10 мин.

Допинговый скандал в Турине-2006: а была ли там ошибка врача?

187

Принято считать, что допинговый ад в российском биатлоне начался со скандала 2009 года, когда были пойманы Ахатова, Юрьева и Ярошенко. Продвинутая рекомбинантная ЭПОха продолжилась стараниями Старых-Логинова-Юрьевой и плавно деградировала в каменно-стероидный век (Глазырина). Скелеты из шкафа московской антидопинговой лаборатории тоже относительно свежие, не ранее 2011 года.

В этом смысле туринское фиаско Пылёвой (позже Медведцевой) 2006 года традиционно стоит особняком: в массовое сознание зацементирован тезис о том, что там была ошибка врача, исключающая преднамеренное применение допинга.

Я давно хотел написать о том, что эта версия, мягко говоря, не бьётся со многими фактами. Есть ощущение, что никому в России никогда не хотелось разобраться в этой истории до конца, и причин тому много. Назову лишь одну, которая лежит на поверхности: Пылёва – самая успешная российская биатлонистка в XXI веке, которой (в отличие, например, от Зайцевой) удавалось сочетать борьбу за медали главных стартов со стабильными выступлениями на кубке мира.

Для тех, кто не интересовался биатлоном в 2006-м году, коротко напомню суть дела.

Во время туринской Олимпиады Пылёва выиграла серебро в индивидуальной гонке, однако в её пробе был обнаружен карфедон – запрещённый WADA ноотропный и психостимулирующий препарат, применявшийся для повышения физической работоспособности, устойчивости к холоду и лечения амнезии. Пылёва была лишена медали, выгнана с Игр и дисквалифицирована на два года.

Согласно объяснениям российской стороны, личный врач Пылёвой Нина Виноградова рекомендовала ей феноторопил – российский аналог карфедона. Так Виноградова предлагала лечить травму лодыжки, которую Пылёва получила за месяц до Игр на тренировке в Рупольдинге.

Что в этой версии не так?

Начну с того, что, согласно утверждениям Виноградовой, про токсичность фенотропила она узнала только в Турине, поскольку производитель (Щелковский витаминный завод) никаких предупреждений не делал: фенотропил был рекомендован для спортивного применения.

Вот как говорил об этом тогдашний руководитель отдела антидопингового обеспечения Росспорта Николай Дурманов:

«На упаковке написана формула, и никто не понимает, что там есть запрещенный карфедон. Врач Пылёвой и попалась на эту удочку: она прописала этот препарат спортсменке, не подозревая о том, что это допинг».

И здесь возникает целый ряд серьёзных вопросов.

Почему лидер сборной страны (2-е и 4-е места в личных гонках в Оберхофе) за месяц до Олимпиады лечит травму не у врачей сборной, а у личного врача? Да ещё и у врача, против привлечения которого, по их словам, было руководство СБР? Впрочем, такое бывает. Мало ли – вдруг Виноградова понимает в таких травмах больше других.

Есть вопросы куда серьёзнее.

Ещё в декабре 2005 года глава Российского Антидопингового Центра некто Григорий Родченков публично предупреждал, что Щелковский завод недобросовестно рекламирует фенотропил, не указывая, что его состав идентичен запрещённому карфедону. Более того: в интервью изданию «Весь спорт» Родченков сообщал, что некоторые российские спортсмены уже были дисквалифицированы за применение фенотропила:

 «…Спортсмен одной из российских команд по игровым видам спорта применял фенотропил по рекомендации врача, после чего был уличен в использовании допинга и дисквалифицирован».

Также Родченков говорил:

«К сожалению, попытки объясниться с руководителями завода ни к чему не привели. Они говорят, что фенотропил не входит в список запрещенных препаратов. А абсолютное соответствие структурных формул фенотропила и карфедона категорически отрицают, хотя наши исследования доказывают этот факт стопроцентно».

Ещё раз – эти высказывания Родченкова сделаны в декабре 2005 года, когда полным ходом шла подготовка к Олимпиаде в Турине.

А вот что говорил уже упомянутый Дурманов сразу после скандала с Пылёвой:

«Мы долгое время пытались найти общий язык с руководством Щелковского витаминного завода. Просили написать, что фенотропил содержит запрещенные препараты или хотя убрать рекомендацию об употреблении, адресованную спортсменам - все безрезультатно. Тогда написали в ВАДА с просьбой включить именно фенотропил в список запрещенных препаратов. Ведь сейчас в списке ВАДА указаны только карфедон и его формула».

Этот же Дурманов публично подтверждал, что в течение 2005 года за фенотропил были забанены спортсмены из России, Казахстана и Белоруссии.

Таким образом, получается, что два руководителя российского антидопинга накануне Игр говорят об опасности фенотропила, а Виноградова и Пылёва не в курсе. Иными словами, Дурманов, зная о практике использования фенотропила российскими спортсменами, не предупредил члена сборной и её личного врача.

При этом имеем в виду, что Виноградова не просто медик, а спортивный медик, на тот момент – директор красноярского научно-методического центра спортивной медицины и физкультуры. К Играм в Турине она более 15 лет работала с топовыми спортсменами, включая членов сборной страны.

Чтобы не возвращаться к вопросу о том, могла ли Виноградова не знать об опасности фенотропила, ещё два факта.

Главный врач олимпийских сборных России Валерий Санинский сразу после скандала заявил:

«Уже пять лет назад все врачи и даже массажисты знали, что фенотропил содержит запрещенное вещество карфедон».

Заместитель руководителя Федерального агентства по физической культуре и спорту Сергей Король:

«Ещё в январе во все спортивные федерации были направлены инструктивные письма относительно фенотропила. Почему врач не связалась с антидопинговой службой Росспорта, остается загадкой».

Далее. На тот момент, когда происходила вся эта история, изготовитель фенотропила, рекомендуя его спортсменам, в аннотации советовал им сократить стандартный курс (две недели) до трёх дней. Правда, без указания причин, но советовал. Именно спортсменам.

А Виноградова прописала Пылёвой фенотропил 11 января и продолжала советовать до самой Олимпиады, то есть в течение месяца с лишним. Небрежность?

Более того: уже после скандала публично заявлялось, что фенотропил в организме Пылёвой был обнаружен ещё в ходе внесоревновательного контроля, за две недели до Олимпиады. Это, как минимум, означает, что ни о каком случайном применении говорить нельзя.

Далее. Основные фармакологические свойства фенотропила – это улучшение внимания, защита нервной системы в стрессовых ситуациях и повышение остроты зрения и устойчивости к длительным физическим нагрузкам. Отмечаем, как это всё нужно биатлонистам.

Однако Виноградову, по её словам, привлекло совсем другое: способность фенотропила усиливать кровоснабжение нижних конечностей (напомню, Пылёва травмировала ногу). Несколько странно, что для улучшения кровоснабжения спортивный врач выбрал такой окольный способ.

Ещё более странно, что, по словам самой же Виноградовой (вот это интервью Советскому спорту), у Пылёвой после травмы две недели не было положительной динамики и она не могла тренироваться. В такой ситуации просто немыслимо, чтобы врачи сборной пустили ситуацию на самотёк и даже не поинтересовались у Виноградовой, каким образом она планирует поставить лидера команды на ноги.

Ещё одна важная цитата Дурманова:

«…В самой команде была проведена тщательная инвентаризация всего медицинского хозяйства. Все врачи сборной каждый день или чаще докладывали обо всех проблемах и действиях. Мы знали обо всем, кроме одной коробочки в сумке одной спортсменки».

Неясной остаётся и роль в произошедшем мужа и тренера Пылёвой – Медведцева. В целом ряде интервью тогдашний Президент СБР Тихонов подчёркивал, что недопустимую халатность проявили они оба. Это, конечно, не исключено, но одновременная халатность сразу трёх профессионалов очень похожа на умысел и предварительный сговор.

Другой показательный штрих – невнесение Пылёвой фенотропила в фармацевтическую карту спортсмена, которая заполняется при антидопинговом контроле. Казалось бы, чего проще – укажи в бланке, что применяла такое-то лекарство: это хороший шанс если не на оправдание, то на смягчение санкции. В деле Захенбахер-Штеле, кстати, это сыграло свою роль – немка указала пищевую добавку в соответствующем бланке. А у Пылёвой же получилось, что о фенотропиле она вспомнила только когда ей предъявили положительную пробу.

Кстати, о санкциях. На срочно собравшемся в Турине Исполкоме IBU российская сторона пыталась доказать, что допинг попал в организм Пылёвой непреднамеренно. Вице-президент СБР Алексашин говорил, что членам Исполкома предъявили:

-справку Минздрава РФ о легальном распространении фенотропила в России;

-заключение экспертов об идентичности формулы фенотропила Щелковского завода формуле карфедона;

-заявление 2005 года в WADA о необходимости признать фенотропил запрещенным препаратом (что, кстати, ещё раз подтверждает, что в России уже осенью 2005 года знали про токсичность лекарства).

Однако, согласно п.8 пресс-релиза IBU, Исполком не нашел законных оснований для того, чтобы сократить либо отменить максимальный срок дисквалификации. Это означает, что все обстоятельства дела не подтверждали ту версию, которую предложили Пылёва и Виноградова. Поскольку я не видел самого решения, могу только предположить, что против этой версии сработали отсутствие рецепта, отсутствие истории болезни, длительность применения, неправдоподобная концентрация карфедона, сокрытие факта его применения в ходе сдачи пробы, да и вообще все указанные выше противоречия. Члены Исполкома попросту не поверили, что при тотальной централизации спорта в России элитная спортсменка и опытный спортивный врач не знали (в отличие от своего руководства) об особенностях принимаемого лекарства.

По сути, эта история чем-то напоминает кейс Крушельницкого в Пхенчхане, когда в пробе оказался мельдоний.

Год спустя Пылёва ходатайствовала о снижении срока дисквалификации (в связи с чем я сомневаюсь, что она была искренна, когда говорила о завершении карьеры), но IBU не нашёл для этого оснований. Как сказал Андрес Бессеберг, сожаление Пылёвой о случившемся не является достаточным для смягчения санкции.

Но и это ещё не всё. Кроме молниеносного рассмотрения дела IBU, было ещё тянувшееся почти 4 года расследование итальянской прокуратуры. Напомню, что по итальянским законам уголовная ответственность за допинг существовала уже в 2006 году, поэтому сразу после вердикта IBU за дело взялись правоохранительные органы. Пылёва успела покинуть Италию до начала каких-либо следственных действий и в расследовании не участвовала.

Так вот, итальянское правосудие тоже не поверило версии о непреднамеренном применении допинга: прокурор Турина Раффаэль Гвариниелло установил, что Пылёва использовала карфедон для улучшения спортивных результатов.

Гвариниелло – очень авторитетный прокурор (пять лет назад ушёл в отставку после 48 лет работы в органах); именно он разматывал скандальную историю с допингом в «Ювентусе» в середине и конце 90-х.

В Интернете много противоречивой информации о том, какой в итоге Пылёвой вынесен приговор (дело рассматривала судья Алессандра Даниелли). Я пытался через живущих в Италии друзей раздобыть этот документ, но это оказалось трудным делом.

Думаю, что можно ориентироваться на официальный ответ генконсульства РФ в Милане (он цитируется здесь):

По информации, полученной из прокуратуры при суде Турина, в отношении Пылёвой было возбуждено уголовное дело по статье 9 закона № 376 «Использование запрещенных медицинских препаратов и веществ. Приговор предусматривал наказание в виде лишения свободы сроком на один год с отсрочкой исполнения на пять лет.

СБР нанял для судебных разбирательств адвоката Луку Феррари, и больше ничего об этом деле не говорилось. Лишь сама Пылёва отмечала, что не имела никакой информации об уголовном деле, из-за чего не рискнула в сезоне 2008-2009 ехать на этап в Антхольц.

Я не фанат итальянской судебной системы, но всё же надо иметь в виду, что стандарт доказывания по уголовным делам там намного выше, чем в МОК или IBU. Суд должен убедиться, что подсудимый действительно умышленно принимал допинг, и всякие сомнения в этом должны толковаться в его пользу (да-да, старая добрая презумпция невиновности). Но, видимо, защита Пылёвой не смогла посеять в голове судьи никаких сомнений, что ещё раз подтверждает: её версия абсолютно голословна и бездоказательна.

В итоге суд решил, что Пылёва принимала допинг для улучшения результатов, а не для лечения травмы. Причём итальянский суд пришёл к этому выводу абсолютно независимо от IBU, поскольку генсек Николь Рёш прямо признавалась:

«Я была не в курсе приговора итальянского суда по делу Ольги Медведцевой. За время следствия к нам в IBU никто не обращался».

Рассказ об этом кейсе будет неполным, если не упомянуть о реакции на него губернатора Красноярского края Хлопонина. Он заявил, что, по его данным, «замысел зачинщиков допингового скандала шел дальше – они хотели снять с эстафеты всю российскую команду».

Кто эти зачинщики, что за данные и почему замысел не удался – Хлопонин не уточнил. Видимо, не барское это дело – уточнять.

Ну и да, почему эту историю можно считать прямым прологом к скандалу 2009 года? Дело в том, что решением IBU врач Виноградова тоже была признана виновной в нарушении антидопинговых правил и дисквалифицирована, причём по максимуму – на 4 года. Знаете, где она пережидала свой бан? Правильно – в кресле директора Городского медицинского спортивного центра Красноярска. Позже она работала врачом сборной Красноярского края по биатлону. Сейчас руководит красноярским научно-практическим центром спортивной медицины.

Естественно, ничего против лично Виноградовой не имею. Но её история очень хорошо вписывается в то, что повторилось в 2009 году: такой же врач колет сборной ЭПО и остаётся безнаказанным: внутреннее расследование СБР приходит к выводу, что допинга в команде не было. Соответственно, все причастные по-прежнему при деле, и кто-то из них всплывает в 2013-м году – накануне Сочи.

Расследование СК РФ по Сочи приходит к выводу, что подмены проб не было. Окей, все причастные в игре, и вот нарисовалась сфабрикованная база данных московской лаборатории.

По которой российские эксперты уже сделали вывод, что манипуляций с ней не производилось. Опять все причастные на своих местах.

Схема отработана.

logoОльга Медведцева
logoдопинг
logoТурин-2006
logoIBU
logoМОК