Опорник «Уфы» еще год назад был вратарем! Он страдал в раме, чуть не закончил, но в 19 лет нашел невероятное решение
Егор Поздняков рассказал Чернявскому, как поправил психику.
Вы точно видели, как потешно вратари смотрятся в поле: хороши в борьбе, но совершенно беспомощны в приеме и продвижении мяча. Поэтому каждый выход вратаря в поле – обычно комедия, а любое удачное действие – снисходительные аплодисменты.
Теперь этот стереотип чуть разрушен. До 19 лет Егор Поздняков из «Уфы-2» был средним вратарем, в которого никто не верил и которому мало что светило в футболе. Год назад он почти закончил карьеру, но предварительно пошел олл-ин: сказал тренерам, что будет играть в поле.
Сначала его не поняли, но уже через несколько месяцев Егор вывел молодежку «Уфы» с капитанской повязкой и в третьем матче в поле забил первый гол. Теперь Поздняков играет опорника в ПФЛ, а Евсеев привлекает его к тренировкам основы «Уфы».
Ниже – невероятная история, как попасть в профессиональный футбол вратарем, а потом перечеркнуть прошлое, начать заново и спасти карьеру.
С воротами не сложилось из-за роста. Завязал бы еще раньше, но верил, что вытянется: висел на турнике, искал специальные витамины
– Я правильно понимаю, что ты всегда мечтал играть в поле, но тормозил себя и оставался в раме?
– Сложно сказать однозначно. Когда получалось в воротах, все было нормально. Когда уже не получалось – все больше задумывался, что это не мое. Понимаешь, не было у меня никогда вот этого вратарского пофигизма: не обращать внимания на голы, не заморачиваться, забывать ошибки. По мне все это постоянно било, вечно накручивал себя, задавал себе вопрос: «Зачем мне эти страдания?». И не находил ответа.
– Так было всегда?
– Нет, скорее с возрастом, в 15-16 лет, когда попал в молодежную команду «Уфы». Там все и началось: начал загружаться, а это мне мешало откровенно.
– В детстве пробовал играть в поле? Твой учитель физкультуры говорит, что ты играл на всех позициях.
– Я был вратарем, но никогда не зацикливался на этом. Не было такого, что я вот вратарь-вратарь и больше нигде не могу играть. Например, в 13 или 14 лет у нас были региональные соревнования, 3-4 человека сломалось, а выезд далекий. Тренер знал, что я вратарь, но от безысходности в конце каждой игры выпускал меня в нападение на 20-30 минут. Не поверишь, но я тогда в каждой игре забил. Причем тренер мне предъявлял за ошибки в поле, а я на него смотрел с недоумением: «Что, какие ошибки, я вратарь вообще».
– Я тоже типа вратарь, закончил детскую школу, сейчас играю в ЛФЛ и за команду Sports.ru и всегда мечтал быть нападающим. Только когда выхожу туда, получается крайне нелепо, мне не хватает техники и координации. Наш другой вратарь Федор Маслов тоже комично бегает в поле. Откуда у тебя вообще навыки?
– Я забивал за счет быстрых решений, а долго с мячом возиться точно не мог. Физически сильно уступал: хватало на 15-20 минут, потом одышка начиналась, будто перед этим сильно пил. Играть в поле меня никто никогда не учил, но я много играл во дворе и никогда не вставал там в ворота. Я что, дурак, что ли, падать на асфальт и резинку? Короче, не был таким отбитым, чтобы везде на воротах стоять. Оттуда и навыки какие-то – до молодежки играл во дворе каждый день.
Детские тренеры мне иногда даже говорили, что надо идти в поле. У меня папа под 2 метра, верил, что тоже вырасту и стану нормальным вратарем. Я всего 180, хотя и мама высокая для женщины – 170. Вот дед у меня 182 – я, наверное, в него. В общем, верил, что стрельну вверх, а там уже попаду, куда захочу. Это и останавливало, не уходил из ворот.
Думаю, невысокий для вратаря рост – моя главная проблема. Хотя до молодежки даже не думал об этом, только там началось. Вроде все нормально делаешь, все правильно, но потом задумаешься, что ты ростом всего 180 – тут не выйти, там не выйти.
– То есть идет подача, а ты смотришь на нее и думаешь: «Нет, я всего 180, не пойду на выход»?
– Ну вот до такого не доходило, но когда смотрел на нападающих и защитников, которые выше меня, становилось немного не по себе. Мне хотелось быть как они.
– И что ты делал? Висел на турнике?
– К сожалению, в этот период, когда надо было висеть на турнике и когда реально можно было чуть прибавить, ничего не делал. Потом уже, когда реально роста не хватало, мне говорили: «Давай, виси на турнике, надо подрасти». Я пытался, но надо было, наверное, чуть усерднее это делать. Даже помню, что какие-то витамины для роста пытался купить. К сожалению, ничего не помогло, остался таким же в районе 180 см.
Когда сказал тренеру, что хочет в поле, в ответ услышал: «Какое поле, ты вратарь, тебе уже 19»
– Ты был не лучшим вратарем молодежки «Уфы». Потом оказался в каком-то «Витязе ГТУ», который играл в чемпионате Башкирии.
– Да, отправили для практики в КФК, там провел матча три. Съездил на пару выездов, но ощущения от игры в воротах точно лучше не стали. Была поездка в Курган – во-первых, как минимум город не впечатлил, очень мрачный и депрессивный. Во-вторых, ехали на газельке 10 часов, еще водитель не рассчитал дорогу, приехали только за полчаса до игры. Ноги в ужасном состоянии, попытались размяться, начался матч. Соперник – ну точно не лидер.
Я еще был уверен, что это КФК, что тут проще. Оказалось, что вообще не проще. Мне раз забивают, но мы отыгрываемся и забиваем второй. 2:1 – все, думаю, игра сделана. Только подумал, как мне еще два забивают, и мы проигрываем. Я бы не сказал, что виноват в тех голах, но настроение совсем упало. Думал, что сейчас вот на КФК съезжу, наберусь уверенности, но и здесь получил три. Еду домой 10 часов, прокручиваю в голове: я виноват или не я виноват.
Все упиралось в рост. Все хотели, чтобы я был выше. В молодежку приходили новые и новые вратари, с основы спускали часто. Или, например, в молодежке Лунев играл, даже с ним тренировался.
– Был матч, который ты прямо провалил?
– Мы с «Уфой-2» перед сезоном ездили на товарищеский матч против «Камаза». Хоп: наш вратарь на 10-й минуте ломается. Я хоть и ждал тогда шанса, но головой не был готов именно к этой игре. Тренер кричит: «Давай-давай, выходи». Я потерян, не очень понимаю, что к чему. Мы горели 0:1, я вышел, забили еще, стало 0:2. Во втором тайме начался совсем кошмар. Забивают раз, два – там, конечно, не моя вина, но можно было и лучше сыграть. Потом влетает 5-й – чисто мой, мяч из рук выскочил, добили. В итоге 5:0 нас убрали, а меня зачехлили окончательно. Думал искать команду, а кому я нужен? У меня опыта почти никакого.
– День, когда ты завязал с воротами?
– Я целый месяц ходил и думал об этом. Переломный момент – когда меня не взяли на сборы в Крымск, выбрали кого-то помоложе. Я думаю: «Ну это все уже. Надо либо заканчивать, либо идти невероятным путем – переходить в поле». Звоню тренеру «Уфы-2» и спрашиваю, можно ли попробовать в поле. У него реакция нормального человека: «Ты чего? Какое поле, ты же вратарь, тебе уже 19. Как ты себе это вообще представляешь?». Конечно, отказал. Я начал спорить, типа почему, давайте попробуем, но это не помогло.
Оставалась еще молодежная команда «Уфы», пошел к тренеру. Говорю: «Хочу в поле». Был уверен, что меня пошлют, а он смотрит и говорит: «Я видел тебя в поле. Дай подумать неделю». Это была просто жуткая неделя. Я продолжал в воротах тренироваться, но не мог нормально что-то делать, в голове уже не был вратарем. Все мысли только о том, как уйти в поле. В итоге сам пошел к тренеру, раза два подходил, после этого он сдался: «Ладно, давай попробуем».
– Как прошла первая тренировка?
– Пацаны не знали об этом разговоре: тренер называет составы для упражнения, а тут моя фамилия. Все удивились, я застеснялся, покраснел, думал, что делать, надо ли вообще мне это? Первое время физически не справлялся – реально задыхался. Полтора месяца ушло, чтобы научиться справляться с таким количеством беготни и чувствовать себя хорошо. Но надо учитывать, что я просто сжигал себя и пахал как никогда. Выбора не было – либо так, либо чем-то другим в жизни заняться. Тренеры мне много подсказывали, а в поле оказалось играть намного сложнее, чем из ворот виделось. Думал из рамы: «Что они там не могут?» А когда вышел сам, по-другому на все это посмотрел.
– Мне сложно поверить, что вратарь в профессиональном футболе может выйти в поле и смотреться не комично.
– Я понимаю, о чем ты говоришь, но у меня были задатки, комично точно не выглядел. Самым сложным оказалось понять, сколько на самом деле в игре тактики и перемещений без мяча. Я думал, что буду бегать, пасы отдавать и забивать, а ничего подобного. Например, нужно было научиться отбирать. Все это не так просто давалось, но я много работал.
– Окей, но ты оказался на позиции опорника – возможно, самой интеллектуальной и точно самой энергозатратной. Это ведь совсем не для вратаря! Как так?
– Была игра, к нам приехал Ижевск. Я должен был впервые провести серьезный матч в поле и сыграть центрального полузащитника, ближе к атаке. Идет второй тайм, меня все не выпускают. Вдруг говорят: «Выходи опорника». Я там никогда не играл, но вроде вышел достойно, забили гол, мы выиграли. После этого и стал опорником. По сути, от моего решения перейти в поле и до первого матча прошло меньше, чем полгода – 4-5 месяцев. Плюс мне еще доверили повязку на первый матч молодежки с «Уралом». Я стою первый при построении команд, а у меня там друзья, они как давай угорать: ты что полевую форму надел, совсем уже, что ли.
Считает себя ненастоящим вратарем: не был до конца отбитым. Главный страх – вернуться в ворота
– Ты теперь внимательнее смотришь футбол?
– Да, есть такое. Я вообще больше теперь смотрю. Раньше только на моменты и голы обращал внимание, а после смены амплуа стал смотреть, что игроки вообще делают. Например, на «Манчестер Сити», как Фернандиньо играет, как Родри раздает.
– В матче за «Уфу-2» был момент, когда основного кипера заменили, а второй получил карточку. Готов был встать в раму в случае чего?
– Я вообще не хотел! Потому что как-то вставал на ворота на тренировке, но уже не понимал, что там делать. Прошел один месяц, а я уже не чувствую ничего. Думаю, я бы не встал.
– Прямо отказался бы?
– Ну, если бы тренер сказал, то что делать, пришлось бы встать. Но я бы не хотел этого. Я реально молился, чтобы вратарь не получил вторую желтую. Даже подошел к нему, сказал: «Только попробуй получить еще одну карточку».
– Кстати, на российских спортивных сайтах перепутана твоя статистика, много где указано, что в двух матчах «Уфы-2» ты играл в воротах. Это же не так?
– Нет, конечно. А на Sports.ru я до сих пор вратарь.
– Тебя же подтягивают на сборы с основой. Евсеев в курсе, что ты вообще вратарь?
– Конечно! Вадим Валентинович ничего не говорил на эту тему, а вот помощники его подкалывали. Если что-то не получалось, то говорили, чтобы вставал в ворота. Игроки тоже улыбаются: куда вышел, перчатки надень. Я на сборах в Сочи даже вставал в ворота, пару серий пробили. Что-то отбил, что-то нет.
– Есть такое поверье, что вратари ######## [странные]. Получается, ты не ######## [странный], поэтому и не стал вратарем?
– Я точно скажу, что до конца не был отбитым. Да и пацаны видели, что я не такой. Иногда смотришь на вратарей и понимаешь: да, тут совсем другой мир. Был один, который играл в бутсах любого размера. Неважно, 40-й и 43-й – говорил: «Мой размер». Выходил и играл. Другой на перчатки какую-то мазь или даже клей брызгал, все над ним ржали.
А если серьезно, на самом деле многое изменилось. Когда был вратарем, меня перед матчами реально потряхивало. Сейчас такое редко – перед одним матчем только волновался, да и то не сильно.
Фото: vk.com/ufafc; vk.com/pozdnyak_1
Де Хеа воровал пончики, Бартез мочился на поле, Левенец пропал. Почему вратари такие странные?
Поправили, дружище. Ждем в основе
И дело не в росте совсем.
Но сам ход (попросить тренера поставить в поле), конечно, сильный. Мало бы кто решился да и додумался бы )
Йоптвоюмать, ему же не 40, а 19. И он не собирается уходить скрипачом в оркестр, а продолжает играть в ту же игру. Тем более, тренер вообще ничего не терял, если бы у парня не получилось полевым - ну вернулся бы обратно на роль запасного кипера.
Вы что, совсем уже опиндосились?