Рейо Руотсалайнен: «Хочется встретиться с Эспозито и спросить, почему он врал»
Бывший защитник «Нью-Йорк Рейнджерс» и «Эдмонтона», двукратный обладатель Кубка Стэнли, а ныне тренер Рейо Руотсалайнен приехал с мастер-классами в хоккейную академию имени Моисеева, а в интервью «БИЗНЕС Online» рассказал о том, как сбежал из Гарлема, чем его удивлял Уэйн Гретцки и почему в мире так мало хороших защитников.
«ЖИТЬ В ФИНЛЯНДИИ СТАЛО ДОРОГО»
– Рейо, помните ли вы свой первый день в Америке?
– Впервые я прилетел в США в 1979-м – за год до своего драфта. Я остановился у шведских хоккеистов, которые помогли мне привыкнуть к Америке. Нью-Йорк – это Нью-Йорк, он потрясает, даже если ты не знаешь языка. Поначалу я ходил на уроки английского языка, после чего научился строить предложения на английском. Говорить становилось легче и легче.
Ещё я жил вместе с Марком Павеличем, который выступал в сборной США, обыгравшей СССР на Олимпиаде-1980. Он на половину индеец, кстати. Мы перешли в «Нью-Йорк» в один год. Он везде разговаривали со мной на английском. Один раз Марк решил приготовить мне завтрак. Он спросил у меня: What do you want to eat? Я ничего не понял. Он показал на мясо – meat и на яйцо – egg, а потом произнёс слово hamburger. Так за один завтрак я выучил сразу три слова.
– Как вы можете описать себя как игрока?
– Я был атакующим защитником, который мог вести шайбу, влиять на ход игры. В те времена в НХЛ было мало игроков моего типа. В лучшем случае у клубов было по одному защитнику атакующего типа, остальные больше концентрировались на обороне. В Нью-Йорке все удивились моей манере игры – для них это было что-то совершенно новое. Они никогда не видели, чтобы защитник был так полезен в атаке.
– Каким вам запомнился Нью-Йорк 80-х? В 70-х город страдал от наркобизнеса.
– В первый сезон в НХЛ для меня в жизни существовал только хоккей. Я понятия не имел, что происходило на улицах Нью-Йорк. Со временем я начал оглядываться по сторонам и заметил, что без преступности не обходится. Интересно, что хороший и плохой район в Нью-Йорк может разделять всего лишь мост. Однажды я не туда свернул и оказался в Гарлеме, причем поздним вечером. Дорогу освещала пара фонарей, а так – кромешная тьма. Я заметил какую-то компашку неподалёку и мигом развернулся обратно. Решил не испытывать судьбу.
Знаю, что сейчас ситуация намного лучше. Пару лет назад я встретился в баре с американским полицейским. Он сказал, что недавно в Нью-Йорке в разы увеличили представительство полицейских. Теперь это безопасный город.
– Вас узнавали на улицах, когда вы стали звездой «Рейнджерс»?
– Иногда – да, я слышал своё имя на улицах. Меня и сейчас могут узнать преданные болельщики клуба. «Рейнджерс» – это бренд, член оригинальной шестёрки (команды, которые выступают в НХЛ со дня основания лиги – прим. авт.), организация с богатой историей. Но спорт номер один в городе – это всё-таки бейсбол.
– Были ли у вас мысли остаться в Штатах?
– Я мог и могу в любой момент переехать в Штаты. Мне даже не придётся оплачивать какую-нибудь грин-карту (вид на жительство в США для людей, у которых нет гражданства – прим. авт.) – все необходимые документы при мне. Я побывал во многих местах, помимо Америки, – Австрия, Германия, Швеция, и не вернулся в Финляндию. Но большинство поступают не так, как я.
Это видно и сейчас: многие финские хоккеисты возвращаются домой после карьеры в НХЛ. Недавно я видел рейтинг самых безопасных стран в мире – Финляндия расположилась на четвёртом - пятом месте. Почему бы и нет. В стране очень комфортно, но есть один минус – высокие налоги. Ты много зарабатываешь и, соответственно, много отдаёшь. Жить в Финляндии стало дорого. Замечаю, что во многих семьях работает и муж, и жена. Раньше зарабатывал только муж, а жена занималась домом.
– «Ему нужно понять, что он не Гретцки и не Лемье», – цитата генерального менеджера «Рейнджерс» Фила Эспозито.
– Да, я читал этот материал New York Times. Но почему-то сделал это только в прошлом году. Хочется встретиться с Эспозито и спросить, зачем он сказал это. Всё – вранье. В 1986 он сказал, что я попросил огромных денег. Это не так. Я, как лучший игрок с 72 очками за сезон, попросил крохотной надбавки в 10 тысяч долларов. Если переводить на нынешний курс, это где-то тысяча.
– На каком этапе карьеры вы стали зарабатывать большие деньги?
– Никогда! Если сравнивать с действующими зарплатами хоккеистов, я получал мало. Сейчас я бы мог с легкостью получить контракт на 6 млн в год, а Эспозито пришлось бы увеличить мою зарплату на 3 млн, а не 10 тыс.
– После вы ушли в «Эдмонтон» и дважды выиграли Кубок Стэнли. Помните ли вы, как поднимали трофей?
– Раньше я не помнил, поднимал ли Кубок Стэнли. Но потом стал просматривать видео, и всё-таки увидел себя, поднимающим трофей. Замечательное чувство. Каждый хочет ощутить его. Даже когда ты выступаешь в отличной команде, говоришь себе «Я сделал что-то крутое!». Во второй раз мы выиграли уже без Гретцки. Все говорили, что у нас ничего не выйдет. Но мы сделали это.
– Каким вам запомнился Уэйн Гретцки?
– Меня поражало, с какой лёгкостью он справлялся со всем давлением. Он мог провести часовую пресс-конференцию, а потом выйти на лёд и показать блестящую игру. Я бы так не смог. Вдруг какой-нибудь журналист задаст мне провокационный вопрос и это выбьет меня из равновесия – тогда я буду обдумывать этот вопрос и не покажу лучшую игру. Он же на зацикливался на этих вещах. Ещё он был командным игроком. Он поддерживал тесный контакт со звёздными игроками в «Эдмонтоне».
– Просматривалась ли у Гретцки звёздность?
– Нет, он хорошо расставлял приоритеты. Я слышал, что поначалу у него были какие-то проблемы. Но, набравшись опыта, он чётко понял, что для него хорошо, а что – плохо. Если ты фокусируешься на своей работе и отдаёшь всего себя, дела идут отлично, ты показываешь лучшую игру в плей-офф. Это моё мнение. Думаю, Гретцки его разделяет.
– Можно ли сказать, что у него было фотографичное мышление?
– Конечно. На льду он всегда знал о положении каждого из одноклубников. Это черта каждого великого хоккеиста. Например, Бобби Орр. Он тоже детально фиксировал каждый момент на площадке. Ему не нужно было оглядываться на противников, потому что он и так предсказывал их движения. Даже если ты можешь обойти любого на скорости, то без видения площадки ты просто не будешь знать, в какой момент нужно ускориться.
«ЗАЩИТНИКАМ НУЖЕН ПЕРСОНАЛЬНЫЙ ТРЕНЕР»
– Какое у вас мнение о Ленине?
– Кто это?
– Считается, что он дал Финляндии независимость.
– Вспомнил… Если честно, я не знаю. Давайте о хоккее.
– Летом «Салават Юлаев» возглавил финн Эркка Вестерлунд? Что это за тренер?
– Я удивился, что он решил продолжить клубную карьеру. Эркка отлично разбирается в хоккее. Он не любит много говорить, но когда делает это, то делится замечательными идеями. Он держит у себя в голове общую картину, а локальные задачи доверяет помощникам. Вот почему он взял много финских специалистов в тренерский штаб «Салавата Юлаева». Например, с Ханну Вирта он работает ещё с «Йокерита».
– Вестерлунд, работая в сборной, организовал саммит для финских тренеров. Действительно ли это собрание изменило ваш хоккей, как об этом пишут в СМИ?
– Я был там. Действовала следующая система: выдвигалось предложение, зал голосовал, экран выдавал результаты. Такой саммит проводился впервые, и я согласен, что это определяющий момент для нашего хоккея. Но меня смутило отсутствие дискуссии. Можно было отвечать только «да» или «нет» с помощью пульта, а тренеры не имели возможности что-то предложить, потому что список был составлен заранее.
– Что конкретно изменилось после саммита?
– Мы определились с игровым стилем, который подходит нашей стране. Все национальные команды придерживаются этого стиля до сих пор. Отлично, что у нас есть чёткая система, хорошая оборона. Но если соперник подбирает ключи к нашему стилю, мы замедляемся. Нужно понять, как улучшить наш стиль таким образом, чтобы стать быстрее. Возможно, у нас просто недостаточно таланта для более скоростного хоккея.
– Какая зарплата у детского хоккейного тренера в Финляндии?
– Где-то 2500 евро в месяц. Это в среднем. Понятно, что в больших клубах зарабатывают много, а в маленьких зарплата может быть в тысячу евро. Тренеры страдают не из-за зарплаты, а из-за давления агентов. Уж они постоянно указывают тренерам, кого надо ставить в состав и какого стиля игры придерживаться. А если тренер не послушается и станет гнуть свою линию, пойдут жалобы. Но в целом система функционирует хорошо. Даже если родители потребуют сменить тренера, отставка произойдёт не посреди сезона. Правда, родители могут сказать: «Хочу, чтобы наш сын играл в большинстве. Если этого не будет, мы перейдём в другую команду».
– Есть ли у Финляндии проблемы с быстрыми защитниками атакующего плана?
– Если вы взгляните на НХЛ, то не найдёте много финских защитников в первых звеньях. Конечно, есть достойные игроки. Но они играют с перепадами. Взять Сами Ватанена из «Анахайма». Это хороший игрок? Безусловно, иначе бы он не продержался в этой лиге. Но можно его назвать звездой? Нет. Ему не хватает стабильности. Это моё мнение. Финские СМИ считают наших игроков суперзвёздами, но не всегда заслужено.
– Как Финляндия может решить проблему с защитниками?
– Это проблема не только в Финляндии. Она имеет глобальный масштаб. Объясню. Форвардов не нужно много обучать – это подтверждается тем, что большинство хоккеистов выступают на этой позиции. С защитниками нужно отдельно работать с самого малого возраста. У вратарей есть персональные тренеры. Почему их нет у защитников? Главному тренеру тяжело проводить индивидуальную работу с игроками – из-за напряжённого календаря, постоянных перелётов он вряд ли сядет и поговорит с глазу на глаз с защитником. А отдельный тренер мог бы решить проблему. Необязательно брать специалистов на полную ставку. Они могут работать как консультанты.
– Тренируете ли вы сами?
– Да, я работаю над катанием и игрой в защите. Поэтому меня позвали сюда, в Казань. Мне нравится ваша культура, ваш стиль игры. Я увидел на тренировке много талантливых ребят, в том числе на позиции защитника. Им нужно поработать над катанием. Конечно, в нынешнем хоккее защитникам и не нужно двигаться на площадке и обладать высокой скоростью. Ведь в случае, если что-то пойдёт не так, подстрахуют другие игроки.
– Как вы сами научились кататься?
– Помог отец. Я тренировался у него на протяжении 30 лет. Сначала он решил, что мне лучше поиграть в воротах – из-за моих размеров. Но после меня перевели в защиту. 12 из 20 ребят, с которым я начинал заниматься, оказались в сборной. Почему? Мы много катались. Каждая тренировка заканчивалась упражнениями по катанию. Те, у кого не получалось, подтягивались к остальным и тем самым прогрессировали.
В моём случае дело не только в генах. Я реально много катался. Когда меня не отпускали на каток, я просился в гости к своему другу. Если мне разрешали, я шёл к другу, а уже из его дома – на каток. Мы всему учились на улице. После школы сразу шли на площадку и оставались там до тех пор, пока не выключали освещение. Мне повезло, что в моём районе было много детей, которые играли в хоккей.
ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Рейо РУОТСАЛАЙНЕН
Дата рождения: 1 апреля 1960 года
Место рождения: Оулу, Финляндия
Карьера: «Карпят» – 1975 - 1981, 1993/94, 1996 - 1998; «Нью-Йорк Рейнджерс» (НХЛ) – 1981 - 1996; «Бёрн» – 1986/87, 1990 - 1993; «Эдмонтон» (НХЛ) – 1986/87; ХВ71 – 1987/88; «Таппара» – 1993/94; «КалПА» – 1995/96; «Цюрих» – 1995/96.
Достижения в клубах: двукратный обладатель Кубка Стэнли (1987, 1990).
Достижения в сборной: серебряный призёр Олимпийских игр (1988), серебряный призёр молодёжного чемпионата мира (1980).
Кубок Стенли в 90м выигрывал, но нигде не играл..