Александр Шмурнов: «Француз», не болеющий за сборную Франции!
- Перед прошедшим Чемпионатом Европы на экран выходили замечательные репортажи о французских городах. Получились очень интересные и информативные сюжеты. С чем связано такое трепетное отношение к Франции?
- Все просто – язык. Я закончил французскую спец. школу. Ходил туда, получается: 300 умножить на 10 – раз.
- Как точно. А какое самое теплое воспоминание за это время?
- В школе над раздевалкой висел плакат: я хотел бы жить и умереть в Париже, если б не было такой земли – Москва. Это фраза Владимира Маяковского. С ней я пошел в школу, с ней из нее вышел и до сих пор живу под этим знаком. Поэтому я таким и вырос. Я люблю Францию.
- Плакат до сих пор там висит?
- Наш директор ушел через десять лет после выпуска. Пришел новый, и плаката не стало. Дети перестали быть такими, как мы. Одной такой фразой 25-ым кадром можно многое создать в душе человека.
- После проигрыша Франции в финале сильно переживали?
- А я не болею за французов.
- Почему?
- Мне не нравится французский футбол, а если быть точным, то «бульдоги» в опорной зоне. В финале я болел против Португалии. Вот за французскими клубами я слежу с огромным интересом. Чемпионат Франции великолепно показывается. Он достоин большего и у него прекрасная история.
- Когда вы всерьез начали смотреть Лигу 1?
- В 2003-м году я вернулся на НТВ. В тот момент как раз купили права на трансляции, обзоры. Это то, на что я пришел и чем занимался потом несколько лет. Мне в этом плане проще: я читаю на французском, выписываю «France Football». Можно сказать – я агитатор и пропагандист чемпионата Франции.
- Если не футбол, то что?
- Хоккей и теннис. В детстве играл, причем в хоккей без шайбы и коньков.
- Это как? Посвятите.
- Хоккей в чистом виде у нас во дворе просто не прижился. Зимой нам заливали площадку, и мы носились по ней в валенках, а вместо шайбы использовали теннисный мячик – поднять такой снаряд и отправить точно в «9» было не сложно, а шайбу и не поднимешь, а если поднимешь, то только челюсть кому-нибудь сломаешь.
Какой там уровень комбинаций был. Мы получали массу удовольствий от такой игры: представьте, вы резко останавливаетесь на льду, а противник улетает в бок. Фантастика!
- По телевизору хоккей смотрели?
- Безусловно! Взахлёб, не отрываясь! Начиная с 76-го года. Любил NHL очень.
- C хоккеем разобрались, а что с теннисом?
- В шесть лет меня папа отдал заниматься. Мне дико нравилось. Но в 11 лет бросил, о чем, конечно, жалею.
Потом я и в журналистике с теннисом пересекся: комментировал некоторые поединки, брал интервью у Шараповой, Федерера.
Хоккей и теннис – виды спорта, от которых я могу испытывать физическое наслаждение сопоставимое с футбольным, а иногда и больше.
* * *
- Есть ли такой эпизод вашей карьере, который вы вспоминаете и говорите: никогда, никогда я больше так не сделаю?
- Такой эпизод был, и он не связан непосредственно с процессом. Он относится к моим взаимоотношениям с руководством.
- Расскажите.
- Мне с детства казалось, что весь мир крутится вокруг меня, и это нормально для представителей нашей профессии. Ты выходишь на сцену, оголяешь свои нервы перед большой публикой и в такой момент второстепенным быть нельзя. Нельзя быть слишком скромным. Нужно быть первым и всегда считать: все, что происходит с тобой - самое главное. Такое свойственно многим актерам и творческим людям. Это, в принципе, опасно. И, когда у тебя начинает что-то получаться, вместо того, чтобы продолжать работать, ты иногда начинаешь диктовать свои условия. Этого делать ни в коем случае нельзя. У меня так было несколько раз, и я очень жалею. Так поступать я больше не буду.
- Как сделать так, чтобы тебя заметили?
- В журналистике, на мой взгляд, очень сложно не заниматься самопиаром. Но я бы порекомендовал обратиться к Воланду: «Никогда и ничего не просите. Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут». За тебя, если ты действительно талантлив, скажет твоя работа. Не лезьте с самопиаром к тем, кто принимает решения. Дайте своей работе себя пиарить самой.
- С публикой в этом смысле проще?
- Ты не испортишь взаимоотношения с публикой - если работаешь честно, а отношения с руководством можно испортить. Начальство, как правило, находится на грани творческого процесса.
Если ты нажимаешь на акселератор в отношениях с руководством, то получаешь по голове, как в игре, где нужно молотком давить жучков, вылезающих из отверстий.
- Если бы у вас была возможность поговорить с любым человеком, когда-либо живущим на Земле, кто бы это был?
- Итальянский философ Умберт Эко. К сожалению, он умер совсем недавно. И я даже надеялся, что у меня такая возможность появится.
- О чем вы хотели бы с ним поговорить?
- Его современная философия просто жизненно необходима человеку, как виду. В основном я к нему отношусь как к автору романов, потому что умение историю сделать частью своего существования - очень важно. Когда я читал его политические вещи, лишний раз подумал, что мне было бы очень интересно поглубже заглянуть в мысли человека, который понимает, как мы живем и знает, что можно посоветовать.
Было бы интересно переспросить правильно ли я к этому отношусь, как мне учить своих детей, как относиться к тому, что происходит в мире, к своей профессии, которая очень близка к политике.
* * *
- Насколько важна для вас футбольная статистика?
- Зависит от того, как она попала ко мне на стол. Есть статистика, которую за меня собрали и дали мне простыню. Я в недоумении смотрю на нее, как баран на новые ворота, и думаю: что же тут для меня и зрителя может быть интересным? А есть статистика, которую нарыл я сам. И она для меня невероятно занимательна. Когда человек информацию, которую сам откопал и передумал, доносит до зрителя, то заинтересует его в два счета. Привлекателен всегда тот, кто неравнодушен к процессу. И к статистике это относится тоже.
- А если на ваш стол падает разжеванная статистика?
- Морковка, помимо того, что она полезна и богата витаминами, хороша еще и хрустом: чем больше мне разжевали информацию, тем больше морковка превращается в пюре, и тем меньше для меня остается настоящего хруста. Самому найти ключ, корень, понять, почему команда пропускает – вот где настоящее удовольствие.
- Как, работая спортивным журналистом, не устать от спорта?
- Я не интересуюсь футболом, и вообще спортом, во время отпуска. Более того, я отключаю телефон, и связаться со мной можно только через жену. Таких отпусков мне надо 5-6 в год. Они могут быть как длиной в несколько дней, так и в пару недель. Иначе, порой, очень тяжело работать.
- И, напоследок, самое необычное ваше интервью?
- Расскажу о провальном. В 1995 году, на «Первом канале», который тогда назывался «Останкино» брал интервью у Валерия Газзаева для программы «Гол». Случилось это перед игрой с московским «Спартаком». Он тогда тренировал владикавказскую «Аланию». Я ему первый вопрос: - «Как вы готовитесь к Спартаку?» Тут он вскакивает, срывает микрофон и кричит: - «Какого … я должен к нему готовиться?! Пусть они к нам готовятся! Что за вопросы идиотские задаёшь?». Его потом долго искали. Нашли. Интервью получилось провальным.
