7 мин.

Городские новеллы# Улыбка

250

 

  Каждое утро мы все исполняем один ритуал - смотрим на себя в зеркало. Мужчинам проще: бритва щекочет щеки, пена на время скрывает первые морщины, прохладная вода струится по лицу, освежая кожу. У женщин ритуал гораздо сложней. Одинаково только одно: мы все иногда улыбаемся зеркалу. Человеческая улыбка у тебя - или гримаса на лице?

 — ...И он догнал меня прямо возле входа в офис и сфотографировал! — округлив глаза, прошипела секретарша Алёнка. Она сегодня была вся какая-то ослепительно яркая: красная юбка выше колен, огненная майка со свирепым тигром, ядовито-красные туфли. И губки, слегка подкачанные силиконом и накрашенные кроваво-красной помадой. Весь женский коллектив фирмы слушал Алёнку очень внимательно. Это был уже третий подобный случай за неделю.Сначала — а было это в понедельник, в конце рабочего дня - неизвестный сфотографировал на свой телефон менеджера Любку. Та уже собиралась уходить: выключила компьютер, сложила аккуратной стопочкой все документы, протерла офисный стол от пыли, полила кактус. И вдруг в кабинет ворвался какой-то мужчина! Раздался щелчок вспышки, и пока ошеломленная Любка приходила в себя, незнакомец так же быстро исчез, словно растворившись в воздухе.А в среду вообще был вопиющий случай. Этот наглец посмел запечатлеть саму директрису Маргариту Анатольевну Жук! И где? Возле дамской комнаты, когда она, довольная, выходила оттуда! Описывали этого странного мужчину все по-разному.

— Малолетка, - утверждала Аленка. - Невысокого роста, прыщавый, а одет в обычную футболку и джинсы.

— Нет-нет, мужчина лет тридцати, небритый, одет во все черное, — уверяла менеджер Любочка.

— Помолчите, девчонки! Я его хорошо разглядела! На вид лет сорок-сорок пять, гладко выбрит, немного седины, и росту он немаленького, под два метра, — поделилась своими наблюдениями Маргарита Анатольевна Жук. Спорить с начальницей - дело рискованное, поэтому все промолчали.

— Так, значит, их несколько человек. Это банда каких-то маньяков! — прошептала уборщица Семеновна. Озираясь, она наглухо застегнула одну за другой все пуговицы своего черного халата. Все вокруг зашумели, загалдели. Стали строить версии одна другой страшней.

— Жертву для насилия себе намечает, — заявила Алёнка. Потом закинула ногу на ногу и начала сравнивать красные оттенки маникюра и педикюра.

- А где наш охранник? Сердюков где?! - отчаянно крикнул кто-то.Приплёлся бледный и грустный Витька Сердюков, одетый, как полагается стражу офисного порядка, в чёрный костюм да выцветшую серую кепку, из-под которой торчал непокорный кудрявый чуб.

— Знать ничего не знаю, ведать не ведаю. Мистика какая-то, — принялся оправдываться он. - Мимо моего поста и муха не пролетит! В общем, тайна.

— Тайна?! А вот то, что ты с сегодняшнего дня уволен, тайной не будет! — громко, на весь офис, лязгнула челюстями директриса.Маргарита Анатольевна Жук одета была в костюм с глубоким декольте. Чёрный пиджак прикрывал лишь собственно грудь, оставляя открытым обширный участок шикарного тела. Стиснутое окаёмкой, пространство это нервно пульсировало, намекая, что где-то под ним бурлит раскалённая магма. Её искривившееся от злости лицо потемнело, и все присутствующие сразу стали внимательно рассматривать кто полинявший линолеум на полу, кто пожелтевшую люстру на потолке. Кого-то вдруг заинтересовал колючий кактус менеджера Любки, одиноко стоящий на подоконнике... Начальница говорила долго и громко, переходя на крик, топая тяжёлыми туфлями по полу. Сердюков молчал, внимательно глядя на неё, и постепенно бледное лицо его стало красным - то ли от стыда, то ли от гнева. Да и весь он как-то изменился. Исчезла сутулость, спина стала прямой как палка.

— В общем, мы купим камеры наблюдения. А ты - свободен!

Тишина. Она заполнила всё окружающее пространство, и только слышно было, как тяжело дышит запыхавшаяся мегера. И вдруг только что уволенный охранник достал из кармана телефон, сделал два шага к своей бывшей начальнице, пару раз щёлкнул фотоаппаратом, развернулся, как солдат на плацу, и чётким строевым шагом вышел из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь.Тишина. Она теперь заполнила и лёгкие Маргариты Анатольевны... 

Утро следующего дня.Сначала капитан полиции Александр Бартеньев слушал заявительницу с огромным любопытством. Её тело дрожало, клокотало и извергало откуда-то из глубины удивительные металлические звуки и ещё более странную информацию.

 — Охранник — маньяк? Почему?... Фотографировал? И это всё? Но чем дольше Александр слушал её, тем шире открывался его рот, чтобы зевнуть. Просидев с ней около часа и собрав попутно несколько раз пасьянс «Косынка», он изрёк:

— Мы его обязательно проверим. Это же наша работа. А вы ступайте к себе и успокойте сотрудников. Да, и камеры поставьте непременно. Лишних предосторожностей не бывает

.Женский коллектив фирмы Маргариты Анатольевны начал готовиться к боевым действиям. По всем углам рабочие ставили видеокамеры скрытого наблюдения. В срочном порядке были закуплены разноцветные газовые и перцовые баллончики и выданы под роспись всем сотрудницам. Секретарша Алёнка долго отказывалась брать баллончик любого цвета, кроме красного.

-Мне надо в цвет сумочки и туфель! — упиралась модница. Ей пошли навстречу, подыскали ядовито-красный флакон с нарисованным стручком. Остальные женщины были менее привередливы, брали что дают. Только уборщица Семеновна наотрез отказалась вооружаться.

— У меня старый проверенный способ защиты, — говорила она, демонстрируя кривую деревянную швабру. Насупленная и строгая, Семёновна сидела со своим оружием у входа в офис: теперь ей дали ещё и ставку охранника. А после работы все дружно отправились записываться на курсы уличной самообороны для женщин.

-Нас голыми руками не возьмёшь! — повторяли они слова директрисы.

Бесстрашный это народ — наши женщины.А в это время капитан Александр Бартеньев организовывал группу захвата.

— Будем брать Сердюкова. Вдруг и правда маньяк? Всем надеть бронежилеты и каски, бережёного Бог бережёт, — давал последние указания офицер. — Все едем «в адрес».

До места, где проживал предполагаемый злодей, добирались довольно долго. В городе в часы пик пробка была обычным делом. Машина, в которой ехали бойцы, словно пропиталась жгучим июльским солнцем. Было душно, и вспотевшие мужчины, закованные в свои железные латы, пили ледяную воду. Александр пытался позвонить своей молодой возлюбленной, которая жила пока в чужом, далёком южном городе.Но телефон вместо её звонкого задорного голоса выдавал унылые длинные гудки.

-Эх, да где же она?» — нервничал Александр.- Вот арестуем сегодня этого извращенца, возьму отпуск - и к ней, к любимой», — мечтал он, разглядывая её фотографии у себя в телефоне.

По тёмному, мрачному подъезду поднимались друг за другом - гуськом. Впереди капитан. С огромным защитным шлемом на голове он был похож на большой ходячий гриб. За ним тихо и осторожно крались еще три «гриба».

- Хм... - Входная дверь, обитая жёлтым дерматином, оказалась незапертой. С табельным оружием наперевес и громкими криками «работаем!» полицейские ворвались в квартиру.Картина, которая открылась запыхавшимся стражам порядка, была обычна на первый взгляд. Небольшая однокомнатная квартира, из обстановки - стол, компьютер, принтер, диван. На стуле сидит человек с испуганным взглядом и нервно приглаживает свой кудрявый чуб. А вот стены - то еще зрелище... Они были увешаны распечатанными на принтере фотографиями людей - преимущественно женщин. Лица, смотревшие со стен, создавали ощущение толпы. Блондинки, брюнетки, рыжие — они смеялись, плакали, сердились, строили глазки, гневались, кокетничали, показывали язык. Это был какой-то странный парад человеческих эмоций...

-Жутковато как-то, — поежился один из «грибов».

— Ну что, господин Сердюков, как вы это объясните? — начал допрос Бартеньев. — Давай колись, маньячина! Зачем ты их тут развесил?

Грустный «маньячина» медленно встал со стула, в очередной поправил непослушную шевелюру, подошёл к ближайшей стене с фотографиями и начал свою речь. Голос его сначала дрожал, но с каждым новым словом к нему приходила уверенность...

 — Коллекционеры бывают разные. Собирают самовары, монеты, бабочек, этикетки, пробки от бутылок, кепки... каких только чудаков нет на белом свете. Только вот я, наверное, самый странный из них. Я собираю человеческие эмоции. Я фотограф, и когда вижу яркую, выразительную мимику, мои руки сами тянутся к камере. Хочется сохранить и оставить себе новый экспонат. Малейшее изменение уголка губ, блеск глаз или румянец на щеках... Для меня лицо человека - это картина! Свои снимки я делал везде, где встречал интересную эмоцию. На улице, в торговых центрах... на работе... 

— А что, трудно было женщинам об этом своем хобби рассказать? Они там уже себе вообразили Бог знает что! — начал злиться Александр. Он окончательно вспотел, снял с мокрой головы тяжелый шлем и ходил по квартире, рассматривая снимки.Вдруг он стал как вкопанный: в самом углу у дверей, между фотографией вчерашней пышнотелой заявительницы и выключателем, он увидел ЕЁ. Свою девушку. На снимке она стояла в профиль и улыбалась, глядя на показавшееся из-за мрачных грозовых туч солнце. Мокрые волосы прилипли к её щеке, видны были смешные ямочки с капельками дождевой воды...

-Это когда она последний раз ко мне приезжала, - вспомнил он, - и забыла зонтик...

— Да. Всё ясно. Последний вопрос, Виктор: почему все сотрудницы описывали тебя по-разному?

— Так я же цирковое училище заканчивал. Грим, перевоплощение... Да и женщины у нас с фантазией. Каждая видит, что захочет.

— Всё, отбой, - сказал Бартеньев своим «грибам»-помощникам. - А это фото я конфискую... для отчета, - немного покраснев, добавил он.

 Придя домой, он первым делом положил драгоценный снимок в сервант за стекло. Плеснул в стакан конька, но выпить не успел - помешала телефонная трель.

— Сашка, приезжай, я соскучилась, — раздался в трубке знакомый, родной голос с чуть заметным южным акцентом.

Капитан Бартеньев молчал, глядя на себя в зеркало... Он улыбался!