20 мин.

К нам приехал суперпозитивный американец: кайфует от КХЛ, тусуется в Вегасе и дразнит канадцев

481

Рассказал, как живется в Казахстане и куда сходить в Филадельфии.

«Барыс» много лет открывает для России крутых легионеров. Главный новичок этого сезона – Эрик Тэнгрэди. У Эрика – мощная и непростая биография: на драфте-2007 его забрал действующий обладатель Кубка Стэнли «Анахайм», потом его обменяли в «Питтсбург», где Тэнгрэди сыграл в одном звене с Кросби и получил свою самую жуткую травму в карьере – разумеется, об этом мы тоже поговорили в интервью. 

Он сменил несколько команд, провел тучу матчей в АХЛ, брал Кубок Колдера, отчаянно бился за попадание в главную лигу мира, пока не понял, что хороших шансов подняться больше не будет. Теперь он в КХЛ, единственный американец в «Барысе» кайфует от игры – на неделе он отгрузил треху «Северстали» – и от жизни: зацените, как классно он общается с пацанами из Уфы.

Из интервью с дико позитивным американцем из Казахстана вы узнаете:

• Как американские дети играли в уличный хоккей

• Куда сходить, если вы оказались в Филадельфии или Питтсбурге

• В чем фишка кантри?

• Что самое сложное, когда ты играешь в АХЛ?

• Правда ли Сидни Кросби такой поехавший на приметах?

В общем, ниже – сразу несколько причин повнимательнее следить за «Барысом» в этом сезоне. Гоу.

Филадельфия, Питтсбург, уличный хоккей

– Ты из Филадельфии. Что это за город?

– Отличный город, большой. Но когда я был маленьким, хоккей там не был в топе. Популярными считались бейсбол, баскетбол и американский футбол – было трудно выстраивать хоккейную карьеру в Филадельфии. И после подготовительной школы пришлось уехать далеко от дома, в Канаду, и играть в OHL.

– А в каком возрасте ты уехал?

– Мне было 16 лет. Я думал, пойду в американский колледж. Обычно в 16 лет ты играешь за команду подготовительной школы и надеешься получить стипендию, попасть в университет в США. Я был большим, сильным, и мой тренер, бывший энхаэловец, сказал – ты должен ехать в Канаду, там играют в хоккей, который больше тебе подходит. 

Это было лучшим решением, которое я когда-либо принимал. Там я рано стал мужиком. 

– Какие места нужно обязательно посетить в Филадельфии?

– В Филадельфии много истории, там началась независимость. Очень популярное место – музей искусств, вы видели его в фильме «Рокки». Лестница к этому музею – туристическое место. Надо посмотреть на Колокол Свободы. В даунтауне Филадельфии есть здание, где была подписана Декларация о независимости.

И конечно, чиз-стейки. В Филадельфии все любят чиз-стейки. Посмотрите и попробуете все это – считайте, вы видели Филадельфию.

– А каким было твое детство там?

– Я был большим фанатом «Флайерс». Помню Легион Смерти — Эрик Линдрос, Ренберг, Джон Леклер. Когда я был маленьким, то засыпал и просыпался в майке Эрика Линдроса. Это был отличный город для спортивного фаната, очень страстный по части спорта. В Филадельфии спортивные команды у людей в сердцах, там очень хорошая поддержка.

Все мои соседи и я гоняли в уличный хоккей каждый день – думаю, я не был бы тем, кем стал, если бы родился не в этом месте. 

– Вы прямо рядом с домом играли в хоккей?

– Да, рядом с домом. Вообще, мой район в Филадельфии называется Роксборо. И вот там на главной улице было, не знаю, 20 детей, и все они играли в хоккей на роликах посреди улицы. Хоккей – не очень распространенная штука в Филадельфии, большинство детей играет в бейсбол. Но, к счастью, вся моя округа играла в хоккей, и мне это помогло стать лучше.

– Вау. Это было типа как в «Могучих утках»?

– Ну да – подъезжала машина, мы останавливались и ждали, пока она проедет, и потом продолжали. Иногда на нашей улице были машины и с левой и с правой стороны – мы играли между ними. Обычно на машинах оставалась пара вмятин – на двери, на стекле. И на следующий день их там уже не оставляли.

– Мы на Sports.ru очень любим говорить со спортсменами не только о спорте. Что тебе интересно, кроме хоккея?

– Я очень люблю гольф, летом играю пару раз в неделю. Когда я рос, играл много во что – бейсбол, баскетбол, лакросс. И сейчас, в зависимости от дня недели, стараюсь заниматься другими видами спорта. Я всю жизнь был атлетом, был хорош в разных вещах и это делало меня лучше как игрока. 

Гольф – это увлечение №1. Дальше – люблю выйти в лодке, половить рыбу, все такое.

– А что насчет музыки, кино?

– Как мы говорим в Штатах, я – big foodie (гастро-фанат – Sports.ru), люблю пробовать новую еду, катаюсь на разные фуд-фестивали. Музыка? Танцевальную люблю, немножко рэп. Летом хожу на бейсбол, посмотреть как играют «пираты» («Питтсбург Пайрэтс», команда главной бейсбольной лиги – Sports.ru). 

Я люблю отдыхать на открытом воздухе, потому что в хоккее мы постоянно в помещении, а зимой все время темно. Поэтому летом я люблю просто выйти на улицу.

– Самый свежий альбом, который ты послушал.

– Ты слышал Migos? Я люблю их, не знаю почему. У меня есть жена и двое детей, я вроде взрослый, но почему-то мне нравятся Migos. Хорошие биты, читка – это самый последний альбом, который я купил. Они мне нравятся с самого своего старта.

– Они еще Чайлдишу Гамбино нравятся. Знаешь кто это? 

– Мне нравится его творчество. С ним такая штука – я чувствую, что в его музыке много историй, уважаю его работу. Для меня это такое – в хороший день, когда я в зоне комфорта, я слушаю нескольких артистов – и Чайлдиш Гамбино в их числе.

– На каких крутых концертах уже был и на какие еще хотел бы сгонять?

– Я был на Кенни Чесни этим летом – это большой кантри-музыкант, он ездил по Штатам. Хочу попасть на Migos, но рассчитываю поймать их на чем-то типа Коачеллы или другом музыкальном фестивале, где можно послушать рок, рэп, EDM (Electronic Dance Music – Sports.ru). Я бы съездил на такой фестиваль. Посмотрим, может, в будущем получится – с хоккеем это сложно. 

– А расскажи про кантри. Кажется, что это важная часть американской культуры, при этом мы вообще ничего не знаем о ней.

– Я думаю, это больше про лайфстайл, про то, как быть счастливым. Там поют про солнце, о том, как взять пиво и выпить с другом. Если целиком описывать эту культуру, в США есть Север и Юг, и она больше описывает Юг. Песни про лето, про хороших людей – они поднимают настроение.

– То есть это не совсем про музыку?

– Точно. Это про то, чтобы чувствовать себя счастливым под солнцем, с друзьями.

– Ты сказал про танцевальную музыку. Что конкретно тебя цепляет?

– Да я много слушаю. Marshmello отличный. Кельвин Харрис – очень популярный сам и его творчество тоже. Но вообще, мне может понравиться все, у чего хороший бит, что даст мне энергию, даст мне жизнь. Я люблю таких ребят. 

– Как часто бываешь в клубах?

– Не так часто, с тех пор как завел детей. Моя жена тоже любит танцевать, ей нравится такая же музыка, что и мне. Так что до того, как завести детей, обычно мы раз в месяц ездили на выходные в Лас-Вегас – танцевали, пили шампанское, отлично проводили время. Теперь у нас есть дети, и когда понимаем, что есть свободное время, то хотим просто поспать. 

Теперь мы ездим в Лас-Вегас один раз за лето, ходим в ночные клубы и развлекаемся. Были на рэп-концерте, на Lil Jon, потом видели The Chainsmokers.

– Расскажи про свою семью.

– Когда я начал карьеру в Питтсбурге, мне было 20, и я встретил там мою жену. Питтсбург – место, где я сейчас живу, когда не играю в хоккей. Жену зовут Кейтлин, она закончила Пенн Стейт (университет Пенсильвании – Sports.ru), играла в волейбол, выиграла пару чемпионатов страны. Она тоже очень атлетичная. 

У меня двое детей. Старшая – Кэннели, ей 3 года. Младшему, Картеру – 6 месяцев. Они оба, к счастью, похожи на маму. У нас отличная семья. Наши родители хорошо общаются, моя семья из Филадельфии, ее – из Питтсбурга, и это такое райвалри. Когда мы собираемся вместе, начинается: «Стиллерс! Иглс! Флайерс! Пингвинс!» – и такие шутки про драки. 

– С кем пересекаешься в Питтсбурге из игроков «Пингвинс»?

– В Питтсбурге круто то, что летом клуб дает нам тренировочный центр, где мы с игроками катаемся. Это очень помогает приготовиться к сезону. Обычно в июле-августе мы ходим кататься с кем-то из «Пингвинс». Много кто остается в Питтсбурге на лето. В загородном клубе, где я состою, есть еще пара парней, и мы иногда играем в гольф.

– А в Питтсбурге куда сходить?

– Он совсем другой. Филадельфия – большой, массивный город, там можно делать что угодно. А Питтсбург – очень маленький. Приходишь в даунтаун – там очень красиво, река, много воды. Там надо обязательно сходить на бейсбол, на игру «пиратов» – у них, наверное, один из самых красивых бейсбольных стадионов во всей лиге. 

Там есть место, которое называется Primanti Brothers – там большие сэндвичи, мясо, тебе принесут много картошки фри. Это очень туристическое место с сэндвичами.

А вообще, это такое «общество мяса с картошкой», очень работящие люди. Куда бы ты не пошел, все будут очень приветливы. Но еда в Питтсбурге выдающаяся.

Казахстан, семья, трудности перевода

– Как семья отреагировала на идею переезда в Казахстан?

– Это было трудно. Для меня и моей жены еще нормально, она поняла, потому что мы всегда путешествовали из-за хоккея. Каждый сезон – пакуемся и едем. Она знала, как тяжело мне было держаться в АХЛ и подниматься в НХЛ, и что я решил поехать во вторую лучшую лигу в мире, в КХЛ, и доказать себе что-то здесь. 

Это было трудно из-за детей. Они маленькие и не понимают, но быть отцом – значит быть частью их жизни каждый день. Мне было очень-очень трудно как отцу принять это решение. Как игроку и как мужу, с поддержкой жены, – легко. Но как отцу – тяжело оставить их так надолго.

К счастью, Нур-Султан красивый город, и я надеюсь они скоро приедут ко мне.

– А кто посоветовал тебе рвануть сюда?

– Я искал работу после прошлого хорошего сезона. Обратился к Optima Sports Agency, они познакомили меня с Дмитрием (Ереминым — Sports.ru), очень известным агентом в КХЛ. Он откровенно рассказал мне, где лучше играть. Мы хотели выбрать место, где будет проще всего освоиться. И сколько бы городов мы ни обсуждали, Нур-Султан оставался наиболее американизированным – много разной еды, очень чисто, хорошие люди. Я думал, что с точки зрения адаптации в КХЛ это будет лучшее место для игры. К счастью, это было хорошим советом – приехать сюда и подписаться здесь.

– С кем из игроков советовался?

– С Эдди Паскуале, я играл с ним в «Гранд Рэпидс» (АХЛ, фарм-клуб «Детройта»). Я говорил с Патрисом Кормье – он рассказал, как круто было здесь. Я знал, что мог оказаться в «Барысе» в прошлом году, и в этом были контакты с другими клубами, но я хотел сюда. 

– Нур-Султан – самый удивительный город, который ты видел?

– Да. Я люблю архитектуру, проектирование и, думаю, в городе прекрасная архитектура. Здания – высший класс. Сейчас я знаю, что здесь красивые здания, как тут чисто на улицах, хорошие люди — все отлично. Это важнейшие вещи, которые я отмечаю и от которых я кайфую в городах.

– А ты вообще любишь путешествовать?

– Я вырос в городе, и много людей, с которыми я рос, никогда не покидали его. Я хочу путешествовать, двигаться, смотреть новые места. Я думаю, Нур-Султан – это то место, где моя семья будет счастлива оказаться. Надеюсь, они сюда приедут – мы хотим путешествовать семьей, побывать в Италии, Греции, в разных частях мира. Я думаю, посадить их на самолет и привезти в Нур-Султан будет первым шагом к тому, чтобы чувствовать себя комфортно в путешествиях в разные части мира. 

– Ты уже знаешь, где будешь жить в Нур-Султане с семьей?

– Мне предоставили большие апартаменты рядом с другими игроками. Это штука, которая очень помогает – ведь куда бы ты не привез жену и детей, тебе все равно очень легко – есть партнеры по команде, мы каждый день играем в хоккей. А для семьи сложно, потому что они чувствуют себя одинокими. 

Игроки, с которыми я встретился в Нур-Султане – Бойд, Блэкер – все живут в том же комплексе, так что жена сможет гулять с детьми, общаться с кем-то. Это тоже часть решения жить в Нур-Султане – быть уверенным, что жены смогут общаться друг с другом: мы так много путешествуем, что им тоже нужна поддержка.

– Ты переехал вообще в другую культуру. Что тяжело дается в повседневности?

– Хорошая штука про Нур-Султан – тут многие вещи похожи на наши: продуктовые магазины, рестораны, есть Старбакс – я люблю Старбакс. Другая сторона – язык: иногда обычные вещи занимают больше времени, чем я привык. Ну, чтобы продукты купить – магазины внутри совсем другие, мясо немного другое. Но я думаю, когда ты путешествуешь, нужно учиться, развиваться, открываться для новых вещей. Я открываю и узнаю много нового, хотя прямо сейчас немного трудно ходить в магазины и искать там нужные вещи.

– Есть какие-то слова, которые ты уже выучил, чтобы попроще было все это делать?

– Смешно, что играя в хоккей, я выучил только плохие слова. Надеюсь, я начну немного учить язык. Сейчас могу сказать «спасибо», «давай-давай». Я определенно поставлю себе задачу получше выучить язык, чтобы мне было проще. Знать несколько языков – это тоже круто. 

– К чему пришлось прямо привыкать?

– Я бы не сказал, что надо привыкать – скорее, я узнаю что-то новое. Например, тут очень вежливым считается жать руки каждое утро тем, с кем не спишь под одной крышей. Так что я этому учусь. Еще, когда я сюда приехал, оплачивая что-то, протягивал деньги — и учусь тому, что нужно класть деньги, когда платишь. Такие вот маленькие вещи.

АХЛ, травмы, шутки про канадцев

– Стандартная, конечно, штука, но вот как отличается хоккей в КХЛ и АХЛ?

– Тут больше скилла – все очень сильные и быстрые, но еще и техничные. В Северной Америке больше стратегии: «вбрасывай, вбрасывай, бей, вбрасывай-бей – и жди ошибку соперника». В КХЛ хорошие структуры, хорошие системы, но намного важнее большинство. Скилл намного важнее. У парней из первого звена есть скилл, у парней из четвертого звена есть скилл. В Северной Америке техника есть у первого и второго звена, а остальные парни делают крэш’н’бэнг (Эрик имеет в виду, что в АХЛ очень много борьбы и столкновений – Sports.ru). 

Мне нравится эта часть игры, в такой хоккей веселее играть и смотреть, так что пока я наслаждаюсь игрой в КХЛ.

– На драфте НХЛ тебя выбрал действующий обладатель Кубка Стэнли, «Анахайм». Это мечта была?

– Когда бы тебя ни задрафтовали, это суперощущения. Когда тебя драфтует действующий обладатель кубка, ты очень воодушевлен насчет своего будущего. Все хотят выиграть Кубок Стэнли, и ты хочешь быть частью этого. Задрафтоваться там было круто, но потом это немного давит. Говоришь себе: «Хэй, это отличное место, чтобы победить, так что давай работать, как только можешь». 

К сожалению, меня обменяли из этой организации довольно рано, но это и к лучшему – у меня было отличное время в Питтсбурге. 

– А ты успел потренироваться с чемпионским составом «Анахайма»?

– Мне было 18, я был в двух лагерях с командой НХЛ. Ты знаешь, я рос в Филадельфии – если бы меня спросили, кем я хотел стать, я бы ответил – игроком НХЛ. Но верил ли я, что буду играть в НХЛ? Не то чтобы очень.

Это был мой первый раз – я надел джерси и такой: «Вау, гуд джаб». Но я не мог прийти в себя эти пару лагерей — так сильно заморачивался над тем, как должен играть, что не показал своих лучших качеств в «Анахайме». Сам виноват, не сосредоточился на игре вместо того, чтобы восхищаться этим опытом.

– А в «Питтсбурге» ты играл в одном звене с Кросби?

– Да, мой первый тренинг-кемп в Питтсбурге, вместе были я, Кросби и Куниц. Я набрал пару очков, хорошо играл, в том году попал в команду. Он исключительный парень, один из тех, кто каждый день лучший на тренировках, а потом лучший в игре. И это делает его лучшим в мире.

У него есть все причины быть довольным собой и успокоиться, но он старается быть лучшим каждый день, и это восхищает меня в таких игроках. 

– Про него говорят, что он очень на приметах повернут. Видел что-то такое?

– Ну конечно. Недавно вышел подкаст (это был подкаст Spittin’ Chiclets Пола Биссонета) , где он говорил про свои суеверия. Первое, что я увидел – как он берет сто клюшек и внимательно изучает их, потом выбирает пять и выкидывает остальные. Он очень-очень суеверный, любит такие штуки. И его трудно критиковать за это, потому что он хорош. Можно над ним смеяться, но у него все это работает. Очень смешно видеть кого-то, кто так талантлив и мастеровит, но заморачивается над такими вещами.

– А остались друзья из той команды?

– С тех пор, как Рэй Шеро стал генменеджером, там поменялось много игроков. Но есть Брайан Думулин, защитник, я с ним играл в «Уилкс-Бэрри» (фарм-клуб «Питтсбурга»). Несмотря на все перемены в составе, если я вижу Кросби и Малкина, мы пожмем руки, скажем Хеллоу, но я не могу сказать, что общаюсь с кем-то из команды регулярно.

Много моих друзей из Питтсбурга играют в НХЛ, но за другие команды – Винс Трочек, Джей-Ти Миллер, Джон Гибсон. 

– АХЛ – жесткая лига, и у тебя там было много травм. Был момент, когда ты такой – черт, все, я устал.

– Такое было прошлым летом. Я бы мог играть в Северной Америке, в АХЛ. Но у меня была единственная причина играть там – попасть в НХЛ. Для меня это было сражение – сидеть в автобусах, приходить домой поздно, играть три матча за три вечера. Шанс попасть в НХЛ стоил того. 

Но, потеряв НХЛ как опцию, как окончательную точку, я понял, что больше не могу это терпеть. КХЛ – более профессиональная лига, тут перемещаются на самолетах, прилетают на игры заранее. К тому же мне уже особо нечего доказывать в АХЛ: я брал Кубок Колдера, забивал много голов, я уже получил респект, который там можно заслужить. 

Сейчас я приехал сюда, это новая лига, я новый игрок в ней – и я хочу показать, каким игроком я могу быть. Хочу представлять Нур-Султан в майке «Барыса» каждый день. 

– Опиши самую долгую автобусную поездку.

– 8 часов в автобусе – будучи 193-сантиметровым, очень высоким, сгибаться очень тяжело. Но самое худшее это не автобусы. Ты играешь в пятницу, в субботу и в воскресенье – три игры за три дня. Это нормально, когда тебе 20-21 год. Но когда тебе 30, это сложнее. Я уже чувствовал, что организм не выдерживает. Ментально уже не выдерживал. Ну и деньги – это определенно не стоило того. Точно стоило переехать сюда.

– Мой рост – 203 см. Дай совет высокому парню, как выжить в длинной автобусной поездке.

– Тут ничего не посоветовать. Попытайся уснуть, только так. Я не очень хорошо чувствую себя и в самолетах – быть большим круто для спорта, но не очень хорошо для самолетов и автобусов. 

– Помнишь самую жесткую травму?

– Я получил миллион травм, травмировался очень много раз. У меня есть швы на лице, порезы вокруг глаз, было четыре операции. АХЛ – очень требовательная лига в плане переездов и расписания. Ты играешь 76 игр за 155 дней, и ты должен быть готов, что тебе причинят боль. Драки, удары, сотрясение мозга – все травмы, которые только можно получить, у меня были. Это оставляет след в организме и мышлении. 

Это не значит, что приехав сюда, я не планирую терпеть боль, тут хоккей тоже очень силовой и быстрый, но – в расписании больше пауз, между играми больше времени.

Самая жесткая моя травма – когда я был в НХЛ с «Пингвинс». Тревор Гиллис, биг бро из «Айлендерс», зарядил мне локтем в голову, и это был первый раз, когда я отключился, потерял сознание, не знал где я, кто я. Это была самая жесткая штука со мной. 

Последствия сотрясения мозга – самые сложные для профессионального атлета. Если ты получил повреждение, тебе приложили лед – и стало лучше. А тут – ты не можешь объяснить, что с тобой, тебе просто не по себе, у тебя депрессия, ты грустишь. Это тяжело.

– Ты единственный американец в «Барысе», все остальные – канадцы. Самый крутой прикол в твою сторону.

– Эдди Паскуале постоянно шутит об этом. Это постоянная битва между Канадой и США – но в большинстве раздевалок в Северной Америке нас пополам. А здесь я один, защищаю сам себя. Там всегда шутки про то, как много хороших людей в Канаде, что у них нет криминала. Можно подумать, что Канада – это рай, лучшее место на Земле. Ну вот такие чисто канадские штучки.

Но я шучу, я люблю Канаду.

– А как вообще вы в Штатах шутите про канадцев?

– Как они разговаривают (писклявым голосом) – «Хэй, как дела, что у тебя происходит»? Мы шутим над тем, как они прямо чересчур приветливы. Мы просто говорим «как дела» и «нормально». Но в Канаде все ведут тебя так, будто видят тебя впервые в жизни – «Хэй? Рассказывай все!». Мы шутим над тем, как они слишком воодушевленно и радостно говорят «Хеллоу». 

Мы всегда над ними стебемся, а они реагируют на это, говоря, что американцы – жуткие грубияны. Это длится уже так долго, что, наверное, навсегда.

Наш инстаграм / наш телеграм / мой телеграм / мой твиттер

Фото: hcbarys.kz; Gettyimages.ru/Bruce Bennett, Marc Serota / Stringer; instagram.com/erictangradi

logoКХЛ
logoЭрик Тэнгреди
logoБарыс
logoПиттсбург
logoНХЛ
logoСидни Кросби
logoинтервью
logoАнахайм