«Все хотят жить в достатке, как в Европе, но пока у нас пенсии по 12 тысяч». Честное интервью футболиста, который попал в сборную в 31
Называет себя средним игроком.
Защитник «Сочи» Сергей Терехов – человек с удивительной карьерой. Он дважды вылетал в ПФЛ, спал на полу автобуса, проваливал просмотр в «Томи» и чуть не закончил карьеру. Но неожиданно выстрелил в возрасте под 30, а осенью 2021-го – в 31 – впервые сыграл за сборную России и переживает расцвет.
Александр Головин поговорил с Тереховым, чтобы понять, как у него это получилось.
В 21 Терехов не играл полгода – «Динамо» от него отказалось, а агент не нашел новую команду. Если бы не «Волгарь» – закончил бы карьеру
– Мы встречаемся в Турции на сборах. Какой раз вы здесь?
– Точно уже не посчитать, езжу с командами в Турцию около 10 лет. Первые случились в «Динамо» при Кобелеве, они стали и самыми тяжелыми. Адские нагрузки: бега-бега-бега, бегали утром и вечером, семь по тысяче, 12 по тысяче. Через год после этих сборов я уехал на операцию по поводу паховых колец. Они даже во время сборов давали знать, но потом организм совсем не выдержал нагрузки.
– Когда вы переходили в «Динамо», главный тренер юношеский сборной Талалаев сказал, что вы очень резкий, выносливый, но совершенно без школы.
– Так и есть. Всю подготовку я приходил в Брянске. Если сравнивать его с Москвой, то есть разница. Нас ведь особо ничему не учили – кидали мяч, мы час играли в футбол. Тренировки на технику проводились, но элементарные.
Даже с таким подходом возникали проблемы, потому что в школе особо не было инвентаря. Мячей – мало, все ободранные и старые. Манишек – десять штук на шесть возрастов, сами понимаете, в каком они состоянии. О фишках и конусах речь не шла.
– Семья считалась состоятельной?
– Абсолютно обычной, ниже среднего достатка. Отец до пенсии работал на большегрузных машинах – на КамАЗе, КрАЗе. Мама всю жизнь трудилась на заводе. Но родители делали все, чтобы мы с братом выросли достойными людьми. Мы особо ничего и не требовали, главная игрушка для нас – мяч. Первый наш мяч помню до сих пор – очень похож на резиновый, красно-белого цвета.
– Сейчас большие академии забирают способных детей из регионов в 12-14 лет. Вас звали в Москву?
– Нет. Мне кажется, за нашей командой никто не следил, мы не выступали на больших турнирах. Я котировался неплохо, играл за сборную Брянской области, но все это по зоне «Черноземье», то есть внутри региона. В области наша команда «Партизан» 1990 года рождения считалась самой сильной – с 10 до 16 лет мы не проиграли ни одного турнира. Но все снова из-за того, что в других школах тоже не учили футболу – все находились в равных условиях.
– Вы попали в «Динамо» Брянск и в первый же сезон вылетели из ФНЛ. Трагедия?
– Нет. Я только начинал карьеру, достижением был сам факт попадания к профессионалам. Это считалось пределом мечтаний – сыграть за команду родного города, когда на трибунах сидят родные и друзья. Плюс в то время первая лига отличалась плотностью борьбы, там выступало много возрастных игроков. Мне казалось, что соперники, которые ставили задачу выхода в Премьер-лигу, – Махачкала или Грозный – нереального уровня. Они так возили нас дома и на выезде, что я думал: «И что я здесь делаю?»
В одной игре мы проигрывали после первого тайма 0:2 или 0:3. Приходилось настолько тяжело, что я попросил замену, думал: «Да не, это точно не мое. Надо или уходить в другие лиги, или мне рано на таком уровне». Тяжело, когда в 18 лет ничего не получается, а тебе еще взрослые пихают. Хотелось поскорее уйти со стадиона, забыть игру.
– После аренды в «Балтике» вы вообще хотели уйти из футбола.
– Период в Калининграде получился неудачным. Я не играл и часть времени даже не тренировался – просто разминал вратарей. «Динамо» Москва после аренды решило расторгнуть контракт. Я оказался без практики на полгода, после такого тяжело найти команду. Агент искал, но ничего не находил.
Хорошо, что Юрий Газзаев, который помнил меня по Брянску, захотел взять в «Волгарь» из Астрахани. Как потом оказалось, когда я уходил из Брянска, у меня было два предложения – «КАМАЗ» Газзаева и «Динамо» Москва. О первом предложении агент мне не сказал, ему было выгоднее продать меня в «Динамо», чтобы заработать.
Возможно, если бы тогда вместо Москвы попал к Юрию Фарзуновичу в Астрахань, мой путь наверх оказался бы мягче и продуктивнее. Но получилось, что в 22 года я остался без команды. Это страшно, когда всю жизнь занимаешься только футболом. Когда остаешься без контракта дольше одного окна, то выход один: возвращаться в «Динамо» Брянск, которое играло на КФК, и чем-то заниматься параллельно. Потому что из КФК ты никуда не пробьешься.
Если бы не поступило предложение из Астрахани, возможно, я бы закончил карьеру. Хотя в том возрасте старался не думать о плохом, ждал, что подвернется вариант. Самомнение-то всегда высокое: думаешь, что сейчас позовут. Так и получилось: провел два просмотровых сбора и подписал контракт.
– И сразу вылетели в ПФЛ – во второй раз.
– Тогда уже был осознанный страх остаться во второй лиге. Я объективно понимал: если оттуда не вернуться вместе с командой, можно всю карьеру там и провести. Хорошо, что руководство сохранило игроков, и мы сразу вернулись. Не проиграли ни одной игры за чемпионат, хотя условия были необычные. Мы много ездили на автобусах, каждый выезд – от 9 до 14 часов, потому что Астрахань расположена на удалении.
Выезжали в ночь: одеяло кладешь между сиденьями в проход, сам ложишься, вторым укрываешься с головой, чтобы не было холодно. В проходе умещалось три человека, я обычно успевал занять место. Сзади спали ветераны, там матрасы лежали. Кто ничего не успевал, спал на сиденьях в полусогнутом состоянии. Приезжали, проводили тренировку, на следующий день – игра. Когда надо решать задачу – выходишь и играешь.
За три года до сборной Терехов играл в ФНЛ и зарабатывал меньше 300 тысяч рублей, за два года – Мусаев сказал Галицкому, что он не соответствует уровню «Краснодара»
– У вас не складывалось с вылетами и просмотрами. В «Томи» Непомнящий быстро сказал, что вы не нужны, с «Краснодаром» тренировались, но не перешли. Почему так?
– По поводу «Томи» – даже рад, что не остался там, потому что не люблю летать. Как было: я приехал на сбор в Турцию, тренировался, все нормально. Меня уже фотографировали на заявку, внесли на сайт клуба, но потом сказали «нет». Руководство в последний день сборов изменило решение: «Ты не сильнее тех местных, которые есть».
В «Краснодаре» в 2015-м получилась интересная история. Я прошел первый сбор с Астраханью, где мы много занимались со штангой, приседали. Через день была тяжелая атлетика, а между ней – бега. И так почти две недели. С мячом встречались только по вечерам.
Получается, выпала серьезная нагрузка, тут на сборы пригласил «Краснодар». Я приехал, потренировался, вроде все нормально, хотя и не смог сделать вторую серию бегового теста, потому что было жутко тяжело. Думаю, это последствия работы в Астрахани – после штанги организм оказался не готов в нагрузке. На следующий день «Краснодар» вылетал в Эмираты, администратор подошел: «Мы изменили решение, ты с нами не летишь».
Это удивило, потому что они давно следили за мной. Еще когда я играл во второй лиге, встречался с Цымбаларем-старшим, селекционером. Потом этот просмотр, когда они хотели меня купить, но отказались. Причины отказа не знаю до сих пор. Может, Кононов посчитал слишком слабым, я не проявил себя в квадратах.
В итоге я вернулся в Астрахань к Газзаеву, он предложил: «Если хочешь, тебя «Торпедо» просмотрит» – «С меня хватит таких просмотров. Хочу остаться в Астрахани и играть там до конца контракта». Понял, что просмотры – это не мое. Возможно, потому что я не такой человек, который может проявить себя в моменте. Чемпион тренировок – это точно не про меня. Мне нужно время, чтобы влиться в коллектив, понять структуру игры и тренировок.
Когда я пришел в «Оренбург», было то же самое: с первых дней не проявлял себя. Только благодаря терпению и доверию Владимира Валентиновича [Федотова] привык к команде и к тренировкам.
– Обидно каждый раз слышать, что не подходишь команде?
– Обидно. Это бьет по самооценке. Ты вроде едешь из клуба первой лиги, который только в нее вышел, в РПЛ, но тебя не берут. Да, возвращаешься из команды РПЛ, но в то же время тебя отправили домой, потому что ты не соответствуешь уровню. Это неприятно, но неделя-две, ты втягиваешься, все забываешь, делаешь выводы. Понимаешь, что этот уровень можешь достичь.
Я еще спокойно переношу такие моменты, потому что менять команды и сферу общения – стресс для меня. Когда остаюсь в знакомой среде – это даже лучше. Каждый раз после проваленного просмотра я выдыхал: «Ну, слава богу, ничего менять не надо. Не надо знакомиться, подстраиваться».
Например, когда меня снова позвали в московское «Динамо» – после их вылета ФНЛ. Мы с «Волгарем» закончили сезон в зоне стыковых матчей, казалось, что усилимся и выйдем в Премьер-лигу напрямую. Я работал с классным тренером, который реанимировал мою карьеру (речь про Юрия Газзаева – Sports.ru). Но он сам подталкивал к переходу: «Все, пора. Ты перерос команду, мы больше ничего не можем тебе дать».
Хотя помню и обратный пример. Когда меня убирали из «Динамо» во второй приход, я мог пойти на конфликт, как сделали Сапета, Зотов, Темников. Они остались в дубле, не хотели терять хорошие контракты. А я просто хотел играть, разорвал контракт и ушел в «Оренбург».
До конца контракта с «Динамо» оставалось полтора года, а мне отдали зарплату всего за два месяца. С «Оренбургом» заключил соглашение только на три месяца, зарплата – в два раза меньше, чем в «Динамо». Потерял хорошие деньги, но как решил, так и сделал.
– Серьезно, вы согласились на в два раза меньшие деньги?
– Да, я ведь переходил в ФНЛ, а там действовал потолок зарплат, они к нему серьезно относились. Поэтому я упал даже больше, чем в два раза. Не 300 тысяч рублей зарабатывал, а еще меньше. В «Оренбурге» сказали, что такой бюджет, дать больше не могут. Я не стал спорить, мне стало важно отыграть весну и выйти в РПЛ.
Летом заключил новый контракт, тогда дали уже чуть меньше, чем до этого в «Динамо».
– Писали, что вместо «Динамо» вы снова могли перейти в «Краснодар».
– Честно, не помню. На просмотр точно не ездил, с конкретным предложением никто не выходил. Вот после первого года в «Оренбурге» они выходили на меня, я разговаривал с Хашигом (генеральным директором «Краснодара» – Sports.ru). Оказалось, Мусаев не знал меня, хотя мы были в одной лиге: я игроком в ФНЛ, он – тренером. Было забавно узнать, что человек просит помощников посмотреть, как я играю в четверке, способен ли я вообще играть в четверке, чтобы дать срочный отчет Галицкому. Хотя я всю жизнь в ней играл.
В итоге отчитались, что я не соответствую уровню команды, и разговоры прекратились.
– После такого можно с ума сойти – еще один проваленный переход.
– Я уже с иронией относился. Знал свой уровень, что мы играем в РПЛ, где заняли шестое место. Особо не расстраивался из-за мнения Мусаева и его штаба, меня это не трогало. Плюс в «Оренбурге» все устраивало: отличный и очень сплоченный коллектив, тренеры создали атмосферу, в которой можно прогрессировать. Мне нравилось тренироваться, жить там, не хотел ничего менять.
Терехов про родной Брянск: хорошей зарплатой там считается 17-20 тысяч рублей – и это печально
– Когда вы выходили в первом матче за московское «Динамо», у вас тряслись ноги. Вы сказали, что это идет с детского футбола: тренеры давят и орут, если что-то сделаешь не так. Объясните развернуто.
– Во многом наш менталитет закладывается в детском футбола. Там все заточено на результат, потому что от результата зависит зарплата тренеров. В детском футболе ты забил гол, тренер говорит: «Давайте назад, играйте попроще». Как говорится, подальше от ворот, поближе к премиальным.
В Европе менталитет совсем другой с детства. Им позволяют развиваться, обыгрывать, им счет не важен. Им главное развить личность, чтобы дети получали удовольствие от футбола. Они растут в этой среде, и у них другое восприятие футбола. Они выходят на матч – улыбаются. И посмотреть на русских футболистов – брови домиком, все нахмуренные, нашатырным спиртом обнюханные. Идут как на войну.
В этом вся разница. Для нас футбол – работа, для них – игра.
– Вы научились получать удовольствие?
– В последние два года – да, стараюсь. Даю себе установку, что выхожу играть. Карьера не будет длиться вечно, ты должен получить максимальное удовольствие. Понятно, что надо бегать, отбирать, но через работу наслаждаться. Чтобы тебе нравилось, во что ты играешь.
– При этом перед матчем вы все равно сосредоточены.
– Потому что это заложено с детства. Когда ты всю жизнь максимально настроен, невозможно начать улыбаться и смеяться. Это не перестроить. Но более молодое поколение – Захарян и Тюкавин – уже другие. Они не боятся: обыгрывают и отдают, улыбаются, если отдали неточную передачу. Да, ошиблись, но они пытались, и им нравится, что они делают на поле.
– На вас в детстве тоже орали?
– Наш тренер был максимально мягким. Его принцип – в игре не кричать и особо не подсказывать. Во-первых, не докричишься. Во-вторых, до игры есть неделя, за которую можно все объяснить. Если в игре это не выполняют, криками ничего не исправить. Спокойно можно поговорить в перерыве.
Но с 8-летнего возраста перед нами стояла задача – выиграть чемпионат города. Неважно, какими способами. Забили один гол, давайте все назад. Это неправильно. Игры на результат по детям нужно отменять и развивать личности. Все профессионалами не станут, но люди хотя бы начнут любить игру.
– Карпин сказал, что Россия проиграла Хорватии из-за психологии: игроки испугались. Тоже так думаете?
– Все, кого вы спросите, скажут, что не боятся при выходе на поле. Но когда начинается игра, все становится видно. На нас давила ответственность, хотели решить задачу. Возможно, в этом наша беда: мы слишком ответственно подходим к результату. Если бы просто выходили играть, результат мог быть другой. Может быть, это не страх, но переживания. По щелчку пальцев этот настрой не изменить, нужно время. Возможно, должно пройти поколение.
– Самый большой ваш провал на поле из-за психологии?
– Первая игра за «Динамо» в 2009-м. Было реально сложно, думал, что не справлюсь. Я мог дебютировать на несколько месяцев раньше, но настолько плохо провел предыгровую тренировку, что Кобелев сказал: «Да не, какая ему Премьер-лига. Пусть дальше сидит». Против Томска меня поставили от безысходности, больше некого.
Со временем справляешься с давлением, но в каждом сезоне есть игра, которая вылетает. Ты не можешь объяснить это ничем. Просто вышел – не получается.
– Что нужно изменить в нашем детском футболе, кроме того, что убрать игры на результат?
– Зарплату тренеров в провинции. Часто они работают на условиях совмещения. Мои друзья в Брянске работают детскими тренерами, совмещая основную работу с работой детского тренера. Кому там нужен результат, кому нужно, чтобы 8-летний мальчик вырос футболистом? В основном набирают всех подряд, чтобы зарабатывать деньги на родителях. Обучение отходит на второй план.
Надо сделать так, чтобы профессия тренера стала престижной. Чтобы в нее шли бывшие футболисты или те, у кого что-то не получилось в раннем возрасте. Чтобы они видели, что их труд вознаграждается. А когда они получают 12 тысяч рублей, какой стимул возиться с детьми? Ты найдешь подработку в частной школе за 20 тысяч, и будешь совмещать, просто кидая мяч.
Плюс нужны программы развития, чтобы обучение стало единым по всей России. Чтобы в регионах ребят учили хотя бы базовым знаниям технического и тактического характера. Чтобы про них не говорили, как про меня Талалаев.
– Кто виноват в том, что сейчас все так грустно?
– Да в стране в целом средняя зарплата по регионам – 10-12-15 тысяч. Страна такая, что все получают немного.
– А с кого можно спросить об этом?
– Кто руководит всем этим, назначает такие зарплаты.
Я не знаю, как это исправить и почему все так, учитывая, что страна богата ресурсами. Это печально. Все хотят жить в достатке, как в Европе, но пока у нас пенсии по 12 тысяч.
– Обычно футболисты не знают, как живет страна. Дмитрий Тарасов уверен, что у нас все супер. Откуда вы знаете про зарплаты в 15 тысяч?
– Думаю, Дмитрий Тарасов в курсе, как живет страна. Просто человек живет по ветру и понимает, что и когда говорить. А я знаю, потому что из провинции. Знаю, как мало зарабатывали родители, хотя отец уходил в 7 утра и приходил в 12 ночи. Сколько сейчас зарабатывает брат. Как тяжело найти работу. У меня друзья в Брянске. Я знаю, что там хорошее достижение – 17-20 тысяч рублей.
– Как часто вы ездите в Брянск?
– Раз в год, навещаю родителей, друзей.
– Как вам город?
– Обычный, провинциальный. Ничем не выделяется среди остальных провинциальных.
– Где вы были в Европе?
– В Испании, в Австрии на сборах.
– Если сравнивать главный город области Брянск с деревнями в Австрии или провинциальными городами в Испании, что вам нравится больше?
– Если выбирать, где жить, я бы выбрал Брянск, потому что люблю свой город и никуда не хочу уезжать из страны. Но по инфраструктуре, экологии, природе Австрия или Испания не сравнятся с Брянском. Там все другое, это объективно. Но у меня нет ответа, почему так.
Про зарплату: говорит, что в Италии игрок его уровня получал бы 400-500 тысяч евро, в «Сочи» он зарабатывает не больше 400 тысяч
– Однажды вы раскритиковали российское судейство. Сказали, что по еврокубкам поняли, что там дают бороться, а у нас все время свистят, из-за этого низкая интенсивность.
– Я не критиковал. Я говорил, что это один из моментов, который влияет на уровень футбола – в этом виноваты не только тренеры и футболисты. У нас просто другая манера судейства. У нас свистят каждый зацеп и толчок, из-за этого сбивается темп игры.
В Лиге конференций мне понравилась, как нас судили против «Партизана». Судья сразу обозначил планку борьбы: показал, что будет много позволять, но не даст грубить. Матч смотрелся интересно и динамично.
– Никогда не хотели поиграть в Европе?
– Нет. Я люблю страну и не смог бы поменять Россию на Европу. Если мне тяжело менять клуб внутри России, то переехать в другую языковую среду стало бы еще сложнее.
– Как вы относитесь к лимиту?
– Положительно. Считаю, что русские футболисты должны иметь практику. Если отменить лимит, во второй восьмерке будет засилье дешевых африканских футболистов или ребят с Балкан. Их будут привозить агенты, потому что на них можно заработать.
Если у нас 90% клубов финансирует государство, клубы должны давать рабочие места русским футболистам. При этом они должны соответствовать уровню РПЛ.
– Почему во второй восьмерке будет много иностранцев, если выгоднее воспитать русского?
– Потому что на иностранце можно заработать. Мы это уже проходили. В России было много странных легионеров, которые не сыграли и пяти игр, но уезжали с мешком денег.
– Тогда не было детских школ. Сейчас все поняли, что можно не покупать, а выращивать – и это будет дешевле.
– Поэтому и должен быть лимит. Чтобы давать места ребятам. Не у всех есть топовые академии. Даже взять академию «Краснодара»: у них много ребят, которые вышли на высокий уровень. Но не было бы лимита, не занимались бы академиями. Проще привезти футболиста с Балкан, а потом продать, чем заниматься с детского возраста и вкладывать. Но если ты вкладываешь, то потом должен дать ему рабочее место.
Кому надо возиться в русскими футболистами? Тем более их можно продать только на внутренний рынок.
– Почему только на внутренний?
– Возможно, в Европе есть стереотипы по поводу русских из-за того, что у нескольких ребят не получилось. Возможно, такой уровень подготовки – нашим тяжело конкурировать.
Если задаться целью, то во второсортные чемпионаты – Чехии или Швейцарии – могут поехать много русских. Просто они не хотят. В России как минимум выше зарплата и комфортная среда.
– Вот! Вам не кажется, что лимит раздувает зарплаты россиян, и это, возможно, главное зло?
– Не кажется. Футболист не сам себе назначает зарплату. Почему руководители не могут собраться и принять джентльменское соглашение, чтобы не давать такие зарплаты? Просто уроните зарплаты. Не давайте по три миллиона в год, в чем проблема? Дайте миллион. Если ему будет мало, он поедет в Европу.
Понятно, что хороших русских хотят многие клубы, но не должно быть такого, что один клуб предлагает миллион, а другой – четыре. Вы предложите не четыре, а полтора, и человек уже будет думать, где перспективнее. А сейчас понятно, что все идут за деньгами, но через два года о них не слышно. Они всплывают где-нибудь в чемпионате Узбекистана, как Ваня Соловьев.
Проблема не только в футболистах.
– А я и не говорю про футболистов. У меня есть ощущение, что джентльменское соглашение просто не будет работать. Клубы – конкуренты, все равно найдется какой-нибудь «Зенит», который выйдет из соглашения.
– В этом и вопрос. Целая система работает неправильно.
Вы еще говорите, что русским много сыплют. Но иностранцам тоже сыплют. Какой процент русских сейчас получает достойные деньги? Только в топ-4 некоторые футболисты? Остальные по меркам РПЛ получают примерно одинаково.
У нас привозят никому не известных иностранцев, и дают по два миллиона евро, хотя человек играл в чемпионате Бельгии и больше нигде не играл. А все думают, что он топ-футболист, ему надо давать хорошую зарплату. Русский почему-то этих денег не достоин.
– Вы про человека, которого купил «Спартак»?
– Таких примеров много. Про человека никто не слышал, но агенты пиарят, и он приезжает звездой. Клуб, который продал, хлопает в ладоши: «Русские дали 10 миллионов евро, хотя его цена – миллион». И личку еще дали на уровне топ-игроков РПЛ, хотя он такой же, как средний русский.
– Про иностранцев справедливо, без северной надбавки к нам не едут. Но проблема с русскими от этого никуда не девается. Когда Кутепов получает три миллиона евро – это бред.
– Это не его проблема. Если бы предложили миллион, он так же работал бы. Но ему предложили три, он же не скажет: «Ребят, я не достоин этих денег». Любой человек хочет хорошо зарабатывать.
Проблема – в системе. Цените всех одинаково, не раздувайте зарплаты. И будет конкурентоспособная среда.
– В целом, если не делить на русских и иностранцев, зарплаты в России раздуты?
– Конечно, да. Посмотрите, сколько получают в Италии. Там у топовых футболистов зарплаты порой меньше, чем у нас у нетоповых. При этом они выигрывают чемпионаты мира и Европы, а у нас столько получают легионеры, которых даже в сборную не вызывают.
– Сколько получал бы защитник вашего уровня в Италии?
– Тысяч 500 максимум. Если учитывать возраст и отсутствие международного опыта, может, и 400.
– В «Сочи» у вас сильно больше?
– Нет. Я не получаю больше в «Сочи». Здесь адекватные зарплаты, руководители правильно оценивают уровень футболистов. Многие заблуждаются, что здесь денежный рай.
– Кудряшов получал в «Сочи» миллион. А вы оба футболисты сборной, он даже старше.
– Возможно, во времена Феди здесь платили по миллиону, но у меня не так. Думаю, по зарплатной ведомости мы не входим даже в топ-8 в РПЛ. Но это мое мнение, я не знаю, какие зарплаты у других игроков.
– Почему система в российской футболе работает неправильно?
– Не знаю. Думаю, руководители знают лучше. Они постепенно делают правильные шаги. Даже «Зенит» сейчас старается брать легионеров на европейские зарплаты. Даже русских ребят они не заваливают деньгами. Но это я так вижу, так читаю в прессе. Постепенно мы идем к тому, что пузырь будет сдуваться.
Оценка карьеры: я абсолютно средний футболист Премьер-лиги, когда закончу, обо мне и вспоминать не будут
– Если почитать комментарии про вас, то усредненное мнение такое: вы больше берете старанием, а не талантом. Согласны?
– Да. Отлично понимаю, что на мяче я – не Головин, сложных технических элементов не исполню. Мне нужно брать свое физической готовностью, тактикой. Чтобы быть на уровне, надо делать акцент на сильных сторонах и маскировать слабые. Во многом благодаря работе я держусь на этом уровне.
– Карпин сказал, что он средний тренер, таким же был игроком. Как вы себя охарактеризуете?
– Абсолютно средний футболист Премьер-лиги, который за счет старания, дисциплины, режима и работы играет в Премьер-лиге. Когда я закончу, обо мне, возможно, и вспоминать не будут. Чем-то особенным на поле я не выделялся. Нефутбольными скандалами тоже не выделялся.
Я трезво оцениваю карьеру. И понимаю, что делать, чтобы как можно дольше оставаться на уровне Премьер-лиги: соблюдать режим, работать на максимуме на тренировках, выполнять те вещи, которые требует тренер. Сейчас футбол становится все интенсивнее, контактнее, нужно поддерживать уровень в течение всей игры.
– Вы несколько раз сказали про режим. Какой режим вы соблюдаете?
– Обычный человеческий: не хожу в клубы, не пью алкоголь, ложусь до 11 вечера. Понимаю, что если пойду в клуб, то приду на тренировку неготовым. Может случиться травма. Случилась травма – ты выбыл, конкурент вышел, забил, команда поперла. Полгода сидишь на скамейке, тебе говорят: «Спасибо, ищи команду ниже уровнем».
Чтобы такого не случилось, нужно максимально строго подходить к себе и здоровью. Вместо клуба, где в метре никого не слышишь, лучше спокойно сходить в ресторан или включить фильм дома с женой. Зато утром буду чувствовать себя свежим.
– Вы как-то рассказывали, что были нападающим и центральным полузащитником. Уже во время взрослой карьеры?
– С 9 до 18 лет я выходил левым полузащитником. А в «Динамо» Брянске при Леониде Назаренко сыграл вообще на всех позициях. В первой лиге меня он ставил вторым нападающим, левым центральным полузащитником в тройке, левым полузащитником, потом левым защитником – так там и остался. Но, по сути, я переученный левый полузащитник. Хотя вторым нападающим тоже нравилось. У меня неплохая скорость, которая в молодости была выше, мне нравилось убегать.
– Зачем Назаренко гонял вас по позициям?
– Возможно, что-то видел во мне. Возможно, хотел продать меня: команда стояла на вылет, я считался самым молодым, на одном мне можно было заработать. Поэтому тренер давал практику и показывал, что в команде есть левша. Левоногие футболисты в принципе в дефиците.
– В «Сочи» Федотов переделал вас в латераля. Долго переучивались?
– Я считаю, что в его схеме я левый полузащитник с функцией обороны, а не защитник. У нас в чемпионате команды часто играют в четыре защитника – в этом случае левый полузащитник падает пятым или шестым в линию. В моем случае то же самое: мне нужно больше навыков для атаки, чем для защиты. Тем более «Сочи» больше играет в три защитника. Особенно в этом сезоне команда сильнее нацелена на контроль, на атаку.
Переучиваться особо не пришлось. Когда я играл левого защитника, мне нравилось подключаться в атаку. При этом успевал возвращаться назад. Пары сборов хватило, чтобы понять основные требования игры в пятерке. Нюансы понимаешь со временем.
Вообще, мне кажется, в пятерке проще играть в отношении обороны. Какие тут сложности? Вся бровка – твоя. Высоко поднимаешься при начале атаки, высоко встречаешь оппонента, больше играешь в линии полузащиты. А в системе четырех ты не так глубоко выдергиваешься, плюс требуется более глубокая страховка центрального защитника. В системе пяти так сильно заужать не надо, просто контролируешь своего оппонента.
В четверке многим удобнее, потому что делаешь меньший объем. Но у меня нет проблем с физикой. Как бегал пять лет назад, так и сейчас.
– У вас есть понимание, почему вы попали в сборную и вышли на уровень РПЛ в возрасте под 30?
– Тяжело ответить. Но если раньше не попадал, значит дело во мне. Не так хорошо играл, недостаточно работал на тренировках. Не показывал того уровня, чтобы тренеры сборной обратили внимание.
– Был момент, когда вы подумали: «Вот это у меня поперло, сейчас все будет нормально»?
– Нет, получилось само собой. Я всегда старался, со времен Астрахани держу стабильный уровень. Благодаря стабильности дорос до Премьер-лиги. А в «Оренбурге» уже понял, что ничем не хуже ребят из других клубов.
– Значит это не стабильность, а прогресс. Хотя часто говорят, что он останавливается в 24-25 лет.
– Зависит от человека. Можно в 25 лет рассказывать тренеру: «Че ты мне говоришь? Я все знаю». А можно в 35 лет прислушиваться, делать выводы, поправлять игру.
– Что нового вы открыли для себя в футболе за последние два года?
– По позиции и организации игры все время узнаешь новое. Федотов делает акцент на деталях. Он расширяет функционал на поле, не привязывая меня к бровке. По ситуации я могу оказаться и вторым нападающим, и опорным полузащитником. В нашей системе игры это нормально. Хотя человек со стороны может посмотреть и сказать: «Он вообще с ума сошел?»
Мне интересно узнавать новые нюансы, применять их на поле и оказываться в новых позициях.
– Вы отличаетесь от многих российских защитников тем, что стараетесь созидать и действовать изобретательно. Про это 15 лет назад говорил еще Талалаев. Откуда в вас это?
– Возможно, со двора. Я большую часть времени играл со старшими. Когда ты физически менее мощный, должен что-то изобретать, чтобы противостоять мужикам, которые на 30 килограммов мощнее и во всем лучше.
На школьном дворе мы собирались каждые выходные, к нам приходили семь-восемь мужиков – от 25 лет и старше. Против них выходили мы, 14-летняя школота. Играли семь на семь, с шести до девяти вечера. Это соперничество заводило, очень хотелось обыграть взрослых.
***
– В каждом интервью вы рассказываете про любовь к советскому кино. Какие фильмы нравятся?
– Самые любимые – «Любовь и голуби», «Свадьба в Малиновке» и все части «Неуловимых мстителей».
Советские фильмы более душевные и настоящие, поэтому смотрятся легко, не теряют актуальность спустя 40-50 лет. Хотя мы как-то с Димой Андреевым в «Оренбурге» спрашивали молодых, смотрели ли они «Любовь и голуби». Они такие: «Что это вообще?» Даже не слышали.
А мне нравится – жизненно, смешно. В одном фильме разыгрывается и комедия, и трагедия.
Фото: РФСvk.com/fcbaltika; vk.com/volgar_fc; vk.com/fcorenburg; fcdm.ruinstagram.com/tereh1327; РИА Новости/Рамиль Ситдиков, Артур Лебедев, Владимир Горовых, Григорий Сысоев, Виталий Тимкив; globallookpress.com/Alexander Kulebyakin/Global Look Press
Короче, Терехов - крутой тип. Если бы у нас бОльшая часть физкультурников с мячом так относилась к делу, была бы могучая прослойка вот этих середняков, рвущих свой фланг. И кокориным пришлось бы тоже работать.
Это "Великая сверхдержава". Терехов просто телевизор не смотрит.
...Забили один гол, давайте все назад. Это неправильно. Игры на результат по детям нужно отменять и развивать личности. Все профессионалами не станут, но люди хотя бы начнут любить игру...
Обнаружен российский футболист способный осознано мыслить.
Я бы тебе сказал «съезди, посмотри», но, очевидно, что великий геополитик закрыл тебе такую возможность.
Проблема в менталитете терпилы, общенациональном менталитете ТЕРПИЛЫ, привитым с молоком матери, с годами поучений спрятать голову и не лезть не в свое дело и тд. Наверху есть люди которые решают, наше дело маленькое, выборов нет, при чем не только в РФ, нигде нет в мире, там госдеп ставит, там еще кто, кругом враги, свобода это рабство как в этой задолбавшей уже всех книге и тд. А, чуть главное не забыл, государь не виноват, ну а что он? Он хочет как лучше просто вот… ну вот так вот(((((
Велкам то Ссср))))
Именно это все должны понимать.Если ты платишь Эванилдо 50 золотых монет, то не можешь предлагать Ваську 10 монет, это убьет всю раздевалку.Все любят считать зарплаты местных, но никто никогда не обращает внимание, что 2/3 легов в РПЛ это оверпрайснутый муcор.
Всякие Федуны и прочие хотят успехов в Европе, но нет ни современных тренеров, ни какой-то селекции аналитики.Вместо этого им пачками везут убогих агентских легов, а вслед за этими легами растут зарплаты у местных.
Зы.на следующие выходные забирать мой новый карбоновый шоссейник за 6000€🚀🚴♂️
Это я про «могу позволить»