20 мин.

Он проехал из Москвы до Владивостока и снял с дрона десятки стадионов. Смотрим дивные фотографии и читаем о любви к путешествиям по России 💞

77

Монолог, где переплелись восторг и боль.

Знакомьтесь, фотограф и путешественник Александр Сухарев.

В 2019 году он круто изменил свою жизнь – ушел с вертолетного завода и стал делать экскурсии по России. Теперь он много фотографирует, пишет статьи и участвует в съемках фильмов и клипов.

А еще он с друзьями доехал до Владивостока из Москвы на машине, снимая по пути стадионы в больших и маленьких городах.

Ниже – его вдохновляющий монолог о любви к России, родной истории и путешествиям. А еще много-много фотографий. 

***

– Я родился в Москве. Учился в обычной школе, поступил в Московский авиационный институт. Специальность – вертолетостроение. 8 лет работал на вертолетном заводе. Постепенно разочаровался в государственной организации и ушел оттуда в августе 2019 года. Теперь организовываю маленькие туры по России, пишу статьи, помогаю киношникам снимать фильмы. Я стал самым счастливым человеком на свете, потому что сейчас чувствую, что моя деятельность приносит пользу людям – я надеюсь на это, по крайней мере.

Раньше я просто сидел на работе. Она была формальной какой-то. Сидел 8 часов, ничего не делал и уставал так, будто разгружал мешки с бетоном весь вечер. А по выходным водил экскурсии по Москве. Я тратил на это даже больше времени, чем на работу, и был безумно окрылен, приходил домой и был готов водить людей еще всю ночь.

Когда ушел с работы, близкие сказали: «Твоя жизнь, делай что знаешь». В этом плане мне повезло с родителями. Я им объяснил, что на заводе мне стало неинтересно, что я нашел другое средство заработка. И они подумали: если сможет зарабатывать, пусть делает, что нравится. Я им очень благодарен.

Сначала Александр объяснится в любви к путешествиям по России: «Да какие границы, у нас такая классная страна!»

Красноярск

– Я начинал путешествовать постепенно. Первой стал исследовать, конечно, родную Москву. Когда тебе наскучивает то, что находится внутри твоего двора, около школы, ты начинаешь искать. Я ездил по Москве туда-сюда. Начал делать это, когда мне было 17-18 лет. Выпустился из школы, шло первое лето после выпускного. Ты уже поступил в институт, надо что-то делать. Тебя не отправляют к бабушке, и ты начинаешь гулять по Москве, исследовать ее, открываешь для себя какие-то новые места. Потом начинаешь смотреть на Московскую область, на соседние области. Постепенно тебе становится тесно, тесно, тесно, и ты понимаешь: «Блин, мир такой большой, надо его весь исследовать». И начинаешь искать интересные места по всему миру.

Есть страны, куда я ездил ради одного места. Например, в Болгарии есть монумент Бузлуджа – это безумно красивая футуристическая тарелка, которая стоит на вершине горы. Я поехал ради нее, но искал что-то вокруг и постепенно образовал маршрут. Так и начал изучать страну за страной.

Заброшки – это очень узкая специальность. Этим занимаются многие, но все же не так много людей, как портретной фотографией, например. Снимать портреты мне не очень интересно, а вот заброшенные места – это да. Сфотографировать красивое здание любой сможет. Даже на телефон и даже тот, кто не умеет фотографировать. А вот снять руины – дополнительный вызов. Ты ходишь в абсолютной тишине, никто не отвлекает. Ходишь один в большом здании, ищешь ракурсы, даже мысленно разговариваешь с ним, чтобы оно тебе показало какие-то потайные двери. Еще так ты познаешь историю.

За 13 лет, что занимаюсь путешествиями, мы попадали в абсолютно разные места. Очень много усадеб снимали. Там ты видишь, как происходила национализация, когда усадьбы богатых раздавали больницам, детским домам и так далее. И ты ходишь и смотришь на эту лепнину, которая закрыта разными фальшстенами, на зал, который поделили на несколько помещений. Это все – наша история. Это еще и адреналин, если тебе нужно залезть на секретный объект, убежать от толпы охранников, пройти незамеченным. Без этого я уже не могу жить.

Проблемы с полицией – единичные случаи, нас просто довозили до отделения и отпускали. Самое серьезное было, когда мы ходили смотреть космические корабли на Байконуре. Мы шли туда 40 километров по степи ночью, целый день провели в цеху, а потом нас поймали в другом цехе, где макет ракеты стоит. Вот тогда нас шесть часов держали в отделении прекрасного города Байконур, мы писали объяснительные. Ничем это не закончилось. Наверное, сейчас моя объяснительная подпирает им стол, чтобы он не шатался.

Когда путешествую по России, думаю о том, что у нас безумно классная и самая красивая страна, что ее можно исследовать и исследовать. Даже когда приезжаешь в места, где уже бывал, они все равно открываются как-то по-новому.

Мне кажется, каждый русский человек должен попытаться проехать из Москвы во Владивосток на машине. Ты едешь и видишь, насколько разной может быть твоя страна. Мы проезжали Татарстан, Удмуртию, Чувашию, Бурятию. И там разные народы: у всех свой язык, своя культура, своя кухня. И это так круто. Например, приезжаешь в Германию, и там немцы. Немцы они везде как немцы. А, познавая людей, я познаю свою страну.

В этой поездке мы решили не останавливаться в отелях, все-таки пандемия еще не закончилась. Закидывали сообщения разным людям и во всех городах нашли тех, кто готов был нас принять. Они нас приютили, накормили, показали город. Теперь мы ждем их в Москве.

До того, как началась пандемия, мы успели съездить в Аргентину и провели там три недели. А потом поехали по России. Я бы, конечно, не стал это сравнивать, но поездки по нашей стране оставляют больше впечатлений. Я всех агитирую ехать по России. Все сидят и ждут открытия границ, а я говорю: «Да какие границы, у нас такая классная страна!»

В 2019 году мы сделали первый тур – в Дагестан. Тогда он был не особо популярен. Мне кажется, Дагестан станет самым туристическим регионом России в этом или следующем году. Сейчас мне интересно изучать новые регионы, которые не слишком популярны. Например, я очень хочу сделать тур в Саратовскую область. Никто не знает, что это такое, не знают, что там делать. Но я съездил и нашел там очень классные места. Раньше немцев отправляли на Волгу, и они жили в Саратовской области. Там очень много немецкой архитектуры осталось. То есть приезжаешь в обычную деревню, а там кирха стоит разрушенная. Нормально. Как будто в Калининградской области. И еще там очень широкая Волга.

Сейчас вот слишком популярен Байкал. Будем теперь два месяца смотреть фотографии льда оттуда и фотографии северного сияния в Териберке – это прямо в топе просто. 

Считать количество стран, где ты побывал, стало модно. Я не очень за этим слежу. Ну что дает эта статистика? Мне интереснее ехать в те регионы, где есть что посмотреть. В России много труднодоступных точек, но если выбирать между недельным трипом в Европу и трехдневным путешествием в одну из этих точек, то, конечно, я выберу второе. Потому что мне это ближе. Это моя страна, моя история. Мне интересно, почему было так, что там осталось вообще. 

Например, недавно я нашел на Урале очень классное место. Сто лет назад там закрыли депо, и оно проросло лесом. Там остались одни остовы строений, старый кирпичный арочный мост, и сквозь него лес пророс. Это выглядит как «Титаник» на дне. Летом буду там, хочу посмотреть.

А вот и стадионы: «Посмотрел на карту и увидел, что даже в маленьких городках, хоть там и мало инфраструктуры, обязательно есть стадион»

– Конечно, я люблю спорт. Подписан в твиттере на Sports.ru, читаю статьи, очень классно. Люблю футбол посмотреть, какие-то крупные соревнования по теннису, хоккею, биатлону. Но такого, что я дико фанатею от какой-то команды, нет.

После Челябинска между городами очень большие расстояния, от тысячи до двух тысяч километров. И там нет просто ничего. Я хотел сделать мини-проект – фоткать что-то одно, а потом сделать из этого подборку фотографий. Мне начали писать: сфотографируй улицы Ленина, памятники Ленину, монументы Великой Отечественной войны. Если бы я сейчас ехал, то, наверное, фотографировал бы эти памятники. Они такие разнообразные, даже в какой-то маленькой деревне может стоять большой монумент. А я посмотрел на карту и увидел, что даже в маленьких городках, хоть там и мало инфраструктуры, обязательно есть стадион. Я и до этого, когда ездил, снимал стадионы: и во Владивостоке, и в Краснодаре, и в Самаре. И я подумал: «Почему бы не собрать коллекцию стадионов со всей России?» Так что я ехал и снимал.

Самара

Лужники

стадион имени Стрельцова

Мурманск

Благовещенск

Республика Бурятия

Владивосток

Хабаровск

Республика Татарстан

Чебоксары

Челябинск

Чита

стадион «Локомотива» в Москве

К сожалению, получилась не такая большая коллекция, потому что у нас часто падал дрон, и много стадионов не вошло в нее. Я вообще хочу снять все стадионы, которые принимали чемпионат мира. У меня сейчас нет, как мне кажется, самых сложных в плане съемки: питерского, потому что там очень серьезные глушилки стоят, и сочинского. Я планирую реализовать этот проект. Может быть, в этом году удастся.

Когда снимаешь большой проект, который давно задумал, испытываешь чувства волнения и радости, постепенно реализуя его. Сами стадионы по большей части – это крутые архитектурные сооружения, от вида которых я, как любитель архитектуры, получаю удовольствие. С радостью их снимаю. Летать около стадиона и искать красивый ракурс на реку или город – это же так классно! 

Волгоград

стадион «Динамо» в Москве

«Открытие Арена»

Матч Россия – Саудовская Аравия я смотрел во Владивостоке, а через пару дней мы перелетели на Сахалин. Помню, как все парни в хостеле вставали в три часа ночи, чтобы посмотреть игру Россия – Египет. Наверное, почти весь групповой этап мы смотрели на Дальнем Востоке.

Потом вернулись в Москву на стадии 1/8 и 1/4 финала. Пару раз я был в фанке на Воробьевых горах. Полуфиналы смотрел в Салехарде, а в Москве уже матч за третье место и финал.

Финал мне удалось посмотреть в секторе хорватских болельщиков около «Музеона», но большинство там были русские. По крайней мере, около меня.

Ребята, которые общались с иностранцами, говорили, что все те, которые им встречались, были классными. Я немного жалею, что этот праздник не застал в самой гуще событий, но зато посмотрел турнир в разных регионах страны. 

Возмущение и боль: «Ходишь по Олимпийскому парку в Сочи, и он такой бездушный. Эти объекты должны служить людям»

– Мне кажется, что и к Олимпиаде-80, и к Олимпиаде в Сочи, и к чемпионату мира построили стадионы, чтобы показать миру: смотрите, какие мы классные. А потом иностранцы уехали, и все думают: «И что делать с ними?» Непонятно. В других странах, не во всех, конечно, но это делают разумно в плане урбанистики. То есть они такие: «Вот здесь мы сделаем объект, потом Игры пройдут, и мы разберем его». Не помню, где так было. В Лондоне, что ли. Или решают: «Вот этот объект мы потом переделаем под парк». А в Сочи ты просто ходишь по Олимпийскому парку, и он такой бездушный. Построили вот эти здания, и никто не знает, что с этим делать.  

Так же было со спорткомплексом «Олимпийский». Игры прошли, и его просто начали эксплуатировать под все что только можно. Помню, в детстве я ходил туда на футбольный Кубок Содружества, на Кубок Кремля, и как концертная площадка он активно использовался. Я жил рядом с «Олимпийским» и очень часто ходил туда за книгами, там же известная ярмарка проходила. А недавно я снимал, как его, к сожалению, ломали. Они сломали и спорткомплекс весь, и стадион. Вот так вот в Москве выглядит реконструкция.

Они снесли все, хотя обещали оставить внешний фасад. Не знаю, что там построят. Наверняка похожее что-нибудь. Но это уже будет не тот «Олимпийский», а бездушный новодел, который наверняка будет еще стремным, и на котором распилят кучу денег.

Я считаю, что олимпийские объекты должны служить народу, той стране, где были построены. Надо как-то их реализовывать, использовать в городе. 

Монолог о любимой Москве: «На благоустройство тратят больше, чем на медицину и экологию. Плиточно-бордюрочные войска готовы к наступлению»

– Москва – лучший город Земли. Я чувствую, что она меняется, но не чувствую, что могу как-то на это повлиять, к сожалению. Застраивать окраины муравейниками – чисто питерская тема, там есть Шушары, Мурино. Я стал замечать, что в Москве тоже много муравейников появилось. Мне кажется, это делается, чтобы побольше денег с людей отбить.

Лужники

В Москве сносят памятники архитектуры, которые в принципе надо восстанавливать. Недавно я ходил в особняк Муравьевых-Апостолов. Он был декабристом, его повесили. И этот особняк стоял заброшенный, голые стены. Его должны были снести. Потомок Муравьева-Апостола жил в Бразилии и узнал, что у него есть особняк в Москве. Он сказал: «Батя, поехали, у нас есть особняк». Они приехали, его батя сказал: «Ну и что это за руины». И уехал. А сын его переехал в Швейцарию и восстановил его. На прошлой неделе я там был. Они очень классно его восстановили. Нашим бы чиновникам брать пример с этого чувака. Он приехал почти через весь мир и восстановил, потому что это был какой-то его пра-пра-пра-пра-пра. А у нас огромное количество памятников архитектуры просто стоят, и, мне кажется, все просто ждут, когда они развалятся, чтобы построить очередную бездушную многоэтажку. 

Когда мы фотографируем, хотим показать, что есть проблема. Когда была первая волна коронавируса, мы залезли в больницу, которую закрыли в 2016 году по реформе Минздрава. Все говорили, что у нас не хватает аппаратов ИВЛ, а они там стоят. Вполне себе рабочие. Оборудование просто стоит четыре года, и никто его не использует. И мы широко это осветили. Не знаю, подействовало это или нет.

Например, стоят статуи на Ленинском проспекте. Ты подлетаешь к ним на дроне и видишь, что они все в трещинах. Потом выкладываешь снимки и не знаю, совпадение это или нет, через месяц их начинают реставрировать. Такое уже два-три раза происходило. 

Бывает и так, что реставрируют не очень хорошо. За памятники архитектуры нам бы надо взяться. У нас признают здание памятником архитектуры, но все равно сносят и строят какое-то бизнес-жилье, которое никто не покупает. Я хожу мимо одного дома постоянно, и там что-то никто не заселяется.

Еще мне не нравится, что у нас уже второй мэр – не знаю, может и до этого был такой же – пытается сделать Москву средством обогащения своей семьи. У нас уже который год есть эти залежи собянинской плитки. Мне кажется, этой плитки там на пять лет запасено. Плиточно-бордюрочные войска готовы к наступлению на Москву.

Я вчера шел по центру, и эта плитка гуляет. Сделано так, чтобы поток капитала на благоустройство не останавливался. У нас в Москве на благоустройство сейчас тратят больше, чем на медицину и экологию вместе взятые. При этом на них сокращают расходы, а все идет на благоустройство. У нас сократили огромное количество больниц, они просто простаивают. Зато весь город в плитке.

Если в Питере хоть как-то следят за обликом города, то у нас идешь по мосту, смотришь на Кремль, а за ним вырастает эта стремная Москва-Сити, которая еще продолжает строиться. А сейчас они строят на метро «Курская» 20-этажные башни, которые будут портить вид на Кремль с другого моста. Это так стремно. И никто не может ничего сделать. Это меня прямо бесит. Мнение жителей как-то не очень слушают. Это меня прямо расстраивает. Но Москва все равно лучший город Земли.

Я мечтаю, чтобы Россия процветала, и люди жили в ней счастливо. Когда ты в метро едешь, то видишь в людях какую-то грусть. Это самое печальное, когда человек понимает, что у него каждый день – день сурка, и он ничего не может поменять. Это самое грустное. Хочу, чтобы каждый делал то, что ему нравится. Надеюсь, когда-нибудь это случится. 

Бонус: топ-5 мест в России от Александра

Первое место: заброшенный японский маяк Анива на острове Сахалин.

– Японцы построили его в 1939 году. Потом он стал русским и работал на ядерном реакторе, то есть стал автономным. Сначала я не смог на него попасть, потому что надо плыть на лодке 40 километров, пришел шторм. Я все-таки попал туда в 2018 году, и это просто высшая точка экстаза. Когда ты три года мечтал об этом, приехал и не попал, а потом каждый год мониторишь, потому что у тебя есть незакрытая точка. А потом ты попадаешь туда, и все. Кайф. 

Второе место: поселок Дальние Зеленцы на Кольском полуострове.

– В отличие от Териберки туда почему-то мало кто ездит, и, наверное, в этом его прелесть. Там, конечно, дорога не очень хорошая, но там очень уединенно и спокойно. И вообще там такая суровая природа севера. Мне очень нравится.

Третье место: заброшенные аулы Дагестана, самый известный из них – Гамсутль.

– На верхушке горы стоит полностью заброшенный аул, но сейчас он стал очень популярным. Много мусора стало. Там был дом последнего жителя, оттуда потырили постепенно все вещи, и он немножко потерял свою красоту. Но в прошлом году мы посмотрели другие аулы – Корода, Амузги. Они очень необычные: высоко стоят, до них надо добираться долго.

Четвертое место: форты Кронштадта.

– Самый классный из них – форт Чумной, он же Александр I. Его назвали чумным, потому что там находилась лаборатория по созданию вакцины от чумы, когда была эпидемия. Очень актуальная сейчас тема. И выглядит он как русский форт Бойяр.

Пятое место: заброшенный цех испытания торпед в Дагестане.

– Когда я приехал туда в восьмой цех завода «Дагдизель», был шторм, не удалось доплыть. Но в этом году получилось. Очень классно, когда ты подплываешь к этому зданию, делаешь круг вокруг него, а оно выглядит как неприступная крепость. Заходишь внутрь, находишь остатки торпед, какой-то документации. Там была еще ржавая-ржавая щеколда, ее даже не получалось сдвинуть. Я взял ее и почувствовал, как меняются поколения. Классное ощущение.

***

Александр регулярно анонсирует свои экскурсии в сторис инстаграма – вот ссылка. Там же – миллион фотографий из путешествий. 

Фото: instagram.com/13_pilot

logoпочитать
logoОлимпийский стадион Сочи
logoстадионы
logoГазпром Арена (Крестовский)
logoчемпионат мира
logoСборная России по футболу