11 мин.

Салон дикой Ренаты

Самолет швыряло как гребаное корыто. Пожилой паре, сидевшей рядом со мной, полет и так давался нелегко, а тут еще посадка повышенной сложности. Боинг нырял в тяжелых дождевых облаках, словно в переваренной манной каше, иногда натыкаясь на твердые комки. В какой-то момент мы резко рванули вниз, и в салоне тут же погас свет. Мужчина судорожно вцепился в спинку сиденья перед собой и закрыл глаза. Прилично отпив из пластиковой бутылки «Джек Дэниелс», я последовал его примеру. Когда приземлились – все захлопали.

В Берлине было обманчиво тепло. Шел дождь. Я впалил два с половиной евро на автобус и совершил получасовое путешествие от аэропорта «Тегель» до Александерплатц, где завис в «Галерее Гурмэ» - продуктовом раю уровня московского «Глобус Гурмэ», только с человеческими ценами. С трудом вырвавшись из цепких объятий буржуазии, я потяжелел на багет, пару ломтей хамона «Иберико», огрызок козьего сыра и две пузатые бутылки «Астры», местной пивчаги, одну из которых принялся давить сразу же в вагоне метро.

Вояж проходил под девизом «скажи «нет» Западному Берлину», поэтому я направился прямиком в сердце Восточного – район Фридрихсхайн. Там находилась моя двухзвездочная дыра с платным вайфаем и туалетом в номере. Прикончив хамон, я парой ретвитов качнул лодочку в рунете и завалился спать.

Очнулся через двенадцать часов – в номер настойчиво стучали. На пороге стояла горничная и дружелюбно предлагала «cleaning apartments», ее центр тяжести был заметно смещен вниз. Я сказал, что пока не готов, взял чистые полотенца и, проводив взглядом удаляющийся по коридору смещенный центр тяжести, закрыл дверь. В углу комнаты под потолком чернел экран телевизора, я щелкнул пультом и надолго погрузился в реалити-шоу, где несколько телок боролись друг с другом за право стать супермоделью. Мне хотелось есть и не хотелось вылезать из кровати. Решая эту проблему, я снова уснул.

Вечеринка лузера началась, когда часы пробили восемь склянок. «Пора, мать твою! Вставай, ублюдок!» - подбодрил я себя и вылез из-под одеяла. Локальной целью являлась солидная порция пасты с семгой в сливочном соусе и два бокала белого вина в забегаловке с итальянским уклоном на Wuhlichstrasse. Когда я туда приперся, дыра была закрыта уже, наверно, час. Попробовал утолить физический голод духовной пищей и проковырялся минут сорок в куче книжного дерьма в располагавшемся напротив букинисте. Апогеем помешательства стала покупка за три евро кирпича «Дети Арбата» на немецком языке. После этого я уверенным шагом направился к Боксхагенер Плац, где в турецкой забегаловке вцепил нечеловеческую порцию донер-кебаба и бутылку «Бекса» - типичный лузерский обед.

Смысл моей аутсайдерской вечеринки состоял в постоянном перемещении. Около Боксхагенер Плац это особенно удобно – весь район является огромным скопищем козырных смрадных дыр. Я стартовал с норы под названием «Macondo». Покоцанные диваны, драные кресла и старые круглые столики со свечками, упрятанными в залитые воском стаканы – по сути, каждый бар в Фридрихсхайне заставлен одной и той же мебелью с местных блошиных рынков, но в то же время ни один из них не похож на предыдущий. Я приткнулся за стойкой и от нечего делать принялся изучать меню. Из жратвы в нем были только отстойные тапас. Год назад я застрял в Мадриде на пару дней и проглотил в одном местечке нечто подобное, запив все это дело пивасом, который там подавали в каких-то смешных стаканах размером с наперсток. За остаток поездки я до блеска отполировал толчок в хостеле и, надо полагать, доставил массу неудобств постояльцам, так как это был единственный туалет на этаже. С тех пор все эти тапас были прокляты мной навеки. Другое дело берлинский Донер (я даже написал это слово с большой буквы в знак уважения), который еще ни разу меня не подводил. Он мог запросто свалить с ног на час другой, такое бывало, но предательски отравить – никогда. В этом и был весь старина Донер.

Реклама 18+

В «Macondo» висел уютный полумрак. Люди липли к диванам и приглушенно общались. Меня всегда поражала эта способность европейцев сидеть вечер за бокалом вина и говорить друг с другом. Я взял с лотка у входа сегодняшнюю «Berliner Zeitung» и воткнул в первую полосу. На фоне отечественной жести немецкие проблемы выглядели смехотворно. Я вытряхнул в глотку остатки пиваса и вышел на улицу – на вечеринке лузера нужно пить в одно жало и постоянно менять места, таковы правила игры. На улице моросил дождь.

В следующие несколько часов я побывал в крошечном португальском баре на два стола, где был отличного качества портвейн и пыльный подоконник, на который я приземлился; в редком для этого города заведении с отсутствием культа ГДР и егермайстером в ледяных рюмках; в дешевой пиццерии с кучей столов, покрытых одноразовыми скатертями в крупный горошек, и графинами из толстого стекла, в которых подавали вино; в русской забегаловке «Дача»; в мимишном кафе «Tussy Lounge» с крутой старой мебелью, совковыми обоями, бархатистыми граммофонными хрипами и беззвучным черно-белом кино на стене; в дико заполненной людьми двухкомнатной дыре «süß war gestern», где я залип с бутылкой пиваса за самой настоящей приставкой «Дэнди», превратившись на время в усача Супер-Марио; в итальянском кабаке «Federico», обставленном, впрочем, совершенно по гэдээровски, с высокими торшерами и бабушкиными креслами; в мексиканском ресторанчике, где суровый латинос с огромными волосатыми руками замешал адскую маргариту, которая вынесла меня окончательно; в стояке неподалеку от метро «Варшауэр штрассе», я сожрал там кусок пиццы с прошутто… 

Фейс в «Salon zur wilden Renate» прошел без проблем.

- Один? – Спросила вертлявая цыпа на входе, с любопытством рассматривая меня.

Я кивнул. Два грозных амбала позади нее недовольно хмурили брови.

- Проходи, - Она махнула рукой. 

Представьте себе какую-нибудь шести или семиэтажную не очень понтовую сталинку, таких много, например, в районе метро Академическая. И представьте, что в результате какого-то серьезного фаталити из дома в резвом темпе сливаются все без исключения жильцы. Проходит время, здание потихоньку ветшает – пожелтевшие обои, облупленные стены в подъезде, на потолках подтеки. И вдруг, так же внезапно, в результате какого-то другого, но уже позитивного, фаталити это место наполняется толпой безумцев, которые сносят на хрен все двери, вешают дискошары, ставят крутые колонки и в каждой квартире начинают шпилить отборного качества техно. Интернациональный сброд долбит шмаль на лестнице, в комнатах-танцполах сущий трэш, в узких коридорах давка, очереди в сортиры, на бывших кухнях барные стойки и копеечное бухло, по углам диваны с вспоротым брюхом. Прибавьте ко всему этому двор питерский-колодец-стайл, где в теплое время года можно залипнуть на гамаке, и вы получите место, в котором охотно зависают сумасшедшие фрики со всей Европы.

Я вырубил пиваса и спрятался в закутке размером с полтора купе: небольшая двухярусная комната, стол и диван внизу и такая же тема сверху. Первый уровень был занят, и я полез на вторую полку. Сидел, курил и пил пиво. Гармонию нарушила двинутая на всю голову девка с усыпанным блестками лицом и, чуть более, чем полностью, зататуированный чувак с ирокезом. Эти Бонни и Клайд бесцеремонно вторглись в мое личное пространство и уселись рядом на диван. Девка сразу же вульгарно положила ноги на стол. В придачу она еще оказалась родом из Киева, правда, по ее словам, последние до хрена лет прожила в Стокгольме. 

Ее берлинский неформал заскучал в нашей славянской тусовке, поэтому через какое-то время, молча, свалил. Спустился вниз, протиснулся через столпотворение в коридоре и растворился на танцполе.

Последнее, что я помню, как мы с ней сидели на холодных ступенях на лестнице и давили пивас. Еще флэшбэком помню, что долго не мог попасть в свою дыру с платным вайфаем, а потом возился с пуговицами на ее джинсах.

Если я останавливаюсь где-нибудь в Фридрихсхайне и просыпаюсь раньше шести вечера, то первое, что я делаю – иду завтракать в «Café Berlin» на Боксхагенер Штрассе. Там крутой кофе собственного производства, зерна которого обжариваются в адском аппарате, с виду похожем на самогонный. Не знаю, чье это изобретение, но вполне допускаю, что его мог придумать какой-нибудь чувак наподобие того лохматого безумца из «Назад в Будущее». В «Café Berlin» я всегда беру две чашки кофе с молоком и сливочные пирожные, на которые подсел еще в Лиссабоне. Здесь всего три столика, я сажусь за тот, что у окна, потому что на нем валяются свежие газеты. Читаю и пью кофе. На такой завтрак мне совершенно не западло потратить час времени - кардинальная разница с Москвой, где постоянно нужно куда-то торопиться. У многих людей этот город остается в памяти достопримечательностями типа Рейхстага, Бранденбургских ворот и улицы Курфюстендамм, на которой находится универмаг «KaDeWe». Когда я вспоминаю Берлин, то это кафе - первое, что приходит мне в голову. Кроме того, тут симпатичные продавщицы.

Реклама 18+

Сегодня я проснулся в одиннадцать утра и отправился пить кофе. Две чашки с молоком и сахаром, португальские пирожные и чизкейк – я был голоден. Мой столик у окна оказался свободен, я сел и через стекло стал рассматривать прохожих. Hallenfussball-Cup (или турнирчик по футзалу), на который хотелось вписаться, начинался в три часа дня. Требовалось где-то убить время. Один час я успешно оставил в «Café Berlin».

Потом направился в магазин, где торговали винтажной, но отличного качества, мебелью. Пускал слюни на олдовые деревянные комоды за пятьсот евро. Выйдя оттуда, на час, наверно, зарылся в букинисте. Люблю, как пахнет старыми книгами. Еще немного побродил по району, завис в магазе со всякими уютными штуками для кухни. Потом дошел до платформы Осткройц и поехал на местное первенство бани.

Турнир проходил в манеже на территории «Sportforum Hohenschönhausen» - огромного спортивного комплекса (типа Лужников), занимающего 55 гектаров в районе Lichtenberg. «Sportforum» был построен в 1954 году, в совке любили все большое. Здесь же находится и стадион на 12 тысяч мест, где свои домашние матчи проводит команда Динамо Берлин, выступающая сейчас в Оберлиге (5-й по счету дивизион). Собственно, местное Динамо и было моим клиентом, так как они принимали участие в турнирчике и даже являлись главным фаворитом. Кстати говоря, 10 тысяч мест на их стадионе стоячие. А это круто!

Всего в турнире играли 12 команд. Каждый матч по 10 минут плюс финал 12 минут. В общей сложности соревнование занимало около пяти часов. 

Реклама 18+

Я вошел в манеж и сразу же вырубил пиваса в поллитровом пластиковом стакане и толстую дымящуюся сосиску, которую обильно полил кетчупом и горчицей. Эти вещи здесь, что называется, мастхэв. Поглазел на реально суровых фанатов берлинского Динамо, их здесь было большинство, и отправился смотреть футбол.

Основная масса зрителей тусовалась в подтрибунных помещениях. Все жрали пивас и орали. На игры Динамо они вылезали на трибуны, жрали пивас и орали в несколько раз громче. Тем временем я нашел своего фаворита – коллектив под названием FC Weißenfels. Мало того, что это был на сто процентов лузерский турнир, так парни еще и здесь умудрились занять последнее место. Поболеть за неудачников приехало человек тридцать, они сидели на противоположной трибуне и яростно поддерживали свою команду. В стыке с Динамо чуваки даже умудрились перекричать хозяев, которых было никак не меньше сотни.

В финале местное Динамо слило команде Айнтрахт Мальсдорф со счетом 1-4. В составе Айнтрахта выделялся техновикинг, мощный парень с копной светлых волос, который наколотил голов десять. 

Впрочем, финал я не видел, а результат посмотрел на следующий день в интернете. Просто через два часа после начала турнира мне захотелось есть, и я отвалил в одно классное местечко, где повар-итальянец варганил одну из лучших паст, которые я пробовал в своей жизни.

 

А тем временем в Гамбурге проходил похожий турнирчик. Во время игры команды Санкт-Паули с командой Любек болельщики тепло приветствовали друг друга, братались и обнимались. На трибунах царила любовь.

Реклама 18+

для Football Magazine

PS. Добавляйте меня в твиттере и фейсбуке 

http://twitter.com/#!/dpastushok

http://www.facebook.com/dmitrypastushok