1 мин.

Полстраницы о джазе

374

Если бы не программа БГ Аэростат, я вряд ли когда-нибудь услышал бы альбом Timeout Дэйва Брубека. Наибольший пласт интересной мне музыки лежит где-то между 60-ым и 90-ым годом двадцатого века по оси абцисс и Элвисом с Металликой по оси ординат. Джаз находится далеко в стороне от треков, по которым передвигаюсь я. Но подарки не принято возвращать (а каждая программа Аэростат, безусловно, подарок), поэтому я надел наушники, шагнул в спортзал, тем более, что ничего другого у меня с собой не было.

Джаз, как и всегда, навевал скуку. Да, я готов был согласиться, что это красиво. Что это прекрасная музыка. Она не раздражала бы меня, играй ее кто-нибудь за белым роялем в летнем кафе, пока я пью чай и читаю газету.  Но, как говорит тот же БГ, я гомогезирован другой музыкой и могу слушать игру на рояле только когда есть надежда, что последние аккорды произведения музыкант сыграет ногой или задницей. Поэтому включить джаз по своей воле, чтобы послушать, или заиметь отдельную полочку дисков с названием «джаз»… нет это невозможно.

Я представил, как выхожу под моросящий питерский снегодождь и включаю в наушниках этот солнечный рояль и порхающий саксофон. Как мои облепленные грязной жижей ботинки шагают в размере пять четвертей в сторону метро по улицам, над которыми никогда не взойдет солнце. И даже в кафе за столиком на аккорды будет лететь перемешанная с солью талая вода из-под колес грязных машин. Эти рояль и саксофон должны жить где-то среди бабочек, мулаток, неторопливых людей и горящего в огне камина. Где на часы смотрят, только чтобы узнать не пора ли обедать, а кофе утром подают в постель.

Нет. Бытие определяет сознание. Только Nirvana, Depeche mode, минорные аккорды и попытка суицида, как один из способов развлечь себя утром понедельника. Брубек в наших широтах так же нелеп как попытка выйти на улицу в бермудах под низкое серое небо.