Балтика-1997. О спасенных и спасателях
Так сложилось, что к повествованию о перипетиях выступления «Балтики» в высшей лиге мы возвращаемся после некоторого перерыва. Поэтому,
Краткое содержание предыдущих серий.
В начале 90-ых переехавшему в Калининград Корнею Шперлингу удалось привлечь к команде внимание областных властей в лице губернатора Юрия Маточкина. При поддержке губернатора за несколько лет из нищего клуба второй российской лиги удается создать одного из грандов первого дивизиона. При этом Шперлинг не горит желанием сидеть на горячем месте главного тренера и напрямую отвечать за результат и в начале 1995 года добровольно уступает свое место коренному калининградцу Леониду Ткаченко. Такие кадровые решения устраивают всех: сам Шперлинг получает теплую и спокойную должность президента клуба и сосредотачивается на представительских функциях, выбивая у лояльного к нему губернатора необходимые объемы финансирования, а Ткаченко при довольно драматических обстоятельствах оставшийся без работы на Украине, где он провел почти 2 десятка лет, рад возможности возглавить крепкий коллектив из родного города.
Связка Шперлинг-Ткаченко оказывается сверхэффективной: в сезоне-95 калининградцы триумфально выигрывают турнир в первом дивизионе, а год спустя становятся открытием высшей лиги. В год дебюта в элите «Балтика», пусть и не без доли везения – в последнем туре все конкуренты как по заказу сыграли в пользу балтийцев – сенсационно занимает 7 место в чемпионате. В Калининграде обыграны «Спартак» и «Алания» - чемпион и вице-чемпион сезона-96.
Однако, идиллия длилась недолго. В предстоящих осенью 1996 года выборах губернатора «Балтике», обожаемой в Калининграде, предстояло выступить в качестве флагмана предвыборной кампании Маточкина. С этого места и начинаются балтийские траблы. Сначала начал манкировать навязанными ему обязанностями Шперлинг. Корней Андреевич любил спокойные интеллигентные беседы, а рвать глотку в окружении электората не любил. Ещё Шперлинг чурался любой личной ответственности за итоговый результат. В общем, сославшись на слабое здоровье, президент клуба фактически самоустранился от участия в предвыборной гонке. Вся эта работа легла на плечи более приземленного Ткаченко и в отношениях между соратниками появились первые трещинки. Во втором туре выборов прежний губернатор, благодетель «Балтики» Юрий Маточкин проиграл Леониду Горбенко, в народе именуемого Батяней. Новый губернатор не раз в своей предвыборной кампании заявлял о том, что при общем невысоком уровне жизни в области, платить в профессиональным футболистам в десятки раз больше средней зарплаты недопустимо. Кроме того, сам футбольный клуб прочно ассоциировался с его недругом-конкурентом Маточкиным. После прихода к власти новой областной администрации по Калининграду активно поползли слухи, что с профессиональным клубом в скором времени будет покончено…
Штиль – сходим с ума.
Состояние неопределенности наступило в ноябре и мрачно застыло в свежей калининградской атмосфере на долгие месяцы. Взойдя на вершину, Горбенко произвел вполне ожидаемую чистку исполнительной ветви власти региона, но в отношении футбольного клуба продолжал хранить неоптимистичное молчание. Отсутствие информации о судьбе команды вносило сумятицу в души ее игроков, многие из которых после удачного сезона были востребованы в других коллективах высшей лиги. В конце 1996 года всерьез собрался в «Аланию» лидер обороны Андрей Малай, вместе с «Балтикой» выросший из второлиговской серой массы в звездочку «вышки». На счастье калининградцев, Владикавказ не потянул трансфер игрока, а скорее, просто не решился отдавать немалую сумму за нераскрученного защитника, а предпочел куда более звездного Цхададзе.
Новый глава региона
В таких условиях нельзя было и речи вести о внятной селекции: игроки не спешили попасть на стынущее в мертвом дрейфе судно. Тренироваться с командой начали лишь никому не нужный Герасимец, вырвавшийся из юридических оков израильского футбола. В отсутствие утвержденной сметы расходов после выхода из отпуска «Балтика» начала почти дармовую подготовку на заснеженных полянах Прибалтики.
После новогодних праздников повеяло легким бризом – усилиями Ткаченко и вице-президента Виктора Зибаровского удалось установить контакт с ближайшим окружением нового губернатора. Шперлинг и тут остался в стороне – велеречивого президента клуба Батяня на дух не переносил. И конечно нельзя не отметить роль болельщиков, среди которых имелись и весьма значительные фигуры. Тотальная информационная поддержка клуба (так, например компания «Радиобас» организовала 24-часовой радиомарафон, на протяжении которого о проблемах клуба высказывались игроки, тренеры, представители городской администрации, болельщики) наверняка повлияла на лояльность новой власти.
В середине января следует прорыв – Горбенко назначает аудиенцию Ткаченко, и по каналам, приближенным к губернатору идет точная инфа: «Балтике – быть!».
Долгое лежание в штиле привело к потерям – фигура Шперлинга в качестве президента губернатора категорически не устраивала. Корней Андреевич был вынужден подать в отставку и был переведен на придуманную «под него» должность тренера-консультанта. Само собой, в распределении финансовых потоков Шперлинг отныне никакой роли не играл. И.о. президента стал Ткаченко, сначала планировалось в скором времени изыскать ему смену на этом посту, но незаметно Леониду Ивановичу удалось наладить контакт с Горбенко (язвительный комментарий по этому поводу Шперлинга: «Ну, это ж два хохла, всегда между собой договорятся»). Ткаченко позже тихой сапой стал ещё и советником губернатора по вопросам спорта.
С сезона-97 Шперлинг все реже появлялся из тени
Второй потерей после Шперлинга стало ещё не завоеванное место в Кубке Интертото. Шансы впервые в истории попасть в еврокубки у «Балтики» были довольно высоки, для этого победу в Кубке России должен был одержать один из 6 клубов, занявших по итогам сезона-96 место выше балтийцев. Однако, утвержденная на 1997 год смета дополнительных расходов на участие в Интертото не предусматривала.
Предсезонка из-за описанных событий получилась несколько усеченной и вместила в себя два длинных кипрских сбора. Обилием новых имен не баловали, но с учетом зимних треволнений главным достижением было то, что удалось полностью сохранить прошлогодний состав. Отпустили лишь Дементьева, в 1996 году потерявшего место в основе. Кроме того, все межсезонье активно пытались продать высокооплачиваемого второго кипера Шанталосова, но солидная по тем временам цена белоруса и несколько подмоченная в прошлом сезоне репутация спросу на вратаря не способствовали. Отвалив за Шанталосова год назад 200 тысяч доларов, в «Балтике» хотели «отбить» хотя бы часть вложенных денег, оценив игрока в 140. Московское «Динамо» посчитало требования завышенными, липецкий «Металлург» - тем более. Шанталосов остался в Калининграде. И очень скоро в городе этому факту будут очень рады.
Человек за бортом.
Теперь и о новичках, точнее о единственном серьезном приобретении. Молодой брянец Руслан Усиков и латыш Елисеев отсеялись ещё на стадии предсезонных сборов. Другой латышский сборник – хавбек-универсал Игорь Троицкий – контракт заключил, но ограничился лишь 3 матчами в сезоне и летом был сплавлен в смоленский «Кристалл».
А вот Сергей Герасимец остался в памяти калининградских болельщиков, несмотря на очень недолгий век его балтийской карьеры. Корабль под названием «Балтика» стал настоящим спасением для игрока, переживающего не лучший этап своего профессионального пути, проходящим судном для потерпевшего кораблекрушение, если хотите романтических сравнений. Герасимец довольно успешно проявил себя на Земле обетованной, но завяз в контрактных дебрях со своим клубом «Бней-Йегуда». В Израиле тогда особенно часто пользовались наивностью и абсолютной юридической безграмотностью выходцев из СССР –натерпевшихся в этой стране футболистов с 1/8 части суши можно перечислять очень долго. Герасимец плюнул на все и рванул в родной Киев, поддерживая форму в матчах на первенство города, а также приезжая в сборную Белоруссии. Трансферный лист Герасимца пылился в сейфе израильского клуба уже около года, когда, наконец, калининградский клуб не выкупил у израильтян права на футболиста. Главным инициатором был, разумеется, Ткаченко.
Вообще странно, что пути Ткаченко и Герасимца разошлись так быстро. Обычно, когда две личности по воле судьбы проделывают такой долгий путь навстречу друг другу – то это навсегда. Но законы футбола идут вразрез с правилами жизни так же часто, как и совпадают с ними.
Впервые Ткаченко заприметил нестандартного форварда в ирпеньском «Динамо», куда «Динамо» киевское сослало своего неприжившегося воспитанника. Леонид Иванович тогда работал помощником легендарного Лемешко в харьковском «Металлисте». Но Герасимец предпочел простому и грубоватому, под стать тренеру, стилю игры «Металла» куда более комбинационный «Шахтер». В Донецке у атакера не заладилось и, выбирая между денежной ланчхутской «Гурией» и минским «Динамо», он остановился на команде Малофеева. В Минске он получил нечто большее, чем грузинские деньги – новую жену (с которой живет доныне) и новую Родину. Когда распался Союз, уроженец Киева раз и навсегда определился с футбольным гражданством – за сборную Белоруссии он проведет 26 матчей и забьет культовый гол в ворота ван дер Сара, принесший нашим соседям сенсационную победу над «оранжевыми» в отборе ЧЕ-96. Кстати, свой первый матч за сборную Сергей провел против Украины, руководил которой… разумеется, Леонид Ткаченко.
Вернувшись в Калининград, Ткаченко снова попробовал переманить в «Балтику» объект своего внимания, но Герасимец, у которого на первых порах все складывалось в Израиле, снова ответил отказом.
Удачной оказалась третья попытка: после выкупа трансферного листа у «Бней-Йегуды» Герасимец приехал в Калининград, не играв чуть менее года, но сразу же был посажен на оклад и одарен подъемными. Такой шаг со стороны Ткаченко, при том, что клуб экономил на всем, свидетельствует о степени уважения тренера к возрастному уже (31 год) игроку. Ткаченко видел Герасимца на острие своей неказистой атаки, сам игрок хотел играть более глубоко, но, извлеченный из небытия и обласканный балтийцами, не посмел отказать тренеру.
Злой рок словно противился сотрудничеству белорусского игрока с Ткаченко – на последнем кипрском сборе в товарняке с «Крыльями» Герасимец получает тяжелую травму. Первые прогнозы неутешительны – минимум пол-сезона без футбола. Ткаченко волевым решением оставляет форварда в команде и уже спустя месяц после старта чемпионата тот выходит на поле. О подвигах Герасимца в его недолгий калининградский период мы ещё расскажем в следующей заметке. Но судьба, так упорно противившаяся соединению Ткаченко и Герасимца в одной команде, оказалась сильней, выдав нетривиальный ход. Перед сезоном-97 в Питере объявился Бышовец. БАФ был крестным отцом Герасимца в футболе, возившись с ним ещё в школе киевского «Динамо», и мнение этого человека для Сергея всегда было приоритетным. Анатолий Федорович прекрасно умел выбивать деньги у руководства на усиление команды и, посмотрев на блистательную игру своего воспитанника в «Балтике», приехал в Калининград на очередной матч чемпионата с «Зенитом», отобрал у хозяев очко и лучшего форварда. Отказать в переходе в питерский клуб Учителю (это слово применительно к отношениям Герасимца и Бышовца я употребляю безо всякой иронии) Сергей не мог – на протяжении всей своей сознательной жизни он был «человеком Бышовца» и, на мой взгляд, больше от этого потерял, чем приобрел (излишней любовью БАФ на просторах экс-Союза никогда не пользовался). «Балтика» получила щедрые отступные, позволившие клубу свести концы с концами, а питерская торсида - новый объект обожания. Две недели спустя после визита «Зенита» Герасимец с беременной женой уже обживался в Северной Пальмире. Детям Сергея от второго брака (летом 1997-го у него родилась двойня) было предначертано появиться на свет на берегах Балтийского моря, но не в Калининграде.
Герасимец со второй женой Татьяной
А мы пока вернемся чуть назад и проследим за выступлениями «Балтики» с самого старта чемпионата-1997. Впрочем, уже в следующий раз.
Балтика перед началом сезона-97 (фото с сайта http://www.fanpicture.ru/)
небольшая поправка - это было в отборе к ЧЕ-96