тебе ,конечно , все равно. Улыбка существует на лице независимо от твоего желания – так же ,как и любая часть твоего организма. Руки, ноги , легкие ,пара почек, ушные раковины живут своей жизнью, создавая, возможно, в целом человеческое существо, но как же пошло будет назвать нелепо спаренные органы твоим дорогим именем!

Но больше всего меня заставляют замирать от восторга – ну чисто деревенская девчонка, оказавшаяся на модном аттракционе в центре Москвы – твои удивительные глаза за толстыми стеклами очков. Они умеют бить больно и обидно. Умеют окатывать волной теплого песка по утрам или поздним-поздним вечером. Умеют таить на самом дне недоумение и раздражение. За столько дней я так и не соизволила рассмотреть – какого же они цвета ,но тут и семя пядей во лбу быть не надо, чтобы понять. Расплавленный янтарь мог бы похвастаться сходством с твоей роговицей ,не будь он всего лишь унылым янтарем. Виски ,именно. Настоящий мужской виски с несуществующих кукурузных полей Шотландии. Такой крепкий ,что сбивает с ног запахом. Всегда ненавидела крепкие напитки, но сегодня мне хочется обнять пальцами запотевший стакан темной жидкости и жадно наблюдать ,как искорки рыжего огня тают около темных зрачков уставшего человека, в подчинении которого столько судеб.

Когда же мы с тобой встретились? О, право, брось ,я не помню. Мало ли мелькало в ту пору мужчин в том мире, куда я внаглую влезла, распихав локтями завсегдатаев сумрачных баров и разговоров за жизнь на прокуренных кухнях. Наверняка, сталкивались взглядом и скользили дальше. Смутно помню белую футболку и сумасшедшую энергию, атомами парящую над твоей головой. Даже тогда, не зная о твоем таланте влюблять в себя окружающих одной своей привычкой близоруко щуриться ,я уже знала, подспудным животным чутьем загнанного зверя, что в это капкан я сама прыгну с жаркой охотой. Потом пришла осень. А может ,весна ,черт ее знает… В Сибири никогда не узнаешь, что за окном ,пока на календарь не взглянешь. Наверное, я пила кофе. А может ,чай. В моем доме никогда не узнаешь, что за жидкость булькает в кружке, пока не отопьешь.

И тут такое – спокойный голос со страниц всемирной паутины. Спокойствие отчаяние – кажется, так говорят в таких случаях. Но ты не был «таким случаем». Ты давно все просчитал и понял, но просто ждал ,ждал последней законченной точки. Уже попрощавшись с теми, кто сопровождал тебя все эти два года ,мысленно отпусти им все прегрешения или вымолив свое прощение. Сигара дымилась… дымилась…дымилась. А ты безмолвствовал. Как безмолвствует только что преданный, но умный. Как безмолвствует рухнувший карточный домик. Скажи, ты уже тогда знал ,что с этих пор я босиком пойду за тобой даже на другой конец комнаты ,чтобы стянуть с вешалки шаль и включить свет ,чтобы дочитать до конца скупое интервью? Не говоря уже про всякие там черногории, москоу-сити, да хоть мадагаскар? Нет, не отвечай ,это же неважно ,а все ,что неважно – автоматически исключается из твоего мозгового рациона.

Рискну предположить, что тот ,другой ,не знал. А еще он не умел так складывать не свои ,не родные, слова в кодекс чести любого уважающего себя мужчины. Просто не умел так по –идиотски стильно одеваться. Не умел ставить конкретные задачи и ломать окружающих ,как сухой хворост, чтобы сплести корзину. Корзину ли? Ты же паук, дорогой мой человек. Вечная сеть профессионального тренера, прочная, невидимая, неизбежная – вы, гениальные тактики ,стратеги, психологи - часто забываете ,когда перестаете плести ее. Потому что никогда не перестаете. В эту сеть попадаются все ,кто имел несчастье хотя бы задышать рядом. Я же не просто дышала , я наблюдала за тобой. Долго и скрупулезно, по частям собирая жизнь будущей надежды коллектива из Новогорска. Кто бы сомневался , что спустя два месяца 11 твоих безликих копий будут падать, бегать , играть и притворяться ,сомневаться ,улыбаться , залечивать ссадины на коленках уже под грифом «Не трогать. Территория Хан»? А это значит в первую очередь ,что я выучу весь состав ,историю и - о, ужас – список команд ,с кем нам предстоит играть. И все это – прямо под носом у напряженно выгибающейся половинки сердца с именем кратким ,но звучным ,которая никому не прощает предательств. Что же ты так жесток ко мне , далекий иностранец с русским сердцем? Что? Ах, да, ты снова меня не слышишь . Ты решаешь ,выйдет ли Гранат на поле. Останется ли Самедов в своей ипостаси. Как еще ,кроме окрика Габулова ,можно заставить Колодина быстро соображать. Знаешь, ты не думай. Ты просто делай. Так ,как умеешь только ты – скромно и убийственно шагая по сердцам новообращенных в лоно РГУ. Ну а мне пора домой. Говорят, мы играем сегодня за какой-то очередной трофей… Ну и пусть говорят, я им не верю, мало ли что треплют главные газеты Испании , да и потом - что Барселона? Когда завтра на газон снова выйдешь ты. И та команда, за которую мне теперь придется болеть до скончания жизни)) Ибо любовь, увы, не спрашивает ,когда прийти и уместно ли вообще ее появление)