Эктор Бракамонте: «Мне предлагали выступать за сборную России, но там тогда играли Кержаков и Аршавин»
Он никогда не был ни главным бомбардиром, ни чемпионом страны, но все равно считается одним из самых заметных легионеров в истории российской Премьер-лиги. Эктор Бракамонте, аргентинский форвард «Москвы», «Терека» и «Ростова», снова приехал в Россию, чтобы рассказать еженедельнику «Футбол» несколько веселых историй.
«Перед первой игрой за «Москву» встретил медведя»
— Прежде всего приветствую вас в Москве. Вы давно в последний раз здесь были?
— Спасибо! В последний раз я приезжал в Москву на чемпионат среди артистов два года назад. Но это было лето, плюс 25 градусов, хорошо. Сейчас здесь минус 7, а в Аргентине – плюс 25–30. Так что тяжело. Но это Россия, как вы говорите. Я приехал, потому что Юрий Белоус пригласил меня на выставку «Футбол Маркет». Я всегда готов помочь ему во всех вещах, которые он делает. Он пригласил меня, и я не мог отказать. Так что я приехал как гость – посмотреть на выставку. Я работаю тренером в молодежной команде «Бока Хуниорс», так что мне интересны все бизнес-проекты, связанные с футболом. На таких мероприятиях я могу научиться чему-то новому, и это поможет мне расти как тренеру.
— Что вас больше всего шокировало, когда вы впервые приехали в Россию?
— Первое – язык конечно же. Но есть много вещей, которые для меня были странными. Честно говоря, сейчас я не вспомню, что меня больше всего шокировало. Это давно было, в 2003 году.
— А как же медведи на улицах Москвы с балалайкой – вот это все, что себе представляют иностранцы о России…
— А, медведи! Я не видел медведей на улицах. Но моя первая или вторая игра была против «Шинника» в Ярославле. Мы поехали в ресторан пообедать, и там был самый настоящий медведь. Для меня это было неожиданно.
— Он выступал в ресторане, принимал заказы?
— Нет-нет, он был на улице. Каждый раз, когда мы приезжали в Ярославль, мы ели в одном и том же ресторане перед въездом в город. Я сейчас не вспомню название. Но на улице там был живой медведь.
— Кто для вас был главным раздражителем в России? Команда, которую больше всего хотелось обыграть?
— Когда я играл в ФК «Москва», мне очень нравились игры против «Спартака». Здесь это самая сильная команда с богатой историей. У нас было дерби. Конечно, были еще ЦСКА, «Динамо», «Локомотив»: все эти московские команды мы хотели обыграть. Но «Спартак» выделялся. Обыграть и забить «Спартаку» всегда было гордостью для меня.
— В России до сих пор вспоминают ваш гол в ворота «Спартака» после сольного прохода.
— Да, это был хороший гол. Тот матч был первым, когда все вокруг уже знали, что ФК «Москва» — очень хорошая команда. После этого мы начали двигаться вверх по таблице. Та игра и та победа значили очень много для нас.
— Самый сильный игрок, против которого вы играли в чемпионате России?
— Сергей Семак. Нет ни одного футболиста в России, который был таким же номером 1, как он. Если надо бегать – он номер 1, надо играть – он номер 1, надо бороться – он номер 1, надо пить пиво – он тоже номер 1!. Он всегда был первым во всем. Я очень уважаю Сергея, потому что я многому от него научился. Когда я играл с ним, я становился лучше. Когда его продавали в «Рубин», я позвонил Белоусу и сказал: «Ты продаешь полкоманды». После этого казанцы два года подряд были чемпионами, затем три года он провел в «Зените». Потому что Семак очень хорошо тренировался, хорошо играл и был очень хорошим человеком. Я играл против него и вместе с ним. Для меня он самый лучший футболист, которого я видел в России.
— Вы знаете, что он сейчас работает тренером?
— Да-да, в «Уфе», и у него очень неплохо получается. Они идут в середине таблицы, что очень неплохо для такой команды. Иногда я смотрю матчи российского чемпионата по интернету, в том числе «Зенит», потому что там играют аргентинцы.
— А последний матч, который вы смотрели?
— «Спартак» — «Зенит». Я часто смотрю матчи «Спартака», там мой друг Самедов играет.
«Месси не стал бы со мной фотографироваться»
— Семак, Самедов… С кем-то из них поддерживаете связь?
— Иногда я через СМС общаюсь с Кириченко, Романом Адамовым, Раду Ребежа, Джяукштасом, с другими ребятами. ФК «Москва» был как семья. Поэтому со всеми футболистами, с которыми я играл вместе, я до сих пор дружу.
— Перед стартом сезона «Зенит» возглавил Роберто Манчини и в команду приехали пятеро аргентинцев. Кто из них, на ваш взгляд, лучше всего адаптировался к РФПЛ?
— Я верю, что Ригони будет играть хорошо. Мне он нравится больше всего из всех аргентинцев. У него хороший удар с обеих ног, он не звезда, но готов бегать и вступать в борьбу. Он еще покажет себя. Дриусси очень молод. В Аргентине у него был хороший сезон, он забил много голов. Но он еще молод, и у него есть время показать свой футбол. Паредес играл в «Бока Хуниорс», в Италии, он очень классный футболист. Но надо подождать. Потому что Россия – особая страна для футболистов. Было много примеров, когда сюда приезжали хорошие футболисты, но играли не очень успешно, не могли найти себя. Я бы сказал, что Россия подходит не для всех футболистов. Если взять аргентинцев, то когда аргентинец плохо чувствует себя на улице и дома, то он начинает играть плохо. А вот бразильцы другие, им абсолютно все равно.
Доменико Кришито: «Я в «Зените» остался из-за Манчини. Он хорошо объяснил, зачем я ему нужен»
— Слышали историю про то, как Месси принял Дриусси за болельщика?
— Да, конечно. Он потом извинялся перед ним, звонил и объяснял, что много охраны вокруг и людей, которые хотят взять автограф, и он сразу не понял, кто с ним фотографируется.
— А вы сами с Месси знакомы?
— Нет, не знаком. Я думаю, что если бы я попросил Месси сфотографироваться со мной, он бы сказал мне нет (смеется).
— Многие иностранцы, выступавшие в России, вспоминают холодную погоду. Были такие матчи, когда вы выходили на поле и понимали, что не в состоянии играть из-за мороза?
— Был матч Кубка России, по-моему, в 2005 году. Мы играли с ЦСКА при –15 градусах. Это был кошмар! И еще был матч во Владивостоке в 2008 году. Матч только начался, а я сразу подошел к судье и спросил: «Когда мы закончим?» Таких матчей было немного, потом я привык. Чтобы не мерзнуть, надо бегать.
«Э, …ля, там не было фола!»
— Вы же сами научились говорить по-русски, без посторонней помощи?
— Да, поэтому я так плохо говорю!
— Да ладно, у вас неплохо получается. Сколько времени у вас ушло на то, чтобы выучить русский язык?
— Четыре месяца. Даже меньше. Но я говорю не очень хорошо. Моя жена и моя семья учили язык, и они сказали мне, что я говорю плохо. Но я все равно говорю на русском, и меня понимают. Я приклеивал на каждую вещь в доме стикеры с подсказками: на стол, на кровать и на остальные вещи. У меня была маленькая коробка со стикерами: на одной стороне слово написано на русском, на другой – по-испански. Когда я смотрел футбол, я доставал эти стикеры. Если слово написано по-испански, я проговаривал его на русском, и наоборот. Так и учил и почти сразу начал говорить. К тому моменту в России играл Николас Павлович (нападающий «Сатурна» в 2003–2005 гг. – Ред.). Я стал ему переводчиком. Было три-четыре аргентинских футболиста, для которых я был переводчиком.
— Не просили прибавку к зарплате за эту работу?
— Я сказал им, что их очень много развелось. Потому что потом пришли Макси Лопес, Баррьентос, Макси Моралес… Иностранцы в «Ростове», «Тереке». Для всех я был переводчиком. Они мне говорили: «Брака, помогай, пошли в магазин». Я отвечал: «Хорошо, пошли». Но я не жаловался, ведь так я больше говорил и практиковался.
— Какое слово в русском языке вам показалось самым сложным?
— В русском языке много «ж», «в», «щ» – все было сложно. Самое сложное для аргентинцев, когда надо произнести все эти «жэ», «вэ» и прочие. Вот все эти слова: «шляпа», «жопа».
— А самое смешное слово?
— Попа-жопа!
— Маурисио рассказывал, что вы обучили его русскому языку.
— Когда Маурисио пришел, он сразу хотел научиться говорить на русском. Я был для него преподавателем. У меня было 7–8 человек из Бразилии, Камеруна, Боливии в «Тереке», для которых я был переводчиком. А вот Маурисио хотел учиться, хотел говорить с русскими людьми. Поэтому он и играл лучше, потому что на поле надо говорить. Когда ты знаешь русский язык, партнеры уважают тебя, судья слушает и уважает тебя. Это большой плюс. Когда я иду к судье и говорю: «Э, *ля, там не было фола», – он меня понимает. А когда ты просто громко кричишь на другом языке, ты не уважаешь то место, где тебе платят.
«Я был глупым: я думал, что знаю больше, чем тренер»
— Ваш бывший тренер Леонид Слуцкий работал в Англии в этом сезоне. Следили за его карьерой?
— Конечно, он мой большой друг. Он прилетал ко мне в гости в Аргентину 31 декабря. Я внимательно следил за его работой в Англии и в России. Он хороший тренер и хороший человек, потому я всегда желаю ему успехов.
— Он давал вам советы по тренерской работе?
— Да, но я советы не слушал. Он как тренер мне не очень! Ладно-ладно, шучу, конечно. Я слушал его. Помню, 6–7 лет назад, когда я только начинал учиться на тренера, Слуцкий назвал мне три вещи, которые я как тренер должен сделать. Но это наш секрет, так что я не буду рассказывать. Когда я начинал, он подсказывал мне, что точно надо делать.
— В России вас тренировали Слуцкий, Блохин, Божович, Гуллит. С кем было работать тяжелее всего?
— У меня были проблемы со всеми ними. Вернее, у них были проблемы со мной. Я был тяжелый игрок, знаю, что был проблемой, но я был неплохой проблемой. Я всегда хотел выигрывать. Бывало, тренер или кто-то из партнеров предлагал какое-то решение, которое мне не нравилось, и я говорил: «Нет, это неправильно, нам нужно сделать вот так». Я был глупым, потому что думал, что знаю больше, чем тренер. Это моя большая ошибка. Когда я играл в футбол, я терял голову, я всегда хотел побеждать.
— Сейчас вы тренируете молодежную команду «Бока Хуниорс». У вас такой же настрой – только на победу? Если вам не нравится игра команда, как вы реагируете?
— С молодежной командой я работаю по-другому. Я не тренер для побед. В «Бока Хуниорс» надо побеждать всегда. Это лучшая команда в Аргентине, и там даже дети знают, что надо выигрывать каждую игру. Но моя задача другая. Я сейчас как преподаватель. Сейчас семнадцатилетние футболисты – почти игроки дубля или первой команды. Очень важно, чтобы я говорил с ними и следил, чтобы они не теряли головы. Из них нужно сделать профессиональных футболистов, подготовить к игре на высшем уровне. Если я скажу: «Надо выиграть, неважно как», – это плохо. Когда ты молодой, ты должен выучить другие вещи, а деньги и престиж придут потом. В будущем, когда я стану тренером первой команды, возможно, я буду думать иначе. Но пока я думаю так.
— Как-то вы сказали, что планируете возглавить сборную России в 2022 году.
— Я говорил так?! Ну, ок, я готов! А если серьезно, то пока Черчесов очень хорошо справляется. Я видел матчи против Аргентины и Испании: у России очень хорошая сборная. Много молодых футболистов появилось в команде. Дай бог, чтобы на чемпионате мира Россия выступила хорошо и на следующий ЧМ Черчесов поедет вместе с этими же футболистами.
— А в каком российском клубе вы хотели бы поработать тренером? В ЦСКА, как Слуцкий?
— В России я бы хотел работать в ФК «Москва», но команды больше нет. В России у меня хорошие воспоминания сохранились о «Тереке», который сейчас называется «Ахмат», о «Ростове». Мой последний год в Ростове был очень хорошим для меня и моей семьи. Потому этот город я очень люблю. Пока мне нужно учиться, и мне еще рано тренировать в России.
Константин Рауш: «Я очень ждал звонка из сборной»
— В составе сборной России сейчас играют бразильцы Гилерме и Марио Фернандес. Если бы вам предложили выступать за сборную России – согласились бы?
— У меня было предложение в 2004 году выступать за сборную России. Я сказал, что России не нужен нападающий, там играют Кержаков и Аршавин. У меня есть итальянский, испанский и аргентинский паспорта, поэтому я не хотел. Мне не нравится, когда футболист выступает за другую страну. Но тот, кто так сделает, – это его выбор. Я не буду против, но мне не нравится такой выбор.
«У меня есть песня про тренера Петракова»
— Когда вы волновались больше: когда дебютировали во взрослом футболе или когда впервые выступили со своей музыкальной группой?
— Когда начинал играть на гитаре на публике. Когда ты играешь в футбол, все смотрят не только на тебя. Вокруг есть болельщики, есть игроки из другой команды, ты не в центре внимания. Так что ты можешь играть хорошо или плохо, без проблем. Потому я больше боялся, когда впервые вышел с гитарой.
— В прошлом году Пабло Освальдо завершил футбольную карьеру, чтобы стать музыкантом. Он основал свою группу Barrio Viejo («Барио Вьехо»). Что-нибудь слышали об этом?
— Освальдо мой друг, он играл в «Бока Хуниорс», и я знаком ему, потому что у меня есть группа, которая ему нравится. Я часто общаюсь с ним. Он никогда не любил футбол на 100%, поэтому такое решение далось ему легко. Я люблю футбол и музыку, но для меня футбол на первом месте, а музыка лишь хобби. Для него же наоборот.
— Вы как-то рассказывали, что вам нравится блюз. Группа Освальдо как раз играет в стиле блюз-рок. Не думали записать совместную песню?
— Я приглашал его один раз на свое выступление, он услышал и сказал мне: «Не-не, с тобой я не буду вместе играть» (Смеется.) Я не знаю, хорошо это или плохо, но он не захотел.
— Вы рассказывали, что в Аргентине у вас есть бар. Он еще существует?
— Да, но в этом году я устал и больше сконцентрировался на работе в «Бока Хуниорс». У меня больше не получается совмещать работу в футболе и в клубе. Три-четыре раза в этом году я там был, но сейчас им управляют мои друзья.
— Вы все еще выступаете там со своей группой?
— В прошлом сезоне мы играли, а в этом я полностью занят футболом.
— Сколько песен на русском вы написали?
— Не много, но я многие переводил. Некоторые испанские песни я переводил на русский, но сам почти не писал. Была песня про тренера Петракова, но я писал ее на испанском: «Я открываю глаза и не вижу своей жены, а вижу Петракова. Я иду покушать и не вижу своих детей, а вижу Петракова».
— В России сколько раз вы выступали со своей группой?
— Всего несколько раз. А вот сам я часто приезжал в московский клуб «Дом у дороги» и там участвовал в джем-сессиях. Но концертов со своими друзьями у меня здесь было очень мало.
— Сколько гитар у вас дома?
— Уно, дос, трес, кватро… Шесть! И еще есть небольшая гитара для перелетов, укулеле, чаранго.
— Мартин Якубко рассказывал, что на сборах вы ходили с гитарой по номерам игроков, открывали дверь ногой и спрашивали, что сыграть. Кто был главным фанатом вашего творчества?
— Есть футболисты, которые говорили: «Спасибо, Брака, очень красиво, давай, играй». А другие, когда к ним стучишь, отвечали: «Хватит, Брака!» Но везде, куда я еду, у меня с собой есть либо гитара, либо гармоника. Музыка всегда со мной. Футбол, как и музыка, — это искусство.
— На концерте какой группы вы всегда мечтали побывать?
— Наверное, я побывал на всех концертах, на которые хотел попасть. The Rolling Stones, Red Hot Chili Peppers, U2 – на всех был. Мне очень нравится испанский рок. Ходил на концерты многих аргентинских групп, даже тех, про которые никто не знает. Потому что раньше я писал рецензии после концертов для одного музыкального сайта.
«Кадыров хотел меня поставить тренером «Терека»
— «Терек» — всегда необычный клуб для легионеров. Каким вам запомнился Рамзан Кадыров?
— Он всегда помогал нашей команде, приглашал в рестораны. Даже когда мы играли плохо, он приезжал на тренировки и говорил: «Ребята, что случилось? Давайте, вы же можете!» Он очень много помогал нам, и мне обидно, что «Терек» не получил того, что они хотели. Я не знаю точно, в чем проблема. Там есть деньги, есть хороший стадион, руководитель помогает, хорошие игроки. У меня там не было никаких проблем. Я вспоминаю всех людей в «Тереке», Кисловодск, все было очень хорошо. Я благодарю их, что они так помогали мне, а ведь я в ответ почти ничего не сделал.
— Кадыров известен своей щедростью. Какой подарок вы получили от него?
— Не вспомню. Не было подарков.
— Серьезно?
— А ты ждал, что я тебе расскажу про машины?
— Необязательно. Может быть, про вертолет.
— Нет, ничего не дарил. Но он купил меня и сам себе сделал большой подарок! Самый большой подарок от него был, когда он мне однажды сказал, что я честный человек и умница. И он хотел поставить меня тренером, когда ушел Гуллит. Это был повод для гордости для меня. Потому что я был просто футболистом, а он думал, что я могу помочь команде в этой ситуации. Это большой подарок, который он сделал мне.
— Он также известен как большой поклонник футбола, часто приглашает в Грозный известных футболистов. Недавно туда приезжал Роналдиньо, чтобы сыграть в товарищеском матче. А вас не приглашали?
— Я был, когда Марадона приезжал открывать стадион. С Роналдиньо не был. Но Кадыров ведь приглашает только звезд, а я не звезда (смеется).
— Была история, когда вы играли в товарищеском матче за «Москву» против клуба «Сигма» (2009 год), судья Харальд Руйсс показал вам вторую желтую карточку в первом тайме, но вы отказались уйти в раздевалку и остались на скамейке команды. Судьи не захотели возобновлять матч и вызвали полицию, заявив, что существует угроза их жизни. Помните об этом?
— Я не вспомню точно. Когда я получил красную карточку, я не хотел уходить. И судья хотел, чтобы полиция вывела меня с поля. Но мне все сказали: «Брака, давай, иди». Ничего страшного не случилось, но был такой момент. Я никогда не получал красные карточки. Желтых было много, да. Я не был согласен с тем удалением, пусть это была и товарищеская игра.
«Баррьентос думал, что нас поселили в замке Дракулы»
— Самая веселая история, которая приключилась вместе с вами и Пабло Баррьентосом?
— Наверное, первый матч, который Баррьентос играл в России. Это был Владивосток. Мы летели 9 часов, но с самолетом случились проблемы, и мы сели в Хабаровске. Нам пришлось ждать другой самолет на следующий день, чтобы улететь во Владивосток. Нам нужно было найти гостиницу. Было холодно, мы не знали, куда нам ехать. Добрались до гостиницы, похожей на замок, как в фильмах ужасов. Баррьентос посмотрел на это и сказал мне: «Брака, здесь умер Дракула». Я начинаю смеяться, и все спрашивают: «Что случилось?» Я отвечаю, что здесь умер Дракула. И потом нам с Баррьентосом пришлось спать вместе на одной маленькой кровати. Баррьентос мне сказал: «Брака, не говори об этом никому, не надо!» На следующий день мы полетели во Владивосток и сыграли вничью — 1:1.
— Когда вы выступали за «Бока Хуниорс», президентом команды был Маурисио Макри – действующий президент Аргентины. Каково это – быть знакомым с главой страны?
— Уже тогда он сказал, что в будущем станет президентом Аргентины. Он знал, чего хочет. Мне не нравится, что он делает как президент, но это не мое дело. Я не люблю политику. Но Макри – тот человек, который хотел достичь цели и сделал все, чтобы ее добиться.
— Многие партнеры по команде и болельщики называли вас Брака. А какие еще прозвища вам давали в России?
— Здесь был матч против ЦСКА, в котором я забил. Мы проиграли 1:4. Один из болельщиков в мегафон сказал: «Гол в ворота ЦСКА забил Филиииипп!» И все в ответ прокричали: «Киркоров!» (смеется). Еще в России меня называли Пушкин, тупой, п…. три-два-рас.
Стэн Коллимор: «Если бы у меня был пес, я бы назвал его Роналду»
— Ну, это всех так здесь называют. Самый запоминающийся сувенир, который вы получили от болельщиков в России?
— Мне в Нальчике в 2006 году болельщики вручили награду как самому нежесткому кавказскому футболисту. Томские болельщики подарили мне плакат. И самый смешной мне подарил один сумасшедший болельщик «Москвы». Он назвал моим именем звезду. Я спросил: «Как это возможно – вы назвали моим именем звезду?» Он ответил: «Да, есть звезда «Эктор Бракамонте». Дарили еще много подарков. Балалайку в том числе.
— Многие ваши бывшие партнеры вспоминают вас как одного из самых веселых игроков в раздевалке. Вспомните ваш самый лучший розыгрыш?
— Роман Адамов и Дмитрий Годунок всегда брали мой шампунь. Они приходили и говорили: «Брака, где наш шампунь?» Однажды у меня закончился шампунь. Пока Рома и Дима были в раздевалке, я пописал в бутылку с шампунем. Приходит Дима и спрашивает: «Брака, где наш шампунь?» Я ему говорю: «Вот он». Он открывает бутылку, выливает себе на руку и говорит: «П…! Ну что это, Брака?!» Была еще одна шутка. Ребко, Шешуков и Самедов после тренировки пошли в душ. Я без одежды пришел в душ, взял в руки мыло и кинул в ноги Шешукову. Они втроем молча смотрят на меня, а я с серьезным видом им говорю: «Поднимай!» Потом я начинаю смеяться, и они начали смеяться. Но когда они вспоминают этот момент, им было очень страшно.
«Я не видел футболиста, который бегал бы больше меня»
— Эктор, я знаю, что вы очень занятой человек и постоянно заняты какой-то работой. Опишите свой обычный день.
— Я просыпаюсь, завтракаю, затем еду в клуб («Бока Хуниорс». — Ред.), там работаю до 2–3 часов дня, иногда больше. Мне надо заниматься всякой организацией, скаутингом, подготовиться к следующему дню. Потом еду домой, где занимаюсь какими-то вещами, связанными с баром. Каждый понедельник я выступаю на телевидении, где 5–10 минут рассказываю о российском чемпионате в программе Arroban. Это моя вторая работа, но главная работа – это «Бока Хуниорс». Раньше у меня еще был магазин спортивной одежды. Я был музыкальным журналистом, вел программу на радио. Но в этом году я потерял много времени с «Бока Хуниорс», и остальные вещи мне пришлось отодвинуть на второй план.
— У вас хватает времени на семью?
— Моя жена часто спрашивает меня: «Когда ты будешь дома?» У меня есть две дочки. Они играют в волейбол, занимаются плаванием, танцуют. Мне постоянно приходится везти одну дочь в одно место, другую — в другое. Вот так.
— Когда вы прилетаете в Москву, есть ли такое место, куда вы обязательно хотите сходить?
— Мне очень нравится Парк Победы. Для меня это очень эмоциональное место, особенно музей. Я знаю, что многие говорят про Красную площадь, Тверскую, Пушкинскую, Кремль. Но чтобы понимать все, что случилось в России, нужно идти в музей в Парке Победы. Все люди, которые приезжают в Москву и спрашивают у меня, куда им сходить, я отвечаю: «В Парк Победы».
— А первый раз вы как туда попали?
— С моей женой. Я не вспомню, как она нашла это место. Она сказала, что нам нужно туда поехать, посмотреть на Триумфальную арку, а потом сходить в музей. Для меня это самый лучший музей в России.
— Собираетесь посетить предстоящий чемпионат мира?
— Обязательно. Наверное, с нашей программой будем здесь работать.
— Сейчас ходит много скандалов, связанных с применением допинга российскими спортсменами и футболистами. Насколько такая история реальна, на ваш взгляд? Когда вы играли в России, возникали ли подобные истории, что кто-то предлагал кому-то какие-то препараты?
— Когда я приехал в Россию, никакого допинга не было. Все футболисты пили, что хотели, и вряд ли понимали, что именно они пьют. Был 2004 год. После этого я не видел ничего странного. Я сам не пил ничего. Я играл, бегал и не видел футболиста, который бегал бы больше меня. Я не видел ничего странного здесь.
— Какая у вас сейчас главная мечта?
— Я очень счастлив. Я хочу, чтобы мое счастье продолжалось. Мне нравится то, что я делаю. Моя мечта – в том, чтобы продолжать так жить и оставаться счастливым.
Подписывайтесь на наш телеграм-канал
Текст: Никита Котов
Фото: Global Look Press
Видео: YouTube
Какой ещё аргентинец может похвастаться, что боролся за выживание в составе доблестного Торпедо-ЗИЛ?)
Просто огонь :D