Анатолий Капский: «Лучше политика Путина, чем политика Горбачева и Ельцина»

«Удинезе», жены, ау

- Вы говорили, что собираетесь строить клубную академию.

– Да, но, к сожалению, в последние два года экономическая ситуация не способствует реализации этих планов. Хотя мы достаточно далеко продвинулись с потенциальными инвесторами, которые могли бы поучаствовать в строительстве академии. Одному клубу достаточно сложно заниматься этим вопросом. У нас нет лишних денег. Правда, при этом мы все равно стараемся улучшать нашу работу с молодежью. И сейчас мы не закрываем проблему лицензирования за счет каких-то школ. У нас уже появляются собственные воспитанники. Тот же Яблонский. На подходе Климович. Есть другие ребята. Вообще, в этом плане здорово, что расширяется лига. Сейчас на Кубке Содружества играет молодежная сборная. Футболисты в ней практически не играют в высшей лиге, хотя могли бы. И вполне достойно.

- Во сколько может обойтись строительство академии?

– По нашим прикидкам, от 10 до 15 миллионов долларов. Если бы у нас достойная поддержка предприятий нашего города, мы бы каждый год даже в сложной экономической ситуации смогли бы выделять на этот проект несколько миллионов долларов. Нам помощь нужна в первую очередь для развития этого направления.

- Вы говорили, что вам интересен путь «Порту». Обращали внимание на то, в каких условиях существует португальский футбол? Там есть три топ-клуба, а есть массовка.

– Но через нее проходит очень много качественных футболистов, которые впоследствии переезжают во многие известные европейские клубы. Но это сложно реализовать. Португалия сегодня форпост для южноамериканских футболистов, которые приезжают совсем молодыми. Они попадают в знакомую для них среду, там нет языкового барьера.

После Португалии по-другому начал смотреть на многих наших футболистов. Все-таки в нашем чемпионате, и БАТЭ виноват в этом тоже, мы чересчур задрали планку заработной платы игрокам. Говорю не потому, что у нас нет денег. Мы вышли в Лигу чемпионов, заработали. В той же Португалии многие футболисты зарабатывают меньше, чем в нашей высшей лиге, а по классу они очень хороши.

У наших футболистов, их агентов огромные амбиции. Но в прошлом году мы готовы были разгрузить платежную ведомость, отпустить некоторых футболистов, выплаты которым лежали серьезным грузом на плечах клуба. Ау! К сожалению, очереди не было. Наверное, кого-то готовы были забрать, однако такие желающие явно были не готовы платить такие деньги, которые платил БАТЭ. И сегодня такие моментики есть. Мы достаточно жестко позиционируем себя в разговоре с некоторыми футболистами. Готовы выставлять их на рынок свободных агентов.

- Но академия «Порту» успешна не только потому, что там много южноамериканцев. Люди умеют работать. Не было мыслей привлечь португальских, испанских или голландских специалистов?

– Такие мысли были. У нас большой опыт сотрудничества с иностранцами. Это очень интересно, и с ними можно работать. Но в какой-то момент может сказаться разность менталитета, разность в финансовых требованиях. Я не националист, но надеюсь, наши специалисты будут учиться, становиться сильнее и смогут организовать эту работу не хуже.

Мы понимаем основные принципы. Детям в 12-16 лет не нужно столько соревновательной практики. Они должны радоваться футболу, они должны в него играть, влюбиться в него. В это время надо развивать индивидуальные навыки каждого ребенка, а не ставить во главу всего результат.

- «Удинезе» имеет широкую скаутскую сеть. Это позволяет отслеживать талантливых игроков на раннем этапе. Понятно, что это топ-уровень. Но сам принцип работы можно ведь перенести и в Беларусь.

– Мы задумываемся над созданием селекционного отдела. Пока мы не нашли своего человека в этом направлении. Был Альшевский, который хорошо подходил на эту роль, но он выбрал тренерство. Тем не менее, у нас есть планы найти молодых специалистов, которым это будет интересно, которые готовы будут выучить иностранные языки. В идеале это должны быть люди, которые взращены в системе клуба.

Мы пришли к этому, потому что работа с агентами не всегда бывает благодарной, не всегда попадаются хорошие футболисты, как тот же Младенович или Симич.

- Почему «Удинезе» удается готовить футболистов для топ-клубов, а футболисты БАТЭ теряются даже на уровне середняков российской премьер-лиги?

– Ты задаешь вопрос, на который нет очевидного ответа. Знал бы прикуп, жил бы в Сочи. Один из аспектов – сказывается психология наших футболистов. Иногда им дается большой шанс. Они уезжают в сильный чемпионат, и нам этом все заканчивается. Часто они уезжают со своими девушками или женами, которым по большому счеты плевать, какой он будет футболист. Вернее, не плевать, но только с точки зрения того, сколько он будет зарабатывать. Только футболист чуть-чуть подрос, и жены, агенты, реже родители видят в нем дойную корову. И акценты смещаются.

- Но жены и агенты есть ведь не только у белорусских футболистов.

– Многие иностранцы лучше готовы, чем наши. Почему много сербов по миру? Они уже с детства понимают, что футбол может стать их работой. И они себя к этому готовят. Любой серб знает английский, к примеру. А в футбол те же сербы, бразильцы, аргентинцы начинают и учатся играть даже не в спортивной школе, а на улице.

Галицкий, Пинск, капитализация

- У вас не было желания найти европейский клуб, который бы стал партнером БАТЭ, с которым можно было бы обмениваться футболистами?

– Это не получается не только у нас, но и у более известных клубов. Не все так просто. Мы неоднократно пытались об этом говорить. С теми клубами, с которыми играем в Лиге чемпионов, например. Вроде бы все доброжелательно, все кивают головами, но когда дело доходит дальше, возникают вопросы.

Нужно понимать, что им гораздо выгоднее найти партнера в стране, где футболисты будут иметь паспорт ЕС. Плюс ко всему в той же Хорватии детско-юношеский футбол на гораздо более высоком уровне. Все же нас не рассматривают среди основных претендентов на такое сотрудничество.

- Вы изучали опыт загребского «Динамо», которому удается готовить футболистов?

– Конечно. Но тут надо понимать вот какую вещь. Мы были более футбольной страной, потом стали менее футбольной и сейчас нужно задуматься, как снова стать более футбольной. Мы многое растеряли после развала Союза. Сейчас нам очень важно инвестировать в специалистов. И их выбор должен быть очень скрупулезным. Часто в Беларуси инвестируем не в тех, и именно поэтому при построении селекционной работы собираемся сделать акцент на своих бывших футболистах.

Мы сейчас говорим про клубы из футбольных стран. Они имеют огромные традиции с точки зрения внимания болельщиков, с точки зрения внимания прессы, с точки зрения внимания скаутов и агентов. Да и с точки зрения финансовых возможностей. При том, что в той же Португалии есть совсем небогатые клубы, но они там имеют многолетние традиции в отличие от нас.

Сейчас много говорят о том, что Филипенко ушел бесплатно. Да, этот переход не позволил нам выручить деньги. Но он сделал нас богаче, потому что мы получили капитализацию. Кривец перешел в «Метц» – тоже капитализация. Сегодня, когда мы разговариваем с интересующими нас футболистами, об этих переходах говорим не мы, а они и их агенты.

Так и в случае с «Порту», «Удинезе», загребским «Динамо». Но таких клубов ведь немного даже в Европе. Много молодых футболистов едут в Голландию. Там есть все условия для их развития. После этого они разлетаются по всем сильнейшим чемпионатам. Так и нам нужно найти свое место в мире. Но если сегодня пригласить лучших скаутов, лучших тренеров, то результат может быть лет через 5-7. Это длинные инвестиции. Нужно найти инвестора, который пойдет на такие траты с неочевидной выгодой.

- Насколько нам известно, Леонид Дмитраница, работающий в вашем клубе, был связующим звеном между Александром Зарибко и футбольными властями Беларуси. БАТЭ не предлагали участие в развитии академии в Пинске?

– Нет.

- Вы говорили, что сейчас важно развивать в молодом футболисте не только игровые качества, но и делать из него личность.

– В этом плане академия дает широкие возможности. Как в том же «Краснодаре». Для стран бывшего СССР ничего выдумывать не надо. Можно договориться и съездить в академию Галицкого. Там все просто идеально. Сергей Николаевич вложился не только финансово, но и душой. Сам я там не был, но в Краснодаре работает Олег Кононов. Там занимается сын Александра Ермаковича. Я к этому, кстати, отношусь достаточно ревностно. Несмотря на то, что в душе я остался советским человеком, надеюсь, что он будет играть все же за сборную Беларуси.

- Вам нравится то, что делает Сергей Галицкий?

– Очень нравится. Разумный подход. Тому, что выстроил Галицкий, удивляются не только в Беларуси, но и в других более развитых странах. С Галицким мы часто встречаемся на сборах в Белеке. Мы жили в одном отеле, поэтому успели обсудить очень много всего. Это очень увлеченный футболом человек, со своим мнением. Его очень сложно переубедить. У него свой взгляд. По его твиттеру видно. 

Путин, ресурсы, стиль

- Сменим тему. Какие политики вам симпатичны?

– Их много. Маргарет Тэтчер. Она была умна, смогла вывести экономику Англии из сложной ситуации. Рузвельт. Машеров, Еще один наш земляк Андрей Андреевич Громыко. Примаков. Это все сильные люди. Они все жестко отстаивали интересы своих стран.

- Можно сделать вывод, что вам симпатична политика Путина.

– Я сторонник сильного государства. Лучше политика Путина, чем политика Горбачева и Ельцина. Абсолютно не хочу разбираться в вопросах войны, которая идет на Украине. Там очень много правых и виноватых. В том, что произошло, виноваты в первую очередь сами украинцы. На сегодняшний день не верю, что многие власть имущие затеяли все это во имя народа. Народ просто используется.

Как ни крути, нам близок и российский, и украинский народ.  Мне приятно, что во главе российского народа стоит такой политик и президент, как Путин. Для меня очевидно, что Путин – сильный человек. Мне нравятся такие политики. Не думаю, что немцовы и явлинские вели бы Россию в правильном направлении. Демократия нужна там, где демократия вызревала веками. А у нас несколько другая ситуация..

- Сейчас в России кризис. Возможно, политика Путина не во всем правильная?

– Часто этот кризис связывают с конфликтом с Украиной и европейскими санкциями. Не думаю, что причины только в этом. Все же у России очень большие ресурсы. Учитывая их высокую до последнего времени стоимость, эти ресурсы можно было использовать по-другому.

- Но ведь этими ресурсами распоряжается тоже Путин.

– Путина я нисколько не идеализирую. Отвечаю только на вопрос о том, какие политики мне нравятся. К тому же решения, как распоряжаться ресурсами, принимает не только Путин. России приходится балансировать, с одной стороны позиционируя себя рыночной страной, а с другой – ситуация велит использовать мощный административный ресурс.

- Как вы относитесь к тому, что ваш стиль управления называют все больше похожим на стиль управления главы государства?

– С моей стороны нескромным будет с этим соглашаться. Но жесткий стиль управления мне ближе, чем ситуация, когда государствами управляют слабаки, которые родину продают и бегут после того, что они натворили. Это не только о последних событиях речь. Вспомните, сколько после распада СССР было руководителей, которые уничтожали свои страны.

«Сталкер», доля, барсетка

- Вы сейчас на госслужбе. Раньше были у вас был частный бизнес. В какой роли вы чувствовали себя лучше?

– Думаю, достаточно уверенно чувствовал бы себя и там, и там. Сегодня время непростое. Рынок просто страшный. Мы в прошлом году несли большие потери на разнице курсов и за счет того, что основной наш рынок – Российская Федерация. Комплектующие и сырье вынуждены покупать за валюту. Пока производственный цикл, пока продажа, пока оплата – это уже совсем другие деньги. Приходится сложно, но каждый день на ремень – и вперед.

- Как вам предложили стать государственным служащим?

– Я в то время управлял компанией «Сталкер», которая владела примерно 20 процентами акций завода. Мне проступило предложение совладельцев «Сталкера» выдвинуться на должность директора. Но после разговора с тогдашним губернатором Минской области Николем Домашкевичем решил, что мне лучше будет начать с должности заместителя генерального директора. Наверное, это правильно, потому что в то время у меня не было большого производственного опыта. Мне хотелось попробовать что-то новое.

- Сейчас у вас в БАТЭ нет доли, правильно?

– Футбол для меня никогда не был бизнесом. Поэтому никто этими долями не торговался. Когда пришло время идти на другую работу, доля была передана Александру Захарченко, потом – другому человеку. Он, кстати, даже когда зарабатываем в Лиге чемпионом миллион или десять, не получает за это никаких премиальных. Это наш товарищ, влюбленный в футбол.

- С какого времени вы не являетесь акционером футбольного клуба БАТЭ?

– С 2004 года. С тех пор я просто председатель правления.

- В 2008 году случилась первая Лига чемпионов, вы заработали много денег и жить стало проще, да?

– Ну, да. Хочу, чтобы вы понимали. Уже долгое время завод БАТЭ и холдинг «Автокомпоненты» не являются спонсором футбольного клуба. Можно сказать, что в какие-то периоды клуб поддерживал завод. Мог в сложные моменты одолжить какие-то оборотные деньги.

- Один выход в группу приносит приблизительно два годовых бюджета БАТЭ. У вас есть план, как финансировать клуб в случае, если два года подряд не удастся пробиться в Лигу чемпионов?

– Деньги за нынешнюю Лигу чемпионов мы получили только 31 декабря. Получается, два года прожили без поступлений от УЕФА. Сложно, тяжело, но надо понимать, что это были непростые два года. Ведь многие компании закончили 2014-й год с убытками. Было не до помощи. Но мы смогли выкарабкаться.

Зачем мне вообще задумываться над этим? В наших реалиях невозможно найти гарантированный механизм финансирования какого-то клуба. Исходя из своих доходов ты планируешь свои расходы – вот и все. Если у тебя запланированы расходы, а доходы ты по какой-то причине не получил, тебе будет очень туго. Придется искать дополнительные источники. И мы их искали. Уже говорил, что призовые получили только 31 декабря, а всю осень несли затраты по Лиге чемпионов. Их необходимо было финансировать.

- Если кто-то заинтересуется БАТЭ, клуб может быть продан?

– Вполне. Но это должен быть инвестор, который не разрушит тот дух, который был в нашей команде, который будет понимать, что команда принадлежит не Капскому, Иванову, Петрову или тебе, новый инвестор, а принадлежит болельщикам, Борисову. Еще одно важное качество владельца – чтобы он не был дураком. Потому что есть люди, которые тратят деньги, а потом не знают, что делать с этой игрушкой.

- Доходило до каких-то предварительных встреч по поводу продажи?

– Предложения бывали. И не только из России. Ничем это не закончилось. Вообще, когда идут рассуждения на форуме или в компании за столом, все горазды управлять клубом, строить свою стратегию, трансферную политику и прочее. В жизни это все гораздо сложнее. Поэтому когда мы с кем-то начинали разговор на эту тему, то энтузиазм пропадал. Все думают, что это проще, дешевле, и что оно само вот так идет. А это колоссальный труд. Колоссальный труд! Просто колоссальный труд!!!

- Чиж говорил о том, что рынка нет, и он не может оценить стоимость «Динамо». Сколько стоит БАТЭ?

– Проблема та же. Очень сложно оценить,  потому что нет рыночной оценки. Наши клубы – непубличные компании. Мы к этому еще не пришли.

- В случае продажи вы бы остались в клубе?

– Несомненно. Это было бы одним из условий продажи.

- Если вы перестанете быть государственным служащим, вы сможете вернуть себе долю в клубе?

– Когда это произойдет, тогда и решим, что делать. Скажу другое. Несмотря на то, что Захарченко ушел, и он не сможет плотно заниматься руководством клуба, думаю, мне в этом году будет легче. Потому что последние недели я вижу абсолютно другого Ермаковича. Который может принимать жесткие решения, для которого очень важна честь клуба. Уже были ситуации, когда определенные люли запускали информацию об интересе БАТЭ к своим футболистам, а потом такой футболист переходил в другое место. Мы можем понять, что ошибки случаются, но БАТЭ – это не помойка, с которой можно связать свое имя, а потом благодаря этому продаться. Мы отсекаем такие вещи. Мне очень понравилось, что учтивый и спокойный Ермакович повел себя в этой ситуации очень жестко.

- По сути, БАТЭ – это вы. Но сейчас этот актив не принадлежит вам.

– Вообще, этот актив принадлежит болельщикам.

- Это громкие слова.

– Нет, это не просто громкие слова. Я хочу, чтобы этот актив принадлежал болельщикам. И чтобы они относились к клубу как к своему активу.

- Но зарплаты футболистам платите вы, а не болельщики. Если случится продажа клуба, вы получите деньги?

– Не имею права получать деньги. Если случится продажа, в первую очередь деньги получит клуб. И те люди, которые закрывали дырки в клубе. Вот как в этом году. Это мои друзья, бизнес которых никак не связан ни с заводом, ни с холдингом.

- Фирма «Сталкер» еще существует?

– Не знаю, но я говорю про людей, которые в «Сталкере» никогда не работали. У меня есть друзья, которые в сложную минуту всегда готовы подставить плечо и инвестировать деньги.

- В период, когда вы вкладывали в клуб собственные деньги, у вас были сложные моменты, когда и опереться особо было не на кого?

– У меня был момент, когда мои партнеры по «Сталкеру», которых я сам в 1996 году сделал таковыми – пригласил работать и наделил долями в бизнесе, – в тяжелый для меня период жизни пришли и сказали: «А что это мы все на футбол тратим? Надо и о себе подумать». Стоял вопрос о том, что я в течение нескольких дней должен был выкупить долю этих людей, залезая в долги. Потом, правда, ситуация поменялась. Один человек вспомнил, с чего все начиналось, что они могли работать просто наемными менеджерами и через сутки-двое сделал шаг назад. И этого хватило, исходя из долей.

В итоге мы остановились, немного поменяли стратегию, а со временем я ушел из «Сталкера».

- «Сталкер» все, что зарабатывал, тратил на футбол?

– В очень большой мере. Во всяком случае точно больше половины.

- То есть если бы не БАТЭ, вы бы сейчас были очень богатым человеком.

– Возможно. Это были 90-е годы. Знаю людей, с которыми мы крутились в одной сфере, они стали состоятельными. Мы тогда продавали в лучшие месяцы до 450 автомобилей. МАЗы, КамАЗы, ГАЗы, УАЗы и другую технику.

- Сейчас вы свои деньги в БАТЭ вкладываете?

– Честно говоря, в сложных ситуациях мне нужно у моих футболистов одалживать :).

- В «Прессболе» попались на глаза ваши фотографии. В спортивном костюме, с барсеткой и на фоне «Мерседеса». Что думаете, когда смотрите на эти фото?

– Очень жаль, что это уже не повториться.

- Вы считаете, вам удалась перестройка менеджмента, о которой вы заявляли несколько лет назад?

– Думаю, да. Появился тот же Альшевский. Мне нравилось, как он работал. Появились Наталья Марченко и Алеся Капская (теперь уже – Катеринич), которые вместе с Михаилом Деменцевичем очень много сделали для того, чтобы стадион был построен. Вообще, время, начиная с 2008 года, многое нам дало. Это была большая учеба. Наш менеджмент стал гораздо сильнее. Нисколько не жалею, что люди, которые работали до первой Лиги чемпионов, ушли. Вообще сейчас не представляю, что у нас были какие-то другие люди.

У меня есть два человека, которые занимали большие должности в клубе, и которым я благодарен всегда. Кроме тех, кто рядом с нами сейчас, это в первую очередь Юрий Пунтус и Владимир Алейников. Пунтусу благодарен за то, что он меня привел в футбол. С Алейниковым у нас было много всяких столкновений, но он меня во многом поддерживал в моей спортивной деятельности. Но, кстати, в «Сталкере», когда зашла речь о тратах на футбол, он меня не поддержал.

- Вы заглядывали в «Википедию», чтобы узнать, какие еще клубы могут похвастать такими чемпионскими сериями?

– Нет. Для меня неважна серия. Для меня важна победа в конкретном чемпионате.

- Вы понимаете, что серия чемпионств кончится рано или поздно?

– Да.

- БАТЭ становится вторым или третьим. Вы уйдете?

– Какие-то мысли у меня на этот счет есть, но зачем об этом говорить? Нужно сделать все, чтобы мы были первыми.

Фото: Иван Уральский, Надежда Бужан, «Прессбол»

Полная версия интервью на Tribuna.com:

Часть 1. Анатолий Капский: «БАТЭ призовые не получил, а мы говорим о какой-то премьер-лиге»

Часть 2. Анатолий Капский: «Лучше политика Путина, чем политика Горбачева и Ельцина»