Как на войне
Команда британских ветеранов Афгана приняла участие в самой жаркой гонке в мире - Дакар. Мы присоединились к ним на последнем этапе – от Портсмута до Лондона.
"Помню, вопил я, как девчонка, – ухмыляется капрал Филип Гилеспи по прозвищу Барни. – Жуткий грохот. Я плохо соображал, но понял, что со мной что-то случилось. Потрогал правую ногу, а она, как кебаб, поджаренная. Ступни не обнаружил. Я был в шоке”.
Филип наступил на мину во время своей третьей командировки в Афганистан. (“Я командовал взводом, мы обезвреживали мины, – улыбается он. – Похоже, недостаточно хорошо”.) Правую ногу ампутировали до колена. Через два года, в начале 2013, ирландец стал первым инвалидом, финишировавшим в Дакаре. Экипаж потрепанного Wildcat команды Race2Recovery с пилотом и штурманом майором Мэттом О’Хэйром прошел 8370 км по Южной Америке. Даже для самых больших и опытных команд финишировать в Дакаре – задача чудовищно сложная. Команде, собранной за полтора года в основном из ветеранов с разной степенью инвалидности (у кого нет одной конечности, а у кого и двух или трех), требуются героические усилия, чтобы дойти до финиша. Даже если все идет гладко. А у них все шло далеко не гладко: машины и ломались, и застревали, и несколько человек погибли в аварии.
Сейчас бесконечные дюны Анд и смертельно опасные дороги очень далеко отсюда. За 12 000 км, если быть точным. Сегодня Top Gear сопровождает парней из R2R в финальном, пожалуй, самом трудном этапе ралли “Дакар”: из Портсмута, куда вчера прибыли их автомобили, на гламурную церемонию награждения в центре Лондона. За рулем “Джой” – единственного финишировавшего Wildcat – я стараюсь (безуспешно) сконцентрироваться на том, чтобы не въехать в другие, пока Гилеспи рассказывает о войне. В его рассказах нет ни капли жалости к себе.
“Лежа на носилках, помню, думал: «Не смогу больше водить машину. Не смогу работать, и девушка меня бросит». Но через несколько месяцев я сделал себе ногу [протез], купил Audi RS5, дом привел в порядок. Моя девушка только посмеялась, когда я сказал, что не обижусь, если она меня бросит. Сказала, я же влюбилась в тебя, а не в твою ногу…”.
Их Wildcat только что выгрузили с корабля, еще не мыли и не приводили в порядок. Он в запекшейся чилийской пыли, под ногами хрустят обертки от шоколадок. Несмотря на ремни, тяжелый руль и гоночную секвентальную коробку, “Джой” довольно легко маневрирует в потоке. Длинный ход подвески проглатывает “лежачих полицейских”, большой Rover V8 низко ворчит и не напрягается. Но голая грубая клетка кокпита даже в нашей мирной поездке по шоссе – пытка. Грохот, кругом металл, пыль и вонь от машин. Когда скачешь по камням и дюнам целые сутки, тут, наверное, чисто ад.
Но не такой ад, как Лондон в середине рабочей недели. Мы пробираемся в центр по разросшемуся, застывшему в пробке Кенсингтону. Тут Гилеспи задирает голову, глядя на дома, облегченно фыркает и говорит без тени иронии: “Хорошо, что сейчас я не штурман. Здесь я бы точно заблудился”. И этот человек проехал в Wildcat, в ночи, тысячи километров по Южной Америке, не имея никакого опыта в штурманском деле!
Это, пожалуй, самое поразительное в истории команды, как стремительно группа новичков прошла путь от ничего… до Дакара. Благотворительный фонд был основан в 2011 году капитаном Тони Харрисом и капралом Томом Нитуэем. Они познакомились в Хедли-Корт (реабилитационном центре для военных в Сарри) после того, как оба были контужены в Афганистане. Обсуждая, как они будут собирать деньги для раненых военных с помощью автоспорта, они решили не мелочиться: если уж заниматься автогонками, то браться за самое трудное ралли – “Дакар”. “Снова почувствовать приток адреналина и показать другим ветеранам, что все возможно. Вот что мы хотели сделать”, – объясняет Нитуэй.
И пришлось показывать. Всего за полтора года Харрис и Нитуэй спешно собрали команду ралли “Дакар” в 28 человек, главным образом из ветеранов, никогда не участвовавших ни в каких автогонках. После мытарств с получением необходимых лицензий, автомобилей и снаряжения, R2R исхитрилась-таки стартовать в Лиме с четырьмя Wildcat, полноприводным грузовиком, парой четырехосных техничек и подарком Land Rover – двумя Discovery и одним Defender для главы команды и механиков.
Команда не питала иллюзий насчет победы. Целью было дотянуть до финиша как можно больше машин. По первоначальному плану Wildcat должны были работать парами, помогая друг другу на дюнах, но эта стратегия быстро провалилась. Через шесть дней двухнедельной гонки три из четырех Wildcat сошли, а через пару дней за ними последовали две технички. Хуже того, три члена команды получили серьезные травмы в страшной аварии, когда их Discovery протаранило местное такси. А два перуанца погибли.
Было пройдено меньше половины гонки, в строю лишь один полуживой Wildcat – шансы на финиш не просто малы, они ничтожны. “Джой” постоянно перегревался в удушливой жаре, О’Хэйр и Гилеспи днем тянули вполсилы. И только ночью, когда становилось прохладнее, мчали. Еще и машина часто ломалась. Поэтому смены получались долгие, недосып стал хроническим. На второй неделе парням пришлось двое суток ехать по 23 часа из 24, каждые восемь часов останавливаясь покемарить минут на 20.
Надежда была только на О’Хэйра и Гилеспи, их Wildcat остался один. Если бы они разбились, пропустили контрольный пункт или напрягли бы Wildcat так, что он окончательно рассыпался, мечте пришел бы конец. Под конец они ломались и застревали почти ежечасно. Оставалось еще четыре дня, а экипаж “Джой” так отстал, что организаторы грозили дисквалифицировать R2R. Однако увидев членов команды воочию, они передумали. (“Они сказали, что мы – воплощение истинного духа Дакара”, – с гордостью цитирует Гилеспи.) Но все равно, путь в 4800 км в одиночестве, в глуши Южной Америки, был тяжел.
“Тяжкое было чувство, – кивает О’Хэйр. – Экипаж последней машины чувствует себя очень одиноко. Приятно получать пожелания удачи от королевы, но они обязывают довести дело до конца. Я думал, что машина сдохнет. Это казалось неизбежным”.
Но как-то дотянул, дохромал “Джой” до финиша в Сантьяго. А там их встречали как победителей. О’Хэйр и Гилеспи пришли последними в классе, через четыре-пять часов после всех. Что нисколько их не огорчило.
О’Хэйр и Гилеспи говорят, что гонка была похожа на боевое задание. Инструкции, протоколы, организация снабжения и дух товарищества. И новички в ралли выдержали бой под названием “Дакар”.
“Служба подготовила нас как нельзя лучше, – говорит О’Хэйр. – У нас и в мыслях не было отступать. Дакар и правда похож на войну. Только цель – дойти до финиша”.
“Пусть так, – пытаю их я. – Но зачем, подорвавшись на мине в одной жаркой и опасной пустыне, вы поперлись в другую жаркую и опасную пустыню? Не надоело рисковать? Сидели бы на диване и смотрели ток-шоу с Джереми Кайлом...” “Безделье – это не наше, – улыбается Гилеспи и качает головой. – Мне нужно чем-то заниматься. В армии ты всегда в команде, а во время реабилитации ты зациклен на себе. И если я могу вдохновить хотя бы одного человека в положении, похожем на мое, сделать что-нибудь…”.
Он замолкает. “Да и вообще, это просто здорово, разве нет? Гонки на машинах. В Дакаре все получали сообщения из дома: «Будь осторожнее, береги себя». А мне отец прислал эсэмэску: «Гони, не жалея сил!»”.
И они не пожалели.
Текст: Сэм Филип. Фото: Д.Фю Уильямс. Перевод: TopGearRussia.ru
