«Даже подумать не мог, что стану футболистом». Большое интервью с Деяном Ловреном

Когда Деяну было три, он и его семья бежали с Югославии, опасаясь за свои жизни.

Центральный защитник, представленный Бренданом Роджерсом как «новый Джейми Каррагер» пережил детство, которому не позавидовал бы никто. Однако сейчас хорват, оглядываясь на прошлое, считает, что именно оно помогло ему сформировать необходимую силу воли - главное его качество, которые позволило стать самым важным приобретением пятикратных европейских чемпионов в межсезонье. Роджерс не скрывает, что видит в Ловрене, стоившего его клубу 20 млн. фунтов, настоящего лидера, несмотря на то, что ему всего 25 лет. Человек, гол которого позволил «Саутгемптону» привезти три очка с «Энфилда» в прошлом сезоне, интеллигентный и открытый, всегда готов поучаствовать в разговоре и рассказать на своём примере о многих возможностях для тех, кто считает что у имигрантов нет шансов на хорошую жизнь.

Родившийся в городе Зеника, который сейчас относится к Боснии и Герцеговине, Деян и его родители уехали в Германию в 1992-ом, за год до того, как 15 человек были убиты бомбой, сброшенной на городской рынок. Все восемь лет, прожитые после этого в Мюнхене, Ловрен жил в страхе быть депортированным вместе с родителями. После этого, когда семье всё же пришлось покинуть Германию, Ловрен уже подростком приехал в Хоравтию с трудом говоря на языке страны, которую он представлял этим летом на Чемпионате Мира.

Ловрен, который, скорее всего, дебютирует за «Ливерпуль» в субботу в матче против своего бывшего клуба, «Саутгемптона», говорит: «Моей семье пришлось эмигрировать из-за войны. Если бы мы не уехали, кого-нибудь из семьи могли убить. Это было жуткое время, и моим родителям пришлось принять это решение, ведь, как они сказали, у них просто не было другого выбора. Мои дедушки и бабушки уже были в Германии, и мы оставались последними. Мы собрали чемоданы, сели вместе в одну маленькую машину, и отправились.»

«Спустя год, после того как мы уехали, рынок в нашем городе попал под артобстрел. Много людей погибло. Это событие показало мне, как на самом деле трудна жизнь. Родителям было сложно уехать из родной страны когда им было по 27, 28 лет, не так-то просто взять и сказать: «Мы собираемся, нам нужно уехать в Германию.»

«Когда ты не говоришь по-немецки, ничего не знаешь о местном образе жизни, то ощущаешь себя словно слепым. Представьте, что у вас на руках ещё и трёхгодовалый ребёнок, и поймёте, что моим родителям в это время было действительно очень трудно. Но это одновременно и дало что-то мне, сделало меня сильней, прежде всего психологически. То время научило меня тому, что в жизни никогда не бывает легко, а добиться чего-то можно лишь усердным трудом. Я смотрел на своих родителей и говорил себе: ‘Я не хочу прожить жизнь как они’. Они дали мне всё, что было в их силах, но счастливым детством это, тем не менее, никак не назовёшь.»

Насчёт того, что из Германии их всё же депортировали, так как они являлись незаконными эмигрантами, Ловрен говорит: «У нас не было нужных бумаг. У моего деда - были, так как он переехал за два года до войны, и, соответственно, у него были бумаги и на мою бабушку, но не на их детей.»

«Было сложно. Многие люди хотели переехать в Германию из-за войны, но немцы не могли дать разрешения вообще всем. Однако, что после семи лет, что мы прожили там, ситуация на родине успокоилась и мы смогли вернуться в 1999-ом.»

Семья Ловрена поселилась в Карловиче, городке к юго-западу от Загреба, столицы Хорватии, но тут появились новые проблемы. «Мне было тяжело, потому что у меня [в Мюнхене] было много друзей. Я провел там три года в саду, а затем ещё четыре - в школе. Я говорил лишь по-немецки, и приехал 10-летним в Хорватию. С родителями мы дома особо не общались на родном языке, а писать на хорватском я вообще практически не умел. Прошло два года, прежде чем я более-менее заново выучил язык и привык к местной культуре. Это было не просто, потому что, сами знаете, как бывает - другие дети смеются над такими вещами.» 

Хотя Ловрен и играл в небольшом клубе в Мюнхене, мечты и надежды стать футболистом у него не было. «Я никогда не рассчитывал стать тем, кем являюсь сейчас. Я просто играл в футбол, а когда мне стало 12-13 лет, понял: "Ух ты, а я ведь играю неплохо". А вот когда Динамо Загреб начало проявлять ко мне интерес, я уже начал подумывать о том, что смогу чего-то достичь в футболе.»

«Но я был самым обычным ребёнком. Я мечтал о мюнхенской «Баварии» - главной команде моего детства. У меня были фотографии вместе с Джоване Элбером, Марио Баслером, Биксантом Лизаразю. Снимки висели у меня в комнате. Я ходил смотреть на тренировки «Баварии», что бы в живую увидеть этих футболистов. Точно также, как сегодня здесь [в Мелвуде, тренировочной базе «Ливерпуля»] ребята приходят, что бы посмотреть как мы играем, я ждал их, звёзд моего детства.»

Деян не считает, что родители дали ему многое, что сильно развило его как личность, но добавляет: «Я бы сказал, что я горжусь этим. Я знаю откуда я родом, и это навсегда отложило на мне свой отпечаток. Может, и хорошо, что всё сложилось так как есть, чем у меня было бы счастливое детство, но настоящей жизни я бы так и не узнал.»

В то время как многие полагают, что мигранты не несут в общество ничего хорошего, Ловрен рассказывает, как шанс на нормальную жизнь в Германии позволил ему начать игровую карьеру. «Может, в чём-то они и правы, но в то время это была нормальная практика для немцев - принимать людей из других стран после войны. Вы бы сказли «Нет» и отправили бы их назад, туда, где они могут быть убиты? Я понимаю ситуацию и недовольство некоторых жителей, да и до сих пор я чувствую себя здесь чужим, но, как я считаю, каждый не должен отказывать тем, кто хочет работать на их страну, кто делает эту страну богаче. Такие люди заслуживают этой возможности.»

После того, как хорват присоединился к загребскому «Динамо», за четыре года он выиграл с командой два чемпионства, пока не перешёл за 8 млн. фунтов в «Лион». Он помог команде выиграть кубок Франции, а также дважды поучаствовал в Лиге Чемпионов за три с половиной сезона, что там провёл, до того как прошлым летом перешёл в «Саутгемптон» за 8.5 млн. фунтов. 

Ловрен имел шанс попасть в «Ливерпуль» ещё во время своей игры за французский клуб, где, по его словам, он был несчастлив. «Они критиковали меня по каждому поводу, - заявляет Деян, - уже сразу после того, как я приехал. ‘Почему этот парень стоит 10 миллионов евро?’ И потом всё время так пошло: ‘Почему это? Почему это? Почему ещё что-то?’ Они вечно находили повод для недовольства. Когда я играл хорошо, этого никто будто не замечал. А когда играл плохо, я был первым, кого журнал поместит на обложку с критикой. Это было не просто. Там меня не уважали как игрока.»

Ловрен, который уже имеет 28 матчей с капитанской повязкой в составе хорватской сборной, и который уже открыл счёт своим голам за клуб воскресным разгромом дортмундской «Боруссии» пожимает плечами, когда его спрашивают о сравнениях с Каррагером. «Тренер сказал, что видит во мне лидера. На что я ему ответил: "Я всё ещё молод. Мне лишь 25, но я приложу все силы, что бы вести команду за собой". Конечно, у меня ещё нет такого опыта, как у Джейми Каррагера, но это лишь вопрос времени, и, должен сказать, это большая честь, когда тренер сравнивает тебя с такими игроками.»

«Мне нравится общаться по ходу матча, нравится переговариваться с партнёрами, что позволяет полностью сконцентрироваться на игре и не отвлекаться ни на что больше. Моя история в клубе - только начинается.»

В прошлом сезоне «Ливерпуль» достиг впечатляющего второго места. Когда зашёл разговор о борьбе за титул, Ловрен сказал: «Не могу пообещать, что мы выиграем, но думаю, что у нас есть хорошие шансы. «Челси», «Арсенал», «Манчестер Юнайтед», а так же «Сити» - вот те клубы, между которыми развернётся наша борьба за первое место. Будет тяжело, как было и в прошлом году, но мы будем биться до последнего. Думаю, что, по сравнению с прошлым сезоном, мы стали только сильнее.»