3 мин.

Афрохроники. Глава вторая, в которой появляется водитель катка, тоска по Баллаку стремительно улетучивается, а сборная Австралии получает новое прозвище

28

Сижу во мраке. Слушаю Doves. Делюсь впечатлениями и соображениями. Сегодняшняя глава "Афрохроник" отдана на откуп здоровому бреду, выструганному моим полусонным сознанием из цельного куска мундиаля. Итак, Джермания - Оустрэйлия.

Пару месяцев назад я осознал, что Йоахим Лёв - больше, чем главный тренер бундестим. Он главный тренер бундестим, чью фамилию знает Ольга Юрьевна Шавлюк, преподаватель старославянского языка Нижегородского университета. А это, друзья мои, уже не шутки! Иногда, бродя по притихшим вечерним улицам, встаю на угрюмом перекрёстке, вслушиваюсь в еле уловимый шёпот деревьев, пытаясь разобрать содержание разговора. С дубами пока наладить контакт не слишком удаётся, но вот в берёзовые "трудности перевода" постепенно начинаю вникать. Полосатые кудесницы, как все женщины без психических отклонений и проблем в личной жизни, любят почесать листочками. Так вот в последнее время они восторгаются безукоризненным стилем герра Лёва. Конечно, в этом вопросе берёзы плюют на беспристрастность: им приятно думать, что чёрно-белые тона сохраняют позиции в авангарде fashion-движения. Правда, мой психоаналитик считает иначе. Доктору фон Зайфертицу чудится, что его пациент злоупотребляет антидепрессантами.

Озвучу ещё один парадоксальный тезис, постучавшийся на рассвете в черепную коробку. Йоахим Лёв - единственный в мире водитель катка, посещающий рабочее место в рубашке от Армани. Что позволяет говорить о растущем материальном благополучии немецких водителей катков. Или о сезонных распродажах в фирменных магазинах Джорджо.

I′ll be a shadow in the cedar room. Нет, не я, конечно. Герой песни Doves будет тенью в кедровой комнате. Я воздержусь. К чему ввернул цитату? Первое и неоспоримое: сборная Германии похожа на голубей. Таких толстых, с выпученными по одному канцлеру известным причинам глазами, отчаянно клацающих коготками по булыжнику городской площади. А как они взмывают в небо! Нет, вы наблюдали сие сверхъестественно красивое зрелище? Малейшего шороха утренней газеты в руках сидящего на лавочке пенсионера достаточно, чтобы спугнуть глуповатую птицу. Неважно, кем мнит себя гулька - этническим турком или натурализованным бразильцем. Шелест страниц подбрасывает голубя вверх с непостижимой силой. Будто это и не газета шуршит, а скоростной состав проносится. Ну вот, с голубями разобрались.

А что там насчёт теней? Тень в комнате, отделанной красным австралийским кедром, была всего одна. Зато густая. Гуще бороды Гаттузо. Значительно гуще. Да и сам Гаттузо по сравнению с упомянутой тенью смахивал на анекдот. Бородатый итальянский анекдот.

Тень хмурилась. Следила за Хедирой и хмурилась. Хмурилась и понимала, что в этой комнате ей не материализоваться. Чужой дом, чужая комната, чужое пиршество. Все гости смеялись, хлопали в ладоши, чегой-то мурлыкали себе под нос. Хозяин дома был сдержан в жестах. Однако его глаза тоже смеялись, спокойно моргали в такт мурлыканью. Мысли были пронизаны лёгкой чистотой. По крайней мере сейчас. В момент визита тени. Вздохнувшей, почесавшей неосязаемый затылок и вылетевшей прочь.

А кедровая комната так декорацией и осталась. С ниллами, эмертонами, греллами, которые натирали до блеска ягодицы о газон после ложных дойчзамахов, прошивались замысловатыми нитями обостряющих передач, провожали тревожными взглядами отскакивающие от ног соперника в "девятки" мячи. Одним словом, пытались любыми способами развеселить приунывшего Веербека.

Выделю три причины фиаско.

Причина первая (сугубо историческая): cлавные гуусовские времена канули в лето. В четвёртое лето с нашего края.

Причина вторая (сугубо формальная): удаление Тима Кэхилла. Хотя тут что с Кэхиллом, что без Кэхилла. В общем, вовсе это не причина.

Причина третья (сугубо сугубая): от Харри Кьюэлла осталась только харя Кьюэлла.

Беспросветнее только греки. Австралийцев хоть "соккеруз", то бишь "футбольными кенгуру" и кличут... Никакие они не кенгуру. Даже сумок на пузе нет. Австралия - это полный Чипперфилд. "Бодрое поле". По-нашенски, по-расейски.