Один грустный день из жизни Руя Витории
Радует осень последними солнечными деньками, играют яркие лучи на улыбчивых детских лицах, однако лица красно-белых почитателей печальны, как были печальны лица ямайских женщин из легендарной песни про Аргентину и Ямайку, и тут уж не ведаешь, от какого счета тяжелее камень на душе — то ли от ямайских 5:0, то ли от спартаковских 7:1.
Не видно радости и на лице красно-белого рулевого Руя Витории, ибо и без того португальский синьор выдержан и скуден на эмоции, а перед субботней баталией против «Ростова» и вовсе пригорюнился.
Однако началась суббота не с игровых забот, а с кадровых усилений: пополнил красно-белые ряды Даниил Хлусевич из тульского «Арсенала» — правда, история у сего трансфера примечательная, ибо изначально Руй просил приобрести ему Деяна Кулусевски из туринского «Ювентуса», но с переводчиками в «Спартаке» нынче беда: половину слов проглатывают, половину выкидывают, а на сей раз вышла оказия и с буквами, оттого и подумали, будто нужен Рую не Кулусевски, а Хлусевич.
Но как бы там ни было, дозаявочная кампания нынче закрыта на тяжелый амбарный замок, будто телеграм-канал Заремы Салиховой, поэтому негоже нам о трансферах распинаться, перейдем к делам игровым — хотя какие уж тут дела, все шиворот-навыворот да кверху ногами.
Костерили Руя за чрезмерное доверие к Александру Максименко, оттого и был поставлен новым стражем ворот Александр Селихов, однако сохранил место на позиции центрального оборонца Николай Рассказов — велико доверие наставника к сему персонажу — и могли бы мы усомниться, а не приходится ли Николай внебрачным сыном для Руя, но, похоже, нет на то веских оснований: один жгучий брюнет с орлиным взором, а другой белокурый альбинос с бегающими глазенками.
И снова случилась оказия в оборонительных редутах синьора Витории, ибо учудил на последних секундах красно-белый голкипер, покинул священную раму, пошел гулять в поле, будто замечтавшийся пастух за овцами, будто вольный ветер на посевы подсолнуха, будто неугомонный Чингисхан за новыми владеньями — оттого и получил закидушку за шиворот от юркого Данилы Глебова. И снова подвел Николай Рассказов, ибо все голы в красно-белые врата нынче идут через этого незадачливого оборонца, вот ведь шайтан, уж не знают спартаковские почитатели, какими проклятьями его белобрысую плешь покрыть.
Добавляет горечи на спартаковские раны и тот факт, что случилось сие пренеприятнейшее событие, когда делала секундная стрелка часов свой последний оборот — и принято в это время мечтать и мысленно класть в карман желанные три очка, как мечтают о новых успехах перед новогодним боем курантов, но жизнь наша жестока, и норовит она разрушить всё — и новогодние мечты, и турнирные планы.
Вот и пришлось Рую с его дружиной слушать гневную отповедь спартаковской торсиды — дескать, снимайте майки, дескать, мы «Спартак», а вы фекалии — и взирал на сие зрелище синьор Витория печальным взором, и хоть не понимал он в болельщицкой тираде ни единого слова, за исключением слова «Спартак», но чуяло португальское сердце неладное, ибо болельщик — как строптивая супруга: хоть и не понимаешь весь смысл сказанных ею слов, но осознаёшь, что осерчала она на тебя и в немилость вогнала.
И в тот же вечер возобновился в кулуарах шепот о грядущей отставке спартаковского наставника, о том, что дождется Леонид Федун 15 ноября, и подпишет португальцу вольную, и выдаст купчую на 1,5 миллиона евро, однако бередит журналистские умы и другая весть — дескать, оставят синьора Виторию до весны и дадут провести зимние сборы в теплых Эмиратах, под взорами нефтяных шейхов и пышногрудых наложниц, со столами, полными винограда и пахлавы — и только после возобновленья сезона, коли уж будет дело совсем худо, дадут тренеру от ворот поворот да поганой метлой погонят.
Вот и прибывает достопочтенный Руй в неведении касаемо своего будущего — впрочем, сие утверждение верно в отношении любого из нас, ведь никто не ведает грядущего, но в случае португальского наставника покрыто оно не только небесным мраком, но и волею Заремы.
А покамест готов синьор Витория к любому развитию событий, и к стремительному, и к долгоиграющему — наставник он опытный и рассудительный, всякого на своем веку повидал: но на время паузы на матчи сборных наверняка планирует краткий визит в родной Лиссабон, где можно посидеть на ресторанной мансарде у синьора Жилберту, а может и Алберту, а может и Роберту — ведь наверняка есть у Руя знакомый повар, который готовит превосходные свиные ребрышки и угощает первоклассной мадейрой.
И во время дружеской беседы за бокалом терпкого вина спросит синьор Жилберту, как там Москва, как там ваша работа, синьор Витория — и ответит Руй неторопливой речью: работа не из легких, состав требует усиленья если не кардинального, то значительного, но не скоро дело делается, ибо в руководстве неразбериха, а хозяин у клуба хоть и наделен богатством, но умом не блещет, да и супруга у него взбалмошная — словом, круговерть в «Спартаке» знатная, дорогой Жилберту, то ли дело у тебя — тишь да гладь, да Атлантический океан перед взором.
Крепитесь, синьор Витория, в таком уж неспокойном мире нынче живем — скажет Жилберту, и сядет Руй на самолет до Москвы, которая встретит его неприветливыми холодами и проблемным составом, и вновь будет он ломать голову над укрепленьем защитных схем и разнообразием атакующих построений, и не дано ему знать, когда завершатся сии брождения ума, ибо работа наставником «Спартака» сравнима с сидением на пороховой бочке — никогда не угадаешь, когда под тобой рванет, а коли угадаешь, там уж и поздно будет.
Но чем бы ни окончилась сия история, подписывайтесь на телеграм-канал автора: ибо историй будет еще много, и уделим мы им внимание всенепременно.
Интересно, покроет ли неустойка при увольнении ущерб репутации?