ЭКСКЛЮЗИВ!!! Автобиография Дэйва Семенко: «Присматривая за номером один» / Предисловие. Глава 1
Месяц назад стало известно о смерти легендарного тафгая "Ойлерс" Дэйва Семенко, о котором я, признаться честно, знал не так много, но был в курсе его роли в истории клуба и карьере Гретцки. Желание отметить вклад Дэйва в успехи команды прошлого и настоящего вылилось в отчаянные поиски каких-либо отрыков его автобиографии с многообещающим названием "Присматривая за номером один". Результатов это не принесло, но заложило еще одну безумную для меня (никогда не бывшего за границей) идею - достать книгу по разумной цене.
К счастью в многочисленных разделах Амазона можно было отыскать что угодно. Небольшая оплата, доставка из Пенсильвании в Нью-Джерси. Несколько дней на складе. Погрузка и путешествие через Атлантику прямо в аэропорт Борисполь. Книга оказалась в руках моих друзей в Киеве. А затем новый ориентир - Донецк... Через блокпосты и линию разграничения. безумная задумка реализована в полном объеме!И вот он долгожданный сюрприз! Легендарному игроку «Эдмонтона» 1980-х, телохранителю Уэйна Гретцки и одному из самых суровых тафгаев в истории НХЛ, Дэйву Семенко, а также всем преданным болельщикам «нефтяников» посвящается!
С ОБЛОЖКИ
За семь лет проведенных в «Эдмонтоне» Дэйв Семенко сыграл множество матчей бок о бок с лучшим хоккеистом планеты. И если Уэйн Гретцки олицетворял скелет «нефтяников», то Дэйв был их мышцами, скреплявшими все в единое целое. Когда Гретцки выиграл автомобиль, став самым ценным игроком прошлогоднего (прим. – 1988) Матча Звезд, он сразу передал его «парню, который сильнее других помогал мне в моей карьере и не получил большого признания». Как скажет сам Уэйн в предисловии к этой книге: «Чтобы забивать в НХЛ нужно для начала занять позицию, а уже потом найти правильное время для броска. Пока с нами в команде был Дэйв Семенко, мы с Яри Курри могли бросать по воротам столько сколько хотели! Дэйв начинал беспокоиться об этом с того самого момента, как перед нами открывались двери служебного входа очередной арены НХЛ». Это книга Дэйва Семенко под названием «Присматривая за номером один».
ПРЕДИСЛОВИЕ
В период с 1979 по 1986 в моей «нефтяной» карьере было немного заброшенных шайб, в которых среди ассистентов не значилось бы имя Дэйва Семенко. Да, скорее всего статистика Национальной Хоккейной Лиги не покажет вам такое количество голевых передач Дэйва, но поверьте мне, это была его заслуга.
Чтобы забивать в НХЛ нужно для начала занять позицию, а уже потом найти правильное время для броска. Пока с нами в команде был Дэйв Семенко, мы с Яри Курри могли бросать по воротам столько сколько хотели! Дэйв начинал беспокоиться об этом с того самого момента, как перед нами открывались двери служебного входа очередной арены НХЛ.
Ни для кого не секрет, что хоккей – это тяжелый вид спорта. Если не брать во внимание пару тройку ребят вроде меня, здесь сплошь и рядом играют настоящие крепыши. Просто поверьте мне на слово. Дэйв Семенко был самым жестким из них. Может быть самым жестким из всех, кто когда-либо играл в хоккей. О его силе ходили легенды среди профессионалов ещё задолго до того, как он перерос уровень юниорских лиг!
Не случайно Дэйв Семенко был одним из самых популярных «нефтяников» как среди фанатов, так и среди одноклубников. Но если вы знали его не очень хорошо, для вас он оставался человеком пары слов. Хоккей на пределе своих возможностей день ото дня. Его стиль игры не зачаровывал, зато эффективность действий измерялась чемпионскими перстнями Кубка Стэнли.
Я убежден, что присутствие Дэйва в «Эдмонтоне» ощущалось командой гостей уже на этапе 45-минутного переезда из аэропорта в город. Возможно, он - единственный игрок, которому удавалось запугать оппонентов до такой степени, что те отказывались выходить на игры! Но болельщики и друзья ценили его не за жесткость, а за умение видеть все в перспективе. Он напоминал нам, что хоккей – это лишь игра. Помогал смеяться и шутить над и друг с другом.
Его никогда не беспокоило то, что всё признание достается бомбардирам. Дэйв помогал команде по-своему и был счастлив быть одним из нас. Я часто думаю о Семенко сейчас. Что я представляю в этот момент? Нет, не пронзительный жесткий взгляд, заставлявший многих тяжеловесов отводить глаза вверх и вниз, лишь бы не смотреть на него. Мне вспоминается маленькая улыбка, быстрое подмигивание и его слова: «Не бойся, Гретц!»
И знаете что? Я никогда не боялся!
Уэйн Гретцки
1: НЕФТЯНИК ДО САМОЙ СМЕРТИ
Наш самолет был в пятнадцати минутах от Эдмонтона, когда мой мир остановился. Нет, мы не разбились. Но для меня это было даже похуже аварии.
Я сидел в хвосте самолета и, как обычно, играл в покер с парнями. Все были в хорошем настроении. Да и почему нет? Мы - «нефтяники» из Эдмонтона, короли Национальной Хоккейной Лиги, лучшая команда мира. Мы уже выиграли два Кубка Стэнли и собирались сделать это в третий раз. Мы только что «упаковали» еще одну успешную выездную серию, добыв легкую победу со счётом 7:4 над «Джетс» в Виннипеге и направлялись обратно в Эдмонтон.
Казалось, так будет целую вечность. По крайней мере, мне не приходилось в этом сомневаться, перебирая карты за столом. В тот момент я почувствовал хлопок по плечу и, посмотрев вверх, увидел нашего тренера, Глена Сатера, стоявшего в проходе.
«О-оу!» - подумал я. Что я натворил на этот раз?
Я сводил Слатса с ума в течение девяти лет. По правде говоря «Ойлерс» получили не ангела, подписав меня. За много лет Слатс объявлял нам, наверное, около тысячи комендантских часов. Полагаю я нарушил 999 из них, и он ловил меня каждый раз.
«Я обменял тебя в Хартфорд», - сказал Сатер, вручая мне клочок бумаги. «Эмил Фрэнсис – их генеральный менеджер. Вот его номер.»
Намного позже, когда шок прошел, я вспомнил, как Слатса позвали со льда во время утренней тренировки в Виннипеге. Прямо в ходе упражнений, которые он проводил, его вызвали в раздевалку ради телефонного звонка. Кто знает? Может он говорил с Фрэнсисом и они как раз собирались закрыть сделку в тот момент.
Должно быть, я был, правда, ужасен на той тренировке.
«Он наверняка шутит», - моя первая реакция на слова Слатса об обмене. За долгие годы все мы усвоили одну вещь: то, что Глен Сатер говорит и то, что он имеет в виду на самом деле не всегда одно и то же. Слышали о чтении между строк? Зная Слатса, вам лучше всегда слушать между предложений. Как в случае с его приглашением команды в «Веселый лагерь».
Это был 1978 год, мой самый первый лагерь в профессиональной карьере и он был… ну, он был особенным. Хотя бы из-за того, что он проходил в Европе. Поездка туда во время предсезонной подготовки означала, что нам нужно было начать лагерь подготовки раньше даты прописанной в коллективном соглашении, так что всем пришлось подписать одну отказную.
Прежде всего, вам нужно представить офис Слатса. Большой письменный стол. Большой стул. Мёртвые птицы. Мёртвые рыбы. Да, это очень точно описывает ту обстановку. Он любил проводить время активно, и эти трофеи были расставлены повсюду. Не знаю, поймал ли он их сам или где-то купил, но все набитые чучела были там.
«Ты не обязан подписывать это и ехать туда» - сказал Глен, протягивая мне бумагу через свой стол. Конечно, мы могли не подписывать её. Но посидев и подумав, внутри задаешь себе вопрос: «Как можно попасть в состав команды, не играя в тренировочном лагере?» К тому же лагерь все равно начался бы рано или поздно. А тут подворачивался шанс на бесплатное путешествие в Скандинавию. Как мы могли отказаться от такого? Особенно после того, во что Слатс заставил нас поверить. Все мы получили от него письмо с описание предполагаемой поездки, в котором он даже не называл это тренировочным лагерем. Он назвал это «Веселым лагерем» - самое обманчивое название документа из всех, которые мне приходилось получать от «Ойлерс».
Мысли об обмане появились в самом начале. Мы рассчитывали на то, что останемся в Стокгольме с множеством ярких огней и прекрасных блондинок, а отправились в никуда. Две тренировки в день в маленьком городке посреди глуши, прыжки с автобуса на автобус по пути на выставочные матчи в ледяных хоккейных аренах других маленьких городов. Никто не знал языка. Один из наших игроков, Пол Шмыр, имел привычку смотреть телепередачу «Маппет-шоу» по возвращении домой. Одним из её героев был «шведский повар». Так что Пол говорил на ломаном английском с глупым акцентом, который был у той куклы, представляя себя официальным переводчиком команды в том путешествии. У нас не было ни одного шанса.
Мы сумели занять себя в Стокгольме в ходе шести часов ожидания «круизного корабля», который, со слов Слатса, должен был доставить нас в Хельсинки. «Послушайте, на корабле есть два ночных клуба» - сказал он нам. «Мы с тренерами не хотим вам мешать, поэтому мы разделимся: менеджмент в одном клубе, игроки в другом. Хорошо провести время, парни». Потом мы попали на этот «круизный корабль», где выяснилось, что это чёртово корыто было чем-то вроде переделанного парома. Без шаффлборда. Без стрельбы из лука. Я до сих пор удивляюсь, что оно было на плаву. Они тут же посадили нас рыбачить.
Наш ночной клуб, который Слатс так любезно предоставил игрокам, оказался туалетной кабинкой на корме лодки. Дело усугубило и то, что мы застряли в этих маленьких комнатушках во время шторма. Половина наших ребят просидела до полуночи, опустив голову в унитаз. Но, по крайней мере, мы все вернулись в Эдмонтон "нефтяниками". И вот я сижу в самолете, где Слатс говорит мне, что я отправляюсь в Хартфорд. Чёрт возьми, он должно быть шутит! Я провел всю свою профессиональную карьеру в свитере "нефтяников", сначала во Всемирной хоккейной Ассоциации, а затем в НХЛ. Они никогда меня не обменяют. Во всяком случае, я так думал. Может быть это розыгрыш?
Забавные шутки стали чем-то вроде традиции в "Эдмонтоне" особенно с наступлением дедлайна. Ли Фоголин был нашей любимой жертвой. Долгие годы я подшучивал над ребятами на тему обменов, и похоже теперь наступила расплата. Фоги был надежным защитником, надежным гражданином, да и в общем-то его можно было назвать "надежным парнем". При этом он становился немного нервным всякий раз, когда приближался дедлайн. Я никогда не упускал случая его разыграть. Подыскивал имя журналиста из другого города, выдумывал его несуществующий телефонный номер, и оставлял для Ли сообщения у оператора гостиницы с просьбой перезвонить репортеру. Фоги возвращался в отель, получал сообщение и был уверен, что его уже обменяли.
Марк Мессье и Ли Фоголин всегда жили вместе в одном номере. Однажды в девять часов вечера накануне дедлайна лампочка сообщений на их автоответчике начала мигать. Это было мое сообщение для Ли с просьбой перезвонить одному газетчику из Баффало. Он был ошеломлен. Сказав Марку, что оне не подойдет к телефону и не будет ни с кем разговаривать, он сел в кресле в состоянии полнейшего шока. Вдруг телефон зазвонил снова, и Марку пришлось буквально снимать Ли с потолка.
Месс ответил на звонок, помолчал пару секунд и сказал Ли, что Глен Сатер просит его к телефону. Бедняжка Фоги не мог сказать ни слова. Он был напуган до потери пульса. Оказалось, что Ли должен был выполнить кое-какие работы по дереву в подвале у Слатса и он как раз звонил по этому поводу. Но мой случай не был шуткой. Да и Слатс ни за что не доверил бы мне размахивать молотком в его гостинной. До Рождества 1986 оставалось около двух недель, а я прощался с командой, к которой присоединился в 1977. Командой, в которой я собирался закончить карьеру.
Это не был конец. Я доиграл тот сезон в составе "Уэйлерс", а уже в следующем году оказался в "Торонто" Джона Брофи. Впрочем, большая часть меня никогда не покидала Эдмонтон. Другая же с нетерпением ждала возвращения.
P.S.: Хотите больше интересных новостей, статистики, видео, отчетов о матчах и многого другог из мира "Ойлерс", подписывайтесь на наш паблик "в Контакте" - Edmonton Oilers News.
Оптимально: "Цитата". Дэйв Семенко - про обмен и шутки
Или: "Цитата". Автобиография Дэйва Семенко, глава 1