И бокс теперь не бокс. Владимир Гендлин
Это будет странная фраза. Тот момент, когда теряешь не родного человека, а голос родного комментатора. Когда существуют столпы и идеала ведения репортажа. Каждый вид спорта обладает своим неповторимым тембром и подачей материала, и уже без этого, так называемого, дубляжа спортивного события невозможно себе представить ни один эфир.
Тихий и услаждающий голос Анны Дмитриевой – это теннис, рассудительный и звучный речитатив в под скрип паркета – это Владимир Гомельский (раннее – неподражаемая Нина Еремина), жужжащий как мотор, ревущий как двигатель резвого болида – Алексей Попов, футбольно-хоккейные голоса, наверное, нет никакого смысла перечислять, из-за кучности и популярности видов спорта, такое же количество талантливых людей имели отношение к прямому и кривому эфиру в различные времена и эпохи.
Сегодня не стало голоса бокса – Владимира Гендлина. Честно, мне голоса Владимира Ильича даже в эпохальном фильме Рокки не хватает на заднем плане. Чтобы именно он разложил для меня по полкам то, что там происходило. Неспешный низкий тембр чего-то безумно родного. Щемящее ощущение того, что и бокс – не бокс, когда кто-то другой берется за микрофон в эфире. Ну, не умеют они, не могут они так передать события, так быть исторически подкованными и образованными, каковым был Гендлин. Не выросли эти нотки еще, и возможно не взрастут вовеки.
Любой, даже самый скучный поединок, как хорошим, добротным коньяком смачивался голосом Владимира Гендлина. Не нужно было прям накала событий, потому что Гендлин мог усмирить даже невероятный рёв «Let's get ready to rumble» Майкла Баффера. Он всегда так вкусно умел передать происходящее, что я смотрел уже не на ринг, а вслушивался в то, что произносит с экрана телевизора корифей.
А, уж, если шли исторические параллели, то это уже была вокальная энциклопедия, где не было место сторонним визгам и прочей мишуры, которая мне, как настоящему ретрограду, взращенному на тембрах Евгения Майорова или Владимира Маслаченко, или упомянутой мной Анны Дмитриевой, исключительно мешают смотреть события. Да, я люблю неспешную подачу того, что очень быстро двигается вперед: на футбольном поле, на льду, на ринге, на корте.
И во время бокса можно орать и кричать, и заканчивать вообще всё, но только не в случае, когда привык к чему-то оригинальному и штучному. Когда боксерский поединок раскладывается на составные части аперкотов и движений ног, будто это шахматы, а не мордобой. Вот в этом и была заслуга Владимира Гендлина, который, порой, реальный мордобой превращал в искусство повествования, который умел передать тихим голосом кровавый нокаут, который умел дать увидеть любителю-обывателю, то что может сделать из любого несведущего – профи суждения и умения разбираться в самых невидимых тонкостях сложного и противоречивого бокса.
Более, для меня, бокс не будет таким, каковым он являлся в эпоху Гендлина.
Покойтесь с миром, Владимир Ильич… Мой личный бокс.
Светлая память.