39 мин.

«ФСОшники предупредили: врезаться в Путина нельзя». Интервью с суперзвездой МХТ: хоккей с президентом и неистовая любовь к спорту

345

Головин спросил обо всем.

Последние 15 лет МХТ им. Чехова – главный драматический театр России, а Андрей Бурковский – один из его топовых артистов. Он играет основные роли в шести хитовых спектаклях, в том числе в лучшей московской комедии «№ 13D». Если вы придете на нее (я ходил трижды), то поймете, что после спектакля именно Бурковскому аплодируют больше остальных.

Ролей в театре могло быть и больше, но в 2019-м Бурковский перестал играть в двух. Причина – съемки в кино, куда его активно зовут после роли в «Звоните ДиКаприо» (8-серийный сериал Жоры Крыжовникова, по разным оценкам и премиям – одна из главных русских премьер 2018 года). В 2020-м в прокат выйдет пять фильмов и сериалов с Андреем.

Еще Бурковский – сумасшедший фанат спорта: занимался всеми подряд видами в детстве, дружит с хоккеистами (даже пил из Кубка Гагарина), играет в хоккей сам (в том числе в Ночной лиге против Владимира Путина), выступал в футбольной театральной лиге и катался на шоу «Ледниковый период» с Татьяной Навкой.

С Бурковским мы встретились в здании МХТ в Камергерском переулке перед спектаклем. «Сегодня из-за интервью я приехал заранее, обычно – за час до начала, чтобы сходить на грим и сделать гимнастику», – сразу объяснил он.

– Что за гимнастика?

– Стрельниковой. Всегда практикую ее перед спектаклем. Дыхательная гимнастика, которую советую даже друзьям-спортсменам. У тебя реально очищается нос, все внутри становится свободным. Обычно люди, не артисты, говорят шеей. Я слышу, что у тебя звук идет из шеи. Хотя он должен рождаться в животе и дальше идти наверх.

Получается, мы все зажаты, и это влияет на твою свободу. В том числе свободу в действиях. Когда все, наоборот, открыто, то даже тупо меньше устаешь.

– Как ты узнал про эту гимнастику?

– Ей учат в театральных вузах. Я начал делать, понял, что полезно: играю много спектаклей, снимаюсь, поэтому сорвать голос – проблема.

Мы сейчас снимаемся с Костей Хабенским – он тоже всегда делает эту гимнастику. Если не сделает, будет хрипеть на сцене и в кино. А самое плохое на сцене – когда тебя не слышно. Меня всегда слышно, даже если тихо говорю. Потому что использую Стрельникову в том числе.

Посмотри на моего друга Леху Бадюкова. Когда он пришел работать на «Матч ТВ», у него был другой голос. Но он занимался – стало лучше. Поэтому гимнастика – не только для артистов. Она в целом для развития дыхательной системы.

Бурковский кайфует от Знарка, потому что тот вызывает эмоции. Самые большие эмоции Андрея – ЧМ-2018, когда в театре останавливали репетиции ради футбола

– В какой момент ты понял, что не станешь спортсменом?

– Про карьеру в спорте как-то и не думал. Больше был про актерство. Но жил в Сибири, а все сибирские парни зимой занимались хоккеем, летом – футболом. Плюс баскетбол, потому что в школе у меня был хороший тренер. Он, кстати, тренировал моего брата и Сашу Кауна (бывший центровой ЦСКА, «Кливленда» и сборной России, бронзовый призер Олимпиады-2012 – Sports.ru), и уговорил того уехать в США, хотя Каун не хотел. А еще пошел на теннис, когда психанул и потерял интерес к командной игре. Понял, что надо рассчитывать только на себя.

Спортсменом не стал, но убежден, что спорт дал мне все. Спорт воспитывал характер. Поэтому отдал в него сына – в хоккей, как я хотел. Правда, ему не понравилось, он перешел в футбол.

Но я не эти сумасшедшие мамаши, в которых сейчас весь спорт. Которые с двух лет воспитывают Овечкина – чтобы он потом получал сумасшедшее бабло и перевез семью в США. Я больше про то, что спорт дает нужные в жизни качества: коммуникацию, упорство, лидерские амбиции, умение не опаздывать.

– Везде пишут, что ты до сих пор болеешь за «Ак Барс», гоняешь с ними на матчи.

– Это было давно. Я болею за людей, которых хорошо знаю. В один момент в «Ак Барсе» играли мои ребята – Мухачев, Морозов, Зарипов. Я дружил с ними через Лешу Бадюкова. А с ним познакомился через Стасика Ярушина. Сейчас Леха – близкий друг, крестный сына. У нас как семья.

– А Знарок?

– Очень люблю его, классный чувак. Впервые встретились, когда он пришел на спектакль, потом подошел ко мне. Он суровый, но я всегда говорю, что профессия – это и есть замечания. Вот как, знаешь, в театральном вузе что-то ставят, режиссер говорит актрисе: «Вы играете не то, надо – так…» – а она начинает плакать. Так нельзя! Без замечаний не может быть профессии. Если тебе не делают замечаний, значит, ты просто неинтересен. Замечания – твоя работа.

В спорте – то же самое. Главное – услышать суть и не важно, как это было сказано. Тренер может на тебя орать. Но он что хочет – унизить или чтобы ты голы забивал? Он хочет, чтобы ты играл хорошо, он не будет вредить сам себе.

– Как Знарок тебя удивлял?

– Ты любишь кино? Скажи, что в кино всегда нравится, когда артист хорошо играет. Сразу вау, такой заряд, это вызывает эмоции. Также Знарок – он вызывает эмоции во всем. Когда он проводит у горла, ты сидишь: «Ну круто!». По итогу это, наверное, неправильно, но чувства уже вызваны. Он вызывает чувства! Люди, которые это делают, – крутые. Тот же Макдэвид, когда бежит и обводит троих.

– Что в плане спорта вызывало у тебя самые сильные чувства?

– Расскажу несколько историй.

Во время чемпионата мира-2018 я выпускал премьеру Бутусова – «Человека из рыбы» в МХТ, поэтому находился в театре все время. Внизу в ресторане «Чехов» тоже все время сидел бразилец и ел суп.  И смотрел на меня, когда я проходил мимо. Как-то он подошел и спросил на английском: «А что это за здание?» – «Это театр, я актер» – «Ого, ничего себе. И в кино снимаетесь?» – «Ну да. Как вам чемпионат мира?» – «Fuck CNN» – «Чего?» – «Fuck CNN» – «Почему?» – «Все, что я смотрел по CNN, абсолютно не сходится с тем, что происходит здесь». Ну и слова о том, что так показывали про Россию: что здесь серо, опасно, стреляют. Мне это так зашло! Я-то сам всегда говорю, что страна – это люди. Да, можно быть против политики России, США, Украины, но это никак не относится к людям.

Второе – на чемпионате из-за репетиций застал вживую только один полуфинал, но постоянно обсуждал и смотрел футбол с Бутусовым. Помню, идет репетиция, третий акт. Говорю: «Юрий Николаевич, пойдемте смотреть, там пенальти с Испанией». Он остановил прогон: «Ладно, пойдем». Когда выиграли, я выбежал на Камергерский переулок. Все вокруг тоже повыбегали: «Аааааа!».

Премьеру давали 7 июля, после нее я попал на дополнительное время с Хорватией. Полный Камергерский, Тверская перекрыта на всякий случай. На весь переулок – один телевизор в «Чехове» на веранде. И все смотрели в этот маленький экран. А те, кто ничего не видел: «Че там? Че там?».

Несколько раз эмоционально получалось с хоккеем. Например, у нас есть спектакль «Бег». Там начало – на сцене лежат трупы, которые потом встают. В этот момент наши играли овертайм на молодежном чемпионате мира. Мы лежим, но один из трупов уже встал, пошел за кулисы и узнал счет. Кричит нам: «Забили в овертайме». Ближний к нему услышал и передал другому, тот – соседу. И все трупы по очереди такие: «Ааааа!». Это очень смешно – разрушает весь романтизм театра. Еще до школы-студии я думал: «Интересно, а за кулисам они держат тему, продолжают играть?». Как ты понимаешь, нет.

В МХТ у нас была футбольная команда. Но я из нее ушел, потому что это переходило в опасные ситуации. Непрофессионалы играют в футбол, как в последний раз. Почему я люблю хоккей – чтобы кататься на коньках, надо немного потренироваться. Нельзя выйти и начать всех рубить. А футбол – надел бутсы, и ты опасен. Иногда даже говорил соперникам: «Если тебе нужен мяч, ты скажи, я отдам. Не надо ноги задирать».

Одно время мы вообще играли в лиге с командами разных силовых структур, в первый год даже выиграли ее. Так люди там рубились до крови. Мы не уступали, но иногда переходило во что-то странное. Особенно, когда генералы стояли на трибунах.

– Кто самый большой фанат спорта в МХТ?

– Назаров. Дмитрий Юрьевич всегда ходит на домашние матчи «Спартака» – по-моему, у него нет спектаклей в этот день, и он не снимается. Когда выездные игры, и он не на сцене, а за кулисами – смотрит. В кино ему делают перерыв в этот момент. У него это даже в контракте прописано. Хотя, может быть, это уже легенда.

Вообще, МХТ – это мекка «Спартака». Олег Палыч болел на него, смотрел, всегда ходил в красном спартаковском шарфе по театру. Шапочку мог надеть. Они всегда лежали у него в кабинете. Сейчас я иногда специально прихожу сюда в костюме ЦСКА позлить людей. Но всегда замечаю: «Хоккейный ЦСКА, хоккей».

– Из спорта Слуцкий, наоборот, дикий театрал.

– Он ходил на все мои спектакли. Я делал приглашения для него и для мамы. Он даже приходил на студенческие спектакли. Мы с ним так и познакомились – на студенческой репетиции. Мой мастер Золотовицкий болел за «Спартак», второй мастер Земцов – за ЦСКА. Он и пригласил Слуцкого. Тот пришел, ему было интересно.

Кстати, Дима Федоров, его друг, тоже большой театрал. Когда Леонид приезжал в Россию, Дима ему всегда покупал билеты. Я говорил: «Да хватит, я вам сделаю и так». Сам Дима как-то позвал меня на «КХЛ ТВ», так с ним и познакомились. Хотя у нас в то время была дружеская вражда – я играл за команду артистов «Комар» а он – за «Роспрессу». Мы постоянно встречались в финалах, а иногда играли вместе. С Казанским были на всех кубках, четыре раза ездили в Сочи. Один раз даже заняли второе место, проиграли в финале космонавтам.

Бурковский оценил Путина как хоккеиста: не сильно хорошо катается, но круто бросает. Правда, в гала-матче нашелся вратарь, который потащил почти все удары президента 

– Ты играл в Ночной хоккейной лиге. В какой команде?

– Я и сейчас продолжаю, просто времени не так много. За кого только не играл – за ФСБ, за «Комар».

– Со стороны Ночная лига – нечто что-то мифическое, где играют большие и богатые дяди, а в раздевалках распределяются госконтракты. Объясни на пальцах, как в нее попадают?

– Все просто: организовываешь команду – заявляешься, хочешь играть – играй. В лиге много дивизионов: 18+, 45+, по регионам. Сейчас идет ребрендинг, а раньше еще проводили огромный фестиваль в Сочи, куда приезжали команды со всей страны. Артистов туда тоже приглашали. Мы участвовали в «Кубке Большого шлема» с Роскосмосом, Роспрессой, актерами, администрацией президента, силовиками, Крымом. Много специфических команд.

Этот кубок ничем не уступал другим дивизионам, просто такое особенное мероприятие. Наверное, лига завала нас, потому что мы артисты и хорошо играем – для них это популяризация спорта. А нам просто было интересно. Но с каждым годом начиналось все больше подстав, и мы перестали ездить.

– Что ты имеешь в виду?

– Переписанных игроков. Когда ты понимаешь, что в команде разрешено два профика, а их 10, то уже не интересно. Такое случалось постоянно. Я раньше относился к этому философски, но когда такой контраст в составах, у тебя изначально шансов нет. Становится обидно.

– Что дают за победу, если люди идут на такое?

– Ничего. Люди просто хотят выиграть. Возможно, надо по работе, потому что некоторых наверняка потом спрашивают за это. Тогда хоккей уже превращается во что-то странное. Но, кстати, налоговая с нашим новым премьер-министром, по-моему, никогда не делала подстав. Как есть – так и играли. Пришли сегодня слабые игроки – ими играют. Я такое люблю.

– Какой хоккеист Мишустин?

– Клянусь – не помню. Я не обращаю внимания на отдельных игроков. Мне надо голы забивать.

– Дважды ты участвовал в гала-матчах в Сочи, где играл против Путина. Как тебя позвали в команду его соперников?

– «Комар» участвовал в фестивале, из команды в сборную взяли двух человек. Меня поставили в первую пятерку. Запомнил, что были тупые коньки – не точил их весь турнир. Вышел на матч: «Е-мое».

Я часто играл в выставочных матчах. И на Красной площади с нашими великими хоккеистами. Все проходит с юмором, где-то расслабленно. Иногда приходится на кого-то играть.

– Это как?

– Когда мы играем на кого-то. Или на счет.

– Не понимаю – на кого-то?

– Чтобы кто-то забил. Это нормально – человеку надо сделать приятное. Как вот играешь приглашают на выставочный матч против команды завода в условный Бийск. За завод играет его директор, который пригласил, но не смог забить. В конце его можно специально завалить, чтобы он забил буллит. Это как подарок на день рождения – ты радуешь человека. 

– В Сочи ты играл выставочный матч против Путина. 

– Да.

– Выходил против его звена?

– Не выходил.  

– Матчи с Путиным чем-то отличаются от остальных?

– Перед ними ФСОшники обычно предупреждают, что врезаться в Путина нельзя. Какие-то простые вещи вроде «Ребят, с ума не сходим». Ты пойми, он – охраняемое лицо, ты что, будешь в корпус что ли играть? Да ну нет, это бред какой-то. Помнишь я тебе рассказывал, почему не люблю играть в футбол? Именно из-за этого, потому что есть люди, которые на поле сходят с ума. А хоккей – другой. Не «давай мы сейчас будем друг друга убивать», а наоборот: «Давайте будем красиво играть».

– Смотри, как оценивал один из матчей Путина Андрей Колесников из «Коммерсанта»: «И даже, рискну сказать, на Владимира Путина играла не только вся его команда, но и команда противника. А вратарь иногда демонстрировал удивительное мастерство, так необходимое, чтобы увернуться от летящей в него президентской шайбы». При тебе было что-то подобное?

– Когда я играл, вратарь просто тащил все (вратаря зовут Максим Серов, в том матче он сделал несколько сейвов после бросков Путина, после чего о нем написали в «МК» – Sports.ru).

– Тащил, но вы пропустили девять шайб.

– Не он. Он – ни одной или одну (одну – Sports.ru). Но каждый период вратари менялись.

– Почему другие пропускали?

– Это на совести тех ребят, которые играли.

– Ты понимал, что твоя команда не должна выиграть?

– Я вообще об этом не думал. Но когда ехал на матч, понимал, что это за матч. Это очевидно. Я всегда говорю: «Люди, вы же понимаете, куда вы идете». Как история с Харви Вайнштейном. «Я пошла к нему в номер, он встретил меня в халате». То есть ты пошла к продюсеру, про которого ходят слухи, ночью в его номер обсуждать обстоятельства своей роли в кино? Ты дура или кто?

– Если ты все понимал заранее, то зачем соглашался?

– А что плохого в этом?

– Это не хоккей.

– Окей, ну а чего плохого в этом? Надо поиграть – играем. И даже наоборот нам говорили: «Давайте без этого всего. Давайте нормально поиграем в хоккей».

– А почему нельзя было сделать, как просили? Президент – обычный человек. Ну обыграли бы его.

– Да, но ты пойми, в его команде настолько крутые ребята, что они все равно обеспечили бы результат. В любом случае.

– Как тебе сам Путин на льду?

– Оценить его как хоккеиста?

– Да.

– Он не сильно хорошо катается, потому что встал на коньки не так давно и не в молодом возрасте. Но на самом деле круто бросает. Видно, что у него сильные руки. Сказываются занятия единоборствами.

– Смотри, по статистике, за девять лет команда Путина не проиграла ни одного матча, а президент часто обновляет бомбардирские рекорды, забивая то по шесть, то по восемь шайб. Разве это не выглядит, как второсортное шоу?

– Не знаю, насколько второсортное, но это шоу, которое должно популяризировать спорт. Или нет?   

И давай поймем одну вещь. Я играл в спектакле «Ревизор» по пьесе Гоголя. 1835 год – почти 200 лет. Ничего не изменилось в людях. Может быть, дело не во власти? Российская империя, СССР, Россия – может, дело в нашем мышлении? И в нашем менталитете?

Так и в актерстве происходит. Тебе все вокруг говорят: «Ты замечательный, ты потрясающий». И только ты сам можешь ощущать реальность.

После «Ледникового периода» Навка подарила Бурковскому больше ящика виски. Все из-за его требовательности 

– Скандал из-за вашего номера с Навкой на «Ледниковом периоде» (в выпуске шоу, посвященном мировому кино, Бурковский и Навка катали номер под музыку из фильма «Жизнь прекрасна» (Италия, 1997 год, три «Оскара» и 11 место на «Кинопоиске»). Сюжет фильма происходит во времена Второй мировой войны и разворачивается вокруг темы холокоста. Бурковский и Навка воссоздали сюжет и катались в форме еврейских заключенных концлагерей, после чего попали под волну обвинений, в том числе в Daily Mail – Sports.ru). До тебя долетело? 

– Конечно. Та ситуация – такая чушь.

Я придумал идею номера, предложил фильм, который обожаю. Музыка из него сразу родила идею. Только потом я понял, что когда фильм вышел, режиссеру тоже досталось. Но тогда об этом не думал, и откатались мы круто. По драматургии, по тому, как это сделали. С утра просыпаюсь – сотни неотвеченных вызовов, обвинения. То, что у Тани муж – Дмитрий Сергеич, и ее лишний раз можно уколоть через это – ваше дело, но там смешали все в кучу. Кто-то сказал: «Зачем вы радовались, что вам поставили большие оценки?» – «Чего?» – «Это серьезная тема, вы должны были сидеть и грустить».

Я вообще ничего не боюсь. Но люди на все стали реагировать как-то странно. Я сейчас что-то скажу, они: «Почему он так говорит?». Да это личное мнение, я так считаю. И со своими корнями я точно могу говорить про еврейский вопрос. Мне кажется, что упоминание этого – важно.

В этом вся проблема в нашей стране. «Ты должен вот так». Так мы все и живем. Ты должен с грустной рожей. Только с чего вдруг? Помню, как Никита Сергеич сказал как-то важную вещь: «Русский человек молится богу и чешет жопу». И это нормально, потому что он человек. Не потому, что он хотел обидеть кого-то. Он так живет просто. Ему так было удобно. А на нас спустили собак, что мы должны были быть серьезнее. Да как я себя чувствовал в тот момент, так и повел. Я в этот номер душу вложил, я был рад оценкам. А самое страшное – когда везде сакральный смысл, а мы такие серьезные.

Фраза моей жизни – из Мюнхгаузена про глупости: «Улыбайтесь». И, конечно, отношение к себе. Когда ты самоироничен, то ты свободен и тебя никто не может обидеть. А если ты считаешь, что ты гениальный артист, а тебя критикуют – ты расстроишься. Надо воспитывать отношение к себе с юмором, здраво воспринимать жизнь.

– Каково кататься с Навкой – требовательная?

– Требовательнее меня нет никого. Таня – детский сад по сравнению со мной. Но мы сдружились и попали друг в друга. В какой-то момент я думал, что все, ничего не получается. Она: «Спокойно! Как только мы закончим, я подарю тебе ящик виски» – «Хорошо, давай дальше».

– Подарила?

– Даже больше ящика.

Мы с ней дружим. Она выдающаяся спортсменка. В Новый год делала свое шоу с 24 декабря по 7 января – по два раза в день (то самое шоу, где участвовала Алина Загитова – Sports.ru). Все билеты были проданы и перепроданы. 28 спектаклей за две недели. Что ты можешь после этого про нее сказать? По-моему, ничего. Как Олег Палыч всегда говорил: «Надо делать дело. Дело надо делать». Все проявляется в этом.

Как-то она на два дня уезжала в Америку. В этот момент я катался с хорошей девочкой, которую дали вместо нее, чтобы пройти номер. И некоторые элементы девочка сделать не могла. Она не могла на левой ноге повернуться. А Таня – с ходу. Она просто крутая.

– Шрам под носом не она оставила?

– С дедушкой в 6 лет играл в прятки. Бежал – он поставил подножку. Я упал и врезался в большой ящик. Рассек губу. Мама зашила.

Второй случился недавно. Было так: завтра съемки фильма «Смертельные иллюзии», сегодня – игра. Никогда в жизни ничего не прилетало, а тогда еще перло – я оформил хет-трик. Защитник злился, я говорил: «Родной, хватит, травму получим». И такой момент: от его плеча шайба отлетает вверх, он ее потерял. Я вижу, где она летит, думаю, что сейчас головой скину себе и забью в пустые. Поднимаю голову – в этот момент мне прилетает клюшкой. Сплевываю. Итог – два зуба и губа. Завтра съемки. Зубы приклеили, неделю с ними ходил. Сейчас вставил и лазером убрал шрам.

– Его уже почти не видно.

– Должен был идти на лазер снова, но намечается военная картина «За час до рассвета». Режиссер попросил до конца не заделывать, пусть останется. Говорит, что все шрамы даже доувеличат.

Бурковскому не понравился фильм Дудя про Табакова. Он говорит, что Табаков воспитывал не свободных, а нормальных людей, а театр сравнивал с супермаркетом 

– Табаков. Помнишь первую встречу с ним? 

– Он пришел на экзамен на первом курсе, когда мы изображали этюды зверей. Я – гориллу, жабу, льва. Много этюдов. После этого пригласил меня на разговор. Мы сидели в гримерке.

– О чем говорили?

– О жизни, семье, театре. Я ему рассказал, что в 16 лет не поступил в театральный только потому, что мама сказал, что сначала надо закончить нормальный вуз, а потом заниматься ерундой. Он ответил: «Когда я уезжал из Саратова, моя бабушка провожала меня, как на войну. И плакала навзрыд, будто не вернусь».

На втором курсе меня уже позвали в спектакль. Потом пошло-поехало, хотя артиста нельзя брать в труппу, пока он не закончит обучение. Но я – уникальный случай. Меня взяли на четвертом курсе. В спектакле «Белоснежка и семь гномов» случилась замена, позвали. Через семь дней спектакль, уже надо показывать Табакову. Спросили: «Сможешь?» – «Да». Можно было отказаться в любой момент, а я сказал – да.

Потом ввели в другой спектакль. Олег Палыч перед выходом спросил: «Ну чего ты? Как ты?» – «Честно говоря, немного волнуюсь» – «Родной мой, на твоем месте я бы вообще обосрался». И пошел.

– Расскажи историю о том, как сильно его любили.

– Он опаздывал на репетицию спектакля «Дракон». На Тверской дикая пробка – не проехать. Стоит в машине. Подъезжает скорая, останавливается, открывает окно: «Олег Палыч, вы в театр? Мы вас довезем». Он отказался, но потом объяснял: «Вот главное, чтобы это было. А все деньги – это все ерунда». В этом был Палыч – любовь к нему безграничная. Он не получил ни одной «Золотой маски», ни одного «Золотого орла», но его любили люди – это гораздо круче.

Или взять, как он общался со властью: он никогда не был под. Он держался особенно – и с властью, и свободный художник одновременно. Он понимал, что за ним стоят люди, и что неправильно прогибаться в художественном плане. Надо как на качелях. Вообще, жизнь – качели.

– Чем он выручал людей?

– Всем. Квартиры делал, лечил, хоронил, советы давал. Ты мог прийти и спросить про роль в любой момент. Он всегда брал трубки с незнакомых номеров и всегда переживал: «Ну зачем я ее взял?». Никогда не было случая, чтобы не ответил. Потом менял телефон. Пройдет месяц, он говорит: «Звонят, давай мне новый телефон». Я их уже даже не записывал. Надо позвонить, спрашивал: «Какой у Олега Палыча сейчас номер?».

– Полтора года назад Дудь снял фильм про Табакова. Его заглавие – «Как Табаков воспитывал свободных людей». Приведи пару примеров, как это получалось.

– Что именно?

– Почему свободные люди выходили?

– К этой передаче с Дудем я не очень отношусь. Когда ты не разбираешься в материале, то получается плохо. Дудь вообще не разобрался в материале. Абсолютно. Да, про Олега Палыча узнало молодое поколение, но в целом Юра не увлекся темой, не понял, и поэтому она сверхповерхностная и какая-то никакая.

– Что он должен был лучше сделать?

– Разобраться в материале. Знаешь, Чулпан рассказывала, что в Японии ей позвонил журналист и сказал: «Извините, мы можем перенести нашу встречу на завтра» – «Да, а почему?» – «Дело в том, что я только 18 картин с вами посмотрел, а 10 еще не освоил». Понимаешь?

Мне кажется, Юра вообще человек увлекающийся, но именно в этой теме он не разобрался. По крайней мере, он должен был посмотреть все спектакли Табакова и фильмы, поговорить со многими людьми, узнать: «Как ты думаешь, вот с кем я должен поговорить?». Хотя в фильме он говорил с достойными людьми.

– Но ты согласен, что Табаков воспитывал свободных людей?

– В чем свободных? Попахивает лозунгами Юрия.

– Несмотря на то, что МХТ – главный художественный театр страны, там ставил Богомолов, мог быть Серебрянников, могли быть эксперименты, когда человек в 23 года руководит людьми в два раза старше него. Свобода от догм, от стереотипов.

– Честно, эту грань Юриного таланта я немножко не понимаю и не принимаю. Меня его настроенность прямо бесит. Это попахивает веянием времени. Табаков воспитывал достойных и абсолютно адекватных людей. Все, что ты сказал, это норма. В 23 года человек талантливый может делать спектакли и руководить? Пожалуйста.

Табаков воспитывал нормальных людей, свободных, если хотите. Но не свободных в смысле лозунга. Не так, что сейчас все зажатые, а там были свободные. Зачем эти лозунги? Табаков не про это. Табаков про талант, про «дело надо делать», это фраза героя Чехова. И Табаков говорил эту фразу всегда. Он чувствовал талант, видел человека, когда тот еще не рассказал стих или басню. А Табаков уже знал, возьмет его или нет лишь по тому, как человек вел себя, как шел. Никто не видел, а Олег Палыч уже знал.

При чем тут свободные люди? Ну да, они свободны. Потому что творчество – это свобода. Если в творчестве нет свободы, то это лажа. Если ты думаешь, что тебя сейчас наругают за творчество, то это жопа. Любой творческий человек – свободный.

– Ты говоришь, что свобода – это догма. А ты можешь представить 23-летнего режиссера в других театрах? Во МХАТе им. Горького?

– Давай в крайности не уходить? Если человек талантливый, то талант руководителя – давать шанс. Табаков всегда давал шанс. Воспользуешься ты им или нет – уже твое дело. Но он говорил: «Вот тебе главная роль, давай-давай». Нет – «Обасратушки». Да – «Супер». «В 23 хочешь поставить спектакль? Супер, вот тебе второй».

Он видел то, что другие не видели. Кто из руководителей еще мог поставить «Идеального мужа»? Мне кажется, Табаков даже не понимал спектакля. Он так отозвался: «Что-то интересное может быть». Но рискнул. И это очень круто. В этом свобода Табакова. А не агитка, как сейчас.

Например, он пропагандировал идею, что театр – это супермаркет. Есть разные спектакли, а выбираешь ты, зритель. Где-то он был не согласен, даже говорил: «Это нельзя показывать за деньги». И снимал много спектаклей. Говорил, что именно нужно исправить, не исправляли – снимал. Та же «Свадьба Кречинского», куда меня ввели на замену – спектакль откровенно не получился. Табаков сказал: «Нам надо сыграть 15 раз, чтобы он окупился. Потом мы его закроем».

И это тоже круто. Не каждый так сможет. Представь, делаешь спектакль, делаешь, потом говоришь: «Нет, ребят, нет, закончили».

Бурковский не согласен со снятием нескольких спектаклей в МХТ, а слухи про экономию туалетной бумаги называет чушью 

– Что изменилось в МХТ за два года без Табакова?

– Сейчас это другой театр. Не хуже и не лучше. Просто другой.

– В том числе потому, что успешные спектакли сняты, а новых мощных премьер нет. Или ты не согласен, что тот же «1917» был топовым?

– Мне кажется, «1917» не заслуживал снятия. Как и «Бунтари», который я считаю очень достойным. Но не мне решать. Есть художественный руководитель и его причины. Он не объясняет, а просто считает, что спектакли должны быть определенной художественной ценности, а эти спектакль им не отвечают. Или, может быть, затраты не оправданы, потому что в них занято большое количество народу – в «1917» реально 100 человек. То есть не обязательно сняли из-за качества. Причин бывает много.

Например, сейчас в МХТ идет политика отказа от приглашенных артистов. Остались только Рената, потому что на Ренату продаются билеты. А спрос рождает предложение, хотя Сергей Васильевич снял спектакль «Вишневый сад». Не посмотрел на то, что он продавался по щелчку пальцев. И остался Игорь Миркурбанов, потому что задействован в «Идеальном муже».

– На какие телеграм-каналы про театр ты подписан?

– «Закулиска». Интересно посмотреть, что там пишут.

– Тогда цитирую «Закулиску»: «Новый директор МХТ Марина Андрейкина призвала к экономии, сообщив что есть очень много затратных статей. Начали с экономии туалетной бумаги, артистам рекомендовано отрывать не три бумажки, а одну-две».

– Это чушь. 

– Не было такого?

– Конечно, нет. Ты, как моя мама. Она все журналы читает, иногда что-то такое спросит, и я умираю от смеха, потому что такого быть не может. А «Закулиску» я хоть и читаю, но считаю, что это неправильно.

– Что именно?

 – Неправильно выносить сор из избы, тем более когда скрываешь, кто ты. Я таких не люблю, получается, что это крыса. Помню, когда Олег Палыч умер, а Сергея Васильевича уже назначили, труппа собралась, чтобы поговорить про это. И «Закулиска» написала о той встрече от и до. То есть кто-то из тех, кто присутствовал там, слил весь разговор. Блин, это чудовищно. Там были самые близкие и дорогие люди – и такая подстава.

– «Закулиска» в целом не любит Женовача (с марта 2018 года – художественный руководитель МХТ – Sports.ru) .

– Мне кажется, нужно время. Нужно посмотреть и понять. Меняется репертуар: с чем-то я согласен, с чем-то – нет. Но он художественный рукововодитель, он приходит и говорит условно: «Я не хочу такую сахарницу, хочу другую». Это нормально. Посмотрим.

– Сколько времени?

– Произошло так, что я выпустил спектакль «Бег», и у меня сразу начались съемки в кино. Честно, даже подумать еще не успел о всей ситуации. Я не могу понять, доволен я или нет. Я не объективен в этой ситуации.

Зарплата Андрея в театре – меньше 200 тысяч рублей. Столько же он зарабатывает за день в кино 

– Знаю человека, который ходит в театры через день. Он рассказывал, что чаще всего встречает там Ремчукова и Абрамовича.

– Абрамович приходил к нам на «Солнечную линию». Его приглашала Юлька Пересильд, но он сам купил билет. Мне кажется, один пришел. Потом зашел в гримерку, говорил хорошие слова. Шапочно познакомились. Через время сижу в полном заведении с молодым артистом, Абрамович зашел и такой: «О, Андрюш, привет!». Подошел, поздоровался. И пошел дальше.

– Абрамович ходит на разные спектакли, артисты десятилетиями играют одни и те же. В чем мотивация?

– В чем интерес каждый раз пасовать шайбу? То же самое.

–  Думаю, в определенный момент запал пропадает, и ты уже воспринимаешь хоккей как работу, рутину. Ты ведь не воспринимаешь театр как работу?

– Когда как. Но в этом и дело: каждый раз ты должен найти для себя интерес, чтобы заново сыграть.

– В хоккее это возможно – новые матчи за Кубок, новые комбинации. А тут один и тот же текст.  

– Один и тот же, но всегда по-другому. Артист работает не на уровне текста, для нас главное – действие. Зная действие, ты можешь играть по-разному. Профессия в том, что каждый раз на сцене ты разный – тогда это правда. Каждый раз я должен обновить свои чувства.

– Прямо сейчас ты – суперзвезда МХТ. Какая зарплата у человека такого статуса?

– Я получаю не фиксированную, а за выходы. При Олеге Палыче была другая система. Тогда я не понимал, какая зарплата будет. Она складывалась из репетиций, надбавок, еще чего-то. Для театра она была гигантской. Сейчас тоже гигантская, хотя из-за загруза в кино я вывелся из трех постановок. Но теперь я точно знаю, сколько будет, потому что играю определенное количество спектаклей, плюс бонус, плюс за гастроли. За репетиции уже не платят.

– Платят за выход – то есть за спектакль?

– Да, плюс коэффициент к тебе. У всех артистов он свой. А выход без разницы какой. Раньше смотрели – центральная роль, эпизод, массовка. Сейчас – любой выход, хоть одна фраза, хоть пять часов, оплачивается одинаково.

– Гигантская в театре – это сколько?

– Как думаешь, какая зарплата в любом театре, кроме МХТ? 18-20 тысяч рублей в месяц. Ну, 30 тысяч. В МХТ получают намного больше. Но основные деньги – в кино. Например, мой съемочный день соизмерим с месяцем зарплаты в театре.

– То есть твой съемочный день стоит в районе 200 тысяч рублей?

– Чуть меньше.

– Серьезно? Ты человек, который задействован в главных постановках главного театра страны, и получаешь меньше 200 тысяч?

– Это очень большая сумма для театра.

– Зачем тогда он нужен тебе, если все деньги в кино?

– Артист без театра невозможен.

– Петров разве играет в театре?

– У него два спектакля – «Гамлет» и «Вишневый сад». И он такого же мнения: без театра артиста нет.

– Бортич точно не играет, у нее даже театрального образования нет. При этом она дико востребованная и снялась в самом кассовом русском фильме в истории – «Холопе».

– Это ничего не значит. И я не говорю, что без театра нельзя быть хорошим артистом. Можно. Но это только исключение из правил.

Что самое главное в кино, произведении, театре? Перевоплощение. Если я вижу, что человек умеет перевоплощаться и органичен в этом, если он это делает правдиво, я только восхищусь.

– По поводу перевоплощений. Ты понимаешь востребованность актера Цыганова? Человек играет с одним и тем же лицом, с одними и теми же эмоциями из фильма в фильм.

– Женька правдив и очень содержателен. По мне, он хороший артист. Он убедителен в каждой своей роли, убедителен на 100%

– Великий мем, когда условно когда Брэд Питт худеет, Мэттью Макконахи качается, Джонни Депп обрастает волосами, а Саша Петров просто переодевается. Как ты к нему относишься?

– Да никак, Сашка Петров – мой друг, хороший парень. Он тоже по этому иронизирует, смеется. Он самоироничен к себе, это круто. Просто от индивидуальности не уйдешь. Надо понимать свою особенность, свое обаяние. Против этого не попрешь.

Как партнер, он очень хороший, сразу берет высоту. Бывает, что человек на съемках говнится все время, невозможно играть, не договоришься. Все под себя. А Саша все делает с тобой, слушает режиссера, пытается искать.

– Кто лучший театральный артист России?

– Тима Трибунцев. Талант, юмор, диапазон. Посмотри с ним фильм «Проклятие» Жоры Крыжовникова. Он идет всего 10 минут. Все сразу поймешь.

– Лучший режиссер?

– Трудный вопрос. Я счастлив, что работал со многими большими режиссерами. Но если ты хочешь одного, то Бутусов. Он гений, великий. На него нельзя прийти, если ты не ходишь в театр. Ты сойдешь с ума. Но его «Чайка» – спектакль, который изменил театр. Как и его «В ожидании Годо». После этого появилось много подражателей. Люди подумали: «Что, и так можно?».

На корпоративе перед Медведевым (и, возможно, Путиным) он выступил в два раза быстрее, чем обычно. Один раз выступать нужно было вообще без зрителей 

– В ближайшие полтора года у тебя выйдет столько же фильмов, сколько за пять лет до этого. Почему так?

– После «ДиКаприо» пошло. У артиста должен быть стартовый проект. До этого были хорошие роли, но не складывалось. Так бывает.

– Складывалось, но не так. Ты сам рассказывал про кучу корпоративов после КВН и «Даешь молодежь!». Тогда тебе было чуть за 20. Сейчас в 36 на тебя валится еще большая популярность. В таком возрасте воспринимаешь ее по-другому?

– Не люблю говорить, что сейчас-то я что-то понял, а три года или 10 лет назад было не так. Потому что пройдет время, и ты снова скажешь: «А, все херня». Ты знаешь, что Станиславский все время переписывал свою систему? Он одно время думал, что профессия – в физических действиях. Что надо придумать их – тогда артист поймет роль. Потом понял: «Профессия – в действии. Надо понять действие – тогда поймешь роль». Потом – «нужно понять, кто этот человек». Потом – «теперь нужно понять мизансцену и пространство».

Есть байка, как Михаил Чехов сидит со Станиславским в цирке: «Константин Сергеич, клоун играет хорошо, но он не по вашей системе» – «Миш, моя система на среднестатистических артистов, а этот-то – гений».

– Период корпоративов – самый веселый в жизни?

– На самом деле это очень тяжелая профессия. Ты вообще теряешь связь с миром. Привезли, покормили, ты абсолютно никак к этому не подключаешься внутренне – сделал и уехал домой.

– Самый необычный корпорат?

– Заходим с Мишей (речь про Михаила Башкатова – партнера Бурковского по КВН и «Даешь молодежь!» – Sports.ru) в дверь – никого нет. Идем по коридору, слышим: «Ложись!». Упали. Выходим выступать – опять никого нет. Оказывается, зрители сидят в соседнем зале и их нельзя видеть. Нас транслируют через камеру: шутку какую-то скажем – естественно, никакой реакции. Когда закончили, администратор подошел: «Потрясающе! Все реагировали, смеялись безумно, большое вам спасибо передают». 

В другой раз выступали лет 15 назад перед всеми нашими вышестоящими чинами. Вообще всеми, про кого ты только можешь подумать.

– И Путин был?

– По-моему, да. Медведев – точно. Запомнил Колю Расторгуева. Но суть в том, что программу, которую мы обычно показывали 40 минут, в тот раз показали за 20 в тишине. Из-за того, что волновались, быстрее говорили, ответной реакции не было. Такие люди ведь не смеются. В конце только сухо похлопали.

И вспомнил еще один случай – нужно было ехать за город. Прошу: «Дайте координаты» – «Этой точки нет» – «Хотя бы широту и долготу». Приезжаю – огромный домина, на участке стоят автоматчики. Празднуется день рождения ребенка, только ребенок – дома, а папа сидит в беседке посередине огромного дома с двумя друзьями в трениках, с голыми ногами и шашлыки жарит, выпивает. Мы выступили, ребенку понравились. Кто-то после нас не понравился, им сразу сказали: «Спасибо, следующие».

– То время – между двумя кризисами – все равно жирное. За корпорат ты получал тысячи три долларов?

–  Где-то так. Может, пять. Мне хватало.

– Но ты все это бросил и в 25 лет поступил в школу-студию МХАТ. На втором курсе родился ребенок. На что жил?

– Крутился, вертелся, что-то подписывал, утром и ночью снимался, плюс после первого курса мне дали стипендию Табакова. То есть я мог учиться бесплатно, хотя второе высшее – всегда платное.

– Ты дважды присутствовал на родах. Зачем?

– А как еще? Я считаю, по-другому нельзя. Надо жену поддержать. Да и когда тебе дают ребенка – это невероятно. Меня немного трясло. Врачи еще издевались надо мной, говорили подойди поближе. Помню, в палате и музыка играла – Вагнер или что-то такое.

– Это специфичный опыт.

– Да, впечатлений на всю жизнь. Это был порыв, я так захотел. Как и всегда. Заметил, что я ничего не формулирую в этом интервью? Я и в актерстве ничего не формулирую, потому что если ты объяснишь это как-то себе, то потом будешь играть объяснение, а не в объяснении же дело.

Как говорил мой мастер, понять – значит почувствовать, а не просто понять башкой. Очень много артистов проваливаются, потому что они головой все делают. Получается такое головное кино или головной театр. У них не прожито и не прочувствовано.

Брат Бурковского разбился на сноуборде. С тех пор Андрей ни разу не ездил на экстремальные курорты 

– Про брата у тебя спрашивают в каждом интервью, но задают максимум один вопрос. В каких отношениях вы были?

– В великих, самых близких. Ближе него не было никого.

– Пара историй, после которых люди, которые его никогда не знали, поймут, что у тебя был великий брат.

– То, как он умел дружить, несопоставимо с тем, как умею я. Он никогда не делал никому говна. Кто-то рядом ругался, а он мог сказать: «Ребят, вы можете не ругаться? Ну невозможно сидеть рядом». Он никогда не матерился в моем присутствии, потому что меня уважал. Как-то раз сматерился, и я увидел на его лице ужас. Всегда выручал меня. В драке один раз чуть не убил человека за то, что тот мне нос сломал.

Он заражал жизнерадостностью, никогда не унывал, всегда мне говорил: «Ну чего ты с мамой-то ругаешься?» – «Она вот сказала...» – «Возьми паузу, скажи «да». Потом она поймет, что ты был прав или что она не права». Он все время улыбался, был правильным человеком, настоящим другом для всех.

Он был и для меня лучшим другом, свидетелем на свадьбе. Достойнейшим человеком.

 – Чем он занимался?

– Окончил политех и работал в ресторанном бизнесе, построил свой ресторан. Он погиб, когда тот был уже достроен, его надо было только открыть. К сожалению, не открыл. Потом мама управляла этим рестораном 10 лет.

– Отмотаем в январь 2009-го. Ты с братом поехал в Шерегеш. Гоняли на лыжах?

– Сноуборд. Сашка вообще 10 лет на нем катался, везде ездил. Я – пять.

– С горы вы спускались вместе?

– Я ехал чуть за ним, потому что развязалось крепление. Нырнул за горку, а когда выныривал, его уже не было. Я думал, что он быстро проехал, но вот так… Я не знаю, что именно произошло. Не знаю… Я не видел самого момента. Сейчас думаю, что его подкинуло ветром, и он основанием черепа ударился о дерево.

– Дерево прямо на трассе?

– Чуть левее, но это нормально. Есть разные трассы – и дикие с деревьями. Может, Сашка его объезжал?

Знаешь, сколько каждый день разных ситуаций? Мы об этом не думаем. Когда Сашку спускали вниз, спасатель сказал, что чуть ли не каждый день такое происходит. Это очень страшный экстремальный спорт, мы просто этого не знаем, но постоянно что-то случается.

И первые минуты я тоже отгонял все плохие мысли. Просто долго звонил по телефону – он не отвечал. 10 раз проехал гору – никого нет, никто не видел. Все это время я звонил. Сейчас смутно помню, сколько все продолжалось, находился, как в бреду.

Потом дозвонился – трубку взял человек, который ехал рядом и услышал телефон. Объяснил, где именно находится.

– Брат был в шлеме?

– Он всегда ездил в шлеме. Но шлем не помог. Основанием черепа.

– Спасти было невозможно?

– Нет, это доли секунды.

– Как ты это пережил?

– Есть притча. У человека умер лучший друг, он рыдал на похоронах, его в конвульсиях уносили. Потом у него умер сын, на похоронах он не проронил ни слезинки. Его спросили: «Как так может быть?». Он ответил: «Нет той боли и того эквивалента слез, который может выразить эту утрату». Поэтому я тебе и говорю: нет такого эквивалента боли… В работу ушел, мне кажется.

– Сколько раз ты был на горнолыжном курорте с тех пор?

– Ни разу за 11 лет. Прежде всего, из-за мамы. Если я скажу, что я поеду туда, она сойдет с ума.

За номер в КВН Бурковского хвалила Ирада Зейналова. Он считает, что люди из телека все понимают про свою работу 

– На одном из фестивалей КВН ты показал сатиру на ситуацию в стране и на Ираду Зейналову. Кто ее придумал?

– Похожий номер существовал до школы-студии. Потом КВН закончился, я работал в театре. Вдруг говорят: «Хотим поехать на кубок чемпионов старых лет. И чтобы ты тоже был» – «Да я-то куда? Я вас всех люблю, но нет». А они мне текст – раз и прислали. В тот момент мы сидели на Ходынке в баре с Бадюковым, Казанским и тренером «Динамо» Воробьевым – пили пиво. Говорю: «О, текст, послушайте». Читаю – они просто ржут. «Смешно?» – «Очень».

Пошел к Олегу Палычу, объяснил, что надо вырваться на день – а у меня репетиции Богомолова. Он: «Езжай». В самолете жена читала роль за Мишу, я – учил свою. Даже репетиций не было – в тот же день вышел на сцену. Получилось круто, я уже забыл то, как люди реагируют на суперзлободневные темы. Театр – это все равно больше про вечное, а тут прямо про то, что есть сейчас. Зейналова мне написала: «Очень смешно. Умерла от смеха».

– Ирония?

– Нет, серьезно. Неужели кто-то думает, что люди не понимают, что они делают? Все все понимают. Я думаю, и Соловьев в том числе. И все относятся с юмором. Это работа такая.

– Как ты относишься к такой работе?

– Я на ней не работаю. Вот и все. Есть такой Миша Шахназаров, журналист. Он постоянно участвует в шумных программах на центральных каналах, еще мы немного играем в хоккей. Он любит повторять: «Нет более аполитичного человека, чем Бурковский». Я правда не про это. Я могу оправдать любого человека, потому что играл много, как принято называть, отрицательных ролей. Только они не отрицательные, потому что  человек многогранен. Что я говорю постоянно: правда – посередине. У всех есть своя правда. И у каждого поступка – своя.

Я – за разговор. И за то, чтобы быть хорошим человеком.

Фото: instagram.com/aburkovskiy; 1tv.ru; youtube.com/вДудь; tnt-premier-tv.ru; globallookpress.com/Kremlin Pool/Global Look Press

logoЦСКА
logoАк Барс
logoЛеонид Слуцкий
logoОлег Знарок
logoАлексей Бадюков
logoЧМ-2018 FIFA