13 мин.

Погонные метры

11 k

Во время матчей Мировой лиги PROспорт разархивировал декабрьское интервью Ллоя Болла и Клейтона Стэнли – американских звезд, выигравших для казанского «Зенита» все, что можно и нельзя. 

Болл и Стэнли – друзья и партнеры по сборной США, в позапрошлом году выигравшей Олимпийские игры. Если бы в волейболе нужно было определить своего Зинедина Зидана, то им определенно стал бы Ллой Болл – парень, который даже в возрасте далеко за 30 слывет одним из лучших распасовщиков мира. Прототипы Клейтона Стэнли надо искать в верхах бомбардирской таблицы: из Пекина он увез не только золотые медали, но и ворох личных наград – MVP, лучший бомбардир и лучший подающий. Несмотря на то что этим летом российский волейбол пережил расставание со многими звездами, американские остались на месте – в казанском «Зените».

Цена

- Из России уезжают не только иностранные звезды, но и свои. Почему Болл и Стэнли остались?

Болл: Потому что кризис не коснулся нашего клуба. Мы купили Тетюхина, который был, наверное, самым дорогим российским игроком. Мы купили Вербова — самого дорогого либеро. Мы сохранили наши контракты. «Зенит» явно что-то делает правильно. У нас лучший спонсор — «Газпром». Даже в кризис людям нужен газ.

- В Казани вы уже четвертый год. Что вы делали, когда вас сюда пригласили?

Болл: Это был начало мая 2006 года. Мы оба играли в Греции за «Ираклис». Закончили сезон и получили звонок от Виктора Сидельникова — он тогда был тренером Казани. «Слушайте, — сказал он. — Мы хотим вас, двух американцев, к себе. Мы видели вас в матчах против Белгорода в Лиге чемпионов и других команд». И сказал, сколько собираются нам платить. После этого мы подумали около 10 секунд (смеется) и ответили: «Да!»

- Сумма, которую вам назвали, была сумасшедшей?

Стэнли: Не сумасшедшей. Хорошей. В сравнении с Грецией или другими странами, где нам делали предложения, хороший контракт. Но мы всю карьеру боролись за то, чтобы делать такие деньги.

Болл: Конечно, мы были чуть-чуть не уверены. Обещать большие деньги не значит платить их. Но мы подумали: даже если получим только половину, это все равно больше, чем то, что мы можем зарабатывать в Греции. Хороший бизнес-риск. К тому же Казань проявила себя очень профессионально: за эти три года мы получили все наши деньги. Кроме того, клуб делал все, чтобы заботиться о нас. Обычно игроки жалуются на тренеров и начальников. Нам это делать тяжело. Так что Россия — отличный опыт.

- Зарплата футболиста чемпионата Ямайки — $300 в месяц. Сколько платят волейболистам в чемпионате США?

Стэнли: У нас хуже, чем у ямайских футболистов. У нас нет чемпионата.

Болл: У нас играют только за университет, и если ты там хорош, можешь попасть в сборную. Или уехать в Европу, Азию или Южную Америку, стать профессионалом.

— Ллой, в одном из интервью вы признались: «Я приехал в Россию из-за денег. Зачем обманывать? В Казани мне сказали: «Приезжай, дадим много денег». Зачем вам много денег?

Болл: У меня семья — жена и двое детей. Я люблю играть, именно поэтому я продолжаю это делать до 37 лет. Я понимаю: чем лучше я играю, тем больше выигрываю. Чем больше выигрываю, тем больше денег зарабатываю. Чем больше у меня денег, тем лучше школа у моих детей, тем лучше дом у моей семьи. Ну и волейбол — это короткий период работы. Я бы хотел играть всегда, но не могу. Моя цель — добиться как можно большего успеха сейчас, чтобы хватило на всю жизнь. Как я знаю, в России правительство и сами клубы заботятся о закончивших карьеру спортсменах. Дают им работу — в клубе, на ТВ, где-нибудь еще. В США у волейболиста, который закончил, нет ни помощи, ни карьеры. Многие из нас закончили университеты, у нас есть дипломы, но работы — нет.

— Я видел, как в провинции смотрели на Жибу. Когда он с «Искрой» приехал в Сургут, некоторые местные игроки пришли на тренировку пораньше, чтобы посмотреть на знаменитого бразильца. К вам относятся так же?

Болл: Это одна из причин, почему нам нравится Россия. В Америке волейбол непопулярен. Только в наших родных городах люди знают, кто мы. Остальные думают: «Большие белые парни. Наверняка баскетболисты». Здесь, особенно после Олимпиады, люди знают твое имя, видят тебя на билбордах, по ТВ. Мы немного известны. Любой атлет хочет быть известным.

Российское производство

За четыре года, что Болл и Стэнли развлекают Казань (до переименования в 2008 году главного спонсора клуб назывался «Динамо-ТТГ»), они вы­играли Лигу чемпионов и три чемпионата России. Хотя состав «Зенита» дуется от звезд разных национальностей, клуб живет, как и другие волейбольные команды России, демократично. Вчера, сегодня и завтра коман­да играет в предварительном раунде Кубка России, но журналистам из Москвы разрешается подхватить американских игроков после утренней тренировки и пообедать вместе, даже несмотря на вечерний матч. Дорога в кафе преодолевается на небольшом Nissan Almera – авто, выделенном Боллу и Стэнли клубом. Американцы (рост Болла – 205 см, Стэнли – 207 см) выглядят в нем как жирафы, забившиеся в маршрутку, но не особо переживают. В ресторане они заказывают по борщу, салату, пасте, фокаче и эспрессо и хохочут с первой до последней минуты интервью.

— Вы были друзьями до того, как стали вместе играть?

Болл: Нет. Мы играем вместе с 2002 года за сборную. Потом были два года в Греции и четыре — в России. Сейчас он определенно мой друг. К тому же я вижу его голым почти каждый день. Понятно, что после этого мы стали друзьями (смеется).

— Вы говорили, что любите пиво.

Стэнли: А кто не любит пиво? Все любят пиво. Ты не любишь пиво?

— Люблю, конечно. Бельгийский футболист «Зенита» Николас Ломбертс говорил как-то, что русским пивом можно только чистить моторы.

Болл: Я не думаю, что хоть раз пробовал российское пиво.

— Боитесь?

Болл: Может быть. Все российское пиво, которое я видел, продается в больших пластиковых бутылках, а для меня это сигнал — не покупать. Первое время здесь я слышал истории про людей, которые покупали в маленьких магазинчиках пиво или водку и умирали. Потому что там 50 на 50 — половина пива, половина бензина.

Стэнли: Но вообще мы пьем только воду. Мы очень профессиональные спортсмены.

— Российский город, который вы никогда не забудете?

Стэнли: Я не самый большой фанат Уренгоя, это точно.

Болл: Мне не нравится Сургут. Вообще тяжело, когда едем в Сибирь. Минус 40, трудно дышать, потому что мало воздуха, а тот, что есть, полон газа.

Стэнли: Гы-гы-гы.

Болл: Да, эти города нам не очень нравятся. Зато мы недавно были в Калининграде, и это просто потрясающий город. Я слышал, что его строили немцы. Там здорово.

— Главный стереотип, который вы сломали, прожив в России три с половиной года?

Стэнли: Когда мы играли со сборной России, привыкли думать о ней как о суровой команде: серьезые лица, минимум разговоров, ноль эмоций. И вот я попал сюда, и эти игроки стали моими партнерами. Оказалось, что они очень дружелюбны и разговаривают гораздо больше, чем я думал. Со стороны мы не видели эмоций, а эмоций, как выяснилось, полно!

Болл: Люди в США, особенно старшего поколения, привыкли думать, что в России все грустны и несчастны. Но теперь я знаю: русские люди живут так же, как и мы.

— Самая странная вещь, которую вы встретили в русских традициях?

Болл: Первый раз, когда нас отвели в сауну. Там я надел смешную белую шапку, а кто-то стал бить меня веником по спине. Веником, сделанным из листьев. Я голый, он голый, и он бьет меня листьями — все это очень странно. Мы в Америке так не делаем.

— Самая удивительная встреча, которая случилась у вас в России?

Болл: Мы выиграли чемпионат, и всю нашу команду повезли на танковую базу — посмотреть и пострелять. Шесть видов оружия! Снайперская винтовка, автомат. Сумасшествие! Смотрите, у меня в телефоне есть фото оттуда.

— Тренер сборной России Даниэле Баньоли сказал, что встречает здесь волейболистов, которым сложно концентрироваться на игре долгое время. Какая, на ваш взгляд, главная проблема российских волейболистов?

Стэнли: Давай ты, чувак. А я с удовольствием послушаю.

Болл: Не знаю, проблема ли это… У каждой культуры свой стиль в спорте. И итальянскому тренеру — а я считаю Баньоли хорошим тренером — тяжело заставить иностранцев думать по-итальянски. Итальянцы славятся своей тактикой и техникой, россияне — мощью и атлетизмом. В России легко найти две сотни больших и сильных игроков, в США мы счастливы и двадцати. Я думаю, культура волейбола в России должна немного поменяться. Например, я очень уважаю Тетюхина, и не потому что играю с ним в одной команде. У него есть сила, техника и интеллект. Этих качеств российскому волейболу в целом недостает. Когда все это будет вместе, обыграть вас будет очень тяжело. Даже в 80-е, когда Россия была великой командой, вы побеждали, потому что были сильнее и больше. Сейчас все сильные и большие. Теперь надо больше интеллекта, стратегии.

Кухня, массив

И пяти минут разговора достаточно, чтобы понять, кто в этой связке лидер. Пока Стэнли наматывает на вилку макароны, солирует Болл. Ллою 37 лет, и в «Зените» его любят не только за удобные, как домашние тапочки, пасы. Даже играя более 400 матчей за сборную США, Болл находил время для других интересов и оставался всесторонне развитым человеком. Болл любит говорить о политике, поддерживает республиканскую партию, а в прошлом году дебютировал в качестве писателя. Болл рос в Индиане, и с самой юности его вербовали в баскетбол. Выбрав другую игру и добившись в ней всех мыслимых успехов, Болл вспомнил о том выборе и назвал мемуары «Самая большая ошибка, которую я не совершил».

— Вы читали книгу своего друга?

Стэнли: Э-э-э, пока нет.

Болл: Там не так много картинок. А Клейтону без этого никак.

— Едва ли вы писали книгу для заработка.

Болл: Большая часть денег, которые я получил, пошла на благотворительность. Я написал ее просто для себя. Как-то я рассказывал репортеру из моего города какие-то истории и предложил: а давай я выложу тебе все? Не про то, какой пас я отдал на чемпионате мира 1994 года. А про то, как жил в России, Греции и Японии. Как был в Италии, когда случилось 11 сентября. Как играл в Бразилии, когда в меня кидали батарейками и стеклянной тарой. Из-за того, что волейбол в США непопулярен, люди не знают многих вещей. Например, не знают, что мы летаем не первым классом, а в тесном экономе. Это другая сторона жизни американского профессионального спортсмена. Сколько экзепляров книги продано? Около 26 000.

— Книгу вы написали после победы на Олимпиаде. Пекин-2008 — лучшее, что происходило в вашей жизни?

Болл: Нет. Выиграть — это здорово. Но, знаете, Олимпиада — не для спортсменов. Все, что мы делаем там, — едим, спим, смотрим видео, тренируемся и играем. Мы не выезжаем на экскурсию, чтобы увидеть Великую Китайскую стену. Мы не видим ни-че-го. Мы приезжаем, чтобы выиграть. За две недели я покинул деревню только один раз.

— В России любого профессионального спортсмена учат с детства: если выиграл Олимпиаду, жизнь удалась.

Стэнли: Нет, моя жизнь еще даже не начиналась! Есть большая разница в том, чтобы выиграть Олимпиаду для США и другой страны. Где-то за золото платят миллион. Нам присылают благодарственное письмо и дают $25 000.

Болл: Было интересно вернуться в Россию и увидеть ребят из сборной. Они заняли третье место, но все были за рулем новых BMW X5 и еще заработали по $75 000. Они спрашивали нас: «Сколько вам дали за золото?» — «25 000 и грамоту». Для нас выиграть Олимпиаду — это просто почетно. Мой сын видел, как я выиграл Олимпиаду, но он сказал: «Отличная работа, пап. Но пойдем поиграем». Это и есть настоящая жизнь. В мире принято говорить: «Какой спортс­мен, сколько он выиграл!» Твои друзья, твоя семья хотят тебя, а не то, что ты выигрываешь.

— В США нет профессионального волейбола. Как тогда вам удалось выиграть в Пекине?

Болл: Во-первых, мы были самой возрастной командой. Средний возраст — больше 30 лет. И для волейбола это отличный возраст. Да, может, прыгаешь ты похуже, бьешь слабее. Но у тебя есть умение пользоваться своими физическими возможностями. Во-вторых, наши игроки выступают в России, Греции, Италии. Мы играем против сильнейших команд мира, в сильнейших чемпионатах. Когда собираемся вместе, мы используем всю эту информацию. Мы играли с Россией в полуфинале. Я знал, что будет делать Волков, что будет делать кто-то другой. Думаю, другие команды забывают об этом.

— Если не Олимпиада, то что тогда главное приключение в вашей жизни?

Болл: Двое моих детей. Быть отцом — лучшее, что мне приходилось делать. Забавно, до рождения сына я играл шесть лет и ничего не выигрывал. В 2002-м, когда он появился на свет, я выиграл первый турнир — чемпионат Италии. После этого я побеждаю каждый год. Такие события позволяют кое-что понять. Если возвращаться к российским примерам, думаю, над вашими игроками столько пресса — «мы должны выиграть, должны…» До рождения ребенка я тоже был под прессом: я должен играть, выигрывать, зарабатывать, платить по счетам… Когда сын родился, я понял, что волейбол — это не все, это просто работа. Это не весь мир. Надо найти баланс. На площадке ты должен просто играть. А не играть, боясь проиграть.

— Вы поддерживали Буша на выборах. А с какими чувствами смотрели новости из Ирака?

Болл: Во-первых, будучи патриотом, я поддерживаю президента, даже если не голосовал за него. Я не голосовал за Клинтона, он мне не нравился, но если люди говорили про него плохо, я защищал. То же самое с Обамой — не голосовал за него, но он мой президент, и я поддерживаю его. Кто-то скажет, что это неправильно. Но я американец и должен поддерживать главу своей страны и в радости, и в горе… Ситуация на Среднем Востоке очень сложная, чтобы ее так просто понять. Я понимаю, что это из-за денег. Я понимаю, что это из-за власти. Мой шурин — рейнджер, он два раза был в Ираке. Но от моих слов ничего не поменяется и люди туда ездить не перестанут. Они делают то, что должны. К сожалению, Средний Восток — место, где никогда не будет все отлично. Они воюют 4000 лет. Еще до того, как Иисуc родился. Думаю, всей мощи и влияния России и США не хватит, чтобы остановить эту войну.

Интервью опубликовано в номере за декабрь-2009. Сейчас Стэнли уже не играет за «Зенит» и, скорее всего, продолжит карьеру в уфимском «Урале».

Журнал PROспорт № 10 (149)

Клуб кумиров

32 команды, 736 игроков, 64 матча за 31 день – мы знаем, чем заняться в ближайший месяц. И предлагаем своим читателям план того, как, где и за кем следует следить на Кубке мира – 2010.

Картина мира

PROспорт присмотрелся к 80-летней истории чемпионатов мира и насобирал уйму баек, казусов и страшилок, сдобрив их тремя неизбитыми символическими сборными.

В девятку

Люди, львы, орлы и куропатки: PROспорт провел ревизию девяти городов чемпионата мира в ЮАР.

Нагулять «Джиро»

Веселые картинки и немного слов о «Джиро Д’Италия-2010»: города, дороги, горы, снега, велосипеды, дети, вертолеты, фанаты и воздушные шары.

Евгений Петров: «Трехнедельную гонку выигрывает тот, кто больше умеет терпеть и мучить себя»

Гонщик российской велокоманды «Катюша», победитель этапа «Джиро Д’Италия-2010» Евгений Петров – о длинных переездах, нераспакованных чемоданах, голодании, отзывчивых итальянцах и взаимопомощи в команде.

«Хороший доктор всегда опохмелит»

Мифы о нарушении режима комментирует бывший вратарь сборной Белоруссии Геннадий Тумилович.

Азбука морса

Массовая сдача норм ГТО между Мавзолеем и ГУМом глазами нашего корреспондента.

Сумерки богов

Почему раньше болели за Платини, а теперь – за Марадону.

logoКлэйтон Стэнли
logoсборная США
logoПекин-2008
logoЛлой Болл