«Нам протянули оружие и предложили защищать город». Шенгелия — о войне в Грузии в 2008
Новичок ЦСКА — о своем детстве без электричества и бегстве от войны.
ЦСКА сегодня подписал Торнике Шенгелию. Несколько месяцев назад он приходил в подкаст к Джо Арлаускасу и в том числе рассказал о своем детстве. Для нас 2008 год наверняка запомнился как год начала очередного экономического кризиса; для Шенгелии это год войны.
Мне показалось, что эта история важна для понимая характера Торнике, и я ее перевел.
Ниже — его слова.
«Когда мы были детьми, у нас не было электричества. Точнее, было так: например, днем наш район мог пользоваться электричеством два часа, а потом им пользовался другой район, и так по очереди. Мы знали, когда у нас будет электричество, было расписание. А еще если ты видел, что в соседнем районе есть свет, то ты понимал, что через два часа он будет и у тебя. Это были сложные времена, но я был ребенком и не помню, чтобы я был несчастен. Без телефонов, компьютеров, света мы просто играли во дворе. Воспоминания только хорошие.
Когда началась война, мне было 16 лет. Это длилось пять дней, но очень много людей тогда погибли. Я выступал на национальную команду, это был мой первый год, и нам нужно было играть на выезде и дома. А мы не могли улететь из страны. Пришлось оставаться.
У нас был один дом на въезде в город, а другой — в центре. Одно из шокирующих воспоминаний: я был на улице с друзьями, когда во двор въехала старая советская машина, на кузове были следы от пуль, из машины вышел человек с кровью на лице и сказал: «Забирайте свои семьи и уходите, они входят в город». Это был третий день войны. Я побежал в дом, там были мои мама, папа, сестра, двоюродные братья, дядя с тетей. Мы не поместились в одну машину, поэтому в дом в центре города отправили на ней самых младших, а сами пошли туда пешком.
По пути остановилась одна машина, водитель спросил, нужно ли нас подвезти, мы сказали, что едем в центр, и он сказал забираться к нему. Когда мы уже почти покинули район и приблизились к центру, жители Грузии, обычные штатские, закрыли въезд — они тоже слышали, что в город входят войска. Нам предложили оружие и спросили, хотим ли мы остаться и сопротивляться. Мои папа и дядя сказали, что у них дети-подростки и им нужно идти, поэтому нас пропустили.
Национальная команда? После этого нам нужно было провести четыре матча на выезде. Это были смешанные чувства: я хотел остаться со своей семьей, быть с ними, а с другой — нужно было представлять свою страну. Я помню, что я вообще не думал тогда о себе. Я думал, как дела у мамы, у сестры. Даже в такие дни я никогда не думал о себе», — рассказал Шенгелия.
