8 мин.

Я спросил: «Что, тромб оторвался?» Врач говорит: «Да! Да! Да, #####!» Елагин – о бедности в 90-х, работе в Праге и вербовке в КГБ

Плюс жуткая история из 2014-го.

Гостем видеоподкаста Глеба Чернявского стал Александр Елагин – рассказал, как комментировал АПЛ в 90-е, как пакистанцы не пускали его на «Уэмбли» и как просил Карпина не критиковать комментаторов «Матч ТВ».

А еще – много о себе. Выше – видеоверсия, ниже – текстовая. 

Когда первым комментировал АПЛ в России, не понимал, что творит историю. Жил почти в нищете и думал только о том, как прокормить семью

«Я тогда понимал только одно: что мне выжить нужно. После сраной перестройки – страну развалили, Советский Союз, чудную, потрясающую страну. Кто-то может возразить, пожалуйста.

Мне эта страна дала бесплатное образование, я бесплатно поступил в Московский университет и закончил его, будучи семейным человеком. Мне эта страна дала все. И страну эту на хер развалили после Беловежской пущи. 

И нужно было выжить. А понимал ли я, что историю творю? Нет, мне это на хер не нужно было. Мне нужно было прокормить своих детей, свою жену, которая болела, свою мать, которая болела. 

Мне просто повезло – выпал шанс, дарованный господом богом. На телевидение меня позвали однокашники, а до этого голодал, как и все после развала Союза. Копейки получал, где только мог подрабатывал. Бутылки собирал! 

Если оценивать зарплату по сегодняшнему дню, зарабатывал пять тысяч рублей. К счастью, получил приглашение на канал «2x2» от бывшего одноклассника Лешки Кабанова – только-только открывались эти дециметровые телеканалы. Тогда мне дали 300 долларов: если проводить параллель с 2022 годом, то вместо пяти тысяч стал получать пятьдесят. В десять раз больше! 

Тогда мыслей про АПЛ вообще не было. Я в новостях на «2x2» работал. А еще писал рекламу на «Эхо Москвы» – там Женя Любимов работал продюсером. Я сделал несколько программок об истории футбола – это был 1996 год, как раз проходил чемпионат Европы. А Женя уже получил приглашение от вновь созданного канала Ren-TV. Ему очень понравилось, как я их делал. Пригласил с ним поработать.

Так и начал комментировать английский футбол».       

В 1980-х до работы комментатором Елагин уезжал в Чехословакию на четыре года. Что там делал?

Я закончил университет, международное отделение, факультет журналистики МГУ. Нужно было куда-то работать идти. У меня не было блата, я не мог устроиться, например, в АПН (советское информационное агентство). Хотя мне предлагали пойти в ТАСС. Но там надо было сидеть и работать на ленте. Я думаю: «Не буду этим заниматься, лучше пойду в пресс-центр «Динамо». Хоть при футболе буду».

Тут мне и подфартило – приятель из театра помог. По знакомству меня взяли в «Союз советских обществ дружбы», это на Калининском проспекте (нынешний Новый Арбат – Sports.ru). В университете мы учились на проспекте Маркса, на улице Моховой. Иногда были и на проспекте Калинина, проходили мимо морозовского дома дружбы (особняк старообрядца-предпринимателя Арсения Морозова – Sports.ru). Там видели «Союз советских обществ дружбы» и думали: «Вот бы здесь работать!». 

Тогда эта организация называлась «Союз советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами». В СССР с каждой страной было общество дружбы. Вот у нас и было «Общество советско-чехословацкой дружбы». Мне знакомый сказал: «Ты же чешский знаешь? Я ничего не обещаю, но поговорю».

А у меня первый язык в университете был шведский, а второй – чешский. Я их не выбирал, просто так попало. Чего тут выбирать – был на седьмом небе, что вообще попал в университет. Правда, я тогда и экзамены все на отлично сдал. Сидел, у меня из задницы дым шел. Я не спал, потому что учил все это. А ведь уже 6 лет со школы прошло. 

На собеседовании спросили: «Ну как, поймешь, что тебе чехи-то будут говорить?» После уже общался с зампредом, а на работу принимала член ЦК КПСС Круглова. Через два года – в 1984-м – объявили, что я поеду в Чехословакию.

А до этого два года работал в Москве, организовывал мероприятия для людей из Чехословакии. Приезжало очень много туристов по линии «Общества чехословацко-советской дружбы». Больше рассказывал не о достижениях социализма, а о культуре и искусстве. 

Делали, например, вечера, посвященные премьере «Евгения Онегина» в Национальном пражском театре. Первая зарубежная премьера «Евгения Онегина» была именно в Праге. Мы организовывали в Москве специальную программу: приезжали артисты из Национального театра, приходили артисты из Большого театра. Мы приглашали солистов, они вместе пели арии из «Евгения Онегина». Охренеть!

Это было не просто ради галочки, мне очень нравилось этим заниматься. Это работа с людьми, работа с языком – очень благодарная. Я, кстати, много раз выступал перед чешскими школьниками. Рассказывал о советском футболе, театре, кино. Чешский язык, конечно, помог.

Приятеля отблагодарил, он все сделал бескорыстно – да и не было блата как такового. Я ведь имел великолепную анкету, статус члена партии, семьянина, образование. В Москве получал 120 рублей – не так уж и много. А вот в Чехословакии уже больше. 

А в Прагу позвали из-за ротации – до меня коллега там пять или шесть лет сидел. Я отсидел четыре. И то – попросился обратно домой в театр. Сумасшедший!»

Елагина вербовали в КГБ. Серьезно?

«Перед отправкой была серия фильтров, проверок – до седьмого колена в КГБ таскали. Вербовали даже, было такое дело. Позвонили из КГБ, назначили встречу. Мы около памятника Калинину с кгбшником разговаривали. Ходили, гуляли по проспекту Калинина. Я говорил: «Ой, нет. У меня театр, у меня семья. Я невыдержанный, выпить люблю и вообще во сне говорю». Кгбшник сказал: «Хорошо, только, пожалуйста, никому не говорите». Я ответил: «Да, конечно, вы что».

И тут же прибежал на работу, говорю начальнику: «Жора, меня вербуют в КГБ!» Он такой: «##### [блин]!» И говорит нашему кгбшнику: «Сашку вербуют!» И слышу: «Саня, беги за бутылкой». Повод выпить-то потрясающий.

Сначала в Праге было очень тяжело. Чехи тебя приглашают в пивную, а ты вообще не понимаешь, что они говорят. Стыдоба жуткая! Это продолжалось где-то месяца два или три. Мне повезло: я жил не в посольстве, а служил в самом центре и жил среди чехов. Только чешская речь слышалась постоянно. Так, по щелчку, ты быстрее становишься своим.

В Праге занимался тем же, чем и в Москве. Только уже прилетали советские специалисты – пианисты, вокально-инструментальные ансамбли, оркестры, художники. Приезжала делегация на какие-то дни, а я был как переводчик, как человек, который ее сопровождает. Писал материалы для них и, в основном, работал с чехами. Выступаю, туда-сюда езжу – работа, где ты в постоянном контакте. Я там был с 1984-го по 1988-й. В Чехии платили 350 рублей плюс 114 долларов – 12 из них уходило на партийные взносы. 

Еще забавный момент. Когда уезжал работать в Чехословакию, я занял 2 тысячи рублей – очень большие деньги по тем временам. Все это, чтобы подготовиться к отъезду, отвальную ребятам на работе сделать. Приехал через год с приемником из Праги, принес этот SHARP в комиссионку, получил деньги и сразу отдал те две тысячи». 

В 2014-м во время Олимпиады в Сочи у Елагина оторвался тромб. Его спас интерн

«Видели, как у Кристиана Эриксена сердце остановилось? А вот у меня так же тромб оторвался. Но у меня чуть по-другому: тромб в легкие попал. Господь помог.

Шел на спектакль и вдруг задохнулся – как будто пробежал 10 километров. Потом отыграл спектакль, пришел домой и два раза упал в обморок, сознание потерял. Позвонил дочери, и она вызвала скорую помощь.

Это как раз был день открытия Олимпиады в Сочи, меня поместили в палату. Я еще и при докторах упал – закружилась голова. А спас меня парень-интерн. Он говорит: «Так у него по всем признакам тромб оторвался». Я услышал эту фразу, меня повезли в реанимацию.

Идет открытие Олимпиады, я лежу на этой кушетке, меня там катают, медсестра говорит: «Ну че тебя привезли, умираешь, что ль?» Потом повезли на компьютерную томографию. А там баба посмотрела в компьютер: «Скорее в реанимацию!» Я ее спросил: «Что, тромб оторвался?» Она говорит: «Да! Да! Да, #####!»  

В мгновение ока доставили в реанимацию. Тогда ни о чем не думал, только как поссать сходить. А о чем там думать? У меня башка-то не оторвалась в этот момент. Я лежу, ссать охота безумно. Ну а что делать? Мне в реанимации вставили катетер и начали растворять тромб. Со всех дырок кровь полилась. Атас полный!

Тромб встал в легком, но еще пропускал воздух. Мне дышалось-то тяжеловато. Никакого наркоза, просто поставили огромную капельницу – специальную, похожую на шприц. Там должно быть определенное количество лекарства. В реанимации мне и растворили тромб. 

После этого было прекрасно. Я вышел, выпил и потом поставил себе кардиостимулятор. Теперь живу и радуюсь. Сейчас пойду покурю, и будет еще лучше. А может – и выпью».

Вы знали, что поначалу REN-TV показывал матчи АПЛ с опозданием в месяцы, а то и годы? Ну, теперь знаете

Фото: mos.rucommons.wikimedia.org