Глава двенадцатая. Расцвет эры Ходдла
Сол Кэмпбелл всегда был загадочной личностью – тем, кто держит свои карты в секрете. Он не доверял нам или не очень охотно делился информацией. Он не слишком много говорил, но когда говорил, люди слушали. Мы знали, что Сол решительный и серьезный человек, поэтому когда он говорил, мы понимали, что он вкладывает очень важый смысл в свои слова. Но Сол ничего не сказал нам, игрокам, своим партнерам по обороне, к которым он имел интерес благодаря нашей общей привязанности к Ист-Энду, в течении тех месяцев сезона 2000/2001, когда росли спекуляции на тему его будущего.
Сол Кэмпбелл был лидером команды и нашим лучшим игроком. Доигрывая свой контракт, он проводил сезон, очевидно, обдумывая свою будущее и определяясь с местом, где ему будет лучше как игроку. Все мы понимали, что предпосылок к тому, что он заключит новый контракт с клубом нет. Эта неопределенность по поводу лучшего игрока и лидера, связывающего команду, мешала и остальным игрокам, и тренеру Джорджу Грэму, который лишился работы еще до окончания сезона.
Я думаю эта неопределенность, возможно, влияла и на выступления Сола, хотя он всегда пытался держать себя в руках.
В то время как некоторые игроки подозревали, что он покинет «Тоттенхэм» по окончании сезона, когда его контракт завершится, я не думаю, что кто-нибудь из нас предполагал в какой клуб он перейдет. Сол несомненно был одним из лучших защитников Европы. «Интер», «Милан», «Барселона», «Бавария» и «Манчестер Юнайтед» – все они связывались с ним – крупнейшие клубы, участвующие в Лиге Чемпионов, где он хотел играть, предлагали ему огромные зарплаты, поскольку заключили бы с ним контракт бесплатно, в соответствии с правилом Босмана (закон, действующий в странах ЕС, разрешающий игрокам, у которых истёк срок контракта с клубом, перейти в другой клуб без денежной компенсации. До введения правила клуб в течение двух с половиной лет сохранял права на компенсацию за игрока – прим.).
Но Сол ничего не говорил и ни на что не намекал.
Честно говоря, я думал, что он мог бы даже подписать новый контракт и остаться в «шпорах»; я, конечно, на это надеялся. Но я понятия не имел, какие варианты он рассматривал и о чем думал. Сомневаюсь, что кто-нибудь из нас об этом знал.
Поэтому когда было объявлено, что он переходит в «Арсенал», я был удивлен не меньше других. Я понимал привлекательность «Арсенала», потому что в то время у них, казалось, было все: менеджер и игроки, играть с которыми мечтал каждый. За исключением того, что они были запретной зоной для игроков и болельщиков «Тоттенхэма». Кто угодно, только не «Арсенал» – так считали болельщики. Я знаю, что они чувствовали себя преданными от того, что их звездный игрок, прошедший через клубную академию, перешел в стан наших конкурентов, и они имели право высказаться.
Сол был непоколебим и поступил так, как посчитал правильным для себя и своей карьеры. Он сделал свой выбор. Я бы никогда не поступил так же, но все мы разные, и с тех пор меня уже ничто не удивляет в этом мире.
«Тоттенхэм» никогда не терял своих амбиций, и приглашение Гленна Ходдла на пост тренера послужило этому доказательством. Чтобы восполнить потери в защите, после месяцев тяжелых переговоров с его бывшим клубом, «Саутгемптоном», Гленн подписал Дина Ричардса, за рекордные на то время, как для игрока, не игравшего за сборную, восемь миллионов фунтов стерлингов.
У Дина мог получиться идеальный дебют за «Тоттенхэм». Он забил спустя пятнадцать минут домашнего матча против «Манчестер Юнайтед» 29 сентября 2001 года. К перерыву мы вели уже 3:0. Что могло пойти не так? У «Манчестер Юнайтед» была великолепная команда, включая Бекхэма, Батта, Ван Нистелроя, Энди Коула, Гари Невилла и их нового приобретения, игрока аргентинской сборной, Хуана Себастьяна Верона. Но мы были готовы к этому и как заведенные выбежали из подтрибунного помещения, вдохновленные нашим новым приобретением Дином Ричардсом, а атмосфера, созданная болельщиками, была словно наэлектризована. Часто новый игрок может воодушевить своих товарищей и зрителей. После того как Дин забил первый гол, Лес Фердинанд на двадцать пятой минуте сделал счет 2:0, а игрок немецкой сборной Кристиан Циге, заменивший этим летом Дэвида Жинолу на левом фланге полузащиты, забил третий гол. Это было похоже на сбывшуюся мечту.
Но уходя на перерыв, мы не чувствовали, что игра окончена. И очевидно, что тренер тоже так не думал. Мы вернулись в раздевалку слегка напуганными. Всю командную речь Ходдл посветил тому, что важно не пропустить быстрый гол во втором тайме. Я думаю, этот разговор напугал нас, и мы вернулись в игру на негативной ноте. В любом случае, всего одной минуты хватило Энди Коулу, чтобы отквитать один мяч. В этот момент все поняли, что произойдет дальше. Крах. Все, что нам нужно было сделать, так это вспомнить, что мы все еще владеем фантастическим преимуществом в счете, и нам просто нужно собраться с мыслями. Но в наших головах все перемешалось. Мы запаниковали.
Иногда перерыв между таймами может кардинально изменить игру. Кому-то это действительно необходимо, но в этой игре мы точно не нуждались в этом – мы просто хотели отыграть матч в прежнем ключе. Но «Манчестер Юнайтед» многое изменил в перерыве. Сразу выпустив Сольскьяера вместо Никки Батта, а затем Микаэля Сильвестра вместо Дэниса Ирвина, они принялись атаковать. Весь второй тайм они проводили одну волну атаки за другой, набираясь уверенности и понимая, что мы на грани поражения. Медленно, но верно они добились результата, обыграв нас 5:3. Игра, которая должна была стать для нас победной, превратилась в кошмар. Слишком горькая пилюля.
Хуже всего, что об этой игре люди говорят и показывают ее по сей день. Мне ужасно надоело видеть ее по «ESPN Classic».
В то время газеты писали, что «Лидс» предлагал «шпорам» десять миллионов фунтов стерлингов за то, чтобы я присоединился к ним в пару к Рио Фердинанду. Я помню, тренер ответил им, что не отдаст меня и за тридцать миллионов. Уважение, которое выразил ко мне тренер как к игроку, вселило в меня уверенность, что я двигаюсь в правильном направлении. Также спустя несколько лет мной интересовался Моуриньо из «Челси», но я наслаждался футболом в «Тоттенхэме», и мысли о переходе в другой клуб никогда не приходили мне в голову.
Я пытался самосовершенствоваться и в то же время хотел, чтобы клуб вместе со мной двигался в правильном направлении. Мы были командой из середины таблицы, а я хотел видеть нас, борющимися за верхние места. Я испытывал такие чувства, поскольку прошел через всю молодежную систему и полностью отождествлял себя с клубом. Я знаю, что Стивен Карр, который также прошел этот путь, чувствовал то же самое, но он получил очень серьезную травму и уже не смог играть как прежде. Но игроки, перешедшие из других клубов, не всегда испытывали такие же обязательства перед «Тоттенхэмом».
А затем доморощенный игрок так сомнительно потерял свою приверженность родному клубу.
17 ноября 2001 года, Сол Кэмпбелл впервые вернулся на «Уайт Харт Лейн» в качестве игрока «Арсенала». Это был незабываемый матч. Каждая игра с «Арсеналом» особенная, поскольку атмосфера перед матчем накаляется на протяжении всей недели. Но в этот раз все ожидали не просто дерби – это было первое возвращение Сола. Болельщики и журналисты готовили нас к приближающейся игре, и к ее началу все понимали, насколько грандиозной она будет.
Все понимали, что этот матч станет адом для Сола, и он будет вынужден пройти через все это. Но я не думаю, что сам Сол был готов к такому уровню ненависти, и даже мы, игроки «шпор», были шокированы такой интенсивностью враждебности на протяжении всей игры. Но поскольку это была важнейшая игра против наших жесточайших соперников, мы собирались использовать эту раскаленную атмосферу в своих интересах, даже несмотря на то, что она была направлена лично на Сола. Мы собирались питаться энергией, исходящей от болельщиков и черпать из нее силы. Мы надеялись, что вся эта ненависть повлияет на выступление игрока, которому она адресовывалась. Лично для меня это был шанс доказать, что никто не скучал по Солу, доказать, что его уход не оставил большой бреши в нашей обороне.
В той игре я впервые услышал, как болельщики скандировали: «У нас есть Ледли!». Это оказывало немного дополнительного давления на меня даже больше, чем на него, поскольку своей игрой, я должен был оправдать их веру в меня. Тот матч закончился вничью, и, думаю, что, в целом, я неплохо отыграл, как и Сол; он не казался слишком напуганным в том матче. Но ненависть росла с каждой игрой, когда он возвращался на «Уайт Харт Лейн» в составе «Арсенала», и, мне кажется, в некоторых играх, это оказывало влияние на его выступление.
Во-первых, такое отношение болельщиков не давало никому из остальных игроков «шпор» даже думать о переходе в «Арсенал», хотя в то время не многие из нас могли заинтересовать их. Во-вторых, такой уровень ненависти мог быть достигнут снова, только если бы другой доморощенный игрок отправился к ним – я! Но, конечно, я никогда не думал о переходе в стан конкурентов. У меня, возможно, были друзья, играющие там, но я бы не перешел в «Арсенал», даже если бы они остались последним клубом на земле.
Из всех нападающих Премьер-лиги, думаю, сложнее всего было противостоять Тьерри Анри. Ты мог проводить отличную игру против него, но он всегда держал туз в рукаве, готовый выдать что-то особенное. Он очень много перемещался между флангами, смещаясь к центру; такому очень сложно противостоять, и именно эта неуловимость делала его особенным. Играя против него, ваш правый защитник, правый полузащитник и центральный защитник, играющий ближе к правому краю, должны иметь очень хорошее взаимопонимание между собой, чтобы перехватить мяч, идущий к нему. Что делать полузащитнику, если он не смог перехватить пас и Анри завладел мячом? Страховать центр или прессинговать? К этим вещам всегда нужно быть готовым и обсуждать их до игры.
Когда к нам присоединился Глен, наши тренировки существенно изменились. И мне это нравилось. Ходдл был талантливым игроком, и его занятия отличались своей техничностью, с большим количеством мячей, чтобы вовлечь в процесс каждого игрока.
Позднее он даже изменил традиционной английской схеме 4-4-2 и стал использовать вингбэков и трех центральных защитников: Дин в центре, я слева, а справа либо Крис Перри, либо Горан Буневчевич, либо Гари Догерти, либо Энтони Гарднер, который часто страдал от травм и очень тяжело возвращался к нормальным кондициям. Глен хотел играть, начиная атаки от обороны. Он хотел чтобы я, играя левого центрального защитника, мог подключаться к атакам и, бывало, что я заканчивал их уже вблизи ворот соперника. Вот с такой свободой мы играли.
Глен предпочитал построение с тремя полузащитниками и вингбеками, он чувствовал, что игра должна выигрываться в центре поля. Мне нравилось играть по его схемам 5-3-2 или 3-5-2, которые были редки в то время, в том возрасте они подходили мне. Они давали больше вариантов игры. В наши дни тренеры хотят, чтобы игроки адаптировались к разным построениям, но во времена моей молодости это встречалось не так часто.
На тренировках мы часто проводили игры на одной половине или поперек поля, и Глен с Джоном Горманом тоже иногда в них участвовали. Со своей обработкой мяча и пасом Ходдл все еще оставался прекрасным игроком, и это заставляло меня сожалеть о том, что я не застал его в расцвете игровой карьеры. Он выглядел так, как будто все еще играл с нами в первой команде. Джон не обладал такой техникой, но очень старался, хотя когда он терял мяч, игроки могли выразить ему свое недовольство. Джон был полон энергии, и имел при себе качества, необходимые помощнику главного тренера – он был тем, кто всегда поддерживал настрой игроков. Поэтому в расцвет эры Ходдла в команде царила отличная атмосфера.
Тедди Шерингем вернулся к «шпорам» после того, как выиграл с «Манчестер Юнайтед» все, что только возможно выиграть. Я восхищался его игрой, когда еще болел за «Миллуолл», а позже наблюдал за ним по ТВ, когда он играл за «Форест», «шпор» и за «Юнайтед». Сам факт того, что он вернулся к нам, очень обрадовал меня, ведь это означало, что клуб привлек победителя. Его энтузиазм в игре и его заинтересованность в занятиях по технике со мной и Саймоном Дэвисом после тренировок оказали огромный положительный эффект на наши выступления.
Болельщики обожали Тедди, он был капитаном. Его карьера продолжалась так долго, поскольку его аппетит к игре и тренировкам был невероятно велик. Он был очень азартным, даже во время отдыха. После тренировок Тедди играл в гольф, а по дороге на матчи и после них он организовывал в автобусе карточные игры. «Плейстейшн» и «Гейм Бой» набирали популярности у молодых игроков, которые выросли на компьютерных играх, но взрослые игроки, как и Тедди, предпочитали старомодные игры.
Когда я впервые отправился на игру с первой командой, в автобусе играли в карты, и даже несмотря на то, что я не рос на карточных играх, я захотел сыграть, чтобы попытаться вписаться в коллектив. Крис Армстронг, Стивен Клеменс и, если я правильно помню, Люк Янг играли в игру под названием «калуки», и им всегда нужен был четвертый игрок. Эту игру также называют «ямайский рамми», так как она очень популярна на островах, откуда родом моя семья, но я никогда не слышал о ней до этого. Я понятия не имел, как в нее играть, поэтому мне нужно было учиться всему с нуля. Я должен был держать в руках столько карт, что не мог в это поверить! Мои карты постоянно падали у меня из рук, поэтому Крис Армстронг называл меня «Ледли Руки-ножницы». Я играл просто чтобы быть одним из них, и даже не понимал, что делаю, поэтому мои деньги улетали с каждой неделей. С каждым днем! Я с облегчением вздохнул, когда старшие игроки ушли из клуба и карточные игры канули в лету.
В числе других больших личностей в «шпорах» того времени были Стивен Карр, который демонстрировал свой боевой дух еще с юных лет, Тим Шервуд, Штеффен и Лес, обладающий характером как на поле, так и за его пределами. А в помощь Дину Ричардсу и Тедди Шерингему Гленн Ходдл пригласил Густаво Пойета из «Челси», поэтому нельзя сказать, что нам не хватало опыта на поле. Они были игроками старшего поколения и, как молодой игрок, ты принимал ситуацию и оставался сфокусированным на своем развитии.
Игроками моего возраста, с которыми я дружил, были Олтон Теллуэлл, Гари Догерти и, приобретенный Джорджем Грэмом у «Порт Вейл», Энтони Гарднер, который чаще меня играл за первую команду. Это были парни, с которыми я тренировался и сидел рядом в автобусе, когда мы отправлялись на выездные матчи. Это были парни, рядом с которыми я проводил время как на поле, так и за его пределами.
Примерно одного возраста со мной, но совсем иные по характеру, из-за чего я имел с ними не так много общего, были Саймон Дэвис и Мэттью Этерингтон. Они прибыли из «Питерборо» и были кандидатами на основной состав; этих двух молодых игроков Тедди взял под свое крыло, поскольку они они имели намного больше общего со старшими игроками и скорее склонялись к их обществу – Саймон и Мэттью любили гольф и карточные игры.
Саймон и Мэттью были хорошими парнями, которые упорно работали на тренировках, были легки в общении и доброжелательны. Они играли за основной состав «Питерборо», поэтому отлично понимали, как вести себя в первой команде. В то время они знали об этом намного больше, даже при том, что с моим небольшим опытом игры в основе я играл на самом высоком уровне с игроками международного класса и суперзвездами.
Со всеми теми новыми игроками моего возраста, пришедшими в команду, для меня это стало словно началом чего-то нового.
Таким образом, в то время первая команда делилась на две возрастные группы: самые опытные игроки с Тедди во главе и игроки моего возраста; лишь несколько игроков находились где-то между. Но все мы были перемешаны, и поэтому в команде была хорошая атмосфера. Будучи молодым игроком, ты доволен тому, что у тебя есть контракт и не слишком задумываешься о будущем. И, конечно, ты привыкаешь к тому, что игроки приходят и уходят. Очевидно, что становясь старше, ты начинаешь намного чаще думать о своих вариантах продолжения карьеры. Но я все еще оставался сфокусированным на развитии своих игровых качеств, был очень тихим и старался не высовываться.
Вне клубной жизни я оставался таким же. Люди часто задаются вопросом, как футболисты проводят свободное время после тренировок, которые обычно заканчиваются около двенадцати. Некоторые взрослые игроки отправлялись играть в гольф или в карты, но что касается меня, я все свое свободное время посвящал отдыху. Я приходил домой, ложился на кровать и расслаблялся, чаще всего спал. Время от времени я встречался по вечерам с моими друзьями, с которыми рос, Эмерсоном и Стивеном, и мы шли играть в пул. Я вел очень простой образ жизни, и мне это нравилось. Я всегда был далек от светской жизни.
Примерно в двадцать один год я съехал от своей мамы. Я хотел жить в месте, знакомом мне, в восточном Лондоне, поэтому купил квартиру в Вапинге у реки, недалеко от Даррена Андертона и Стеффена Иверсена (хотя я не знал этого, когда делал свой выбор). В то же время рядом поселился мой друг Эшли из «Арсенала»; у нас с ним был один и тот же агент. Футбольные агенты делают намного больше, чем просто заключают контракты. Хорошие агенты и управляющие компании понимают, что они должны предоставить широкий спектр услуг и возможностей для того, чтобы помочь клиентам выполнять свою работу. У наших агентов было множество экспертов в различных областях для помощи игрокам. Они представили меня моему бухгалтеру, Мелвину Гэндзу и советнику по недвижимости и финансам Патрику Дину. Я знал этих парней всю свою профессиональную карьеру, и Патрик ходил со мной и выбирал жилье, помогая мне своими экспертными советами. Без всех этих парней, окружающих меня, с их знаниями, советами и помощью, я едва ли мог оставаться сосредоточенным на своей карьере.
Следующим испытаним для меня стал тест на получение водительских прав. Там все нужно делать самому. Когда мне было восемнадцать, я брал уроки вождения, но не слишком много, всего около десяти занятий. Мне хотелось иметь машину, но мне не нравилось испытывать все те беспокойства на уроках вождения, через которые я должен был пройти, поэтому я не торопился с этим. Моим инструктором был шурин Криса Хьютона – Эндрю. За эти годы он учил еще нескольких молодых игроков и знал как сделать так, чтобы им было удобно. Он подбирал меня сразу после тренировки, что было хорошо, поскольку мне не нужно было сначала добираться домой своим ходом. Как-то я сидел с ним в машине его инструктора «Ниссане Микра», кто-то узнал меня и закричал: «Эй, Ледли!», а потом разразился хохотом, увидев меня, скрючившегося в такой маленькой машине. Это немного приостановило мои занятия по вождению!
День, когда я сдавал тест на вождение, был одним из самых нервозных в моей жизни. Мои ноги неудержимо дрожали, когда мы поднимались в экзаменационный центр. Эндрю сказал мне, что они могут проверить мое зрение, поэтому велел мне посмотреть в окно и прочесть ему номерной знак автомобиля, на который он указал. Когда я спустился вниз с женщиной, принимающей экзамен, она остановилась у того самого окна и велела мне прочитать номерной знак того же самого автомобиля! Я так нервничал, что перепутал все буквы и цифры. Мои переживания продолжились и в машине. Я несколько раз заглох и в конце концов был уверен, что это стопроцентный провал. Невероятно, но я сдал с первого раза.
Я был так счастлив, что теперь мог ездить на тренировки, не прося у других игроков подвозить меня, и купил себе «Мерседес» C-класса. Я уже был регулярным игроком основного состава, поэтому моя зарплата значительно выросла, и я чувствовал, что должен был ездить на чем-то соответствующем. Это не было чем-то несказанно дорогостоящим, но, конечно, намного лучше, чем большинство первых машин других людей.
Итак, для меня лично, как и для «Тоттенхэма», 2002 год был очень многообещающим. Но скрываясь прямо за углом, нас ожидали как взлеты, так и падения.
