5 мин.

Иуда-орденоносец в погоне за американской мечтой

86

Заявление Баха «Нью-Йорк Таймс» ожидаемо снесло крышу у сторонников теории заговора. Бандерлоги, второй год кричащие со всех веток  о недоказанности допинговой системы 2011-2015 годов, почувствовали, что дело пахнет керосином.

Собственно, об этом я им, неразумным, постоянно и твержу. Факт чудовищной аферы в Сочи-2014 доказан неопровержимо, утверждать обратное – это либо защищать свои материальные интересы (Пацев, Мутко, Песков, Журова), либо ни черта не смыслить в спортивном праве.

Но сегодня не об этом.

После откровений Родченкова в мае прошлого года он моментально приобрел массу персональных хейтеров самого разного ранга.

Иуда, 30 серебренников и всё такое.

Забавно, что эта ненависть с головой выдаёт бандерлогов: будь Родченков лгуном-фантазёром, над ним бы скорее смеялись, чем ненавидели. Так припекает только правда.

Но я, опять же, о другом.

Внимательный взгляд на всю допинговую эпопею говорит о том, что Родченков скорее жертва провала, чем его организатор.

И вот почему.

Родченков, безусловно, имел все основания быть благодарным российским властям. Власти не только закрыли уголовное дело по факту распространения Гришей дури (попутно выпустив на свободу сестру), но и доверили ему лабораторию аккурат с прицелом на домашнюю Олимпиаду.

Круто, да? Это всё равно что обвиняемого в педофилии назначить уполномоченным по правам ребёнка.

Согласно показаниям Балахничева, рядовые бухгалтера официально получали у Гриши из грантов Минспорта премии по 300 тысяч и больше. (Это, кстати, к активно проталкиваемому тезису о том, что система не оставила финансовых следов).

Так просто такие вещи не делаются: Мутко и Ко имели на Родченкова серьёзные виды.

И он оказанное ему доверие полностью оправдал: итоги Дыростениады говорят сами за себя.

Орден, короче, заслужил.

А вот потом всё пошло не так.

Сейчас многие забыли, что первые обвинения в адрес РусАДА прозвучали ещё тогда, когда Родченков был на пике своей карьеры.

В июле 2014-го The Mail on Sunday сообщила о том, что в российской лабе прикрывают допингистов. Тогда же пресс-атташе WADA похвасталась, что агентство располагает показаниями информаторов из России. Назывались фамилии тренера Попова, адвоката Чеботарева, бегуна Круглякова и сообщалось о письме российского призёра Игр-2012 Пищальниковой.

Это из того времени официоз, который сейчас воспринимается как какой-то сюр:

"Сегодня министр спорта РФ Виталий Мутко проведет совещание, посвященное реализации антидопинговой политики.В совещании примут участие заместитель министра спорта РФ Юрий Нагорных, начальник отдела антидопингового обеспечения Наталья Желанова, директор московской антидопинговой лаборатории Григорий Родченков, исполнительный директор Российского антидопингового агентства Никита Камаев".

А потом выходит фильм ARD, в котором бывший сотрудник РусАДА Степанов сдал с потрохами всю родную контору с её кураторами.

Чуть позже ARD объявил, что у него есть показания еще трех российских спортсменов, признающихся в употреблении стероидного коктейля.

Начинается 11-месячное расследование WADA, которое у нас принято связывать только с лёгкой атлетикой.

И  совершенно напрасно.

Уже тогда, в ноябре 2015-го, Паунд утверждал, что уничтожение полутора тысяч проб происходило под контролем Минспорта.

Что лёгкая атлетика – это только верхушка огромного айсберга.

Что работа лабы в Сочи-2014 проходила с участием ФСБ.

Что Паралимпиада-2014 тоже не была честной.

Что у комиссии есть надёжные свидетельские показания сотрудников лаборатории и спортсменов (Мохнев, Угарова).

Это, кто не помнит, то самое время, когда Родченков называл Паунда и его комиссию «тремя дураками». И утверждал, что пробы уничтожены абсолютно законно.

То есть был вполне себе патриотом России.

Что же произошло потом?

Потом Минспорта отправило Родченкова в отставку (это было требование WADA), и Родченков вслед за своим замом Соболевским уехал из России. Уехал, возможно, обиженным, но все-таки своим.

И тут начинается самое главное.

Спустя несколько недель после отъезда Родченкова умирают Синев и Камаев – люди, которые знали о проделках российского антидопинга не меньше Родченкова.

При этом Камаев незадолго до своей смерти предложил журналистам The Sunday Times опубликовать материалы о том, что творилось в советском и российском спорте.

И тут-то патриотизм Григория Родченкова как ветром сдуло.

Прижатый к стене откровениями Степанова (который сдал все их задушевные беседы по скайпу) и до смерти напуганный скоропостижными смертями Синева и Камаева, Родченков сообразил, что самый надежный вариант не отправиться вслед за ними – предать огласке все тайны Дыростениады.

Убивать человека, который уже всем всё рассказал – это глупость даже для нынешних российских властей, об интеллектуальном уровне которых хорошо говорит знаменитый тезис Мутко о мужской ДНК в женском организме.

Родченков, безусловно, рассказал «Нью-Йорк Таймс» правду.

Но рассказал совсем не из-за своей продажной сущности. Он до последнего (до ноября 2015-го) держал оборону, прикрывая задницу руководства Минспорта и стоящих над ним паханов.

Но когда его сделали крайним в истории, где он играл далеко не главную роль, вынудили бежать из страны и стали убивать его коллег – у него, по сути, не оставалось выбора.

Да с ним и там не особо церемонились. Родченкову четко дали понять: если сообщенные им сведения не подтвердятся, его в шесть секунд вышлют из США.

Вопреки распространенному убеждению, Родченков не рассказал Макларену чего-то принципиально нового. Он лишь подтвердил то, что отрицал перед Паундом за два года до этого.

Другое дело, что у него, в отличие от Степановых и много кого еще (но не Камаева), были два козырных туза: восстановленные файлы электронной переписки и четкое представление, как химически подтвердить факт вскрытия сочинских проб.

Именно это и привело в ярость Мутко и Ко: этим людям с явно выраженным полууголовным менталитетом давно чихать на репутацию, гораздо важнее для них вопрос «чем докажешь?».

Родченков доказал.

Да еще и предложил публично перепроверить пробы с фиксацией съемочной группой.

А, ну да. Это же блеф, ога.

Выводы Следственного Комитета о главной роли Родченкова в уничтожении проб (того самого, о законности которого распинался когда-то Мутко), арест на имущество, признание Минспорта потерпевшей стороной – это настолько топорная месть, что даже на фоне других заказных расследований выглядит очередной попыткой пробить профессиональное и моральное дно.

Впрочем, по мере приближения сессии МОК риторика российской стороны существенно меняется.

Год назад Мутко, Песков и орава депутатов называли показания Родченкова клеветой.

Сегодня они тоскливо предлагают ждать результатов работы комиссий МОК.

Еще через какое-то время, когда санкции станут реальностью, они будут говорить, что выводы МОК противоречат выводам Следственного Комитета.

А потом, когда кто-то из допущенных в Пхенчхан россиян выиграет золото, объявят итоги этой эпопеи своей очередной победой.

Кстати, о победах.

В интервью Зеппельту Мутко как-то сказал забавную вещь: дескать, мы понимали, что на домашней Олимпиаде дутые победы нам не нужны.

Это так мило.

В Пекине и Лондоне мы мошенничали (на данный момент уже 30 отнятых медалей), но дома гадить не стали. Олимпийский дух, чистота спорта.

Труненков уже потом допинг стал принимать, когда уже выиграл домашние игры.

Ога, ога.

В общем, пожалейте Родченкова хоть чуть-чуть.

Совсем не он всю эту кашу заварил.

logoМОК
logoWADA
logoдопинг