7 мин.

Мир, который построил Ринус

148

Удивительно, как жизнь человека может изменить чудо, совершенное другим. Ты никогда не будешь знаком с ним лично, но навсегда останешься жить в замечательном мире, который он для тебя создал.

Для этого достаточно одного матча, чтобы, например, навсегда возненавидеть ни в чем не повинного Василия Раца, начать надеяться, что тот волшебный «уланбатор», о котором постоянно говорит комментатор, непременно выздоровеет к следующей игре, и с ним сборная Голландии, а также (?) Нидерландов (значит, он выступает и за нее тоже) будет выглядеть сильнее. Да зачем сильнее, они и так хороши! Вот этот, например, маленький на фланге — очень смешной, быстро бегает или этот с усами посередине — так здорово отбирает мяч, а потом сразу пас. Ну и самый большой — без него никак! Он всегда выше всех подпрыгивает и вообще его все боятся, и я его боюсь.

Потому что мне восемь, потому что я не знаю, зачем смотрю этот странный-странный матч, но уже понимаю: МЫ проигрываем. Мне страшно.

Это взрослые знают, что человек рядом с полем, похожий на памятник — гений и непременно все исправит. Он очень большой, очень серьезный, и Усатый его тоже боится. А я нет, я не боюсь, просто хочу знать, кто он, и для этого нужно посмотреть повтор вечером, чтобы записать его имя в тетрадь.

Ринус Михелс. Можно рассказывать сколько угодно о его тактических нововведениях, походах на баскетбольные матчи, где он следит за техникой владения мячом. Можно рассказывать о его психологическом подходе в управлении командой. Можно прочесть центнер книг о нем, чтобы узнать, что он сделал для футбола, который благодаря ему стал таким, каким мы любим его сейчас. Все об этом знают — точнее все, кто хотел узнать. Но ни в одной книге не сказано о том, почему маленький ребенок плачет, глядя на экран, не зная имен своих любимцев, и повторяет: «МЫ ПРОИГРАЛИ».

 За время Евро-1988 он стал для меня настоящим волшебником. Мне казалось, он может все: даже этот странный «уланбатор» (малахольный какой-то!), когда ему показываешь пальцем, куда бежать, делает то что нужно. Михелс может все исправить — это точно, разве что он не мог предвидеть отключения электричества в нашем доме аккурат после гола Усатого в финале, а о голе «уланбатора» я узнала потом и уточнила у взрослых фамилию героя — ван Бастен.

 ***

Дальше все было просто: нужно было идти в «Союзпечать» и купить книжечку про Евро-1988, после чего мир был расчерчен по клеточкам на «своих» и «чужих». «Свои» — они в основном в «Аяксе» и где-то еще... Нужно посмотреть, как играет «Барселона», там, говорят, еще какой-то Кройф, и им все восхищаются. Команду Йохана Первого (значит, есть Второй?) зовут «Дрим Тим», и она мне не нравится, но играет.... Боже, как она играет! Хочется смотреть и пересматривать. Говорят, все это придумал Ринус! Но как же он везде успевает, Барселона ведь так далеко на карте от Голландии — я проверила, ТАМ СОВСЕМ ДРУГОЕ МОРЕ!

А еще надо найти красно-черных, они махали флагом на трибунах, когда мы обыгрывали немцев. У них, говорят, и ван Бастен, и Гуллит. Тренер в этой команде — ну чисто умора: несерьезный, одетый так себе, мелкий, лысый — никакого сравнения с Ринусом. Но Михелс говорит, что ему нравится, как они играют, и Райкард им поможет играть еще лучше, что ему там понравится, потому что Сакки (лысый) — хороший тренер и человек. К Райкарду у меня, кстати, отдельная претензия — его фамилия слишком длинная и на лоб ее не напишешь, но он самый лучший, не считая Ваненбурга, конечно. Однако Геральд в ПСВ, а я за «Аякс». Решила!

***

Я решила и подписала мысленно контракт на новую жизнь, расчерченную не только на «своих» и «чужих», но еще на циклы по два года, когда наступают праздники, и оранье собираются вместе. Их все больше — кто-то приходит, кто-то уходит, но все здесь, где-то совсем рядом. Я знаю, никто не потеряется — записываю их в тетрадь. 

И если даже в 90-м  мы играем плохо, нужно смотреть другой футбол. «Любая игра способна научить тебя многому». Так говорит Ринус, и я смотрю все подряд. Сборная США в 1994-м просто отличная, такая простая, а Италия — такая искусная, такая лиричная, такая обреченная... в домашнем полуфинале 90-го. Я полюбила их — в детском сердце много места. Аргентина и Бразилия мне не нравятся, а немцы... Даже с трудом понимаю, почему должна их ненавидеть, они ведь отличные ребята, но почему-то враги... Это мой футбольный атлас 90-х, там все ясно, все просто и все навсегда.

Вместо походов на дискотеки — футбол. На стадионах проводят концерты — какой кошмар! А самый рай — в Тбилиси: там продают постеры игроков прямо в метро, а у нас в городе ничего такого нет, зато есть книги и газеты, телевизор, но почему-то ван Бастена показывают все реже. Говорят, он больше никогда не сыграет, но я не верю. Я буду ждать.

 

***

Много чего я не дождалась и по сей день, например, победы сборной Голландии. Не дождалась и момента, когда Гуллит станет тренером оранье — теперь искренне надеюсь, что этого не случится. Я во многом по-детски ошиблась, например, думая, что Райкард не сможет работать тренером в принципе, а он подарил мне чудесный Евро-2000, после полуфинала которого я две недели не ходила в институт, а потом ровно столько же ликовала несколькими годами позже, когда «Барселона» взяла Лигу чемпионов, играя в основе страшно сказать кем. Теперь моя неделя начинается с колонки Кройфа, иногда даже с двух. Кстати, по сей день не могу привыкнуть к каталонскому темпераменту «Барсы», но боже, как она играет... Все еще не отвыкла и никогда не отвыкну от своей пагубной привязанности к «Милану» и Италии. Да, мое сердце теперь стало с красно-белый наперсток, но если Тициано Круделли думает, что он эмоциональнее всех поддерживает россонери, уж в этом я могла бы преподать ему мастер-класс.

Но самое главное: у меня есть «Аякс», и даже удалось заполучить футболку клуба — на двадцать третьем году нашего совместного существования в мире, который построил Ринус Михелс. Этот мир, поверьте, прекрасен. Стоит только перейти мост от «Амстердам АренА», и все меняется. Там есть люди, которые, как и я, искренне верят, что «Де Тукомст» — лучшее место на Земле, и достаточно просто выпить кофе, сидя у тренировочного поля, чтобы привести мысли в порядок. Можно просто ходить по клубному музею часами, можно предсказывать, что «Аякс» проиграет «Спартаку» в Лиге Европы — и все поймут, почему. Можно сидеть на вокзале целый час, потеряв дар речи из-за проигранного в последнем туре чемпионства, и проходящий мимо незнакомый суринамец принесет тебе кофе, просто так, потому что он тоже в трауре. А можно, наоборот, получить подарочные мили и отправится отмечать выигранный «на ленточке» титул с друзьями в Голландии. Этот мир — он не только у Северного моря. Он повсюду, он вне тактики, вне времени. Всю гениальность свершившегося открытия в 4-3-3 и чью-то жизнь не поместить, и я ругаю себя, что не родилась в 60-е — там было столько интересного.

Но сейчас 21 век, и в настоящем я бегу с голландским журналистом после Кубка мира по конькам на следующий турнир: ему нужно поговорить со своим соседом по Бреде Ван Хойдонком, а мне приспичило взять интервью у Рональда де Бура, в большей степени для себя, чем по работе. Мы долго беседуем обо всем — о 2000-м,1998-м, о 1996-м, об «Аяксе», о «Барселоне», о ван Гале, о Бобби Хармсе, без которого этот мир не существовал бы ни для меня, ни для него, ни для кого в принципе. Не хочу просить Рональда со мной сфотографироваться — это принцип, ведь оранье и так сделали для меня слишком много, а вот поблагодарить очень хочется... Я решилась.

 — Спасибо за все.

— И вам спасибо. Мы же радовали, ну хоть иногда?

— Постоянно.

Это оно самое — волшебство, созданное в мире, который для таких как я построил Ринус Михелс. И, знаете, я искренне верю, что это чудо навсегда и везде, даже там, где совсем другое море.

 

Текст написан для рубрик "Хронограф" еженедельника TF

 

logoАякс