25 декабря 2020, 06:09 4 мин.

Как Сталин из «Зенита» футболистов уводил

Автор

- "Самолет ждет, полетели! Вас хочет видеть товарищ Сталин"

Фридрих Марютин посмотрел на свою жену. Та, пережившая Блокаду, сказала "Не поеду, не поеду..."

- "Не хочу в Москву, был уже..."

- "Сталин меня задавит, сказал- приказ, привезти Марютина!" - немного побледнев рапортовал администратор команды ВВС.

Фрида, как его называла влюбленная в талант молодого нападающего ленинградская публика, тяжело вздохнул. Сталину, пусть даже и Василию, не отказывают.

- "Поехали"

Фридрих Марютин

Уже в самолете, который ждал только одного пассажира, Марютин думал. Не первый раз его, как одного из лучших футболистов страны, звали в столицу. И каждый раз это походило на детективную историю.

Торпедовцы перехватывали Марютина на пересадке в Москве, когда Зенит возвращался с очередного сбора. В одной футболке и лыжных брюках Фридриха привезли домой к легендарному Виктору Маслову.

- "И мебель то у него вся черная дома, даром что торпедовец... Умел, умел уговаривать Маслов. Еле отбрехался" - воспоминания кружились в голове Марютина.

Или вот Спартак. Знали, кого отправить на переговоры - Сергея Сальникова, с которым Марютин крепко дружил.

- "Серега то сразу - "В Метрополь!"... Эх, славно посидели. Только вот толку, если дома плач стоит - не хотим никакой Москвы! Да и смысл, комнату в коммуналке на такую же комнату менять"

Сергей Сальников

Самолет подлетал к Москве.

- "Эх, раньше то все уговаривали, а теперь я будто и не футболист, а арестант какой..."

Сразу после приземления Марютина посадили в машину и отправили в штаб ВВС, к Василию Сталину.

- "Зачем едем то?" - спросил Фридрих у водителя

- "На разговор"

Разговора, правда, не получилось. Василий Иосифович был занят, поэтому отправил Марютина в свою резиденцию недалеко от Садового кольца.

- "Домой его ко мне везите - отдал приказ Сталин - и экскурсию проведите, я позже присоединюсь"

По дороге Марютину показали аккуратные двухэтажные домики.

- "Вот тут спортсмены ВВС с семьями живут. Один дом - на две семьи" - рассказывал водитель.

Сталин приехал чуть позже. Марютин приглядывался к сыну вождя: "Вроде похож, но не слишком. Прической разве что. Худой... Но сила то, сила!"

- За нас будешь играть. Коттеджи видал, какие я ребятам построил? ВВС - это будет общество для спортсменов, а спортсмен должен жить в таких условиях, чтобы думать только о спорте! Пиши заявление!

- Так Ленинград все равно не отпустит! - Марютин предпринял робкую попытку сопротивления

- Кого не отпустит? Куда? Ко мне? Отпустит. Пиши без разговоров, коли жалеть потом не хочешь

Марютин взял лежавший перед ним лист бумаги и начал писать заявление на переход в общество ВВС.

Сталин забрал заявление, внимательно его прочитал.

- "Водки!" - зычно прозвучала команда.

Принесли две стопки, Василий взял одну и протянул вторую Марютину.

- "Давай!"

– "Я не пью"

- "А с Сальниковым кто в "Метрополе" сидел? Не ты ли?"

Откуда узнал?! Пришлось выпить.

- "Сиди здесь, жди - Сталин обернулся к помощнику - Марютина накормить, напоить, уложить в бильярдной. Я в Комитет"

Фридрих остался один. В комнате, которая еще недавно содрогалась от зычного голоса Василия Сталина, повисла тишина. Марютин начал мерить комнату шагами. В голове он уже представлял, как будет уговаривать жену и сына на переезд в Москву. Разговор предстоял нелегкий.

Время шло, а Василий не появлялся. Марютин от скуки отодвинул плотную занавеску, и в ужасе тут же задернул ее обратно. На улице, буквально под окном, лежали две собаки: немецкая овчарка и боксер. Боязнь собак была у него с детства.

-"Хоть бы кто пришел, посидел со мной" - Марютину становилось неутюно

Вдруг из коридора донеслась ругань. Фридрих открыл дверь и увидел, как разгневанный Сталин что-то выговаривал молодой совсем девушке, которая вышла его встречать.

- "Ну Косой, испортил мне все! Не отдам я никого из Ленинграда, вот &%*!" - Сталин бушевал

Марютин понял, что в "Зените" его отстоял министр тяжелого машиностроения Устинов. Мало кого боялся сын Сталина, но Устинов - близкий друг отца, и идти ему наперекор не мог даже Василий.