«Культ Куинта». История, которую не принято вспоминать в Северной Америке
Сожаления?
Шелдон Киф берет паузу, прежде чем ответить.
Может, он пытается выбрать из той кучи ответов, что всплывают у него в голове?
Или он колеблется, потому что не хочет оглядываться назад, а старается концентрироваться на настоящем и будущем, которое теперь кажется для него многообещающим, после многих лет жизни во тьме и сомнениях?
Но главный тренер фарм-клуба «Торонто» также знает, что на этом пути он не может притворяться, что у него не было прошлого, не может отрицать того, кем он был и что он делал. И он понимает, что именно те события, хорошие или плохие, сделали из него того мужчину, которым он стал теперь.
«Я сожалею о многих вещах. Обо всем, честно говоря. О том, кем я был во времена своей юниорской карьеры. О том, как мы вели себя, как держались по отношению к другим… Правда в том, что долгие годы я жил в изоляции, концентрируясь лишь на своей цели. И из-за этого я потерял многие годы своей жизни».
И он знает, кого за это винить.
«Себя. Только себя».
Это история Шелдона Кифа. Это не рассказ о том, кем он был или что он сделал – о многом из чего уже хорошо известно – а, скорее, история о том, кем он стал сейчас и что он делает на пути к тому, чтобы его вновь считали хорошим сыном, братом, мужем, отцом, другом и просто членом общества. Человек, который упорно трудится, чтобы доказать скептикам, что он достоин их доверия и уважения.
Это не история Дэвида Фроста.
Или Майка Дэнтона (или Майка Джефферсона).
Эти истории уже были поведаны (в той или иной степени). Множество раз. Вы, наверное, и сами знакомы с некоторыми подробностями той темной хоккейной саги, которая вскрыла худшие проявления игры и человеческих качеств в конце 90-х в Северной Америке.
Фрост – ныне изгой в мире хоккея. Обесчещенный бывший тренер, который стал персоной нон-грата и который когда-то добился доверия молодых, начинающих игроков лишь только для того, чтобы цинично и даже низменно играть их судьбами, словно зловещий мастер Свенгали. Фрост признал себя виновным в нападении на одного из своих игроков в 1997 году, но получил условный срок. В 2001 году, когда миру были предъявлены фотографии 13-летнего полуобнаженного подростка, который был привязан к стулу и который утверждал, что подвергся «плохому отношению» со стороны Фроста, полиция начала годичное расследование, в результате которого с тренера были сняты все обвинения, после показания ряда свидетелей, в том числе и Кифа, которые сообщили, что истец врал относительно происходивших событий.
В 2006 году Фросту было предъявлено обвинение по 12 случаям сексуальной эксплуатации подростков в Дезеронто, провинция Онтарио по ходу хоккейного сезона-1996/97, когда Фрост, будучи тренером местной юниорской команды, проживал в одной комнате мотеля вместе с несколькими подопечными, в том числе и с Кифом. Позже 8 из 12 обвинений были сняты, но по другим 4 случаям дело рассматривал суд и Дэвиду грозило до 10 лет тюрьмы. Однако он был полностью оправдан по всем пунктам. Также его обвиняли в мошенничестве, когда в 2007 году он использовал кредитную карточку, которая принадлежала Майку Дэнтону, но и в этот раз он вышел сухим из воды, так как Дэнтон заявил, что это произошло с его ведома и он давал разрешение. В 2012 году Фрост выпустил автобиографию, в которой написал: «Я – не дьявол. Я взял под крыло группу перспективных ребят и сделал на них ставку. Оказалось, что часть моих ребят в будущем попала в НХЛ». И с тех пор Фрост пропал с карты мирового хоккея.
Майк Джефферсон или Майк Сэйдж Дэнтон, как он официально стал именоваться с 2002 года, в 2004-м был признан виновным в попытке организовать убийство Фроста – бывшего тренера и агента Дэнтона. В момент своего ареста Майк выступал за «Сент-Луис». Он был приговорен с 7,5 годам в федеральной тюрьме США, но провел в заключение чуть более 5 лет, когда в марте 2009 года был переведен в тюрьму Кингстона, провинция Онтарио, откуда вскоре был выпущен досрочно в сентябре того же года. Все это время Дэнтон настаивал, что целью покушения был не Фрост, а отец Майка – Стив Джефферсон – на чем также настаивал и сам Фрост. После освобождения из тюрьмы Дэнтон возобновил игровую карьеру, успел поиграть в Австрии, Швеции, Словакии, Казахстане, Румынии и Польше и недавно вернулся на родину.
Вот мы и вспомнили основные события той саги, которую хоккейный мир, к сожалению, быстро забыл.
Конечно, жизнь Кифа переплетается с судьбами Дэвида Фроста и Майка Дэнтона (или Майка Джефферсона, как вам больше угодно) и о ней невозможно рассказать, не упоминая эти имена. Но именно история Кифа имеет шанс закончиться хорошо и стать лучом надежды в потоке тьмы и отчаяния.
Шелдон Киф родился в 1980 году и стал средним ребенком в семье Брайана и Роберты Киф, трудолюбивых работников из Брэмптона, спального района на северо-западе Торонто. Сестра Шелдона, Лиза, на четыре года старше; его брат, Адам, на четыре года младше. Брайан Киф был обычным работягой, который разгружал и загружал грузовики-рефрижираторы всю свою жизнь. Как говорит сам Шелдон: «У моего отца было мало простых и легких дней». Его мама проработала долгие годы в детских дошкольных учреждениях.
Простая жизнь обычной канадской семьи. Брайан рос на Острове Принца Эдуарда и сам не играл в хоккей, хотя был неплохим атлетом, занимаясь баскетболом и борьбой. Но Шелдон и его младший брат, Адам, с юных лет влюбились в игру с шайбой.
«Когда я рос, то мысли были только об одном: хоккей, хоккей, хоккей, – вспоминает Киф. – Я играл сразу за две или три команды, если была такая возможность».
Шелдон выступал в местной детской лиге Чингачуси и всегда выделялся на фоне партнеров. Однако команда была скромной и не могла противостоять мощным соперникам из Брэмптона.
Одним из партнеров Кифа по команде был Майк Джефферсон. Джефферсоны и Кифы жили неподалеку друг от друга. Брайан Киф и Стив Джефферсон даже стали хорошими приятелями – любителями вместе пропустить кружечку другую, если вам так угодно, – проводя много времени в доме Джефферсонов. Шелдон и Майк также подружились.
«Мы жили неподалеку, наши отцы дружили. Не сказать, что мы тесно общались, но из-за близости наших отцов мы часто проводили время вместе. Наши интересы различались, но так мы сошлись», – вспоминает Шелдон.
Тем временем «Брэмптон» собирал команду на лето и Киф, лучший игрок «Чингачуси», попал в состав. В тренерский штаб на тот момент уже входил человек по имени Дэвид Фрост.
Как вспоминает Киф, тогда Фроста в Брэмптоне знали как многообещающего тренера, который уже работал на уровне Junior A с «Брэмптон Кэпиталс». Родители игроков из Брэмптона попросили его возглавить команду на лето. Он согласился.
Согласно воспоминаниям Кифа, Майк Джефферсон не прошел в состав в первый раз, но на следующий год они уже вновь были партнерами по команде. Которую вновь тренировал Фрост. Шелдон говорит, что в тот период Фрост все еще был занят работой с командой Junior A, но он стал гораздо чаще появляться на играх «Чингачуси».
На следующий год главы Брэмптона решили, что хотят заявить команду в Greater Toronto Hockey League. На пост главного тренера они вновь позвали Фроста. И вновь Киф и Джефферсон попали в состав. Они стали членами «Торонто Янг Нэшионалс».
«О нас тогда никто не знал. Главной командой были «Торонто Ред Уингс».
Джо Гуденау, сын тогдашнего главы профсоюза игроков НХЛ Боба Гуденау, был одним из лидеров «Ред Уингз». Когда сезон подошел к концу, то лучшие игроки «Красных крыльев», включая Гуденау, и лучшие игроки «Нэтс», включая Кифа, Джефферсона и еще одного их приятеля из Брэмптона, защитника Шона Катиона, попали в состав новой команды, которую возглавил Фрост.
Этот коллектив выиграл чемпионат Онтарио. Дэвид Фрост и Боб Гуденау – в то время один из самых могущественных людей в профессиональном хоккее – начали тесно общаться.
Но из того чемпионского состав «Нэтс» только один игрок, Лэнс Гэлбрэйт, был выбран в первых трех раундах драфта юниорской лиги Онтарио – в третьем раунде «Оттавой». В то время 16-летний игрок мог выступать в ОХЛ только в том случае, если был выбран на драфте в одном из первых трех раундов. Так что только Гэлбрэйт перебирался на новый уровень.
Киф считался небольшим и физически слабым нападающим – хороший хоккеист, но не способный доминировать на льду, хотя Боб Гуденау дал ему прозвище, которое позже закрепилось за ним: «Профессор». За умную игру и желание всегда что-то придумывать на льду. Джеффесрон также не был гигантом, но он был сильным и агрессивным, неутомимым тружеником. Правда, ни один из них еще не был достаточно хорош для ОХЛ в 16 лет.
Только позже стало известно, какие жестокие методы давления использовал Фрост на своих подопечных, чтобы выжать из них максимум. Если бы Киф мог противостоять этому деспоту, рассказать о происходящем… но что сейчас об этом говорить.
«Мы все боготворили его, – признается Киф. – Он был молод, эмоционален. Мы стали посещать его летнюю школу. Также стали часто общаться и вне ледовой площадки. Он стал для нас наставником, человеком, который руководил каждым нашим действием».
Фрост сошелся не только с игроками. Он сдружился и с их родителями.
«Стив Джефферсон действительно сдружился с Дэвидом. Он часто гостил в их доме. Мой отец также часто навещал Джефферсонов. Они много общались. Выпивали. Наши семьи были высокого о нем мнения. Все были всем довольны».
Мы уже знаем, какие обвинения выдвигались против Фроста, вся эта история подробно задокументирована в СМИ. Тем забавнее, что он вылетел из GTHL за совсем небольшой проступок: подделку родительской подписи в одном из заявочных документов. Он был дисквалифицирован бессрочно и потерял возможность тренировать юниорские и детские команды. Но это его не остановило.
Существовала лига «вне закона» – юниорская-А лига Онтарио. Фрост вместе с братьями Абрамс, Марти и Кевином, стали сотрудничать с печально знаменитой командой «Куинт Хокс», которая базировалась в городе Дезеронто, к востоку от Бельвиля.
Братья Абрамс собрали мощную, сильную команду, не только взяв ключевых игроков из «Нэтс» – Кифа, Джефферсона и Катиона – но также привлекли таланты со всего Онтарио. Райан Барнс из Данвиля присоединился к команде, как и защитник Джон Эрскин, который в будущем пробьется в НХЛ, а пока играл в команде из Эйджакса. Также Фрост пригласил в Куинт еще двух игроков, которых хорошо знал – Ларри Баррона и Дэррила Тиверона.
Поначалe e Фроста не было официальной должности в команде – разве что только «поставщик игроков». Главный тренером был Грег Ройс. Джефферсон и Киф даже были исключены по ходу тренировочного лагеря, что заставило Фроста забрать из Куинта также Катиона, Баррона и Теверона. Вся пятеро на короткое время вернулись в Брэмптон и стали выступать за «Брамали Блюз» из юниорской провинциальной лиги Онтарио. Но в «Куинте» дела шли паршиво. «Хокс» плохо начали сезон, так что опальную пятерку было решено вернуть… вместе с Фростом, который был назначен помощником Ройса. На деле оказалось, что Фрост захватил власть.
Чисто с хоккейной точки зрения переход в «Хокс» был верным решением со стороны Кифа и Джефферсона. Шелдон забил 21 гол и набрал 44 очка в 44 матчах. Джефферсон отметился 281 минутой штрафа и 28 очками в 35 встречах.
Под руководством Фроста «Куинт» превратился в жесткую и устрашающую команду. Барнс был за 180 см роста и набрал 245 минут. Эрскин был вообще ростом за 190 см и собрал 241 минуту штрафа. «Хокс» завершили сезон с результатом 34-13-3, но еще важнее, что половина состава (а точнее, 12 человек) – были выбраны на драфте ОХЛ. Эрскин ушел под общим 2-м номером в «Лондон», Барнс – под 40-м в «Садбери», Джефферсон – под 85-м в «Сарнию», Киф – под 101-м в «Плимут», а Катион – под 143-м в «Ошаву».
Но никого сейчас не интересует то, каких успехов добивалась команда из Куинта. Все помнят лишь то, что происходило в те месяцы вне льда. Эти истории сейчас знает вся Канада.
По ходу одного из матчей плей-офф в апреле 1997 года Фрост ударил по лицу Тиверона, сидящего на скамейке. На это обратил внимание один из полицейских, который наблюдал за игрой в свободное от работы время. Вскоре Фрост был арестован и дисквалифицирован. Позже его признали виновным, но он отделалась условным наказанием.
Однако больше всего шума наделали истории о сексе, алкоголе и вечеринках. Фрост проживал в номере мотеля, печально известный двуспальный номер 22 в Bayview Inn, с тремя игроками из своей команды: Барроном, которому тогда было 20 лет, 21-летним Тивероном и 16-летним Кифом. Катион и Джеффесрон, которым тогда тоже было по 16 лет, по сообщениям, также регулярно посещали этот номер. Как регулярно в него заходили и местные девушки. Именно эти факты позже повлекли за собой обвинения Фроста в 12 случаях сексуальной эксплуатации подростков, ни по одному из которых он не был признан виновным.
Кифа спрашивают, насколько правдивы эти рассказы о безумиях в 22-м номере?
«Весьма правдивы, – отвечает он. – Они верны, но преувеличены. Люди говорят, что это происходило постоянно. С понедельника по воскресенье. Но все было иначе. На неделе у нас был выделен один день, когда ребята собирались и веселились. Если вы думаете, что мы гуляли ночами напролет, то вы не знаете Дэвида Фроста достаточно хорошо. Режим был строгий».
Хотя, как добавляет Киф, все происходящее было, конечно, непозволительно: «Фрост был нашим советником и тренером. И он также появлялся иногда на этих вечеринках. Сейчас, когда я сам уже тренирую, я прекрасно понимаю, насколько недопустима и непозволительна была вся эта ситуация».
Все это не мешало Кифу тесно общаться со своей семьей, которая регулярно приезжала в Дезеронто из Брэмптона на его игры: «Думаю, тогда наши отношения еще были нормальными. Родители регулярно меня навещали. Но мы были 16-летними пацанами, которые находились далеко от дома. Ты начинаешь чувствовать себя независимым. А влияние Фроста лишь усиливалось. Мы стали терять связь с родителями. Тогда я не видел каких-то проблем, но сейчас, я понимаю, что именно тогда мы начали отдаляться друг от друга. С того момента я больше практически не жил дома».
Влияние Фроста на Кифа, Джефферсона и Катиона становилось все сильнее, но после успешного сезона-1996/97, апологеты, как их прозвали, «культа Куинта» начали разбредаться по разным местам. Во всяком случае, ненадолго.
Барнс, который отыграл под руководством Фроста только год, перебрался в «Садбери». Джеффесрон присоединился к «Сарнии». Но Киф, задрафтованный «Плимутом», и Катион, задрафтованный «Ошавой», вынашивали другие планы. Они поглядывали в сторону NCAA.
«Плимут» проявлял ко мне большой интерес. Они очень хотели видеть меня в команде, но я принял решение отказаться, – вспоминает Киф. – Фрост активно высказывал свое мнение и давал советы. Я был действительно небольшим. Не был похож на Джефферосна – он был крепким и бесстрашным. Я не верил, что еще готов играть на таком уровне. Дэвид поддержал меня».
Фрост определил Кифа и Катиона в юниорскую команду лиги А «Каледон Канадиенс», которой руководил его приятель, Грег Айрлэнд. Киф и Катион стали близкими друзьями, но семья Шона не общалась с Фростом так тесно, как Кифы и Джефферсоны.
В общем, оба вернулись домой. Правда, под словом «дом» Шелдон понимал в то время нечто иное: «Я проводил очень много времени с Фростом и его женой, Бриджит, в их доме в Брэмптоне. Ночевал там. Домой приходил все реже и реже. И Фрост не упрекал меня в этом. Мы классно проводил время, до школы было ближе. Мне казалось, что все здорово. Я был рядом с молодым, успешным и веселым человеком, а Бриджит обо мне заботилась. Оказавшись вне дома в 16 лет, я, наверное, почувствовал себя независимым».
На льду Киф и Катион добивались заметных успехов. Шон отметился 15 голами, 36 очками и 231 минутой штрафа в 46 матчах, что позволило ему получить стипендию от университета Северного Мичигана. Киф планировал также пойти в университет, но в 17 лет он заметно прибавил в росте и массе. Он провел мощнейший сезон, забив 41 гол и набрав 81 очков при 117 штрафных минутах в 43 встречах.
«Почувствовал себя увереннее. Идея выступать в лиге Онтарио перестала казаться такой уж нереальной. Именно по совету Фроста я сначала отказался. Я не спорил. Но я стал лучшего о себе мнения. Готов был попробовать сделать важный шаг вперед».
Умение разглядеть талант и бойкий хоккейный ум. Именно этим славен Майк Фута в хоккейном мире. Занимающий важное место в системе «Лос-Анджелеса», Фута уже не первый год привлекает внимание различных клубов, которые ищут нового генерального менеджера. Именно поэтому «Короли» сначала повысили его до вице-президента по хоккейным операциям и директора отдела по развитию игроков, а ныне он и вовсе стал помощником генерального менеджера.
Но в сезоне-1997/98 это был молодой, 26-летний помощник главного тренера команды «Сент-Майклс». Команда, которая тесно сотрудничала с престижной школой «Торонто Католик», проводила первый сезон в юниорской лиге Онтарио впервые с 1962 года. Именно тогда Фута был вынужден стать невольным свидетелем того, как Фрост манипулирует своими подопечными.
В свой дебютный сезон в OHL, пока Киф и Катион играли за «Каледон», Джефферсон провалился вместе со своей «Сарнией». И именно Фрост организовал его переход по ходу сезона из «Стинг» в «Сент-Майклс».
«Я знал Фроста еще с тех пор, как он тренировал «Нэтс», – говорит Фута. – А за командой из Куинта вообще следили абсолютно все скауты Северной Америки. Мы все слышали истории о Фросте и его парнях, но считали, что Джефферсон может нам реально пригодиться».
Так что сделке дали зеленый свет. К сожалению, через 18 матчей Джефферсон сломал ногу и «Мэйджорс» заканчивали сезон без него.
«Он пропустил последние пару месяцев, – добавляет Фута. – Но проблем никаких не было. Он посещал каждую домашнюю игру и наблюдал за ней с трибуны, сидя рядом с Фростом».
Когда сезон-1997/98 подошел к концу – «Мэйджорс» закончили его с ужасным результатом 15-42-9, – Фрост обратился к руководству команды (владельцу Регу Куинну, бывшему генменеджеру НХЛ Герри Мину, главному тренеру Марку Напье и помощнику тренера Футе) с предложением.
«Фрост заявил: «Если вы готовы с кем-то расстаться, то можете заполучить у «Плимута» права на Шелдона Кифа». Он объяснил, что Киф и Джефферсон хотят играть вместе».
«Мэйджорс» обратились к генеральному менеджеру «Плимута» Питеру ДеБуру, предложив за права на Кифа выбор в третьем раунде драфта.
«Я сказал Фросту, что мы договорились о сделке, и поинтересовался, нужно ли нам связаться с Кифом. Он ответил: «О, нет, он уже ждет на парковке».
Перед началом сезона-1998/99 Джефферсон считался ведущим центром «Сент-Майклс», а Киф был лучшим правым крайним команды. Но регулярка началась для коллектива неважно. Фута сменил Напье на посту главного тренера, превратившись, таким образом, в 27-летнего тренера-новичка.
«Их взаимопонимание просто поражало, – вспоминает Майк. – Джефферсон был непобедим на точке, а Шелдон был просто лучшим игроком лиги. Мы играли хреново, но они действовали феноменально».
Однако мастер-кукловод Дэвид Фрост только разогревался.
Катион проводил первый сезон в Мичигане, но ему там не нравилось. Он хотел вернуться домой. Фрост предложил «Мэйджорс» забрать права на игрока у «Ошавы». Так они и сделали. Катион воссоединился с Кифом и Джефферсоном. Затем Фрост объяснил, что Райан Барнс из «Садбери» также доступен. «Мэйджорс» заполучили в его лице отличное дополнение в первое звено. Барнс уже прошел процедуру драфта НХЛ, оказавшись в 1998 году 55-м драфт-пиком и попав в систему «Детройта».
Четыре бывших члена «Куинт Хокс» были снова вместе. А тенью за их спинами нависал Дэвид Фрост.
Фута с изумлением вспоминает, с чем ему тогда пришлось столкнуться: «Это были самые трудолюбивые парни в команде. Но я не имел на них никакого влияния. Шелдон носился без устали. Как машина. Джефферсон был несокрушим. Все четверо были неразлучны. Я никогда не видел подобной страсти и целеустремленности. Никто в команде не хотел выходить против них на тренировках, потому что они не давали никому спуска. Иногда я смотрел на некоторых действительно талантливых ребят из команды и думал: «Если бы они обладали хоть частью той страсти». Мне стыдно хвалить их, потому что теперь я знаю, через что они прошли, но их стремление просто поражало».
Фута вспоминает, что, когда представители Центрального скаутского бюро НХЛ приехали, чтобы замерить рост и вес игроков, Киф и Джеферссон делали подкладки в обувь, чтобы казаться хоть чуть-чуть выше, а перед взвешиванием набивали животы бутербродами с арахисовым маслом. Это было безумием, но такова была их жизнь.
«Все они, в том числе и я, были лишь пешками, которые двигали по шахматной доске, – заключает Фута. – Фрост обладал полным контролем над происходящим».
Майк вспоминает, как выпускал эту четверку в большинстве, а каждое их действие было срежиссировано Фростом, а не тренером. По ходу матча игроки смотрели на трибуну, откуда получали сигналы от Фроста. У них была своя расстановка на вбрасывание, свои комбинации. Будучи тренером-первогодкой, Фута не мог поверить своим глазам. Он не мог ничего сделать.
По ходу одного из матчей тренер усадил Джефферсона на скамейку, потому что тот думал только о том, как бы подраться с Шоной Эйвери – ненавистным врагом из «Кингстона». Во время одной из остановок в игре, Джефферсон, ни говоря ни слова, встал со скамейки и ушел в раздевалку, чтобы переодеться.
«Очевидно, он получил сигнал от Фроста», – настаивает Фута.
Если кто-то из соперников поднимал руку на Кифа, то Барнс тут же налетал на обидчика. Это была команда из четырех человеку внутри обычного коллектива. Иногда они общались с кем-то из партнеров, но все равно держали дистанцию.
Фрост регулярно донимал Футу советами и приказами. В те времена, до появления мобильных телефонов, Майк вспоминает, что ставил пейджер на вибрацию. В каждом перерыве на нем высвечивался один и тот же номер.
«Я смотрел на цифры и понимал, что это Фрост, – смеется Фута. – Пейджер не переставал вибрировать. Наверное, этот номер я буду помнить до конца жизни. Если у Фроста не получалось донести свои мысли через меня, то он пользовался другим способом. Ребята проверяли сообщения в перерывах. Сумасшествие».
Становилось только хуже, особенно после одного вечера в Миссисоге.
У команды не пошла игра в большинстве. Когда встреча подошла к концу, четверо подопечных в полной амуниции и с сумками на плечах прошли мимо Футы.
«Я спросил: «Какого ### происходит? Вы куда собрались?» А они просто молча прошли мимо, – рассказывает Майк. – Фрост приказал им прибыть на ближайший каток, чтобы поработать над розыгрышем лишнего. Сейчас я вспоминаю об этом со смехом, потому что пятый член бригады большинства, не помню, кто именно это был, спросил меня: «Тренер, мне тоже нужно идти с ними?» Для меня это стало последней каплей».
Фута признается, что вне ледовой арены никто из ребят Фроста не доставлял проблем. Правда, он и не знал всего, что с ними происходит.
Все они жили в апартаментах, которые принадлежали приятелю Фроста, известному тренеру вратарей Джону Элкину. Но Элкин, у которого не было своей семьи, все время посвящал работе, так что ребята были предоставлены сами себе. Через месяц было решено вернуть их домой. Но под «домом» подразумевалось жилище Фроста.
Эта четверка проводил там больше времени, чем со своими семьями. Барнс был единственных выходцем не из Брэмптона, но ему нравилось быть частью так называемого «культа Куинта». Киф настаивает, что в то время все еще общался с родными, но отношения уже начали давать трещину: «Мой отец расстраивался, что я уже не провожу с ними много времени. Но семья все еще поддерживала меня. Они приезжали на мои игры. Давали денег. Все то время, что я провел в лиге Онтарио, родители регулярно приезжали на матчи, мы регулярно общались».
Но Фута и «Мэйджорс» были сыты по горло. «В очередном матче Барнс получил новое удаление за то, что затеял драку, а мы вновь проиграли. Другие ребята, их родители, начали терять терпение. Я чувствовал, что команда разваливается. Все вышло из-под контроля».
«Сент-Майкс» решили обменять квартет смутьянов, но Фрост не позволял отдать игроков поодиночке. Фута осознавал, что «Мэйджорс» не смогут выиграть при таком трейде, но сил терпеть уже не было. Киф набрал потрясающие 74 очка в 38 играх, на счету Джефферсона было 40 очков и 116 минут штрафа, у Катиона – 30 очков и 129 штрафных минут в 36 играх, а у Барнса – 25 очков и 215 минут штрафа в 31 игре, в том числе 24 удаления за драки.
«Мы сделали Джефферсона капитаном команды, – добавляет Фута. – Он заслужил это своим отношением к делу. Никто не вкалывал усерднее. Шелдон был лучшим игроком лиги, лучший бомбардир в худшей команде. Он понимал игру на высочайшем уровне. «Профессор» – так мы его называли. Я видел, что он пытается осмыслить все происходящее. И в глубине души он понимал, что происходит что-то неправильное».
В дедлайн, в январе 1999 года, «Сент-Майкс» обменял четверку в «Бэрри» на пять игроков. Это была неудачная сделка, но все были просто рады избавиться от проблемных игроков. По сей день Фута не может понять, как они умудрялись быть так хороши и так плохи одновременно. Отличные игроки, но ужасные партнеры по команде.
«Я не могу отрицать его слов, – признается Киф. – Это было безумное время. Но с годами я становился все более независим, все больше отдалялся от Фроста. Многое из того, что он говорил, переставало иметь смысл. Но тяжелее всего переносилась разобщенность в команде. Он не хотел, чтобы мы особо общались с другими игроками, опасаясь «дурного влияния».
Мне также не нравились его постоянные указания с трибун, эти жесты и сигналы. Это было глупо. Для каждого из нас у него были свои сигналы. Джефферсон следовал им беспрекословно. Но я, честно говоря, старался лишний раз не смотреть в его сторону. Можно сказать, я был бунтарем… но все равно оставался в этой группе».
В «Бэрри» ничего не изменилось. Более того, ситуация умудрилась стать еще хуже.
В команду ребят пригласил Берт Темплетон, который был главным тренером и генеральным менеджером «Колтс». Существовал лучик надежды, что Темплетон, знаменитый своим крутым и суровым нравом, сможет осадить парней. И он пытался. Он боролся с четверкой и самим Фростом. Но когда «Колтс» после отличного регулярного сезона в ОХЛ, в котором они заняли второе место, вылетели во втором раунде плей-офф, уступив в семи матчах «Ошаве», Темплетон был вынужден оставить свой пост. Ему на смену пришел Билл Стюарт.
Зато Киф был вознагражден за свою результативность тем, что «Тампа» выбрала его во втором раунде драфта-99.
Но то, что произошло с «Бэрри» в сезоне-1999/2000, стало уже легендой. Если под словом «легенда» подразумевать сумасшествие эпических масштабов. Это был, возможно, самый безумный сезон в истории лиги. Все происходящее заслуживает отдельной книги (и не все беды были связаны с группой Фроста).
В начале сезона Катион был дисквалифицирован на 15 матчей за драку в матче с «Ошавой». В той же встрече Барнс заработал 25-матчевую дисквалификацию, за то, что ударом клюшкой сломал пальцы генеральному менеджеру «Дженералс» Кертису Ходжинсу, который позже подал в суд на Барнса и «Бэрри» и получил компенсацию в размере 20 тысяч долларов. Стюарт был убран с поста генерального менеджера за то, что пытался провести в багажном отделении автобуса на матч в Эри, штат Пенсильвания, украинского игрока, у которого не было документов на пересечение американской границы. Защитник «Колтс» Райан О’Кифи был дисквалифицирован на 24 матча за то, что подставил подножку сопернику и тот сломал ногу в результате падения. Список можно продолжать…
В этом же сезоне квартет Фроста превратился в трио. Барнс решил, что с него хватит. «Детройт», который владел правами на игрока, без сомнения, сыграл в этом важную роль. Все еще выходя в одной тройке с Кифом и Джефферсоном, он иногда не делился с ними шайбой. Они перестали общаться. Он превратился в изгоя группы, зато его с радостью приняли другие игроки «Колтс», в то время как Киф, Джефферсон и Катион оставались всеми нелюбимы.
«Думаю, что Барнс просто устал от давления, – рассуждает Киф. – Не знаю, кто именно наставил его на истинный путь: семья, клуб… В любом случае, он принял верное решение».
Барнс, который, в итоге, провел только 2 матча в НХЛ, но все же несколько лет поиграл на профессиональном уровне, сейчас занимается агентской деятельностью в Онтарио. «Я не говорил публично о тех временах. И, наверное, не хочу к этому возвращаться», – отрезает Райан.
Киф признается, что плохие отношения с партнерами по команде расстраивали его, но он все еще не решался оттолкнуть от себя Фроста. Дэвид обладал каким-то невероятным воздействием на него.
«Знаете, когда я был молод, то не так задумывался об этом. Мы добивались успеха, все шло неплохо. Но напряжение было колоссальное. Наши партнеры ненавидели нас, мы ненавидели их. Мы считали, что делаем все правильно. Никто не работал усерднее нас. Мы проводили полноценные тренировки после матчей. Фрост заставлял нас. Мы не могли отказаться – он полностью нас контролировал. Как это произошло? У меня нет ответа. Не понимаю, почему мы так его уважали и слушались каждого его слова. Не знаю, можно ли назвать это культом, но, во всяком случае, было очень похоже».
Однако главная проблема заключалась в том, что, несмотря на атмосферу сумасшествия, которая окружала команду, парни Фроста проводили отличный сезон, а «Бэрри» шел к чемпионству.
Вновь вернулась классическая схема розыгрыша большинства вчетвером: «Да, в «Бэрри» мы тоже использовали это построение. Барнс располагался у ворот, мы с Джефферсоном – по краям, а Катион – на синей линии. Пятый игрок мог даже не выходить на лед, потому что мы его все равно не задействовали. И даже в такой ситуации мы умудрялись показывать один из лучших процентов реализации большинства в лиге, играя четыре на четыре».
Кифу лишь остается качать головой, вспоминая о тех временах: «Я не знал об этом факте, пока мне не рассказали. Как-то Стюарт велел защитнику, который вышел пятым членом нашей бригады на большинство, как только мы расположимся в зоне соперника, вернутся в свою зону и стоять рядом с вратарем. Стюарт хотел продемонстрировать всем, насколько абсурдные вещи происходят. Я узнал об этом только после игры. Мы так были сосредоточены на своем квартете, что для нас не имело значения, кто вышел пятым. Я даже не знал, что его нет. Это безумие. Еще безумнее, что мы добивались результат в таких условиях. Это идет против всех законов логики».
Такие неуравновешенные «Колтс» были ходячей катастрофой. Правда, побеждающей ходячей катастрофой. Стюарт сам не отличался примерным поведением. Вся команда вела себя как кучка идиотов во время Мемориального кубка 2000 года. Клуб весь год боролся с лигой и лично президентом ОХЛ Дэвидом Брэнчем, который дисквалифицировал несколько игроков «Жеребцов» и самого Стюарта. В ответ команда в полном составе демонстративно покинула банкет в честь Мемориального кубка, когда Брэнч начал свою речь. На льду они не брезговали ни чем и постоянно попадали в некрасивые ситуации. В решающем матче они все же уступили «Римуски». Джефферсон не закрывал свой рот на протяжении всего розыгрыша Мемориального кубка, даже газеты писали о его оскорблениях в адрес Брэда Ричардса и Рамзи Абида. Киф же сделал то, о чем жалеет до сих пор.
Давайте сразу проясним ситуацию. Киф не отказывался жать руку Брэнчу, когда тот вручал ему чемпионский кубок за победу в чемпионате юниорской лиги Онтарио. Тогда они с комиссионером пожали руки. Но во время церемонии открытия Мемориального кубка он отказался это сделать. На глазах у миллионов зрителей, ведь матч транслировался по национальному телевидению. Было бы логично и это списать на «культ Фроста», но Шелдон настаивает, что все произошло случайно: «Это было совершенно спонтанное решение, за которое ответственен только я. Глупая затея».
«Колтс» могли развалиться в любой момент, но команду и тренера объединила одна идея ненависти: «Команда посчитала, что «она одна против всего мира». Это нас и объединило. Люди не знают, но у нас в раздевалке висел большой плакат, который гласил: «##### лигу». У нас было столько столкновений, столько игроков были дисквалифицированы… Люди всегда хотят связать то мое решение не пожать руку Брэнчу с влиянием Фроста, но такой настрой был у всех в команде. Глупая детская импульсивность.
Мы выиграли чемпионат OHL, но нас все ненавидели. Мы были безобразной командой. И сейчас, оглядываясь назад, мне грустно, что я был важной частью этого безумия. Мне стыдно. Не понимаю, о чем мы думали. И это заставляет меня еще больше уважать Билла Стюарта. Тренировать, а тем более выигрывать в такой атмосфере… невероятная работа».
За шесть лет весьма посредственной карьеры Кифа в профессионалах не было ни секунды, чтобы не чувствовалось влияния Фроста. И хотя со временем они стали чуть отдаляться друг от друга, но их отношения стали доставлять Шелдону больше неудобств, чем в любое время в юниорах.
Казалось, что настало время расплачиваться по старым счетам.
Ни в одном из трех сезонов за «Тампу» нападающий не проводил больше 49 матчей, постоянно попадая в фарм. Так что за карьеру у него набралось 12 голов и 24 очка в 125 играх в НХЛ.
Летом 2002 года Фрост получил официальную лицензию на агентскую деятельность, но даже до этого, когда Киф появился в расположении «Тампы» в 2000-м, Фрост считался его «официальным представителем». Как Дэвид получил эту лицензию, учитывая его прошлое, это отдельный вопрос, который требует длительного обсуждения и серьезного расследования, но большинство склоняются к тому, что ему помогла дружба с Бобом Гуденау. (В 2005 году, когда Фрост все еще оказывал пагубное влияние на игроков, он прекратил агентскую деятельность. Неудивительно, ведь в том же году свой пост в Ассоциации игроков НХЛ покинул Гуденау).
Фрост постоянно доставал менеджмент «Тампы» жалобами, что «какой-то Мартен Сен-Луи» играет чаще Кифа при Джоне Торторелле. В одном из разговоров тогдашний генеральный менеджер «Тампы» Джей Фистер рассказывал, как все хорошо относились к Кифу, но его связь с Фростом нивелировала все положительные качества. И постоянные жалобы агента на то, что его клиента задвигают в запас, также не шли на пользу Кифу. В аналогичной ситуации оказался и Джефферсон в «Нью-Джерси». «Дьяволы» выбрали его под общим 135-м номером на драфте-2000. Кстати, Катион так и не попал в профессиональный хоккей, предпочтя отправиться в университет Сент-Томаса.
Когда срок трехлетнего контракта Кифа с «Тампой» истек, «Лайтнинг» сделали ему квалификационное предложение, чтобы сохранить права на ограничено свободного агента. Он заключил годичное соглашение, но еще до начала сезона был выставлен на драфт отказов. Оттуда его забрали «Рейнджерс», где он провел месяц, но так и не попал в основную команду, после чего вновь оказался на уэйвере, и позже – вновь в «Тампе». «Молнии» отправили его в АХЛ, где он и провел сезон-2003/04. Шелдону нравилось в «Херши», а главное, что влияние Фроста начинало ослабевать.
«Нет, мы еще тесно общались. Каждое лето проводили вместе. Но он перестал ходить на мои игры, и мы стали чаще общаться по телефону, а не вживую. Я становился старше, профессиональнее. Меньше бесед, меньше контактов. Я стал больше полагаться на себя и принимать решения самостоятельно».
Также развивались их отношения и с Дэнтоном. Они вместе проводили межсезонье, по ходу сезона периодически пересекались, но с каждым годом это происходило все реже и реже.
Киф рассуждает, что, наверное, в это время начал по-настоящему взрослеть, начал учиться жить своей жизнью, но за прошлые ошибки нужно было платить: «За все эти годы я не обзавелся друзьями в хоккейном мире. Я знал только тех немногочисленных людей, которые входили в круг общения Фроста.
Любой, кто играл со мной в период с 2002 по 2005 годы, скажет вам, что я был хорошим партнером по команде. Верю в то, что говорю. Я начал становиться другим человеком. Но одновременно я стал превращаться в другого игрока. Во мне пропала былая целеустремленность, я стал слишком дружелюбным. Без сомнения, это помешало моей игровой карьере, зато помогло в человеческом плане».
Летом 2004 года, после «счастливого» сезона в «Херши», Киф заключил годичный контракт с «Финиксом». Однако локаут в НХЛ перечеркнул все его надежды. В итоге, Шелдон отправился выступать за «Юту» из АХЛ, но уже в четвертом матче получил тяжелую травму колена: разрыв крестообразных связок. Тогда он еще этого не знал, но это оказалось концом его профессиональной карьеры.
За шесть лет этой самой карьеры с Кифом не происходило ничего яркого на льду. А вот за его пределами…
В 2001 году имя Фроста узнала все страна, когда все газеты обошли фотографии младшего брата Майка Джефферсона, 13-летнего Тома, привязанного к стулу в нижнем белье. Том настаивал, что подвергся физическому насилию, хотя Фрост полностью отрицал эти обвинения. Том даже настаивал, что в какой-то момент Фрост наставил на него пистолет. Годичное полицейское расследование не привело к каким-либо результатам, но оно очень сильно повлияло на жизнь Кифа.
До того момента, как рассказывает Шелдон, в отличие от Джефферсона и его семьи, Киф продолжал поддерживать нормальные отношения с родителями, Брайаном и Робертой, но это расследование все изменило.
«Мои родители перестали верить тому, что я им рассказывал. Пытался их успокоить: «Не стоит преувеличивать». Но они уже не слушали: «С тобой тоже подобное случалось?» То, к каким выводам пришла полиция, не соответствует действительности. Но я не виню родителей в том, что они мне не верили. Доверие действительно было потеряно.
Однако в тот момент я испытывал злость. Не только из-за родителей, но и из-за всей ситуации. На меня были вылиты ушаты грязи».
На пару лет Киф полностью отстранился от семьи и не общался с родителями. Но после травмы колена в 2004-м, он взял в руки трубку телефона и позвонил домой.
«Я был раздавлен. Меня мучила травма, но в голове, наконец, прояснилось. Я позвонил маме, и мы забыли старые обиды».
Почему он сделал это?
«Когда я был моложе, мне казалось, что мне никто не нужен. У меня был Фрост, наша компания. Я добивался успеха в хоккее. Мне казалось, что я добиваюсь всего без родителей. Но вот я стал старше, моя карьера покатилась вниз. У меня появилась девушка, я стал больше размышлять об ответственности и о прошлых ошибках. И тогда я понял, как сильно хочу восстановить связь с семьей».
Весной 2004 года до Кифа вновь докатилось эхо общения с Фростом. Он стал свидетелем в расследование ФБР. Спецслужбы пытались выяснить, правда ли Дэнтон планировал убийство Фроста. К тому моменту, Майк как раз перебрался из «Нью-Джерси» в «Сент-Луис».
«Честно говоря, я мало чего мог рассказать, не обладая никакой информацией. Но вся эта история кажется мне какой-то бессмыслицей».
С этого момента их пути с Дэнтоном также окончательно разошлись.
Однако Дэвид Фрост продолжал нависать невидимой тенью над жизнью и карьерой Шелдона Кифа.
В 2003 году Киф потратил 175 тысяч долларов, которые успел скопить за время игры в НХЛ, чтобы стать владельцем команды «Пемброук Ламбер Кингс» из юниорской лиги уровня A. В то время Киф еще продолжал играть, так что планировал пока отдать управление в руки специалистов. Во время локаута сезона-2004/05 он сам находился в расположении «Пемброука» и восстанавливался после травмы колена. К январю он уже активно занимался организационными вопросами, даже встал на тренерский мостик на пару матчей.
Фрост тоже с разрешения Кифа находился рядом с командой в качестве неофициального советника. Он не давал указания тренерам, не приходил на тренировки, но постоянно присутствовал на трибунах.
Когда закончился а локаут, а колено Шелдона выздоровело, то у него еще был год контракта с «Койотами». Нападающий наделся на успешное возвращение. Неплохо шли дела и у «Пемброука». Команда принимала участие в Кубка Фреда Пэйджа, который является вторым по значимости трофеем Восточной Канады на этом уровне.
Киф поехал в тренировочный лагерь «Финикса»… Что обернулось полным провалом. Он готовился все лето, но оказалось, что его колено полностью не восстановилось. Шелдон выдерживал тренировки, но после них с трудом мог передвигаться. Его отправили в фарм еще до первого контрольного матча. Киф еще старался бороться, просил обмена, но понимал, что конец близок. Колено не выдерживало нагрузок, да и желания продолжать всю эту борьбу особо уже не было. В сезоне-2005/06 он еще немного поиграл в хоккей, а потом объявил о завершении карьеры.
Это решение он принял после консультации с Фростом. Дэвид пытался какое-то время отговорить его, но Шелдон был непреклонен. Пора заканчивать.
Тем временем, сезон «Ламбер Кингс» тоже вылетел в трубу. И Фрост стал главной причиной. Его связь с командой привлекала негативное внимание. Киф настаивает, что Фрост ни разу не пытался контактировать с кем-то из игроков, но видеть его в клубе не хотели. Когда Шелдон решил поговорить об этом с Дэвидом летом 2006-го, то тот сам заявил, что не собирается возвращаться. Киф лишь выдохнул с облегчением. Токсичная атмосфера никому не шла на пользу
Мог ли он знать, что скоро атмосфера из токсичной превратиться в радиоактивную.
6 сентября 2006 года после расследования полиции Онтарио Фросту было предъявлено обвинения по 12 случаем сексуальной эксплуатации несовершеннолетних в период с 1995 по 2001 годы. Прошлое снова вернулось.
Эта история облетела все газеты страны. Пемброук наводнили репортеры и папарацци. Конечно, первым после Фроста все хотели пообщаться с Кифом. И местным жителям это было не в радость. Совсем.
«Я надеялся, что перевернул ту страницу и все закончилось, – говорит Киф. – Но все началось заново. Из-за Фроста мое имя вновь оказалось втоптано в грязь. Первый год, когда я пытаюсь руководить и тренировать команду, а нас окружает такая аура…»
Больше всего Кифа злило, что его называли самым преданным последователем Фроста. Хотя они уже практически не общались в то время. Слушания по делу Дэвида были закрытыми, но это не помешало появлению различных слухов, что Киф и другие бывшие подопечные Фроста свидетельствовали в его пользу. 8 из 12 пунктов обвинений были сняты, а августе 2009 года Фрост был оправдан окончательно.
К тому времени Киф уже не общался и с Майком Дэнтоном. Да, Шелдон навещал своего бывшего друга в тюрьме в 2004-м, потом какие-то время они переписывались, а затем и вовсе перестали общаться.
«Майк был обижен на меня. Он считал, что я не уделяю ему достаточно времени, что я забыл про него. Я же считаю, что моя совесть чиста. У меня появилась семья. Клуб. Я начал новую жизнь. Думаю, именно это и злило его больше всего. Когда он вышел из тюрьмы, я решил, что нам больше не стоит общаться».
Когда Шелдона просят назвать точный момент расхождения их совместного пути с Дэвидом Фростом, он называет четкую дату: 28 июня 2008 года.
«Не могу сказать, что все оборвалось резко. Сначала мы общались каждый день, потом – каждую неделю, затем – каждый месяц. Я приглашал его на свадьбу, но он не пришел. Мой первый сын (Лэндон) родился в 2010 году, второй (Уайятт) – в 2012-м. Фрост никогда не видел моих детей. Нас больше ничего не связывало».
Но доказать людям это оказалось гораздо сложнее. И Киф понимал, что работа в «Пемброуке» – единственный шанс сделать это. От этого зависит его будущее.
«Я провел специальную встречу с самыми влиятельными людьми города. Пытался добиться их одобрения и поддержки, но это было непросто. Понимал, что у меня нулевой шанс на успех, если начну врать или увиливать. К счастью, они поверили в меня. Я понимал, что невозможно завоевать всеобщее доверие разом. Это долгий процесс. Конечно, было бы гораздо проще просто уйти совсем из хоккея и жить вместе с женой в Скоттсдейле. Но хоккей – моя жизнь. И я не представляю себя без игры».
В итоге, Шелдон Киф проработал в «Пемброук Ламбер Кингс» восемь лет и добился заметных успехов. Выступая в роли владельца, генерального менеджера и главного тренера, он одержал вместе с командой 265 побед, став тренером, которому быстрее всех в истории лиги удалось выиграть 200 матчей. «Пемброук» пять лет подряд выигрывал чемпионат Центральной канадской хоккейной лиги, да раза завоевывал Кубок Фреда Пэйджа (в 2007 и 2011), в 2011-м выиграл национальный чемпионат. Киф даже помог старому другу, взяв в помощники Шона Катиона.
Это был большой шаг вперед. Но не окончательный.
Когда Шелдон Киф был совсем маленьким, несмотря на всю целеустремленность, он не мечтал об НХЛ. Он вообще никогда не был большим мечтателем. Ему просто нравилось играть в хоккей.
«Пемброук» он тоже не считал трамплином в высший свет. Но в 2012 году все изменилось. Его успешная работа с «Ламбер Кингз» заставила обратить на него внимание. Он даже удостоился похвалы от федерации хоккея Канады, начал привлекаться к работе с юниорской сборной Канады.
В общем, у Кифа все налаживалось в жизни. Чего нельзя сказать о человеке по имени Кайл Дубас. В апреле 2011 года 25-летний молодой человек занял пост генерального менеджера команды из юниорской лиги Онтарио «Су-Сент-Мари». Только один человек в истории ОХЛ занимал подобный пост, будучи моложе.
В первый же год своей работы Дубас взорвал лигу, пойдя на рискованный обмен, забав у «Виндозра» голкипера Джека Кэмпбелла за двух игроков и семь (!) драфт-пиков. Талантливый американец, который проводил последний год в ОХЛ, должен был помочь команде сделать решающий шаг вперед. Вместо этого все рассыпалось. «Грейхауднс» умудрились даже не попасть в плей-офф, а без драфт-пиков не было возможности восполнить подери в составе. Потом пришли новые неприятные вести: перед открытием тренировочного лагеря 2012 года три игрока «Борзых» были обвинены в изнасиловании (позже все обвинения были сняты). Команда под руководством Майка Стэплтона не могла набрать ход, так что Дубас задумал сменить тренера. 3 декабря 2012 года главным тренером «Су-Сент-Мари» стал Киф.
«Я понимал, что, если этот план провалится, то я не только потеряю работу, но и вся моя хоккейная карьера может быть закончена, – вспоминает нынешний генеральный менеджер «Торонто. – Можно сказать, что это был переломный момент не только для клуба, но и в моей карьере».
Дубас давно заприметил Кифа. Даже еще не думая о смене тренера, он начал наводить справки о Шелдоне. И был удивлен такому положительному отклику.
«Давайте признаем, что в мире профессионального спорта существует зависть. И я не ожидал, что услышу о нем так много хорошего. Грубо говоря, все мне говорили, что он обязан работать на более высоком уровне».
За пять дней до официального назначения Киф и Дубас провели шестичасовую встречу. Кайл приучил себя оставлять какие-то пометки в журнале после подобных переговоров. Но в тот раз он не записал ничего. Они просто разговаривали, спрашивали, отвечали и оценивали друг друга.
«Больше всего меня в нем поразила открытая честность. И в тот момент я понял, что могу всегда положиться на этого человека».
Хотя Кайл отдавал себе отчет в том, какой резонанс вызовет это назначение. Даже руководители клуба не до конца были уверены в правильности этого выбора.
Когда Шелдон Киф был представлен в качестве главного тренера, то посыпался град критических статей. Многие критиковали Дубаса за доверие тренеру «Пемброука».
На все это Киф ответил одним постом в социальных сетях: «Те, кто основывают свое мнение на событиях, которые произошли почти 20 лет назад, имеют право высказаться. Но я также прошу вас дать мне шанс. Вы можете оказаться удивлены».
Для тех, кто внимательно следил за его работой в «Ламбер Кингз», было очевидно, что переход на новый уровень – это только вопрос времени. Но для большинства имя Шелдона Кифа все еще было неразрывно связано с Дэвидом Фростом и Майком Дэнтоном. И многие опасались, что Фрост до сих пор стоит за спиной Кифа.
Не переубедила их и успешная работа Шелдона в первом сезоне, в котором смог вывести команду в плей-офф, пусть и проиграл в первом раунде. В следующем году команда «Су-Сент-Мари» уже заняли первое место в Западном дивизионе ОХЛ.
Скептики все равно не унимались: «Вы знаете, что он все еще видится с Фростом?» – заявил владелец одно из клубов ОХЛ. Когда его попросили предоставить подтверждение этих слов, он добавил: «Я слышал об этом. И если вы приглядитесь, то увидите ниточки, которые связывают этих людей».
Одно из таких «ниточек» мог быть тренер вратарей «Су Грейхандс» Джон Элкин, которого в тренерский штаб пригласил именно Киф. Наверное, вы помните, что какое-то время группа молодых ребят из Брэмптона жила в квартире Джона, когда тот поддерживал дружеские отношения с Фростом.
Но в лице Элкина «Борзые» просто видели квалифицированного специалиста. Он работал в «Калгари», со многими командами ОХЛ, у него была своя вратарская школа. Когда они изучали резюме Джона, то просто увидели человека, который может усилить их тренерский штаб. Плюсом также было то, что основной голкипер «Су» на тот момент – Мэтт Мюррей – уже давно работал с Элкином индивидуально.
«Что я могу с этим поделать? Я не могу контролировать все на свете. И могу отвечать только за свои слова и действия», – заключил Киф.
В 2014 году для Кифа случились еще два важных событиях в жизни.
В марте состоялась его долгожданная встреча с Брэнчем. Они впервые увиделись со времен Мемориального Кубка-2000. И на этот раз Шелдон первым протянул руку Дэвиду. Киф сказал комиссионеру юниорской лиги Онтарио: «Я ждал этого момента долгие годы. Надеюсь, вы примете мои извинения». Брэнч с радостью пожал его руку.
«Я считаю, что Шелдон был просто ребенком, которым манипулировали в то время. И молодым людям свойственно ошибаться. Это является неотъемлемой частью процесса взросления. С возрастом начинаешь на многое смотреть иначе. Мы очень хорошо поговорили с Шелдоном. И я рад, что у него все наладилось».
Конечно, для Шелдона это был важный момент. «Честно признаюсь, мне было стыдно за тот поступок. И я давно искал возможности нормально извиниться перед Брэнчем. Для меня наши сложные взаимоотношения были постоянным напоминанием того, что я натворил по молодости. Наконец, мне удалось перевернуть эту страницу».
В этом же году Дубас покинул «Су-Сент-Мари» и получил должность помощника генерального менеджера «Торонто», а также стал главным в фарме «Мэйпл Лифс» – «Марлис».Когда Кайл был назначен на новую должность, то он позвонил двум людям. Во-первых, своей жене, Шэннон. Он поклялся, что новая ответственная позиция никак не скажется на семье.
Вторым он набрал Кифу. Кайл заявил, что хочет продолжать работать с Шелдоном и найдет ему место в команде.Но Киф не хотел идти в помощники, да и в «Грейхаундс» его все устраивало.
Выбор оказался правильным. По итогам сезона-2014/15 «Су» установил клубный рекорд по победам (54), а Киф был признан лучшим тренером ОХЛ и всей Канадской хоккейной лиги.
Теперь он мог спокойно переходить на новый уровень. В «Торонто» тоже были готовы дать ему шанс. И не потому, что это был «протеже Дубаса». Просто Шелдон доказал, что действительно является квалифицированным тренером.
Сезон-2017/18 стал последним для Дубаса на посту генерального менеджера «Марлис». Он переходил на аналогичную должность в «Торонто». Напоследок их тандем с Кифом снова выстрелил: «Марлис» выиграли Кубок Колдера, став лучшей командой Американской хоккейной лиги.
Уже какое-то время, когда клуб НХЛ расстается с главным тренером, имя Шелдона Кифа обязательно мелькает в числе претендентов на вакантный пост.
Собирается ли он покидать «Торонто»? Кажется, нет. Недаром, в мае 2019-го он продлил контракт с «Марлис» на два года. Пресса в Торонто активно судачит, что Киф получил обещание от Дубаса, что рано или поздно он сменит Майка Бэбкока на посту главного тренера «Мэйпл Лифс».
Правда ли это? Мы не знаем. Пока не кажется, что Бэбкок собирается уходить со своей должности. А Дубас не похож на человека, который будет менять главного тренера только ради того, чтобы помочь другу.
Готов ли сам Киф к новому шагу вперед? Безусловно, да. Но он также готов потерпеть столько, сколько будет нужно. В конце концов, жизнь многому научила его.
«Когда я играл, то хотел доказать людям, что они ошибаются. Я был изгоем, козлом отпущения. Я был плохим партнером по команде, который становился лучшим бомбардиром команды. Стремился только к тому, чтобы посрамить скептиков.
Даже когда я начал тренировать, то зачастую работать меня заставляло именно это чувство. Но за последние годы я понял, что должен измениться. Теперь меня не волнуют, что говорят люди о моем прошлом.
Теперь я хочу доказать, что кто-то был прав на мой счет. Ведь сейчас меня многие поддерживают, верят в меня, ценят мой труд. И я хочу отблагодарить их за эту веру».
Именно об этом он говорил с журналистами в одном из последних интервью: «Я ни о чем больше не сожалею. Мое прошлое осталось позади. Я выучил свои уроки. Нужно научиться принимать то, кем ты был, усердно работать в настоящем и с уверенностью и оптимизмом смотреть в будущее».
И Шелдон Киф неуклонно следует своему новому кредо.
Твое время еще не пришло. Боб Маккензи о Колине Кэмпбелле
Тренер звезд. Боб Маккензи о Яри Бирски
«По нашей раздевалке бегали скорпионы». Как хоккеист из Канады играл в Казахстане
