Эрнест Гулбис: «Не хочу быть человеком, живущим за чужой счет»

Богатый и знаменитый любитель девушек и вечеринок Эрнест Гулбис примерно раз в год дает интервью, в котором рассказывает, что все понял, осознал и готов жить по-новому. Разговор с Полом Ньюменом (Independent.co.uk), в котором вновь упоминается папин самолет, Сафин, Гуми и сломанные ракетки – в блоге «С миру по Нитке».

«У Эрнеста Гулбиса есть и талант, и возможности для того, чтобы находится в Топ-10, но, как он сам сказал Полу Ньюмэну, иногда ему мешают вечеринки.

Когда в полуфинале прошлогоднего турнира в Риме боевым поражением от Рафаэля Надаля закончилась лучшая неделя в карьере Эрнеста Гулбиса, от латыша, вероятно, ожидали, что он потратит некоторое время на обдумывание этого результата. Он впервые в карьере вышел в полуфинал турнира серии Masters и по пути обыграл трех топ-игроков, включая тогдашнюю первую ракетку мира Роджера Федерера.

Но была одна проблема. Проиграл он в субботу днем незадолго до того, как в его родной Риге открывались ночные клубы. И Гулбис немедленно поехал в аэропорт. «В час ночи мы приземлились в Риге и сразу же поехали в клуб. Не могу вспомнить, до сколько мы там были. Я встретил друзей. Потом мы с ними поехали ко мне домой».

Конечно, после поражения от Надаля Гулбису требовался отдых. Он вспоминал, что за два года до этого после выигранного у испанца сета на «Уимблдоне» он «вернулся в Латвию и провел лучшую в жизни неделю. Конечно, для тенниса ничего хорошего, но зато я повеселился».

Если признание своей слабости – первый шаг к ее преодолению, то соперникам пора начинать опасаться 22-летнего латыша. Гулбис сам понимает, что тренировкам предпочитает вечеринки, и, наверное, именно поэтому занимает 31 место в рейтинге, а не входит в Топ-10 (он бы точно туда попал, если бы добавил к таланту другие необходимые качества).

«Мне нравится играть на тренировках и на турнирах, но каждодневные многочасовые отработки на корте и в тренажерке – это нет. Я неплохо отношусь к бегу – можно включить музыку и подумать о чем-нибудь своем. Для меня это что-то типа медитации. Но я не могу заставить себя очень долго и однообразно тренироваться».

Он признает: «Я – человек, который взлетает и падает. Я не могу играть ровно. Когда я начинаю выигрывать, я уверен в себе. Но когда я плохо играю, мне очень трудно снова начать побеждать».

Последние 15 месяцев подтверждают его слова. В феврале 2010 года Гулбис в Делрей-Бич выиграл первый в карьере титул. Потом во время грунтового сезона он вышел в четвертьфинал в Барселоне, в полуфинал в Риме, а затем в Мадриде снова обыграл трех теннисистов, стоящих выше в рейтинге, но в четвертьфинале Федерер взял реванш. Следующие 11 месяцев нельзя назвать ужасными, но от человека, совершившего такой прорыв, ждут все же чуть больше, чем четвертьфиналы в Дохе и Бангкоке и полуфинал Сиднея.

Тем не менее, было бы занудством критиковать игрока, вносящего колорит в мужской тур. Крушит ли он соперников форхендом, крушит ли он ракетки – а он умеет и то, и другое – от него трудно отвести взгляд. И его происхождение так же интересно, как и его атакующая игра.

Дедушка Гулбиса по отцовской линии играл в баскетбол за сборную СССР, а отец мамы Эрнеста был одним из ведущих кинорежиссеров. Мама у Гулбиса актриса. И Эрнест сам тоже снимался вместе с ней в фильме деда. Его отец – богатый банкир, про которого говорят, что он однажды одолжил сыну личный самолет, чтобы тот ездил по турнирам.

Родители решили назвать первенца в честь Эрнеста Хемингуэя. «Мои родители просто помешаны на книгах. У папы дома своя библиотека. Он собирает книги. Мама тоже. Им нравится Хемингуэй, и они подумали – почему бы и нет?»

Подростком Гулбис посещал академию Ники Пилича в Мюнхене (его мама нашла ее в Google), где подружился с Новаком Джоковичем. Эрнест говорит по-русски, поэтому общается в основном с игроками из России – так он нашел родственную душу в Марате Сафине. Сафин и порекомендовал ему своего бывшего тренера Эрнана Гуми, который полтора года проработал с латышом. После того, как Сафин ушел из тенниса, Гулбис не потерял с ним контакт и даже навещал его в Москве.

Может, это Сафин научил его ломать ракетки? «Нет, я думаю, я и сам неплохо справляюсь», – улыбается Гулбис, который сейчас все же старается лучше себя контролировать. Но были времена, когда за год у него уходило до 70 ракеток.

Правда ли, что он пересмотрел свое поведение после того, как посетил фабрику по производству ракеток в Австрии и понял, сколько труда в них вкладывается? «Да, был такой момент – но потом я понял, что ничего плохого в том, чтобы ломать ракетки, нет. Ведь это дает людям работу, к тому же сделать ракетку не так уж дорого. А еще это дополнительная реклама производителям. Когда ты ломаешь ракетку, все камеры ловят ее крупным планом». (Здесь его прошлогоднее интервью, где рассказывается об эпизоде с посещением фабрики ракеток и, кстати, утверждается, что Гулбис вот уже готов взяться за ум).

Гулбис настаивает, что вне корта он «такой же человек, как и все». Он много читает, в особенности русских авторов, которых ему рекомендует отец, и подумывает над тем, чтобы заняться изучением искусства в университете. «Я ходил на несколько лекций, но у меня не было времени на большее. Единственное время, когда я могу учиться – это межсезонье. Но для меня оно длится всего две недели в ноябре». Целый год он учился играть на акустической гитаре, но говорит, что таскать с собой инструмент – непрактично.

Еще он утверждает, что он не «тусовщик», а любые сравнения между ним и Витасом Герулайтисом – сыном литовских эмигрантов из Нью-Йорка – который был признанным плейбоем тура, неправильны.

«Сейчас другое время. В его дни игра не была такой силовой. Сейчас, если не будешь спать всю ночь или выпьешь пива, на тренировке будешь никаким. Я помню, как Ники Пилич рассказывал мне истории о похождениях игроков. В те времена в теннисе не вращались такие деньги, и атмосфера была дружелюбнее. Сейчас теннис – в большей степени бизнес. Люди зарабатывают серьезные деньги. И они здесь работают, а не друзей заводят.

Дома я люблю ходить куда-нибудь с друзьями. Не буду отрицать, что мне нравится бывать с ними в клубах, пропускать по стаканчику, заниматься вещами, которые никак не связаны с теннисом.

Конечно, нельзя все время развлекаться, но иногда это даже полезно, потому что нельзя сходить с ума и думать только о теннисе. На турнирах я веду совершенно другой образ жизни – каждый день тренируюсь, а вечера провожу в номере, читаю, смотрю хорошие фильмы, сижу в Интернете».

Но если уж говорить о тренировках, Гулбис понимает, что находясь в Латвии, не сможет к ним даже приступить. «Я пытался, но спросите моих тренеров. Они скажут, что в Риге я не сплю по ночам. Я ложусь только в четыре-пять часов утра, потому что постоянно приходят друзья. Я очень мало времени провожу с друзьями, так что дома с радостью с ними вижусь. Дома я максимум бываю три-четыре дня, а потом еду куда-нибудь тренироваться».

Он говорит, что это расстраивало Гуми: «Он пытался изменить меня, – говорит Гублис с улыбкой, – Он говорил, что никогда раньше не работал с таким игроком, как я».

Гулбис признается, что были времена, когда он подумывал об уходе из тенниса: «Последние несколько месяцев я очень много об этом думал. С одной стороны, мне многое не нравится. Мне не нравится ездить, не нравится внимание, не нравится давление. Но с другой стороны, что я буду делать? Мне 22. Пойду ли я учиться, буду ли думать о том, как заработать, или буду тратить родительские деньги? Нет, я уж лучше буду играть в теннис. Мне нравится бороться».

Он добавляет: «Теперь я понимаю, что мне нужно работать. Я не хочу быть человеком, живущим за чужой счет. Я хочу стоять на своих ногах и отвечать за свою жизнь».

И на что он рассчитывает? «Я думаю, что когда показываю свою лучшую игру, я могу обыграть любого. Я не самоуверен. Я просто объективен. Многим не нравится играть со мной – может быть, из-за моего стиля. У меня хорошая подача, я играю агрессивно и не позволяю соперникам поймать ритм. Когда я в своей лучшей форме, им трудно втянуть меня в свою игру».

А потом он со смехом добавляет: «Но когда я не в лучшей форме, я проигрываю кому угодно».