«Дерби». Эмоции, объединяющие всех
На «Уайт Харт Лейн» я впервые понял, что такое настоящее дерби.
По правде говоря, всё началось даже чуть раньше - когда фанаты «Арсенала» забрались на крышу автобуса, пытаясь таким образом пробраться на стадион. Понятия не имею, как это могло произойти.
Такого в моей карьере ещё не было.
Я попал в «Тоттенхэм» в пятнадцатилетнем возрасте. Это был 1968 год. Одной из составляющих воспитания большинства мальчишек того времени были походы на футбол, с их отцами или приятелями. Выходной, когда ты направляешься на стадион, у тебя есть клубный шарф, и ты знаешь каждое слово, каждый хлопок и каждую паузу всех фанатских кричалок… У меня никогда не было такого опыта. Не поймите меня неправильно, выросший в Эдинбурге, я, конечно, был наслышан о противостоянии «Хиберниана» и «Хартс». Мой отец вырос в Лейте, неподалеку от «Истер Роуд», на территории «Хибс». Но по утрам я играл за свою школьную команду, а после обеда играл в юношеской лиге Шотландии. Поэтому, вплоть до переезда на юг, я никогда сталкивался с этой стороной игры.
До тех пор, пока я впервые не оказался на Дерби Северного Лондона.
В то время я был в молодежном составе, но мы с парнями смогли достать билеты через клуб – места на верхнюю часть трибуны – чтобы посмотреть на игру главной команды. В те дни я бывал на стадионе почти каждый день - мы жили всего в нескольких милях от него. Я повторял этот путь множество раз, добираясь на тренировку. Но в тот день, на пути к «Уайт Харт Лейн», я впервые увидел толпы людей, заполнивших дороги и улицы вокруг. Никогда этого не забуду. Их было так много.
Огромные толпы болельщиков обеих команд. Дерби Северного Лондона и сегодня выглядит грандиозно, но тогда все было немного иначе. Что и говорить - вы могли прийти на стадион даже в день матча и купить билет. Но, разумеется, эта игра была особенной. Дерби. Перед «Уайт Харт Лейн» собралось примерно 250 000 человек, и лишь пятая часть из них могла попасть внутрь.
Двести пятьдесят тысяч. Это поразило меня. В городе, из которого я приехал, это была бы половина от общего числа всех жителей.
Полное безумие.
А потом приехал автобус «Арсенала»... Он беспомощно пытался добраться до главных ворот. Дюжина фанатов сидела на крыше. Болельщики были повсюду.
Десятки тысяч людей, которым буквально некуда было идти. Незабываемое зрелище.
Еще одна вещь, с которой ты сталкиваешься - значимость исхода игры. Результат в дерби, будь то победа или поражение, всегда остается в памяти людей. И он был невероятно важен для всех нас.
Тот вечер навсегда останется моим первым дерби, днем, который изменил моё отношение к футболу. Каждый болельщик знает, что означают такие матчи: повод для гордости, клубное противостояние. Возможно, чуть позже, чем остальные, но в тот вечер я по-настоящему это понял.
Но я и не представить не мог, что футбольные дерби вытолкнут меня на передовую религиозных или политических дебатов в Шотландии, или что я когда-нибудь окажусь в центре толпы, под пристальным взглядом дюжины турков, готовых пустить меня на фарш...
***
«Ты же выиграешь для нас сегодня, не правда ли, Грэм?»
Я оглянулся. Моя рука все еще держала ручку пистолета, заправляя машину бензином. Я увидел пожилого мужчину, который смотрел на меня.
«Вы должны победить в эти выходные»
Таким был мой обычный день в Ливерпуле. Неважно, заправлял ли я машину или же покупал газету.
«Завтра нужна победа, Грэм»
Когда я приехал в Ливерпуль, в 1978 году, давление со стороны фанатов было огромным. Мы были командой, которая должна была побеждать. Играя за клуб, я жил в городе, так что, куда бы я ни пошел, особенно в преддверии игры с «Эвертоном», болельщики постоянно напоминали мне, насколько для них важен результат.
То, что мы и так были лучшей мерсисайдской командой, не имело никакого значения. Я помню только одно поражение от «ирисок», случившееся из-за гола Энди Кинга. Может, конечно, это специфика избирательности моей памяти… Но в любой момент болельщики могли подойти с таким настроем, как будто именно в эти выходные на кону стоял весь сезон. Для них так и было на самом деле, а, значит, и для нас не могло быть иначе. Болельщики - те, кто жил и дышал этими победами. Когда мы проигрывали в дерби, или даже в обычной игре, многие из них не выходили на работу в понедельник. Настолько это было важно.
И это мотивирует тебя, как игрока. Особенно в Ливерпуле, где страсти накаляются всю неделю и выплескиваются в течение девяноста минут на поле.
Так и должно быть.
Перед каждой игрой на «Гудисон Парк» мы оставались в одном и том же загородном отеле, примерно в получасе езды от арены. За милю до стадиона мы неизменно попадали в пробку, и болельщики – «синие» или «красные» – окружали командный автобус. Разумеется, от одних мы слышали обструкцию, от других - напутствия и пожелания удачной игры.
Несмотря на статистику, дерби ни разу не становилось для нас лёгкой прогулкой. Мы всегда знали, что «Эвертон» будет сконцентрирован на сто процентов.
«Эта игра для нас, возможно, и не самая главная в этом сезоне, - говорил нам менеджер, - Но она - важнее всего для команды в другой раздевалке. И вы должны биться каждый раз, когда выходите на поле».
Конечно, тогда это было ещё и Дружелюбное Дерби. Вы могли увидеть отца и сына, пришедших вместе, – один в красной футболке, другой в синей. За пределами стадиона никогда не возникало проблем. Мы были агрессивны только на поле. Я помню, как во время игры на «Энфилде» фанатская трибуна - Коп - была примерно на четверть синей. Синей! Болельщики двух клубов сидели вместе.
Такого никогда не случится в Глазго.
***
«Вы могли бы подписать игрока-католика?»
Этот вопрос задавался каждому тренеру «Рейнджерс» в первый же день. Если мерсисайдское дерби можно назвать Дружелюбным, то в Шотландии Дерби Старой Фирмы - совсем другое дело. Противостояние «Рейнджерс» и «Селтика» выходит далеко за рамки футбола – это религия, это политика, это обе стороны футбола одновременно: привлекательная и отталкивающая.
Если честно, меня никогда не интересовала религия. Ни в Эдинбурге, ни в Англии она никогда не была частью моей жизни.
Но, вернувшись в Шотландию, я внезапно оказался в самом центре всего этого.
Начиная с этого вопроса.
Времена изменились - это было заметно везде, кроме Глазго.
«Да,- сказал я. - Мог бы»
Конечно же, журналисты вздыхали и закатывали глаза.
«Да, мы слышали это и раньше»
Но через 3 года, в 1989, мы действительно сделали это, подписав Мо Джонстона. Сейчас, спустя почти тридцать лет, это звучит дико, но тогда он действительно стал первым игроком-католиком за всю 118-летнюю историю клуба. И благодаря этому «Рейнджерс» и «Селтик» избавились от нелепой условности, ограничивавшей их в поисках лучших шотландских футболистов.
Это то, что помогло клубам, помогло дерби. То, чем я очень горжусь.
Для Глазго, для всех фанатов обоих клубов нет ничего важнее, чем Дерби Старой Фирмы. Могу смело сказать, что это самое великое противостояние, частью которого мне посчастливилось быть. Поскольку на мне лежала ответственность за изменения, произошедшие в городе, я быстро осознал, сколь многому ещё нужно было научиться. На своей первой пресс-конференции я сказал, что мне всё равно, проиграем ли мы «Селтику», если при этом выиграем чемпионат или кубок Шотландии. Это была всего лишь английская прагматичность.
Неприемлемая.
В Глазго все устроено совершенно иначе. Факты и прагматизм - первое, что нужно отбросить в сторону, когда ты оказываешься на «Айброкс» или «Паркхэд». Позвольте пояснить: я был участником Дерби Старой Фирмы, где у тебя за спиной на трибуне могут стоять доктора, клерки или юристы, которые даже не следят за игрой, концентрируясь на одной цели - перекричать болельщиков соперника. Бесконечный поток ругани. И ты думаешь: постойте-ка, ведь этот парень закончил университет, он же должен быть воспитанным и вежливым?
И я уверен, что во время рабочей недели, с понедельника по пятницу, именно таким он и был.
Но это то, что Дерби Старой Фирмы делает с людьми, независимо от их воспитанности и образования. Я никогда не мог подумать, какая в них скрывается страсть. Забывшие обо всем, переполненные эмоциями. Никогда ещё в моей карьере страх проиграть не был так велик, как в те девяносто минут, в окружении фанатов, словно прорвавшихся на стадион из другого мира.
***
«О чем думает Галатасарай, нанимая калеку?»
Возможно единственной вещью, более ценной, чем верность клубу, является верность собственным принципам. И если что-то из этого подвергается сомнению - наказание неизбежно.
Я пережил операцию на открытом сердце за несколько лет до того, как приехал в Стамбул, чтобы стать тренером «Галатасарая». Цитата выше принадлежит одному из вице-президентов нашего главного соперника - «Фенербахче».
Я не буду рассуждать о перипетиях того сезона. Перейду сразу к главному. К возмездию, если пожелаете, которое пришло с победой «Галатасарая» в кубке Турции.
В игре против «Фенербахче».
На стадионе «Фенербахче».
Вскоре после финального свистка трибуны более-менее опустели, за исключением сектора наших болельщиков за воротами. Они спустили к нам на поле гигантский клубный флаг, который переливался яркими желто-красными полосами. Игроки передавали его из рук в руки, пока, наконец, он не дошел до меня. Я сделал несколько взмахов этим массивным флагом и начал искать кого-нибудь, кому мог бы передать эту импровизированную эстафету. Но рядом никого не оказалось. Они все уже были в центральном круге, собираясь получить заслуженный кубок.
Тогда я огляделся по сторонам, и вдруг увидел того самого человека из «Фенербахче», наблюдавшего за происходящим из президентской ложи. Того, кто позволил себе оскорбить меня.
Сейчас я покажу вам, кто тут калека.
Я побежал. Держа флаг в руках, я догнал своих игроков в центральном круге. Мне потребовалось несколько попыток, но в итоге всё же удалось воткнуть флаг «Галатасарая» в самый центр поля. Гордость переполняла меня.
Внезапно это чувство ушло на второй план. Я осознал, что допустил ошибку, увидев, как несколько болельщиков «Фенербахче» перебрались через ограждение. Они готовы были повесить меня.
Мы побежали в тоннель. Уже в раздевалке мелькнула мысль: «Сейчас президент спустится сюда, уволит меня и отправит на ближайший рейс до дома».
Руководство действительно спустилось, но со слезами на глазах.
«Это один из величайших моментов для клуба, и для нас» - сказал президент.
За всю свою жизнь я не целовал столько мужчин, как в день после того матча.
***
Что делает дерби особенным?
Мне много раз задавали этот вопрос. Люди думают, что вопрос в трофеях, или общих успехах клубов, повышающих значимость отдельного противостояния и делающих его более важным.
Но, как по мне, главная составляющая дерби - это страсть, которую испытывают болельщики по отношению к своему клубу. Это нельзя измерить количеством выигранных кубков. Мне посчастливилось жить в самых безумных футбольных городах – Ливерпуль, Глазго, Стамбул, Лиссабон, Ньюкасл. Я видел это, и был частью этого.
Забавная вещь. По всему миру, кем бы вы ни были – рабочим, живущим в Северной Англии, или врачом из Турции, или ребенком, гуляющим со своим отцом в Шотландии – в течение девяноста минут абсолютно всех поглощает одна и та же эмоция. То, что делает футбол таким особенным и уникальным.
Страсть.
Бонус: тот самый забег Грэма Сунесса с флагом на стадионе "Фенербахче".
***
Понравился пост? Будем рады Вашим оценкам и комментариям! Подписывайтесь, впереди ещё много интересного!
Ждем еще в таком ключе.