Время честных. Гандбол глазами болельщика-дилетанта

Как и миллионы мужчин во всем мире, люблю игровые виды спорта. И, казалось бы, меня трудно чем-то удивить по части подобных зрелищ. Однако нашлась игра, которая вдруг очаровала человека, прожившего без малого полвека. Это гандбол. Как мальчишка, хожу на матчи в спортзалы. Надрываю горло в поддержку понравившихся команд.

Хотя, скажу откровенно, эта игра любит болельщика подготовленного. Просто так разобраться в ручном мяче дано не каждому и далеко не сразу. Иными словами, нужно еще и научиться смотреть гандбол, замечать все, что происходит на площадке.

Что имею в виду? Телевизионная картинка изменила восприятие нами спортивного шоу. В футболе мы, затаив дыхание, видим, по какой красивой траектории летит мяч, сопереживаем игроку, упавшему в столкновении, с восторгом приветствуем дриблинг и сэйвы. Мы уверены, что будет возможность еще раз все это рассмотреть при повторе на огромных стадионных экранах или в трансляции на ТВ. Мы смакуем игру по капельке, медленно дегустируем каждую секунду состязания. Мы мысленно возвращаемся к событиям, которые вели к красивому эпизоду. Так игра становится сериалом с эффектным окончанием каждой серии, будь то столкновение, гол или иной исход эпизода. Каждый персонаж имеет возможность стать героем, реализовать себя и запомниться зрителям — таков закон любого шоу, в том числе и спортивного.

 

Это же правило применимо и к другим игровым видам. В баскетболе большой оранжевый мяч взмывает в воздух, а атлеты в стиле Мэджика Джонсона зависают над площадкой — эффект, обратный волшебному фонарю: не картинки создают иллюзию движения, а движение дробится на завораживающие мгновения. Красивый бросок в корзину становится кульминацией усилий команды, и мы прокручиваем в памяти этот мини-фильм — вот, оказывается, к чему все шло!

Черная шайба на белом льду скользит непостижимо быстро и по сумасшедшей траектории. Но мы уже можем удерживать ее в поле восприятия, одновременно восхищаясь мастерством хоккеистов, их самоотдачей и мужеством, выделять героя эпизода, взявшего на себя игру. В волейболе, как бы динамично ни играли спортсмены, мы можем переключаться с мяча на игроков — это позволяет болельщику быть чуть расслабленным. И так далее — у каждого из нас свои навыки погружения в стихию большой игры.

Но как только мы оказываемся на гандболе, все происходит немного по-другому. Возьмем тот же мяч. Его с непривычки совсем не видно — он не так велик, как в баскетболе или футболе, и летает по площадке иначе. Он не парит, при коротких, резаных бросках и передачах не успеваешь насладиться траекторией. Трудно переключиться и на манер "волейбольного" смотрения отдохнуть взглядом, пока мяч взмывает над сеткой. Гандболист накрывает его кистью, и мы не видим границу между рукой и мячом. Число перемещений игрового снаряда беспрецедентно, в распасовке участвует вся команда, и мы не можем без отработанного навыка выпилить из этого бесконечного челночного движения какой-то один запоминающий бросок.

 

Приходит на ум сравнение с фехтованием: там нередко "теряешь" клинок — настолько стремительны действия бойцов. А теперь представим, что на площадке одновременно происходят сразу шесть таких поединков. Чтобы уследить за движениями каждого участника, нужна серьезная концентрация, погружение в игру: повторов не будет!

При этом мяч не всегда в эпицентре игры. В гандболе работа без него, перемещения и смена позиций порой важнее, да и смотрятся наиболее эффектно. Завораживают полеты — но не мяча, а спортсменов. Эта игра придумана так, что большинство голов добываются в прыжке. Но мы опять не видим мяча, пока он не брошен в ворота — на все удовольствие отводится мгновение. И столько же имеют для эмоций гандболисты — и снова в игру, в немыслимые по скорости и смене траектории перемещения и перепас.

Рассказывают, в архивах Маяковского нашли интересные разборы бильярдных партий, зарисовки возможных траекторий шара, классификацию ударов и много других мелочей. Знатоки с уважением кивали головами: поэт предлагал весьма замысловатые приемы и решения — сразу видно, что мастер. Так вот, мне кажется, что расписать, схематизировать траекторию мяча в гандбольном матче не сможет никто. И даже Маяковскому было бы с этим не сладить.

 

Итак, гандбол меняет восприятие игры, возвращает нас из сериала, из шоу с повторами к истокам, к боям фехтовальщиков. Гандбол не дает особых возможностей для реализации актерских способностей спортсмена — слишком в нем все быстро, слишком жестко. Красивые гандболистки на площадке — пожалуй, наименее кокетливы и сексуальны из всех "игровиц". Ручной мяч просто не дает подумать, как ты выглядишь, насколько элегантны твои движения. А схватки у девушек столь же жестки и скоротечны, как и у мужчин — не получится отвлечься "на себя".

Да и мужчины в гандболе — наименее зацикленные "на себе" игроки, ибо гандбол не очень-то вписывается в законы шоу. Столкновения не рассчитаны на публику, сцены индивидуальной борьбы не так кинематографичны — это всегда короткая, жестокая схватка атлетов. И наоборот, профессиональные спортсмены, обладающие сверхзрением и "компьютерным" интеллектом, моментально просчитывают причины и последствия любого столкновения, не отставляют сопернику шанса на симуляцию. В гандболе не принято апеллировать к трибунам, здесь трудно стать безусловным любимцем публики, здесь невозможно играть напоказ — как бы странно это ни звучало в применении к спорту. Гандбол — это царство искренности, честности в том изначальном виде, какому нас учили в детстве.

Вы спросите: как же смотреть гандбол? Что помогает испытать наслаждение от ручного мяча, если он настолько скользок для дегустации и для наслаждения? У каждого разные правила. Я поделюсь своими.

Для начала отмечу, что в мир гандбола меня погрузило не столько зрелище, сколько... голоса. Голоса великолепных комментаторов-рассказчиков Сергея Приголовкина и Артема Шмелькова. Это люди словно из двух миров одновременно: они и видят площадку глазами обычных болельщиков, и умеют считывать с игры нюансы, доступные только профи. Интонации, ритм, акцентировка действительно значимых эпизодов делают ручной мяч в их трактовке более или менее понятной, почти "привычной" игрой. Но этого мало.

 

Итожим. Гандбол — это в первую очередь полеты игроков, прыжки с мячом, "воздушки", как их называют в игровом сообществе. Это не только окончание эпизода и катарсис. В нем особенно ценна редкая возможность для болельщиков перевести дух, рассмотреть спортсмена или спортсменку. Большую часть матча уследить за ярким героем практически невозможно, каждый — не человек, а ртуть.

Гандбол — это геометрия. Как только в казавшихся хаотичными движениях игроков, в этих "двоечках", "восьмерках", "вертолетах" ты уловишь мысль, наработанные схемы, эстетическое наслаждение игровым интеллектом, замыслом, "здесь-и-сейчас" реализуемым на площадке, будет неописуемо.

Гандбол — это борьба тренерских компетенций, национальных спортивных традиций. Пикантность заключена еще и в истории игры: взяв игру у датчан, мы "увеличили" ее нашей линзой русской культуры и подарили миру свою школу, свои традиции. Потом, правда, умудрились их во многом забыть и утерять. Сегодня в русский и советский гандбол играют французы и немцы — это как если бы у нас позаимствовали хоккей времен Харламова.

 

В балканских странах "рукомет" похож на тамошний футбол — жесткий, на грани фола, если не с симуляцией, то крайне провокационный. Датчане и скандинавы же воспринимают гандбол как рыцарский турнир в фехтовании — им это чертовски идет.

Мы оказались в славной компании и перед необходимостью нащупать свои стиль и манеры. Нашим командам, особенно мужским, неизбежно придется повторять подвиг советских лет, доставать линзу, изучать накопленные гандбольные богатства. Нам опять пора за парту.

Любой международный матч — это попытка нащупать свою игру, набрать хороших отметок и закончить, наконец, школу. Потому так эмоциональны наши тренеры. Потому так непросто выстроить свою гандбольную аналитику и так трудно рассуждать об игре "вообще" спортсменам и специалистам. Все это болезни роста.

 

Гандбол — это развитие. В том числе и наше с вами. В дизайне и монтаже есть такое понятие — "слои". Каждое изображение, каждая картинка — это несколько уровней дизайнерских образов. Ручной мяч развивает наши нейронные сети, обучая многослойному зрению.

Или, к примеру, можно сказать о мультипликативном эффекте: на площадке каждый спортсмен и опытный болельщик видит сразу несколько "экранов". На одном движется мяч, еще по экрану — на каждого вратаря, на остальных отображаются игроки, судьи и тренеры. Общение наставников с командами и судьями — это тоже целый слой гандбольной реальности, не всегда замечаемой зрителями.

Уж молчу про финты! Обманные движения и обводки, видимые в основном только игрокам, неуловимо быстры и переменчивы. Нередко слышишь от гандболиста: я глазами показал, куда буду бросать, а сам выбрал другой угол. Отмечу, что этот "показ глазами" занимает долю секунды. И вот таковы все четырнадцать на площадке — попробуй уследить, оценить финт.

 

Гандбол, повторюсь, — это честность. После него порой смотришь тот же футбол, как если бы после "боев без правил" переключился на американский рестлинг.

Гандбольные звезды и звездочки у нас, к счастью, тоже есть. Имею в виду девчат, взявших олимпийское золото в Рио. Но свой звездный статус они заслужили непоказной самоотверженностью и самоотдачей, слезами после победы. На площадке же, во время игры всякая звездность под запретом, потому что заставить этот маленький, быстрый и липкий мяч залететь в ворота можно лишь усилиями всей команды.

Поэтому гандбол — это новые стандарты командообразования, групповой работы в экстремальных условиях. Работа в команде — это то, что интересовало меня всегда. Но это уже не о гандболе, а об авторе этих заметок, а потому не так интересно.

Друзья, любите гандбол, болейте за честную игру!

Парамонов