«Мохаммед Али не поверил, что я работаю тренером». Странный сезон Брайана Клафа в «Брайтоне»
Курорт для лучшего английского тренера.
Посмотрите на фото, закройте глаза и пофантазируйте. Слышите шум прибоя и крики чаек? Чувствуете, как аромат сладкой ваты смешивается с соленым и тёрпким запахом моря? Так звучит и пахнет Брайтон, южный город на берегу пролива Ла-Манш. Небольшой рыбацкий посёлок вырос в фешенебельный курорт, когда доктор Ричард Льюис начал прописывать пациентам лечение морской водой в Брайтоне. В конце XIX века город притягивал любителей новых технологий. Здесь запустили новое транспортное средство: что-то среднее между паромом и трамваем. Огромные паукообразные тележки на четырех «лапах» двигались по рельсам, проложенным на дне моря.
– Люди едут в Брайтон по разным причинам, – рассуждал в автобиографии Брайан Клаф. – Там можно провести отвязный отпуск, можно доживать оставшиеся дни на пенсии. Можно даже, прости господи, организовать партийную конференцию Тори. Но при всем уважении к клубу и его болельщикам – в этот город точно никто не поедет ради футбола. По иронии судьбы, именно «Брайтон» дал мне возможность вернуться к работе после скандальной отставки из «Дерби». Многие говорят, что коварный Клаф изначально рассматривал «Брайтон энд Хоув Альбион» в качестве временной остановки, некой перевалочной базы, пока не найдет что-то получше. Но эти домыслы летят мимо, как пенальти Барези и Баджо в том кошмарном финале чемпионата мира 1994.
Кто-нибудь всерьез полагает, что Брайан Клаф, один из худших путешественников в мире, согласился бы на работу на южном побережье Англии, если бы не хотел остаться здесь надолго? Я ненавижу летать. Мне всегда нужно опрокинуть несколько стаканчиков, прежде чем сесть на борт. Соглашаясь на предложение «Брайтона», я обрекал себя на кучу перелетов, жизнь в гостиницах. Шел бы я на такие жертвы, если бы не хотел поработать здесь всерьез?
Те, кто сомневался в моих мотивах, оскорбили мои отношения с Майком Бамбером, владельцем ночных клубов, драгоценным человеком и лучшим футбольным директором, с которым я когда-либо работал. Этот парень смотрел на меня, как на короля. Он поселил меня в самой крутой гостинице. Мне принесли устрицы, копченый лосось, шампанское – всё самое лучшее. Я чувствовал себя виноватым, когда настало время уходить, потому что знал, что разбиваю Майку сердце.
***
Владелец «Брайтона» Майк Бамбер предложил Брайану Клафу с ассистентом Питером Тэйлором щедрые подъемные: по 7 тысяч фунтов для каждого. Клаф пришел на совет директоров презентовать их тандем, Питер подобные сборища не любил.
«Только не забудь проверить чеки!» – лишь проинструктировал он Клафа.
Разбирательство с «Дерби» было в самом разгаре, дисциплинарный комитет Футбольной ассоциации должен был рассмотреть претензии клуба через несколько недель. Во главе с Клафом и Тэйлором заурядный «Дерби Каунти» стал чемпионом Англии и дошел до полуфинала Кубка Чемпионов, но после затяжной ссоры с советом директоров оба тренера подали в отставку. Журналисты поговаривали о дисквалификации скандалистов. Но Майкл Бамберг был непоколебим в желании заполучить тренерских звёзд. «Ваша дисквалификация? Ха-ха, не смешите... Это всё разговоры, сплетни, мусор», – говорил он. На побережье не принято волноваться.
«Это будет сложнее, чем в Хартлпуле, где от нас никто ничего не ожидал. Теперь у нас с Питером есть репутация, но только вот волшебные феи не водятся на дне Брайтонского пирса, – заявил Клаф на первой пресс–конференции. – В клубе всего 16 профессионалов. Один вратарь, один секретарь, один владелец. Хорошо хоть тренеров теперь целых два!»
***
– Ребята прокричали мне в окно: «Бегом несись на «Голдстоун-Спринг»! Брайан Клаф согласился стать нашим новым менеджером!» – вспоминает местный журналист Питер Брэкли. «Да, верно», – усмехнулся я, проверяя настольный календарь, чтобы убедиться, что сегодня 1 ноября, а не 1 апреля. «А какой будет первый трансфер? Пеле или Франц Беккенбауэр?».
Но это была правда. Длинноволосый парень в нелепом костюме с пестрым галстуком и магнитофоном на плече прибежал на стадион. Запыханный журналист начал задавать вопросы. «Мистер Клаф, вы продолжите быть скандальным?» – «Я называю это честностью, молодой человек». Коллеги Брэкли шутили, что на пресс-конференцию Клафа ему теперь нужно носить стакан с виски в одной руке и пистолет во второй.
Фанаты были счастливы, но ошарашены: «Приглашать Клафа и Тэйлора – это словно просить двух именитых шеф-поваров поработать в придорожной забегаловке».
Когда новый тренерский штаб впервые встретил несколько футболистов в отеле, те имели беззаботный вид. Они веселились, шутили и совсем не парились о недавних проигрышах. Брайан приставил кулак к подбородку одного из парней и крикнул:
– Давай, ударь! Покажи, что вы способны сделать хоть что-либо!
Адреналин выстрелил в кровь, глаза Клафа стали дикими, а футболисты перепугано косились друг на друга.
«Мне тоже хотелось приложить кого-то, но я решил, что лучший курс – это полная перестройка», – вспоминал Тэйлор.
Клаф быстро остыл и познакомился с оставшейся командой в спокойной обстановке. «Я помню, как впервые встретил Брайана во всех подробностях, – вспоминает нападающий Кен Бимиш. – Нам сказали, что новый менеджер присоединится к команде на ужине. Мы покушали, но Клаф так и не явился. Мы решили, что он таки не придет, но Клаф резко возник возле нашего стола. Брайан спросил, что мы хотели бы выпить. Я и еще пара парней заказали пиво. Через несколько минут каждый держал по бокалу пива, кроме одного парня, заказавшего колу. До сих пор не представляю, какими нас представил тогда Клаф – сборищем южных алкашей или что-то в таком духе – но он оставил наши посиделки без комментариев».
***
Первый же матч вызвал в Брайтоне ажиотаж. На звездного тренера пришло посмотреть полтора десятка тысяч болельщиков. Местная газета назвала игру «великой», хоть та и завершилась со счетом 0:0.
«Постоянная бомбардировка ворот «Йорк Сити» продолжалась до финального свистка. Это была какая-то невероятная пульсация. «Брайтон» снова нашел свое сердце. Поддержка была бесподобной. Каждый раз, когда игрок в сине-белой форме касался мяча, толпа становилась бешенной», – писал местный корреспондент Джон Виникомб.
После поражения от «Хаддерсфилда» парни Клафа заработали два очка в промышленном Уолсолле. После того матча журналист Виникомб случайно открыл дверь раздевалки и увидел Брайана, стоящего на коленях и развязывающего бутсы игроков. Он выглядел, словно их родной отец.
Радость от первой победы быстро улеглась после серии жестких панчей судьбы. Зубодробительное поражение в Кубке Англии от любительского «Уолтон и Хершам» местная газета называла самой позорной страницей в истории клуба:
«Полное унижение «Альбиона» в исполнении любителей. В наши ворота забивал школьный учитель, а столяр, работающий в Британском музее естествознания, сделал хет-трик за восемь минут. Этот провал вызвал лишь сердитый румянец на щеках Клафа».
Брайан вспоминал матч с долей иронии. «Я участвовал в первом раунде Кубка Англии против могущественного «Уолтон и Хершам»! Хотя их название больше похоже на вывеску адвокатской конторы... Куча чёртовых любителей, и они обыграли нас со счетом 4:0. У меня бывали плохие дни в футболе, но этот, должно быть, был одним из худших. Кстати, в этот день известный комик Эрик Сайкс рисковал получить по морде. Я думаю, он был президентом клуба «Уолтона» или, по крайней мере, занимал там какую-то должность. Когда я прошел в подтрибунке после матча, то услышал его высокий голос. Он разговаривал с кем-то по телефону, заметил меня и позлорадствовал: «Вот Клафи идёт... ха-ха-ха». Если бы не мое невероятное самообладание, я бы расквасил его физиономию».
Шокирующий результат! И всего через три дня – новый удар: 2:8 от «Бристоль Роверс», и хоть провались от стыда сквозь землю.
«Опасность заключается в том, что лекарство, назначенное доктором Клафом, может убить пациента. Перед его приходом «Альбион» был болен. Но не прописал ли Клаф слишком много слабительного? Похоже на то… Желудок команды сейчас слишком слаб для лечения, что вылилось в самое тяжелое домашнее поражение в истории клуба. Доктор Клаф, возможно, прибыл слишком поздно – тело пора выносить», – разносил Виникомб в свежей колонке.
Клаф пытался усмирить журналистов, принимая вину на себя. «Игроки словно окаменели из-за меня. Они надели футболки, подняли глаза, и я увидел там страх и сомнение. Они не понимали, правильно ли они делают».
В те дни Дерби еще бурлил. Игроки и болельщики подписывали письма с требованием вернуть Клафа и Тэйлора, угрожали бойкотировать матчи. Брайан глубоко в душе надеялся, что так оно и случился. Там был его дом.
***
«Я собираюсь остаться здесь надолго. Пусть привыкают», – так Клаф отвечал на вопрос о своей возможной отставке. Лицо тренера выражало спокойствие и уверенность, но на самом деле Брайан только и мечтал о том, как бы сбежать. В Брайтоне он ощущал дискомфорт, и речь шла не только о футболе.
– Моя жена Барбара не могла проводить со мной много времени, потому что дети ходили в школу в Дерби. Люди, которые надолго поселялись в отеле, могут понять мои чувства. Тэйлор в это время разъезжал по разным городам, присматривал новых игроков. Одиночество доканывало меня. Наш президент Бамбер как-то сказал: «Если станет скучно, в любое время приходи в мой ночной клуб». Именно тогда я понял, насколько это был другой мир. Брайтон не был футбольным городом. Здесь не было нормального тренировочного поля, мы проводили занятия в каком-то парке. Зато на набережной можно было легко встретить человека, которого раньше я видел только по телевизору. Барбара узнала бы их всех! А некоторые из этих звезд узнавали меня. Светская жизнь заставляла меня чувствовать себя неловко и смущенно.
Брайан всё чаще сбегал из города, сбагривая клуб на Тэйлора. Когда «Брайтон» боролся за выживание, Клаф пропустил выезд в Кембридж ради того, чтобы попасть на бой Мохаммеда Али против Джо Фрейзера. В Нью-Йорк Клаф добирался на чартерном рейсе вместе с мутными дельцами того времени. «Они были похожи на бандитов», – вспоминал тренер. В самолет он сел рядом с парнем по имени Харри, управляющим бара в Ист-Энде. Харри подзывал официантку и поил Клафа всю дорогу через океан. Когда им наскучило пить, воротила позвал своего друга. «Брайан, спорим, он сделает пресс 200 раз?». Парень лег прямо между рядами и начал качать пресс, пока не выполнил норму. «Не удивляйтесь, Брайан. Он научился этому, пока отбывал свой десятилетний срок в тюрьме».
Клаф встретился с Али на одной из пресс-конференций перед великим боем. Они пожали друг другу руки, но Мохаммед не узнал тренера.
– Чем вы занимаетесь?
– Я работаю футбольным менеджером.
Али рассмеялся: «Футбольные менеджеры – серые старики. Вы слишком молоды, чтоб быть менеджером. Должно быть, вы еще футболист».
И это был только один эпизод из многих. Во время сезона Брайан ездил в Дерби агитировать на выборах за кандидата от лейбористов. И даже летал в Иран, когда шах предложил возглавить национальную сборную: «Только представьте, если бы я принял предложение, то шаха сверг бы другой аятолла! Иранцы поселили нас в роскошный отель и так завалили икрой, что она уже вываливалась из нас».
***
Отсутствие Брайана бесило в «Брайтоне» всех – фанатов, игроков, тренерский штаб. Когда Клаф обвинил одного из игроков в продаже клубной футболки, то футболисты вступились: «Откуда он знает? Мы его никогда не видим». Разочарованные болельщики называли Брайана «охотником за рекламой, который спешит в раздевалку из телевизионных студий».
По итогам сезона «Брайтон» спасся от вылета: 12 побед в 32 играх позволили занять девятнадцатое место. «Не бойтесь решительных мер, которые мы предприняли. Мы знаем, что делаем, и у нас есть хороший опыт», – обращался после сезона Клаф к болельщикам. Ему вторил Тэйлор: «Мы осознаем наши ресурсы, поэтому нам приходится тратить соответственно. Но мы привлекаем молодежь, и результаты станут лучше, когда они наберутся опыта».
Но мысли Клафа унесло северным ветром далеко от курортного Брайтона. Дон Реви принял сборную Англии, «Лидс» неожиданно предложил контракт…
Тэйлор отчаянно пытается отговорить: «Не забывай, что «Брайтон» дал нам работу, когда все остальные не хотели рисковать. Они поддержали нас в сложный момент». Но раскол неизбежен. Клаф оставляет Тэйлора в Брайтоне и едет в «Проклятый Юнайтед».
***
– В «Брайтоне» мне встретилась куча футболистов уровня третьего дивизиона, но они были лучшими людьми, которых я когда-либо встречал на побережье. Кажется, я напугал их до смерти, – подводит итог курортного сезона Клаф.
Шум волн и запах моря – явно не те ощущения, которые Брайан представлял в старости. Но чувство недосказанности мучило его до конца жизни:
– Если старик Бамбер еще жив, и мне пришло бы в голову приостановить свою пенсию, я с радостью принял бы его предложение.
***
Чумной доктор советует почитать:
«Брайтон» впервые вышел в АПЛ. Как же это круто!
Мне только интересно, что же вас смутило в слове punch) и почему оно осталось без перевода. Удар судьбы?
Насчет "панча" - намеренно использовал это слово) Оно ведь и в русском языке существует - в теории юмора и в том же популярном нынче батлрэпе. Поэтому фразу можно воспринимать как "удар/насмешка судьбы")
Два очка :)
Смысл-то понятен, не воспринял сперва логику (не)перевода) спасибо за разъяснение.
Это то самое английское "bloody", которое можно перевести как "проклятые", "чертовы", "хреновы".
А текст-то вам как в целом? ;)