Фигурное катание во время Второй мировой
Что происходило с фигурным катанием и фигуристами в один из самых страшных периодов человеческой истории?
Ненависть, посеянная Второй мировой войной, грозила уничтожить всю планету, на 6 долгих лет людям во всём мире пришлось забыть о повседневных радостях жизни. Преодолевая ужас, страх и страдания, они боролись за свою жизнь и свободу, но к сожалению, 71 миллиону человек, 27 миллионов из которых были гражданами Советского Союза, не удалось дожить до дня её обретения.
Несмотря на то, что вокруг творился невообразимый ад, повсюду взрывались снаряды и бомбы, люди все же периодически хоть на пару минут старались отвлечься от происходящего, в том числе и при помощи фигурного катания.
Как известно, Северную Америку практически не затронули боевые действия, поэтому все эти годы у канадцев и американцев фигурное катание никуда не исчезало. Различные шоу, такие как «Ледовые причуды», проходили и спортсмены гастролировали по континенту на протяжении всей войны. И хотя мировые чемпионаты были отменены, первенства США и Канады продолжали проводиться, став главным соревнованием для местных спортсменов. Собственно, только из этих турниров и состоял коротенький сезон североамериканцев, исключением был лишь 41-й год, тогда в Филадельфии состоялся общий североамериканский чемпионат.
Возвращаясь к тому факту, что континент не был затронут войной, становится понятно, почему в послевоенных чемпионатах его представители имели некоторое преимущество перед европейцами. Европейским фигуристам было не то что некогда тренироваться, а порой и негде, так как огромное количество катков по всей Европе были повреждены и разрушены.
Но нельзя сказать, что североамериканцы сидели, сложив руки, среди них тоже были люди, а конкретно в нашем случае фигуристы, внесшие вклад в итоговую победу. О них, как и о знаковых личностях других стран мы и поговорим.
Канада
Стюарт Реберн из Онтарио, являлся Чемпионом Канады в одиночном юниорском (1928) и парном (1935) катании, а также участником Олимпиады-36 с Луизой Бертрам. Кроме фигурного катания, он пробовал себя в актерской профессии, но война изменила все планы. Стюарт был одним из немногих фигуристов, участвовавших во Второй мировой войне с самого её начала, став лётчиком-истребителем и дослужившись до звания лейтенанта. В декабре 1943-м года Стюарт был ранен шрапнелью, что поставило крест на его дальнейшей фигурной и актёрской карьере. Однако он смог найти себя в управленческой кинодеятельности. В 2015 году Реберн и Бертрам были введены в Зал Славы Канады.
Ральф Маккрит в первые годы войны (40-й – 41-й) продолжал участвовать в соревнованиях, став чемпионом Канады, а потом Северной Америки одновременно и в одиночке, и в паре. После его призвали в Горный Канадский Королевский артиллерийский корпус. Он также смог пережить войну и уже в 1946-м, вновь повторил свой успех, заняв первое место среди одиночников в чемпионате страны. Таким образом Ральф стал 4-х кратным чемпионом в одиночном (плюс до того 6-ти в парном) разряде. Впоследствии он сразу же завершил карьеру и занял должность судьи, а также члена Канадской ассоциации фигурного катания (ныне «Skate Canada») и был введен в Зал славы канадского фигурного катания.
Если в Канаде национальный чемпионат отменялся лишь раз, то в США перерывов не было вовсе, и медали как минимум в одной дисциплине оспаривались всегда.
США
Как и канадские фигуристы, упомянутые ранее, американские спортсмены тоже воевали на фронте. Юджин Тернер интересен не только тем, что на одном чемпионате США смог взять медали в 3-х дисциплинах (золото в одиночке и паре, серебро в танцах), но и тем, что в военные годы пилотировал истребитель-бомбардировщик P-47. Он участвовал в 69 миссиях над Германией и оккупированными районами Франции. После войны вернулся на лед в качестве профессионала, тренируя других спортсменов и ставя им хореографию. Юджин Тернер был введен в Зал славы фигурного катания США в 1983 году и Зал славы тренеров Ассоциации профессиональных конькобежцев в 2012 году.
Бобби Шпехт, как и многие в то время, выступал в двух видах, став чемпионом США в одиночке в 42-м и бронзовым призёром в парах в 41-м. Служил в ВВС, а после войны продолжил в качестве профессионала кататься в ледовых шоу.
Эдвард Лемер, чемпион среди юниоров США в одиночке (43-й) и парах (42-й) служил пилотом военно-морского флота. Он пережил войну, но к сожалению, для него всё равно был уготован печальный конец. Эдвард являлся судьей и, вместе с американской командой находясь на борту рейса 548 «Сабена», летел на Чемпионат Мира 1961. Тот рейс потерпел крушение над Бельгией.
Судьба чемпионки Олимпийских игр 1992 года американки Кристи Ямагучи тоже тесно связана со Второй мировой войной. Её дедушка и бабушка по отцовской линии иммигрировали в США из Японии. Во время войны они находились в лагере для интернированных. Эти лагеря были созданы с целью принудительного задержания, переселения или иного ограничения свободы передвижения. Такие порядки устанавливались одной воюющей стороной для находящихся на её территории граждан другой воюющей стороны. Там и родилась мама Кристи, Кэрол.
Великобритания
Великобритания была в числе многих стран, которые полностью отменили свои национальные чемпионаты в период с 1940 по 1945 год. Интересный момент: чемпионы страны в мужской и женской одиночке 1939-го года Генри Грэм Шарп и Сесилия Колледж смогли повторить свой успех в первый же год после перерыва. Можно подумать, что спортсменам как-то удавалось поддерживать форму и изредка тренироваться, хотя им, конечно, было не до этого, и дело не только в обстановке: взрывах, отключении энергии и прочем, а в том, что в военные годы они служили.
Шарп был 8-ми кратным чемпионом Британии, 3-х кратным серебряным призёром Мира и Европы, а в 39 году и там, и там стал первым. Сразу же после этого успеха Генри был призван в британскую армию, откуда демобилизовался лишь в 1945 году. После чего в 48-м году второй раз в жизни (первый в 36-м) сумел принять участие в ОИ. Это был один из лучших фигуристов того времени.
Одной из лучших была и Сессилия Колледж. Пятикратная чемпионка Великобритании, трёхкратная Европы, Чемпионка Мира и серебряный призёр ОИ-36 стала первой женщиной, кому покорился двойной прыжок — она блестяще исполнила двойной сальхов. Также Сессилия изобрела вращения: ввела в фигурное катание заклон и вращение в ласточке. Она является самой молодой фигуристкой - участницей ОИ, на играх 32-го года ей было 11 лет.
В связи с началом ВМВ спортсменке пришлось приостановить свою карьеру и прийти на помощь стране. Она стала водителем машины скорой помощи в автотранспортном корпусе во время бомбардировки Лондона. После войны Сессилия взяла 5-й титул чемпионки страны и ушла в профессионалы, где следующие два года также становилась лучшей.
К сожалению, не всем фигуристам, которые служили или жили в тот страшный период, удалось его пережить. После завоевания серебряных медалей на чемпионатах мира и Европы 1939 года, Фредди Томлинс из Ламбета отправился служить в Королевские ВВС Великобритании. В июне 43-го в возрасте 23-х лет он был сбит в битве против нацистской подводной лодки над Ла-Маншем. За свою короткую карьеру фигуриста Фредди успел поучаствовать в зимних Олимпийских играх 1936 года, которые по иронии судьбы проходили в нацистской Германии, собственно и призером ЧМ он тоже стал в Берлине.
***********
В свою очередь агрессоры и страны их «оси» о фигурном катании не забывали. Так в Италии продолжали проводиться соревнования высокого уровня, но наиболее примечательными там были турниры, состоявшиеся после капитуляции итальянцев. Потому как в турнирах 45-го и 46-го годов, чемпионом страны в первые стал Карло Фасси, который впоследствии стал первым и пока единственным итальянцем побеждавшем на Чемпионате Европы (53, 54). Но гораздо больше Карло известен по своей тренерской деятельности. Он действительно был великим тренером, воспитавшим нескольких чемпионов мира и олимпийских чемпионов. В самом начале тренерской карьере к нему на стажировку приезжал даже Алексей Мишин.
А у самого Мишина отец был военным, а точнее преподавателем Севастопольского военно-морского училища. В 1941-м вместе с другими преподавателями был направлен в морскую пехоту в Москву, а после на Северо-Западный фронт. Незадолго до окончании войны они воссоединились с семьей в Тбилиси.
Ранее независимая Первая Австрийская Республика была оккупирована в 38-м году вследствие «Аншлюса» и стала чем-то типа провинции Германии, называющейся «Ostmark». В ранние военные годы «Остмаркские чемпионаты» проводились в оккупированной нацистами Австрии с 1938 по 1943 год.
Проводила чемпионаты и сама Германия вплоть до 45-го, момента своего разгрома. Тремя годами ранее в 1942-м там чемпионом страны стал Эрих Зеллер, карьеру которого разрушили в тот же год, заставив вступить в ряды солдатов вермахта. По возвращении, он продолжил деятельность в фигурном катании, в 1956-м став тренером и воспитав таких фигуристов как, например, Дагмар Лурц. Кроме того, он написал две книги о фигурном катании, а также стал президентом федерации ФК Западной Германии, а до того был президентом всемирной ассоциации тренеров.
Двое других немецких фигуристов/тренеров, круто изменившие свою жизнь из-за Второй мировой войной – Джордж и Лия Мюллер, приехали в США в 1942 году, чтобы заменить Джона Джонсена, тренера из Такомы в Лейквуде, который на время войны был отправлен в Европу, для службы в качестве сотрудника контрразведки США. Мюллеры были всемирно известными тренерами по фигурному катанию, которые ранее преподавали в Бостоне, Торонто, Сент-Луисе и Филадельфии. Из-за антигерманских настроений во время и после войны Мюллеры в США именовались как Миллеры. Они работали в Такоме до 1947 года.
**********
СССР
Советский Союз как никто другой пострадал от действий неприятеля и все тяжелые пять лет Великой Отечественной Войны были подчинены лишь одной цели: остановить врага. На время забыть пришлось о многом, в том числе и о фигурном катании - были отменены чемпионаты с сезона 41/42 по 43/44. На последнем перед войной первенстве страны тройка призёров была следующая: Пётр Чернышев, Сергей Васильев, Пётр Орлов. Эти же трое человек в разном порядке занимали пьедестал в последующие 4 послевоенных года.
Пётр Чернышёв в начале 30-х перебрался из Тамбовской области в Ленинград, где окончил училище и начал работать сначала учеником токаря, затем токарем, а после без отрыва от производства поступил во ВТУЗ на специальность «Паровые турбины».
В те же годы он увлёкся фигурным катанием. Тогда этот вид спорта был на подъёме и активно развивался в Ленинграде под присмотром Николая Панина-Коломенкина, занимавшегося переобучением и подготовкой спортсменов. Одной из сложностей того периода было отсутствие искусственного льда, и полноценно фигуристы могли тренироваться зимой и ранней весной, но несмотря на это, советским спортсменам удавалось добиваться значительных результатов.
Конкретно Петра Чернышева на льду отличали быстрота, смелость, элегантность и новаторство в катании. На чемпионате 1939 года он выполнил волчок в 75 оборотов вместо обязательных - 52. Чернышев становился чемпионом страны 4 раза, собственно последний раз он завоевал титул аккурат перед войной. Стоит ещё раз напомнить, что при этом он одновременно учился и работал на металлическом заводе. Трудно представить, каким характером нужно обладать, чтобы это совмещать с фигурным катанием и везде добиваться успеха.
Несмотря на разносторонность, катание всё же было главным увлечением всей его жизни. Петр Чернышев мечтал однажды принять участие в Олимпийских играх, но началась война. В период ВОВ он в составе конструкторско-монтажного бюро был эвакуирован на Урал в город Верхняя Салда Свердловской области, на площадку строящегося завода «Стальконструкция». А уже после войны Петр не только принимал активное участие в восстановлении и обслуживании электростанций, но и вновь вышел на лёд. В заключительных 4-х для себя чемпионатах страны он три раза выиграл бронзу и один раз серебро. По окончании карьеры продолжил работать на Ленинградском Металлическом Заводе сначала начальником производства, а после и главным инженером вплоть до 1972-го года.
Через десяток лет его внук, танцор — тоже Пётр Чернышёв, добьётся того о чём мечтал его дед: поедет на Олимпийские Игры.
Заслуженный мастер спорта СССР Сергей Васильев родился в 1910-м году и был на 4 года старше Чернышева, однако главные успехи к нему пришли позже, чем к Петру. Он стал чемпионом СССР в 45-м году (но этот чемпионат нельзя назвать полноценным), а также в период с 48-го по 50-е, где уже выступали его основные конкуренты, в том числе и Чернышев. Кроме того, Васильев выступал в паре с Еленой Терновской.
Сергей находился на фронте во время Великой Отечественной войны с первого и до последнего дня. Награжден орденом Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной Войне 1941-1945 гг.»
По профессии Васильев был инженером-конструктором, и, как и многие, после войны принимал участие в восстановлении разрушенных объектов, а конкретно цементных заводов Новороссийска. После окончания спортивной карьеры стал государственным тренером по фигурному катанию, членом комитета по делам физкультуры и спорта СССР. Кроме того, работал рефери на чемпионатах Европы, мира и олимпийских играх, а также ответственным секретарем Федерации фигурного катания СССР.
Евгения Алексеева (Оборина)
Фигурным катанием Евгения начала заниматься на ленинградском катке Дома Красной армии в 1929-м году, когда ей было 17 лет. И уже спустя 5 лет, начиная с 1934-го года она стабильно являлась сильнейшей фигуристкой Ленинграда, чуть позже став трехкратной чемпионкой СССР (37, 38, 41) в одиночном катании. Затем наступила война, во время которой Евгения служила фельдшером, и удостоилась звания капитана медицинской службы, пройдя долгий путь от Ладоги до Берлина. Так же, как и Васильев удостоена многих боевых наград.
Вернувшись с фронта, Оборина ещё раз стала чемпионкой страны, а после уже под фамилией Алексеева участвовала в чемпионатах 48-го и 49-го года, став бронзовым и серебряным призёром.
Самсона Глязера из-за своего забавного внешнего вида при первой встречи у многих вызывал улыбку. Но узнав его ближе, абсолютно все проникались к нему уважением, ещё бы - ведь это был очень деятельный человек. В 1927-м году, когда ему было всего 19 лет, Самсон сам организовал школу фигурного катания и танцев на льду, являясь при этом являясь одним из тренеров. Кроме того, Глязер сам активно катался и выступал на различных соревнованиях, так вместе со своей партнершей Ларисой Новожиловой они в 1930 году стали чемпионами Москвы в парном катании, а в послевоенные годы с ней же четыре раза брали бронзовые медали чемпионата СССР.
В 1931 году Самсон организовал первую в Союзе школу танцев на коньках при ЦПКиО им. Горького и принимал в нее всех желающих, независимо от возраста и здоровья. С началом ВОВ он был мобилизован и, окончив Рязанское пехотное училище, там же продолжил службу преподавателем в звании лейтенанта. Это училище и героические подвиги курсантов на фронтах войны было им описано в книге «Наше училище».
В 1944 году закрытый на время войны каток ЦПКиО возобновил свою работу, и приезжающий на выходные в Москву лейтенант Красной Армии С.Глязер проводил там занятия.
Уже после войны 12 августа 45-го года во время Всесоюзного парада физкультурников на Красной площади Самсону удалось удивить всех, в том числе и присутствующих руководителей страны. Вместе с Татьяной Гранаткиной они катались на передвижном искусственном катке, прицепленном к машине. После этого случая он переключился на разработку полноценного катка с искусственным льдом и добился своего в 1951-м году, открыв первый в стране каток с искусственным льдом в Марьиной Роще, после в 50-х было построено ещё четыре катка по этому проекту.
Этот человек всю жизнь бился за то, чтобы фигурное катание из нишевого превратилось в один из популярных и массовых видов спорта. Причем популярность ФК прививалась не за счёт провокаций, как это делается сейчас, а за счёт интереса, бесплатных секций, есть желание кататься, отлично – остальное не важно, приходи и катайся, а если что, то тебе подскажут и помогут. Глязер проработал на своем катке 52 сезона вплоть до 83 года, практически до конца жизни. Из этого «волшебного котла» в Марьиной Роще вышли многие известные фигуристы и тренеры, например, Людмила Белоусова, которая позже составила прекрасную пару с Олегом Протопоповым.
Самому Олегу тоже пришлось несладко, девятилетним мальчиком ему пришлось многое пережить, увидеть и узнать, что такое война, бомбежки, продовольственные карточки и страшное слово "блокада". Его мама - Агния Гротт до войны была балериной и совершенно не проявляла приписываемую балеринам изнеженность, обладая решительным характером. Когда началась длительная блокада города, она пошла помогала при военном госпитале в качестве медсестры.
Её сын видел человеческую кровь и опухших от голода людей. Он узнал цену черствой корки хлеба, безмерного страдания. Через многие месяцы осады, когда мать с сыном уже фактически находились на грани смерти от голода, их спас поэт Дмитрий Цензор, вытащивший и вывезший их из этого ада. Именно этот мужчина, впоследствии ставший отчимом мальчику, подарил ему первые коньки, тем самым зародив любовь к фигурному катанию, частичками которой он позже делился со множеством зрителей, выступая в паре с Людмилой Белоусовой.
**********
«Я опускаю глаза. Ледяные просторы катка мгновенно окружают меня. Я попадаю к ним в плен. Снежная пороша — печальный след резкого торможения — делает отблеск прожекторов матовым. Кажется, что солнце пробилось сквозь мглу и его рассеянные лучи, не оставляя резких теней, отражаясь и снова возвращаясь, чтобы повторить свой бесконечный путь между сводами зала и льдом, заполняют всё вокруг.
Много лет назад, выйдя на одну из тренировок, я поймал себя на том, что вспоминаю — отчетливо, зримо, совершенно рельефно — об одном из дней своего детства. С тех пор я часто воскрешаю в памяти тот далекий военный день, чтобы найти в нем какие-то дополнительные силы, создать настроение, которое должно сопровождать меня во время выступления.
Для нас с Людмилой это воспоминание стало общим.
Людмила говорила мне, что иногда и она попадает в осажденный Ленинград, бредет по заснеженным улицам, закрывается от злых костистых снежинок и никак не может согреться...
Да, в тот день я шел по улице, снег с которой не убирали всю зиму. Огромные сугробы превратили ее в глубокую траншею. Бесконечные полоски от детских санок создавали ложное мирное впечатление. Но закопченный снег, но опаленные стены домов, но следы разрывов снарядов и изможденные лица людей, на которых я смотрел снизу вверх и не мог увидеть их ввалившихся глаз, немедленно отгоняли прочь любую иллюзию. (Впрочем, это теперь я так хорошо понимаю, почему бежали прочь иллюзии, а тогда я воспринимал весь этот окружавший меня ужас как нечто закономерное, цельное, неизбежное, с чем я мог и должен был бороться и боролся, гася «зажигалки» и помогая матери в госпитале ухаживать за ранеными.)
Улица казалась мне бесконечной. Но я должен был ее пройти всю — до самого конца. Потому что в самом конце ее был госпиталь, где работала мама.
Мы стоим вдвоем. На кухне. Между двумя дверьми. Она вытирает снежные мои слезы, ее теплые ладони остро пахнут лекарствами. Но я чувствую запах хлеба. За маленьким кусочком этого хлеба, который мама каждый раз сберегала для меня, я и пришел в этот дом. В тот день я случайно попал в палату, где раньше не бывал.
Матери моей очень не хотелось, чтобы меня заметил главный врач госпиталя, человек очень суровый, а он как раз делал обход. И она меня завела в первую попавшуюся палату, а сама убежала на вызов больного.
В комнате, где я спрятался за чуть теплую печку, шесть кроватей своими решетками-спинками образовали непреодолимую преграду. Она была воздвигнута между мной и сереющими окнами, между мной и теми, кто лежал в кроватях. Лежали беззвучно. Без движения. Почти без дыхания.
Мне стало страшно.
Потом я увидел, как тонкая рука высунулась из-под одеял и ватных матрасов и слабым, но чрезвычайно уверенным жестом позвала меня к себе. Я сделал несколько шагов и увидел лицо — бледное, скуластое, может быть, веснушчатое, а может, просто покрытое какими-то пятнышками. Лицо молодое и старое одновременно. Увидел темные запавшие глаза. Взгляд— изучающий и спокойный.
— Ну, здравствуй, мальчик! Как тебя зовут? Я был один. Их было шестеро.
Им было трудно разговаривать.Они уже много дней видели только белые потолки и стены, покрытые инеем. Свет еле проникал через стекла... А я в эти дни дышал горьковатым дымом ленинградских пожарищ. Искал осколки снарядов и бомб. Двигался, голодал, но мог видеть и чувствовать окружающий мир.
Теперь я понимаю, что был для них посланцем этого мира. Во мне и в моей не очень-то связной речи они искали то, что оставили за стенами госпиталя. Может быть, им стало немножко легче. Во всяком случае, я до сих пор тешу себя этой мыслью .Я быстро познакомился с ними.
Шестеро молодых ленинградских ученых. Шестеро изможденных, доработавшихся до глубоких обмороков...
Я не помню ваших имен. Но я на всю жизнь запомнил ваши лица. Ни я, ни Людмила не забудем вас никогда.
Вы все погибли, но для меня и сегодня вы живые.
Вы научили меня человечности. Я перед вами в неоплатном долгу.
Вы уже не прочтете этих строк. Но если бы вы могли прочитать, вы бы узнали, что я помню всё. Я помню маленькие блюдечки с супом-затирухой. Помню, как сестра чуть-чуть приподнимала каждого из вас, чтобы дрожащая рука не расплескала по пути ни капельки. Я помню пайки хлеба — тяжелого, влажного хлеба — и крохотные довески, приколотые спичками к ним.
— Сестричка, еще бы блюдечко.
По чайной ложке супа — в седьмое блюдце! И маленькие довесочки хлеба — туда же! На, Олег, голодный мальчик из ленинградской блокады, ешь, живи, расти!
Вкус того хлеба — кисловатого, липкого — одно из самых живых ощущений детства...
Вот почему все свои программы мы создаем для тех, кто умеет что-то дарить людям. Помогать им. Выручать.
И, выходя на лед, собираясь в единый могучий комок мышц и нервов, мы с Людмилой думаем о тех шестерых истощенных ленинградцах, которые накормили меня в далекий зимний день 1942 года».
**********
Ужас, вызванный Второй мировой войной, навсегда изменил мир и не было такого человека, которого бы он в той или иной степени не затронул. Ведь люди на планете связаны между собой, не только поколениями, не только страной, а в целом как вид. И в сущности, все мы одинаковы, большинство из нас хотят одного и того же, если сказать общими словами: просто жить и любить. Даже на стороне врага, порой существуют такие люди, которые не хотят ненавидеть и уничтожать. И это правильно, потому что насилие и уничтожение никогда не имеет смысла, и мы не должны забывать произошедшее, в том числе для того, чтобы больше никогда не допустить его повторения. Жизнь слишком коротка для ненависти, и чем быстрее это поймёт каждый человек на Земле, тем более частыми гостями в этом мире станут счастье и гармония.
Спасибо и за интересный рассказ, и за этот отрывок. Глаза на мокром месте.
Петра Чернышова младшего ,известного фигуриста ,кто ж не знает ,а вот о его предке Пётре Чернышовым старшим ,первый раз услышала!
Интересно очень ,автор ,Вы пишите ,просто зачитываюсь ,как хорошим романом ,спасибо!
Всех с Днём Победы !Великий День!
А Мишин явно не паинькой в детстве был.
Всех с днем победы!!!
Затем, в 20-м веке собственно католицизм вдохновил фашистскую идею и поддержал аггрессивные планы Гитлера, как до этого католицизм поддерживал уничтожение 40 миллионов индейцев в Америках! Но точно также православные поддержали фашистов! Во всех православных церквях славили Гитлера и его фашистское воинство!(((
Да здравствует Великая победа над ненавистниками человечества, над фашистами!
Всех с Победой над фашизмом, который инициировал фашистский католицизм и его последыш - фашистское православие!
Спасибо))
Он в любом случае в почте увидит ваш ответ, а дискутировать с ним всё равно бесполезно, он всегда на своей волне)). Ладно бы ещё заход был исторически правдивый (и то не к месту это сегодня), а то какие-то байки в духе с рен-тв. Так что понимаю почему не сдержались)
Вам спасибо и с Праздником!)