Кружка с кроликом Педро
Поезда до центра Барселоны нужно было ждать еще полчаса, поэтому я опустился на потертый табурет в кафешке у платформы и заказал чашку эспрессо. Кофе показался ничем не хуже того, что наливают в подобных местах в Италии. Хотя, может, я просто давно не был в Италии.
Самолет из Берлина вылетал рано утром. В 6 вышел из гостиницы, нависшей над запертым в камень берегом реки, от Шпрее тянуло ледяным перегаром – последствием Ост-Берлинского Нового года, когда холодный ветер подхватывает размокшие останки петард и швыряет конфетти под ноги.
По дороге в аэропорт видел лису. Такси остановилось на светофоре в темной и пустынной утробе городской промзоны, и под светом фонаря пушистая тварь деловито перешла дорогу по пешеходному переходу.
Не могу точно сказать, почему я полетел в Каталонию. Возможно, потому, что на прошлый день рождения мне зачем-то подарили путеводитель по Барселоне. А, может, из-за того, что зимой там тепло, на площади Джорджа Оруэлла светит солнце и наливают прохладное пиво, а ближе к вечеру в кишках готического квартала распахивают двери смрадные отстойники, ставшие в урожайном двадцатом веке европейской классикой.
От Камп Ноу заведомо подташнивало. Но об этом позже.
В первый день меня в прямом смысле тошнило от одного вида той штуки, которую я сразу по приезду заказал в аутентичном каталонском местечке в не самом центральном районе города Сан-Марти. По-испански я не говорю, а чувак в кафе не говорил ни на каком языке, кроме испанского или каталонского. Короче, пересечение множеств языков, которыми мы с ним владели, было пустым. В итоге он принес бутылку сухого красного, тут без претензий, и тарелку с двумя большими костями, облепленными кусками тошнотного жира, державшегося на толстой, тщательно проваренной свиной коже. Деликатес был залит соусом типа «томатная паста». Поковырявшись там в поисках мяса, я выпил вино и двинул в сторону Барселонеты.
От обилия людей в футболках Барсы лучше не становилось. По мере приближения к набережной попадалось все больше туристов с детьми, которые в обязательном порядке были одеты в сами-знаете-какие майки и, вооружившись мячами, рубились в дыр-дыр на тротуарах и миниатюрных площадях готического квартала. С витрин магазинов подмигивал Фабрегас, в аптеке улыбался более зрелый Хави, в вино-водочном стоял искусственно увеличенный картонный Пуйоль. Весь город заходился в нездоровой футбольной истерии в преддверии исторического кубкового матча с непобедимой Осасуной.
Магнитики с Эспаньолом купить было решительно негде.
Чтобы не сойти с ума и не впалить десятку на чашку с кроликом Педро, я отправился в Барселонету. Как оказалось, это самое крутое местечко в городе.
Сидеть на берегу моря, пить херес и закусывать его хамоном лучше всего, пожалуй, именно здесь.
Ужинал пиццей в кафешке у парка Цитадели. Запивал местным пивом «Эстрелла». На стенах были развешаны флаги Аргентины, что по моему скромному мнению символизировало культ одного известного футболиста в этом заведении. По телеку показывали кубковый матч Барселона – Осасуна. Судя по панораме Камп Ноу, такая вывеска вызвала, как сказали бы украинские комментаторы, «нэабыякый ажиотаж».
Умелый патологоанатом в лице сначала Фабрегаса, а затем того самого аргентинца, со знанием дела взялся за скальпель и привычными, легкими движениями вскрыл памплонский труп.
Не представляю, что употребляют болельщики Барсы, которые не являются этническими каталонцами. Учитывая количество гормона счастья, который должен формироваться в их организме каждый уикенд, а в сезон еврокубков – еще и в будни, эти люди вполне возможно не чувствуют боли. Зато одно-единственное поражение любимой команды, по-видимому, способно вызвать у фаната Барсы такое известное психоэмоциональное состояние, как баттхерт.
Уже ночью в дебрях старого города, на одной из улочек рядом с Рамблой обнаружил классный бар, настолько классный, что я даже не скажу, как он называется.
На самом деле, я не помню. Возможно, там вообще не было никакой вывески.
Если бы не барная стойка и пара табуретов у массивного, покрытого мрамором стола, заведение можно было принять за мастерскую художника.
Бармен говорил по-немецки. Ничего удивительного, просто он приехал из Швейцарии. И уже двадцать лет руководил этой дырой.
- Он написал все эти картины, - бармен указал на беззубого деда, который сидел у стойки.
- Добрый вечер, очень приятно, - сказал он на чистом русском . И уже по-английски пояснил, что по-русски, в общем-то, не говорит, но в особых случаях может напрячься.
Бармен подлил мне пива в миниатюрную кружку из толстого стекла. Чередуя светлое с темным, в какой-то момент я сбился со счета.
Было два часа ночи, посетители употребляли легкие наркотики, впитывали алкоголь, спорили о чем-то с художником, широко улыбались и передавали эстафету новым богемным гостям. «Богемными» их определил сам хозяин, который во время краткой экскурсии по мастерской живо интересовался у меня, что хотел сказать автор на той или иной картине. Смутно помню, но вроде бы на большинстве холстов были изображены свободные интерпретации библейских сцен, голые женщины и старики.
Отличное место. За несколько часов, проведенных там, можно забыть, что в этом городе числится ФК «Барселона». Когда шел домой по каменному лабиринту улиц готического квартала, казалось, что если прийти сюда завтра, то на месте входа в кафе, скорее всего, будет глухая кирпичная стена.
На холм Монжуик взбирался с самого утра, но к стадиону дошел только на закате. По дороге часто останавливался, выпивал по стакану сангрии или пива и шел дальше, карабкаясь через лес. К полудню дошел до крепости, в которой казнили каталонского президента Льюиса Компаниса, именем которого сейчас называется Олимпийский стадион на Монжуике. Компаниса при режиме Франко похитили агенты гестапо с одной единственной целью, и, нужно признать, у них все получилось (см. выше).
Олимпийский стадион в Барселоне – один из самых красивых в мире. Построенный в лучших традициях средиземноморских идеалов Муссолини, он должен был принять Игры 1936 года. Альтернатива Берлину (и достойное объяснение моего январского маршрута) от лица демократии. Но за день до начала Игр по радио прозвучал легендарный пароль «Над всей Испанией безоблачное небо», после чего в стране началась Гражданская война, на примере которой Хемингуэй доходчиво объяснил, «по ком звонит колокол». А Оруэлл смог живьем посмотреть на Саграда Фамилиа работы Гауди и после этого заявить, что «анархисты проявили дурной вкус, не взорвав его, когда им представилась такая возможность…»
Жаль, что Эспаньол больше не играет на Олимпийском.
Утром в парке Цитадели лазил на дерево за апельсинами. По виду они были такими же, как на витрине, но на вкус больше походили на лимоны. Я выпил чашку кофе и поехал посмотреть на Камп Ноу. Немного стыдно сейчас в этом признаваться.
Стадион с одной стороны окружен домами и муниципальными строениями, поэтому если идти от метро Мария Кристина, то Камп Ноу сложно рассмотреть, пока в него не упрешься. С другой стороны стадиона – большой пустырь. Территория огорожена высоким металлическим забором, у которого с утра до ночи трутся стайки заезжих фанатов. Если внимательно посмотреть на их безумные лица и побелевшие костяшки пальцев, сжимающие железные прутья ограждения, отпадет последнее желание вливаться в ряды поклонников Барсы.
Вход в музей клуба стоит 22 евро. 22 гребаных евро. А посмотреть на чашу Олимпийского стадиона на Монжуике, посидеть у фонтанов, украшающих дорогу к нему, можно совершенно бесплатно. Причем рядом стоят палатки, в которых продается дешевое холодное пиво и кофе из нормальной машины…
А Камп Ноу – бетонная глыба, на которой играет лучшая команда планеты. Безликая территория вокруг. Масляный и самодовольный взгляд толстого охранника в клубной манишке у въезда на парковку стадиона.
Убраться оттуда хотелось как можно скорее, поэтому на этот раз я пошел к ближайшей станции метро, Кольбланк. Через полчаса сидел у моря на террасе кафе в Барселонете. Запотевший графин с белым вином отмерял время, оставшееся до рейса в Берлин.
PS. Добавляйте меня в фейсбуке, там я выкладываю фотки с футбола http://www.facebook.com/dmitrypastushok
И отдельное - за бар. Крутой дедок, что Фрейд виден, что Шиле, и все это с каким-то личным почерком.
Баски не похожи на людей, баски енто баски)))
Отпало последнее сомнение - надо ли «знать врага в лицо».
Теперь точно - ни ногой в Каталонию))
Спасибо за легкость восприятия.