Оружие, алкоголь, драки и две раздевалки: как «Лацио» брал свое первое Скудетто
История «банды Маэстрелли».
Все началось с терактов. Обычный декабрьский полдень в Милане стал кровавым, когда на пьяцца Фонтана в отделении Национального Агробанка взорвалась бомба, в результате чего погибли 17 и были ранены 87 человек. В тот же день в помещении Коммерческого банка на пьяцца Скала было обнаружено и обезврежено еще одно взрывное устройство, а столицу Италии ввергли в панику еще три взрыва – общее число раненых перевалило за сотню.
Эта скоординированная атака положила конец возрождению Италии, которая быстро оправлялась после темных лет фашистского режима. Мучительная смерть Бенито Муссолини оставила страну оккупированной и с уныло подсчитывающей убытки от союза с державами гитлеровской Оси. Впрочем, в Италию вскоре потекли денежные потоки из-за океана: США пытались наладить отношения с странами, находящимися в мрачной тени железного занавеса. Апеннины накрыла волна индустриализации, поскольку сочетание дешевизны и большого количества рабочей силы привело к резкому экономическому росту. Из преимущественно сельского государства Италия быстро превращалась в государство индустриальное. На окраинах городов возводилось недорогое жилье, куда переезжали из деревень целыми семьями. Отечественные товары, от машин до фломастеров, внезапно стали доступны большинству людей, и производились в огромных количествах.
Итальянцы быстро стали понимать, что могут требовать для себя куда лучшей жизни. Профсоюзы за какие-то несколько лет обрели власть по всей стране, представляя миллионы рабочих, требовавших повысить оплату труда и улучшить условия работы. Дело дошло до открытых столкновений. «Жаркая осень» 1969-го года – период, когда бесконечные забастовки угрожали остановить набравшую ход страну. Крайние левые и правые политические партии нашли способ влиять на население для достижения своих целей – и пользовались этим нагло и беззастенчиво. Обе стороны этого политического спектра были представлены ячейками с явным анархистским уклоном, которые намеревались вызвать хаос и разрушения в период, получивший название «Свинцовые семидесятые», как намек на количество пуль, выпущенное по основам демократии и свободы, умиравшим в Италии в течение десятилетия.
***
Самым постоянным в то смутное время перемен оставался футбол, но неудивительно, что одна из самых жестоких эпох в истории нации породила и группу вооруженных анархистов, терроризировавших страну, и группу ярых фанатов, оккупировавших «Курва Норд» (северную трибуну) Стадио Олимпико в Риме. По-прежнему не доказано, что «Лацио» была любимой командой Бенито Муссолини, но можно с уверенностью сказать, что ультраправые взгляды фанатов клуба расцвели как раз в «Свинцовые годы». Эти болельщики в основной своей массе прибывали на Олимпийский стадион с окраин Вечного города, тогда как их соперники из «джиалоросси» жили в самой столице. Клуб «Рома» был образован фашистами в 1927-м, путем слияния трех местных команд. «Лацио», которого тоже хотели бросить в этот общий котел, активно сопротивлялся, оставшись, в итоге, самостоятельной командой, хоть поклонников (да и финансов) у «бьянкочелести» и осталось гораздо меньше, чем у их соперников по дерби.
Репутация полупровинциального аутсайдера, которую с годами приобрел «Лацио», не раз вылетавший из Серии А, растаяла как дым, когда бывший футболист «Ромы» Томмазо Маэстрелли собрал в составе кучу «неудачников», от которых отказывались в их бывших клубах. Эта банда возглавлялась человеком, известным как «Длинный Джон», который обучался искусству футбола в долинах Южного Уэльса. В течение трех безумных лет в первой половине 70-х «Лацио» подмял под себя Серию А, оставив впечатление, которое никогда не изгладится из памяти тиффози со стажем.
***
Джорджо Киналья родился в Тоскане во послевоенные, сложные для страны годы. Его родители, не дождавшись подъема итальянской экономики, эмигрировали в Уэльс, где отец Джорджо получил работу на сталелитейном предприятии в Суонси. Мальчик остался в Италии с бабушкой, и воссоединился с родителями и сестрой только когда ему исполнилось семь. Как признавался позже ставший известным Киналья, это были непростые годы.
«Мой отец работал на заводе, и мы, все четверо, жили в одной комнате. Иногда я ходил по соседям и пил молоко из бутылок, которые молочник оставлял на крыльце. Это был мой завтрак».
Скопив денег, Марио Киналья сумел открыть свой ресторанчик, как раз в те дни, когда Джорджо совмещал учебу и футбольные тренировки. Вскоре мальчику пришлось еще больше уплотнить свое расписание: он начал подрабатывать в ресторане отца. В 15 лет он попал в молодежный клуб «Суонси», а через два года дебютировал в первой команде. Но его расслабленность, граничащая с ленью, а также постоянные проблемы с дисциплиной сыграли с Кинальей злую шутку: с 1964 по 1966 годы он сыграл за «Суонси» в чемпионате всего в шести матчах, забив при этом один гол. После нескольких стычек с тренерским штабом и товарищами по команде, клуб отпустил своего строптивого воспитанника, навесив на его широкую спину ярлык «не годен». В день, когда он покидал раздевалку, забрав личные вещи из шкафчика, несколько одноклубников решили позубоскалить ему вслед, отпустив несколько сомнительных шуток в адрес молодого нападающего. Джорджо повернулся к шутникам и сообщил: «Однажды вы будете драться за мой автограф».
Киналья вернулся в Италию, где присединился к клубу «Массесе», игравшему в Серии С, а через год оказался в «Интернаполи», где за два сезона забил 26 голов. Здесь он подружился с одноклубником Джузеппе Уилсоном, у которого тоже был опыт (и тоже не слишком удачный) игры в Соединенном Королевстве: он родился в Дарлингтоне и юношей переехал в Италию вместе с родителями. Парочка была замечена скаутами «Лацио», куда и перешла в 1969-м году. Двойной трансфер не слишком помог клубу, который после откровенно неудачного сезона вылетел в Серию Б. Всего через год «бьянкочелести» вернулись в высший эшелон итальянского футбола, где тренер команды, Маэстрелли объяснил Уилсону, будущему капитану, как совмещать позицию либеро с центром защиты, а Киналья стал грозным оружием «Лацио» на острие атаки. С этого момента история клуба изменилась навсегда, благодаря тренеру, который пришел из «Фоджи» и двум «экспатам», от которых отказались английские команды.
***
Впрочем, подъем на вершину итальянского футбола не был легкой прогулкой. Джорджо Киналья по-прежнему оставался сорвиголовой и с легкостью мог нагрубить как своим товарищам по команде, так и рефери во время матча. Не менее горячие болельщики «Лацио» полюбили своего нападающего, наградив его прозвищем «Длинный Джон» – в честь великого Джона Чарльза, перебравшегося из Уэльса в Италию десятилетием ранее. Абсурдность этой клички заключалась в том, что, несмотря на немалый (особенно в то время) рост Кинальи, вымахавшего до 186 сантиметров, рост Чарльза был 188 см.
Главный тренер «Лацио», Томмазо Маэстрелли, стал футбольным отцом Кинальи, прощая форварду его необдуманные выходки и развивая и без того феноменальный талант игрока. После забитого гола Джорджо частенько бежал к скамейке запасных, чтобы отпраздновать вместе с Томмазо, чей непререкаемый авторитет и прямой подход к управлению командой быстро принесли свои плоды.
Киналья, несмотря на свое телосложение, плохо играл головой, но компенсировал это мощными и точными ударами по воротам с обеих ног. Голы Джорджо и великолепная игра в обороне Уилсона стали основой успеха «Лацио» в последующие годы. Две противоположные линии команды Маэстрелли объединил с помощью «белокурого ангела» – Лучано Ре Чеккони, невероятно техничного, физически развитого и скоростного центрального полузащитника, который перешел в «Лацио» из «Фоджи» вслед за своим тренером.
Несмотря на то, что «Лацио» на поле был единой командой, вне зеленого газона все было иначе. Команда стала отражением ситуации во всей стране, где нередко в одной семье можно было найти коммуниста, радикала, анархиста и ортодоксального религиозного фанатика. Футболисты поделились на две фракции, поддерживавших, соответственно, разные политические течения. Они даже переодевались в разных раздевалках, и только «белокурый ангел» порхал между двумя помещениями, перенося свою связующую роль из футбола в реальную жизнь.
Джорджо Чинаглия во всеуслышание заявил, что собирается голосовать за неофашистское движение «Movimento Sociale Italiano» на предстоящих выборах, после чего коктейль политического гнева, уже и так бурливший в Риме, стал буквально кипеть. После того, как неизвестные разгромили магазин одежды, который нападающий совсем недавно открыл в итальянской столице, Джорджо стал носить с собой «Магнум 44», не расставаясь с ним даже в подтрибунных помещениях. Вообще, в «Лацио» было принято вооружаться – и тема оружия была одной из главных в разговорах между игроками, каким бы это не казалось диким в наше время. Как несложно догадаться, единственным футболистом, не носившим с собой пистолет, был Лучано Ре Чеккони, которого больше интересовали кальчо, вкусная еда, хорошее вино и свежие анекдоты. Подготовка к играм у футболистов «Лацио» проходила в отеле на окраине города, поэтому, чтобы не заскучать, игроки оборудовали на заднем дворе тир, который редко пустовал. Обыск той гостиницы наверняка удвоил бы арсенал всех близлежащих полицейских участков: пистолеты, винтовки, М-16, даже ружье для охоты на слонов – не было запретов ни для видов оружия, ни для мишеней. Деревья, фонарные столбы, птицы, подброшенная в воздух обувь постояльцев, не говоря уже о всевозможных фруктах, овощах, тарелках, стаканах и бутылках. Защитник команды Сержио Петрелли однажды выстрелил в лампочку, потому что «не мог себя заставить встать и выключить свет», а располагавшаяся в соседнем здании школа вернула в отель шальную пулю, застрявшую в стене.
Еще одним любимым развлечением игроков «Лацио» были прыжки с парашютом – и тут Чеккони, обожавший побаловать себя всплесками адреналина, был одним из первых. Все это только укрепляло общественность в мнении, что «бьянкочелести» были откровенно фашистским клубом, чья деятельность постоянно переплеталась с крайне правыми партиями и течениями. На это постоянно намекала внешняя эстетика команды, увлечение оружием и экстремальными видами спорта, привычка к алкоголю и картам в свободное время. Фанаты «Лацио» только радовались этим домыслам и возможности выделиться из общей массы, поскольку большинство болельщиков других крупных итальянских клубов были убежденными левыми. Все больше игроков присоединялись к Джорджо в поддержке MSI, в числе которых были Уилсон, Петрелли и центральный защитник Луиджи Мартини (который стал в будущем политиком), несмотря на то, что все чаще звучали призывы запретить партию, поскольку ее доктрина противоречила итальянской конституции.
***
На футбольных полях «Лацио» до самого конца сезона-1972/73 спорил с «Ювентусом» за чемпионство, причем делал это практически тем же составом, что совсем недавно играл в Серии Б. Команда Маэстрелли ни разу не проиграла дома и показала лучший результат чемпионата по пропущенным голам – 16 в 30 играх. В итоге «орлы» финишировали третьими, завоевав право выступить в Кубке УЕФА. В последний раз «Лацио» играл на европейской арене три года назад, когда встречался с английским «Арсеналом» в Кубке Ярмарок (тогда в матче первого круга дублем отметился Киналья) – и не смог обойтись без скандала.
Торжественный ужин в Риме погрузился в хаос, когда игроки «бьянкочелести» обиделись на отсутствие благодарности со стороны англичан, которым были подарены, по мнению «канониров», «явно женские» кожаные сумки. Запущенное кем-то яблоко попало в защитника «Арсенала» Боба Макнаба, после чего в зале вспыхнула драка. Столы были опрокинуты, еда противно чавкала под ногами, когда кто-то из игроков «Лацио» предложил классическую формулу «пойдем, выйдем». Обе команды, по определению Фрэнка Маклинтока, словно «ковбои с Дикого Запада» вышли на улицу и встали друг против друга. Правда, футболисты быстро опомнились.
Томмазо Маэстрелли видел, что его неугомонные, драчливые игроки готовы побороться за чемпионство, поэтому он аккуратно вносил коррективы в процесс тренировок. Финальная сессия перед днем матча теперь всегда была матчем, в котором футболисты делились пополам и играли друг против друга. В эпоху, когда большинство игроков пренебрегали ношением защиты для голеней на тренировках, тренер настаивал на том, что тренировочная игра должна проходить в полной экипировке. Маэстрелли прекрасно видел, с каким азартом его футболисты подходят к этим тренировочным матчам и не сомневался, что они вполне могут нанести друг другу серьезные травмы, самозабвенно пытаясь обыграть друг друга. Мало того, наставник «Лацио» всегда старался дать финальный свисток при ничейном счете, чтобы избежать возможных конфликтов, но строптивые игроки под предводительством Кинальи отказывались останавливаться, пока одна из сторон не побеждала.
К 1973 году взрывы и стрельба в Италии стали вполне обычным делом. Террористические атаки, который проводились фанатиками с обоих полюсов политических партий страны, достигли своего апогея. Но для «Лацио» этот год стал историческим: именно сейчас команда приступила к штурму главной, заветной цели для бывшего аутсайдера с окраины Рима. Для этого у клуба были все основные компоненты: надежный тыл, компетентное руководство, острая атака и беззаветная преданность фанатов. Сейчас сложно в это поверить, но защитник «орлов» Джузеппе Уилсон отыграл за «Лацио» четыре сезона подряд, не пропустив ни одной игры. Главный тренер Маэстрелли придумал итальянскую версию «тотального футбола», которая напоминала современную игру в приставку: наставник постоянно управлял своей командой, передвигая и меняя местами игроков, усиливая и ослабляя различные участки поля, меняя тактику – и все это в пределах одного матча.
Не все шло по плану, например, во время домашней игры с «Эллас Верона», когда после первого тайма на Стадио Олимпико хозяева проигрывали со счетом 1:2. Когда раздраженные игроки возвращались в свои раздевалки, на их пути встал Томмазо Маэстрелли.
«Возвращайтесь на поле».
Этих трех слов было достаточно, чтобы футболисты развернулись и отправились обратно на зеленый газон столичного стадиона, к недоумению фанатов с Курва Норд. Через положенные по регламенту 15 минут к «Лацио» присоединились игроки из Вероны, которые пропустили три безответных гола во втором тайме. «Бьянкочелести» вместе с их тренером раз за разом отвоевывали заветные очки, поднимая свою команду на вершину турнирной таблицы. «Орлы» самозабвенно сражались и в Кубке Италии, где турнирная судьба свела их с принципиальным соперником, столичной «Ромой». Джорджо Киналья навеки вписал свое имя в список злейших врагов «джиалоросси», улучив момент и показав средний палец трибуне римских ультрас во время кубкового матча.
***
На европейской арене также ощутили присутствие свежей крови с итальянских берегов. В первом раунде Кубка УЕФА команда Маэстрелли одолела швейцарский «Сьон», чтобы попасть в лапы великолепного «Ипсвича» под руководством Бобби Робсона, только что выбившего мадридский «Реал». Лидеры Серии А отправились на Портмен Роуд, где потерпели сокрушительное поражение со счетом 0:4, причем все четыре мяча забил 23-летний нападающий «трактористов» Тревор Уаймарк. Ответный матч рассматривался как пустая формальность.
Когда футболисты «Ипсвича» прибыли в Рим, их навестили представители фанатов «Ромы», которые одарили англичан дорогими подарками и поблагодарили их за крупную победу над столичным «Лацио». Рассказ об этой встрече, подкрепленный фотографиями, тут же появился в итальянских СМИ, что вызвало неподдельное возмущение Кинальи и его товарищей по команде. Накопленная ими ярость прорвалось на футбольном поле, когда уже через 20 минут после начала встречи итальянцы вели со счетом 2:0, и могли еще увеличить счет, но рефери не обратил внимания на чистый пенальти, зато тут же, без особых на то оснований, показал на одиннадцатиметровую отметку в штрафной «Лацио», после чего фанаты ринулись на поле и лишь с большим трудом усиленному наряду полиции удалось вернуть разъяренных тиффози обратно на трибуны. Колин Вильен четырежды был вынужден устанавливать мяч на отметке – и каждый раз снаряд выбивал кто-то из игроков «бьянкочелести», получая предупреждение. Наконец, «Ипсвич» забил свой злосчастный пенальти и игроки побежали к центральному кругу. Тревор Уаймарк так радовался по дороге, что пятеро футболистов «Лацио» взяли его в «коробочку» и на чистом английском языке объяснили, что подобные эмоции в данных обстоятельствах проявлять неуместно. Позже нападающий «Ипсвича» признавался, что это объяснение запомнилось ему на всю жизнь.
К финальному свистку «Лацио» вел в счете 4:2, но двухматчевое противостояние было проиграно с общим счетом 4:6. Римская драма, тем не менее, была далека от завершения. Болельщики «орлов» бесновались на трибунах, а футболисты высказывали вслух предположения, что арбитр матча вышел на поле пьяным. Англичанам пришлось забаррикадироваться в раздевалке, поскольку толпа фанатов собиралась линчевать их прямо на стадионе, и помешал этим планам лишь слезоточивый газ, которым воспользовалась полиция. То, чего не удалось сделать болельщикам, сделали футболисты, вломившиеся в раздевалку «Ипсвича» и успевшие подраться с ними, пока Маэстрелли с большим трудом не утихомирил свое разбушевавшееся войско. Особенно старался Мартини, на счету которого был сломанный нос и несколько выбитых зубов. Джорджо Киналья неожиданно для всех оказался миротворцем в этом конфликте, успокаивая своих болельщиков и уводя своих одноклубников от раздевалки англичан. Результатом всего этого стал трехгодичный запрет на участие «Лацио» в европейских турнирах под эгидой УЕФА. Столь ранний вылет из соревнования заставил команду сосредоточиться на одной цели, которой она и достигла в предпоследнем матче Серии А благодаря победному голу Джорждо Кинальи – лучшему бомбардиру итальянского чемпионата с 24 голами. «Бянкочелести» стали чемпионами страны, опередив «Ювентус» и «Наполи».
***
После покорения этой вершины «Лацио» ждало стремительное падение, которое обеспечили сразу несколько серьезных ударов. Три ключевых игрока команды получили серьезные травмы, а полузащитник Марио Фрусталупи был продан без равнозначной замены. Защита команды стала пропускать голы в самых простых ситуациях, на моральный дух команды сильно повлиял запрет на участие в Кубке европейских чемпионов, но самый страшный удар был еще впереди. В середине сезона стало известно, что у Томмазо Маэстрелли диагностирован рак желудка, но, доработав до мая, он покинул свой пост лишь в межсезонье, чтобы пройти курс лечения. За три матча до окончания сезона из команды ушел Джорджо Киналья, чья семья получала постоянные угрозы от фанатов, как «Ромы», так и самого «Лацио». Нападающие бежал в Америку, где присоединился к «Нью-Йорк Космос», где играли Пеле и Франц Беккенбауэр. Здесь Джорджо играл восемь лет, забив 435 голов в 413 матчах. На протяжении 13 сезонов подряд он становился лучшим бомбардиром своей команды – 6 раз с «Лацио» и 7 раз с «Космосом».
В сезоне-1975/76 «Лацио» сумел избежать понижения в классе лишь благодаря разнице забитых и пропущенных мячей. Летом болезнь Маэстрелли вновь обострилась, после чего на пост главного тренера команды был назначен Луис Винисио. Томмазо продолжал работать в структуре клуба, но болезнь прогрессировала чересчур быстро. В конце ноября тренер слушал по радио прямой репортаж с римского дерби, в котором его команда одержала победу. Вскоре после окончания матча он потерял сознание и скончался спустя три дня. Маэстрелли было всего 54 года. На похороны, помимо действующих футболистов «орлов», пришли и бывшие игроки, а из Америки прилетел Киналья. Один крайне левый итальянский журналист во всеуслышание заявил:
«Эта marmaglia (чернь) приехала, чтобы попрощаться со своим дуче!»
Через два дня его дом сожгли.
Всего через месяц «Лацио» постигла еще одна трагедия. Холодным январским утром Лучано Ре Чеккони, его товарищ по команде Пьетро Гедин и их общий друг, гуляя по городу, решили разыграть местного ювелира Бруно Табоккини. Надев капюшоны и ворвавшись в его магазин, «грабители» закричали, что им нужно золото. Перепуганный хозяин, которого уже пытались грабить террористы, искавшие источники финансирования, схватил пистолет, который всегда держал под рукой. Гедин вскинул руки вверх, но Чеккони не заметил оружия и сделал шаг вперед. Табоккини выстрелил ему в грудь. Лежа в луже крови Лучано пробормотал: «Это была просто шутка». Он скончался в больнице от полученных травм через 48 дней после похорон его учителя и наставника. «Белокурому ангелу» было 28.
Все эти трагедии и потери положили конец эпохе, которая длилась всего три года, но оставила свой след в истории итальянского футбола. По-прежнему остается загадкой, как Маэстрелли удавалось управлять своей буйной бандой, но у него было два игрока, Уилсон и Киналья, на которых он всегда мог положиться в трудную минуту, и которые, несмотря на свою горячность, все же могли утихомирить одноклубников.
25 лет спустя «Лацио» вновь возьмет Скудетто, благодаря мощным финансовым вливаниям Серджо Краньотти, но никакие последующие победы не затмят первый титул «бьянкочелести», который принесла клубу команда драчливых «неудачников».
–-
Все тексты Егора Мичурина, аккуратно разложенные по темам, можно найти на его сайте
