Система Тутберидзе уникальная, но к успеху фигурист придёт только в «шорах»
Успех учениц Этери Тутберидзе на соревнованиях по фигурному катанию неизбежно приводит к бурному обсуждению её методов в сообществе. «Что в ней такого? Почему именно она?» Наверняка таким вопросом негласно задаются даже её коллеги по цеху. Сначала многие восхищались тем, что она смогла научить юниорок катать программы результативнее взрослых, затем, когда это стало обыденностью, начали искать негативные стороны в подготовке.
Система Тутберидзе, принцип спаянной работы и роль родителей
Этери Тутберидзе занимается тренерской деятельностью с начала нулевых. Но успехов достигать она начала только с 2013 года, когда СДЮШОР, в которой она трудилась, была преобразована в отделение «Хрустальный» при школе «Самбо-70». Обращаясь к логике, можно предположить, что в этот период у Тутберидзе появились подвязки в ФФКР, которые позволили зацементировать зарождающуюся систему в обход бюрократических проволочек и неуклюжего госаппарата. В то время как другие тренеры, являющиеся преемниками советской системы, где все, неважно как, но делают одно общее дело, где система тренировки не менялась бог знает сколько, Тутберидзе принесла в систему психологию и расчёт. Когда другие тренеры рассматривали детское катание как трамплин к взрослому, Тутберидзе, внимательно ознакомившись с правилами ISU, нашла ключ именно в юниорской зоне.
До 2014 года, когда о Тутберидзе узнали после успешного выступление Юлии Липницкой, все тренеры мира работали по «индивидуальной» системе, сосредотачиваясь на тех фигуристах в своих группах, которые выделялись способностями и упорством. Все претенденты на пьедестал в женском одиночном катании имели примерно одинаковый технический уровень, выделяясь только компонентной базой и артистизмом. Тутберидзе нашла другой, принципиально новый подход. Она решила не ждать, когда фигурист вспомнит, зачем он пришёл на каток, а начала форсировать тренировки. Она прекрасно изучила специфику российской школы, существующей в основном за счёт государственного финансирования. Тутберидзе понимала, что дети приходят к ней не по доброй воле, а по воле родителей, а значит, скорее всего, они будут часто филонить. Особенно остро эта проблема встанет, когда среди условных десяти «лентяев» три чуть менее ленивых «лентяя» попадут в сборную, и финансирование перейдёт полностью на плечи государства. Чтобы избежать этой проблемы,Тутберидзе устанавливает с родителями связь, делая их фактически частью тренерского штаба, но находящегося за бортиком.
Тутберидзе имеет очень сильный авторитет, но исключительно в головах болельщиков. Авторитетом же для детей являются их родители. Тренеры — это как учителя, которые никем кроме раздражителей быть не могут, потому что заставляют тебя читать ненавистного Толстого и учить теорему Виета. Ты, может быть, хочешь разглядывать картинки, гонять мячик на физкультуре, прыгать четверные прыжки, а тебя заставляют пересказывать «Войну и мир», решать уравнения, перекатывать по многу раз программы. Ты ненавидишь учителя, но в итоге всё равно учишь то, что он говорит, потому что боишься, что родителей могут вызвать в школу. Поэтому, всякий раз, когда говорят, что Тутберидзе слишком строга с учениками, нужно понимать, что она строга только на словах, а родители дома могут пойти дальше, потому что уроки в школе Этери Георгиевны стоят подороже, чем в школе Марь Иванны.
Проблемы с учениками на пути к пьедесталу у Тутберидзе начинаются именно тогда, когда обрывается цепочка тренер — родитель — ученик, и родитель по какой-то причине перестаёт посещать тренировки. В раннем возрасте медали и слава не представляют для ребёнка большой ценности. Так же, как мы в детстве не понимали, зачем нам в жизни дроби и биссектриса, так же и юные фигуристы не понимают, ради чего постоянно падают пятой точкой на холодный лёд в попытке сделать двойной тулуп. Это понимание приходит позже, когда ты всё больше и больше хочешь, чтобы по телевизору показывали именно тебя посреди плюшевых мишек и салфетниц, а не ту девочку в красном. Обычное человеческое тщеславие постепенно становится двигателем прогресса. Родители в этой системе нужны для того, чтобы разложить приоритеты в голове у ребёнка, сформировать цель и мотивацию, а тренер формирует дисциплину и раскрывает талант. Залогом успеха является не столько строгость тренера, сколько строгость родителей, ведь на строгого тренера можно пожаловаться родителям, а на строгих родителей — некому.
В российской практике есть примеры, когда тренер становился «родителем» для фигуриста, и это приносило результат. Татьяна Тарасова именно так привела Алексея Ягудина к олимпийскому золоту. Когда Тарасовой нужно было, она могла даже ударить его, и это считалось нормой, потому что Ягудин — мужчина. «Мужчины не плачут». В советское время принуждение и насилие были вообще обыденностью. Тутберидзе в этом смысле ограничена. Стать «родителем» в полной мере она не может: если девочки могут выдержать психологическое давление, то физическое — уже нет. Времена другие. Гласность шире. Понимая это, Тутберидзе видит «Тарасовых» в родителях, — только они могут использовать весь родительский ресурс против детей, которые недостаточно усердно тренируются.
Система Тутберидзе отличается от привычной системы, по которой работают большинство школ мира. Тутберидзе отладила работу так, чтобы тренеры основного состава, тренеры юниоров, хореографы, врачи, массажисты, костюмеры и даже представители Федерации работали в тесной спайке.
Тутберидзе часто навешивают ярлык менеджера, дескать, она только организовывает тренировочный процесс, а по-настоящему тренируют Дудаков, Глейхенгауз, Розанов и ещё кто-нибудь. Тренировочный процесс, собственно говоря, уже организован более десяти лет назад, сидеть на балконе с пультом управления необязательно. Менеджер в традиционном значении этой должности не выходит ежедневно на каток и не тренирует, он только организовывает рабочий процесс. Тутберидзе же занимается именно тренерской работой, просто, будучи главным тренером, она отвечает не только за тренерскую часть работы, а за весь цикл, начиная с тренировочного процесса, заканчивая взаимоотношениями с Федерацией. Именно она должна привести к успеху фигуриста, а не условный Дудаков. Именно с неё спросят.
Подготовка юниоров, роль тренера младшей группы и мужское проклятие
Подготовка младшей группы является ядром системы Тутберидзе. Именно там происходит селекция будущих чемпионов. Перед тренерами младшей группы Тутберидзе ставит задачу обеспечить такой же тренировочный процесс, как и во взрослой группе, только исключить избыточную требовательность и добавить воспитательные функции, поскольку там идёт работа с «нежным материалом». В младшей группе упор делается на технику, чтобы создать фигуристу конкурентоспособную в будущем базу. Именно поэтому тренеров обучают ставить детям сложные элементы, в том числе ультра-си. Умение их ставить — не частный случай Розанова, а утверждённая Тутберидзе практика в группе этой возрастной категории. Это необходимость. Уйди из группы один тренер, на его место придёт другой, которого обучат тем же навыкам. Самое главное в этой системе — не бояться ставить сложную технику детям. Именно это было камнем преткновения в традиционной системе, по которой работали и работают другие школы. Кто-то должен был открыть эту дверь и «снять проклятие».
Однако «снять проклятие» мужской одиночки пока не удаётся. Если девочки могут рутинно выполнять задачи до переходного возраста, то мальчики начинают задавать вопросы очень рано. Вопросы могут быть такими: «Почему я занимаюсь девичьим видом спорта, а не футболом?», «Почему тренер больше возится с девочками, чем со мной?», «Почему здесь вообще так много девочек?», «Почему я в этом костюме выгляжу как лох?», и так далее. Считается, что мальчикам проще освоить технику. Да, но им сложнее её координировать и стабилизировать. В раннем возрасте им сложнее сосредоточиться на задачах. Они требуют более индивидуального подхода. Тутберидзе — гениальный тренер, но не очень хороший воспитатель. В том числе поэтому она привлекает к тренировочному процессу родителей. Но, видимо, наладить цепочку тренер — родитель — ученик здесь не удаётся. Возможно это связано с тем, что среди мальчиков мало тех, кому действительно нравится фигурное катание, но родители всё равно их приводят в надежде, что стерпится — слюбится. Девочки стараются, оглядываясь на Медведеву и Загитову, а у мальчиков нет примеров для подражания среди мужчин-одиночников. Мотивационный заряд получить неоткуда.
Дудаков и технический прогресс
Сергей Дудаков сотрудничает с Тутберидзе с 2011 года. С 2013 года они вместе готовят звёзд «Хрустального». Система Тутберидзе предполагает и воспитание тренеров, поэтому, как и другие тренеры штаба, Дудаков перешёл к Тутберидзе без профессионального опыта, до этого трудясь в СДЮШОР. Ученик Виктора Кудрявцева принёс в «Хрустальный» технику. У него запрыгали Липницкая, Медведева, Загитова и другие фигуристки.
Умение доступно объяснить технику прыжка привело к быстрому прогрессу фигуристок в технике. Собственно, он и запустил бесперебойный конвейер чемпионок, в 2017 году организовав «прыжковую» работу и в младшей группе, обучив Сергея Розанова постановке технических элементов. Совместно с Тутберидзе они утвердили принцип «можешь — делай», предполагающий, что если 12-летняя девочка может прыгать как 20-летний мужчина, то сдерживать её нельзя.
Глейхенгауз и умная хореография
Даниил Глейхенгауз до 2014 года работал хореографом-репетитором у Ильи Авербуха, затем в «Хрустальном» сменил Сергея Адоньева, работавшего с Евгенией Медведевой и вместе с Артемием Пуниным подготовившего Анну Щербакову к переходу в группу Тутберидзе. Как и Дудаков, Глейхенгауз получал опыт на ходу, в процессе работы. После успешного сотрудничества Тутберидзе с Ильёй Авербухом в качестве хореографа, вероятно, встал вопрос, как обеспечить хореографию «в шаговой доступности». Илья Авербух, при всём его таланте, был погружён в свои шоу, ввиду чего ценник за его услуги справедливо увеличивался. Тутберидзе нашла выход — она воспитала своего хореографа, с которым при постановке программ начала работать в тесной спайке. После удачно поставленной программы Адьяну Питкееву Глейхенгауз с 2015 года приступил к работе с основными претендентами на пьедестал. Правая рука должна знать, что делает левая. Какой бы гениальной ни была хореография, она должна быть математически разложена так, чтобы выжать из судей максимальную оценку.
Глейхенгауз делает программу «умной». Технические элементы раскладываются в программе в зависимости от возможностей фигуристки. В них отражаются лучшие качества спортсмена. Если раньше программы воспринимались как способ передачи образов, то в системе Тутберидзе программа — это демонстрация возможностей фигуриста. Это сейчас ты знаешь, что Трусова — это «разбег — прыжок», а Загитова — это программа по нарастающей со сложной техникой во второй части. А когда-то едва ли прекрасную Каролину Костнер можно было отличить от не менее прекрасной Ким Ён А по структуре программы.
Программы Глейхенгауза сложены из различных хореографических элементов, которые исполнялись на театральных подмостках танцорами в постановках классических произведений или в современной культуре. Особенно отчётливо это заметно в программах Загитовой и Щербаковой, которые выделяются в группе Тутберидзе выразительной работой ног и рук, позволяющих передавать образы именно классических героинь и создать напряжение на протяжении всего номера. Заимствованием занимаются и другие хореографы, но они берут только важные элементы, необходимые для референса. Глейхенгауз же чересчур плотно вдохновляется творчеством других хореографов и просто переносит их в свои программы, склеивая между собой различные движения, которые он где-то увидел.
Загитова, стержень и шоры
Система Тутберидзе работает таким образом, что к пьедесталу легче прийти с ребёнком, у которого ещё не сформировалось критическое мышление, и который не рефлексирует на раздражители. Ребёнок полностью подчиняется взрослому, поскольку находится в зависимости от него. Ребёнок способен рутинно исполнять команду «надо». Именно на этом этапе удобно разучивать сложные технические элементы и организовывать усиленные тренировки, приносящие впечатляющий конечный результат. С наступлением созревания карета превращается в тыкву, в команде «надо» появляется вопросительный знак, в голове начинают «жужжать мухи», после каждого тренерского крика ты с каждый разом начинаешь мысленно уходить вдаль, пока однажды не уходишь на самом деле.
Но есть вещи, способные этого не допустить. Например, мотивация. Имея сильную мотивацию, ты, как лошадь, обретаешь способность двигаться к своей мечте, несмотря на кнут хозяина. Ты практически не чувствуешь боли, потому что благодаря шорам не видишь размах кнута. Шоры помогают тебе не только переносить боль, но и не замечать других лошадей в «тройке», которые тоже находятся в движении. Мотивация должна быть очень сильной. Например, мечта стать единорогом, чтобы одним движением рога сделать так, чтобы оказаться рядом с семьёй, конюшня которой находится на другом конце страны, ещё одним движением рога сделать так, чтобы мама и папа питались только самым качественным кормом, и чтобы их уздечка была без удил. Чтобы прийти в своей мечте, ты должен обладать сильным стержнем и волей, которые позволят тебе не сойти с намеченной цели. И вот, когда ты осуществил мечту, ты движением рога сбрасываешь упряжку, и, махнув хвостом хозяину на прощание, отправляешься на поиски новой мечты.
Ревность и переходное настроение
Формирование личности — явление неизбежное. С наступлением переходного периода любой человек меняется. Если в детстве мы не задаёмся вопросом, почему ежедневно встаём рано и идём в школу, почему послушно делаем утреннюю зарядку, почему всегда встаём, когда учитель заходит в класс, то при наступлении созревания мы начинаем задавать всё больше вопросов. Уже с 5 класса мы начинаем опаздывать в школу минут на 10 и даже прогуливать; зарядку вяло делаем одной рукой, пока второй просматриваем смартфон, а вставать в классе учитель уже и не требует, потому что бесполезно.
Проведя аналогию с общеобразовательной школой, можно понять причину переходов спортсменов из спортивных школ. Когда ученик трудится и становится отличником, он в какой-то момент начинает использовать свою репутацию, чтобы получать пятёрки привилегированно и инерционно, даже если по факту он учится уже где-то на четыре или даже три. Учитель попадает под ореол отличника и уже начинает бояться ставить ему ниже пятёрки, потому что может разворошить родительский улей, привыкший к безусловной успеваемости своего чада. Учитель — часть команды. Он уравнён с другими учителями по статусу и по сути не имеет своего слова. Но не Тутберидзе. Она возглавляет команду. Она собрала эту команду, придумала эту систему, для неё не существует отличников и двоечников. Она воспитывает учеников по своему образу и подобию, поэтому хочет видеть в них трудоголиков — таких же, как она сама. Для неё важна геометрическая точность. Вася Пупкин прошёл от точки А до точки Б сто метров, получил конфету, вернулся с точки Б в точку А, и, чтобы снова получить конфету, он снова должен пройти сто метров от той же точки А до той же точки Б. Система Тутберидзе работает только так. Когда Вася Пупкин начинает оглядываться по сторонам, он рискует продолжить свой путь зигзагами, и не факт, что доберётся до нужной точки.
Ученик же с течением времени не просто ходит в школу, сидит за партой полдня и возвращается домой. В школе он проживает полноценную жизнь: обретает друзей, врагов, ссорится, мирится, смотрит на противоположный пол. И когда ученик побеждает на школьной олимпиаде, он уже хочет сидеть на первой парте, подальше от галёрки нон грата из задней парты, хочет общаться с одноклассниками, которых водитель на «Майбахе» забирает со школы. Он не хочет, чтобы Марь Иванна по-прежнему кричала на него, как на тех мальчиков на задней парте. Он хочет, чтобы она уделяла ему больше внимания, — не только по учебным вопросам, но и по личным. Он хочет продолжения семейных взаимоотношений в школе. В общеобразовательной школе, где в классе в среднем по 20 учеников. Иначе он просто не понимает, зачем выиграл олимпиаду. Ведь эта победа в сию минуту ему ничего не даёт.
В фигурном катании всё происходит так же — с той лишь существенной разницей, что победа на спортивной Олимпиаде имеет денежный выхлоп. Медаль не шоколадная, а настоящая, всё серьёзно. Здесь проще понять смысл победы. Какие бы ожидания ученика Марь Иванны ни разрушились, он всё равно будет ходить в школу на уроки той же учительницы, потому что ему нужно «дослужиться» до вуза. А ученика Этери Георгиевны ничего по сути не сдерживает, и он с лёгкостью может стать учеником Евгения Викторовича, который за ваши деньги будет хвалить вас за то, что знаете таблицу умножения в свои 16 лет, и будет на камеру снимать, как вы зигзагами добираетесь до точки Б.
Вершина и квартирный вопрос
Что мы любим в фигурном катании? Поклонник, который попытается ответить честно, скажет, что, конечно же, не само фигурное катание как таковое, а героев, которые всех побеждают. Эти герои должны быть чистыми во всех смыслах. Они должны быть из другой планеты, и ни в коем случае не похожими на тех, кто нас окружает. Они не должны, как мы, ездить с непристёгнутым ремнём, уезжать за границу во время пандемии, мечтать о профессии, которую, скорее всего, не обретут. Они должны быть скованными в рамках нашего представления об идеальном мире, где не существует ничего кроме первого места, где тренер — это мама, а соперница — это лучшая подруга, где ТЩК — это три богатыря, а не три буквы. Этот идеальный мир создают люди, которые не хотят смотреть в зеркало, и думают, что где-то там иначе, чем у них.
Родители, приведшие своих детей на каток, из семейного бюджета тратят большие деньги на их обучение. Такие рискованные инвестиции оправдать можно только желанием родителей реализовать на детях свои мечты. Для матерей это незакрытый гештальт из их собственного детства, где это они должны были надкусывать золото и петь гимн. Если мы — поклонники фигурного катания, которые максимум добираются до сиденья на трибуне катка, то родители — это фанатики, которые ступают в желанное ледовое царство если не своими, то маленькими, несформировавшимися ножками своих детей. Из десяти матерей только две-три реализуют в итоге свою мечту через ребёнка, остальные успокаивают себя тем, что дали шанс ребёнку реализоваться, — шанс, которого, впрочем, он не просил и не мог просить в свои три с половиной года. Таким родителем является и сама Тутберидзе, отдавшая свою дочь в фигурное катание. Она хорошо понимает родителей, их мотивацию, стремления. Она много с ними разговаривает, пытаясь координировать тренировки через них. Это работает. Но до тех пор, пока дети этих родителей не оказываются на пьедестале.
Родителями поначалу двигает тщеславие, желание гордиться своим дитём, возможность, оглядываясь, мысленно сказать: «Это мой ребёнок». Затем, когда они приходят к осознанию, сколько ресурсов было потрачено на ребёнка, ими начинает двигать алчность, желание «собрать урожай». Особенно сильно оно обостряется, когда ребёнок достигает успеха. Родители сразу стараются монетизировать героя, пытаясь выйти на рекламодателей. Это логичный цикл. Инвестиции должны окупаться. Вопрос только в морали, и в том, должен ли ребёнок быть инструментом для достижения определённых целей, или всё-таки это взрослые обязуются добывать деньги самостоятельно, обеспечивая ребёнку 18-летний отдых перед тяжёлой жизнью.
В новой реальности, где конкуренты побеждают твоего героя, не вставая с горшка, родители вынуждены обдумывать будущее своего ребёнка быстрее обычного. В системе, где любой юниор — угроза, родители не видят другого выхода, как монетизация того, чего уже успели достичь, пока «враг не напал с тыла».
Почти все ученики Тутберидзе уходили на пике своих возможностей. К этому пику фигуристы пришли благодаря усиленным тренировкам. У других тренеров более мягкий подход к тренировкам, поэтому, переходя к ним, фигуристы могут надеяться только на старую базу, но к пьедесталу их приведут только серьёзные ошибки конкурентов. Главной причиной уходов топ-фигуристов от Тутберидзе являются не её методы тренировки, как многие думают, а результаты, к которым они привели, и которые уже можно монетизировать, не питая иллюзий в системе, где каждый «головастик» тебе дышит в спину. Это главный мотив именно для родителей, за которыми в этой истории последнее слово. Именно они в самом начале вложились в фигуриста, это именно их «собственность». У детей же мотив — недостаток внимания. Если фигурист чего-то добился, он хочет привилегий и внимания, если к переходному периоду не успел чего-то добиться, то — просто внимания. Если мы, болельщики, удачи фигуристов связываем с их тренерами, то сами фигуристы с тренерами связывают свои неудачи.
Тутберидзе проходит тот же путь, который в своё время проходил Станислав Жук. Он тоже делал упор на технику и устраивал конкуренцию в группе между фигуристами разных возрастов. У него тоже была Водорезова, которая в 12 лет показывала технику, не покорявшуюся взрослым фигуристам. У него тоже были хитроумные дуэты из крепких взрослых мужчин и юных тоненьких девушек, которые достаточно быстро затухали после взросления последних. От него тоже уходили из-за личных обид к другим, менее успешным тренерам.
Травмоопасная жизнь
Фигурное катание относится к травмоопасным видам спорта. Травмы часто используют как аргумент против системы Тутберидзе. Правильно и делают. Система, рассчитанная исключительно на результат, по умолчанию будет запятнана травмами: как физическими, так и психологическими.
В истории фигуриста самая первая травма начинается с истории его мамы, которая получила её, не осуществив свою мечту. Вторую травму получает сам фигурист, когда родители впервые приводят его на каток под предлогом «подровнять» ноги или подлечить там что-то. Третью травму получает папа фигуриста, когда узнаёт, сколько стоит мечта мамы. Четвёртую травму получает государство, которое берёт на попечение нового члена сборной с неясной перспективой. Пятую травму получает тренер, от которого ушли к прямому конкуренту. Шестую травму получает болельщик, у которого отобрали ТК и разрушили идеализированный мир фигурного катания.
Да, фигурное катание — травмоопасный вид спорта. Шахтёр — травмоопасная профессия. Жизнь — травмоопасная штука.
Репутация и атмосфера неловкости
Родители ограничивают детям посещение интернета. И это с одной стороны правильно. Негативное общественное мнение психологически давит, и способно напрямую влиять на работоспособность и мотивацию ребёнка. С другой стороны, со временем, когда фигурист взрослеет и начинает выстраивать имидж, в этот момент важно учитывать мнение массы, на которую этот имидж ориентирован. На этом этапе у многих фигуристов начинаются проблемы. Они начинают вести себя неестественно и картонно. Все интервью — сплошное мучение. Отсутствие публичной культуры создаёт информационный вакуум. Поклонник любит кумира как спортсмена, но не знает его как личность, поэтому те или иные поступки фигуриста вызывают непонимание даже у самых преданных его поклонников. Фигуристы мечтают о славе и деньгах, но рекламодателям и спонсорам, от которых зависит материальная обеспеченность фигуристов, важна репутация спортсмена, поэтому у некоторых фигуристов возникают трудности с поисками серьёзных спонсоров. Это может быть ещё одной причиной переходов к тренерам, у которых можно заработать себе популярность в качестве отдельной единицы, а не в составе безликой троицы.
Человеческая сторона, обиды и будущее
Несмотря на создание практически совершенной системы, Этери Георгиевна Тутберидзе — живой человек, хороший, добрый, ранимый. Внешний вид составляет о ней неверное впечатление. Скромность, трудолюбие и требовательность — не равно жестокость. Многие думают, что она мучает детей, в то время как мучает она себя, пытаясь привести к успеху не одного фигуриста, как большинство тренеров, а сразу нескольких. Многие думают, что она так старается, чтобы заработать все деньги мира, но, если сложить проценты тренерских, которые она получает от успешных фигуристов, то дай бог на пару её любимых фирменных плащей хватит. Человек, который привык пахать, едва ли будет копить на яхту. На этой яхте просто некому будет почивать. Её «владелец» постоянно на льду.
Многие считают, что тренер должен отпускать ученика легко. Но всегда легко отпустить ученика, который ничего не добился. Сложнее отпустить ученика, который высосал из тебя всё, достиг высот и ушёл к твоему принципиальному конкуренту не из-за серьёзных неудач, как делают фигуристы других тренеров, а из-за нежелания пахать вместе со всеми в одной упряжке, по одним и тем же лекалам, которые уже приводили к успеху. Когда тебя использовали, ты стараешься не разочароваться в человечестве и просишь хотя бы цветы и благодарность. Цветы и благодарность — это старая советская традиция на прощанье после длительной совместной работы, а не внезапная прихоть Этери Георгиевны. Так уходили фигуристы старой школы. Так уходила она. Во времена, когда культура ещё что-то значила, не было таких слов как «трансферы».
Важно понимать, что фигуристы уходят от Тутберидзе не столько к другим тренерам, сколько именно от Тутберидзе. Почти все уходы сопровождаются обидой. Спортивной стороны вопроса здесь нет и быть не может, поскольку они уходят от лучшего тренера мира. В силу своего возраста фигуристы не осознают, что их эмоциональные всплески — это временное явление, а неверно принятое решение может выбить их из реальной борьбы на годы, вплоть до завершения карьеры. Опыт их бывших одногруппников, которые уже после завершения карьеры признавали, что конфликты и уход от Тутберидзе были следствием юношеского максимализма, их ничему не учит. Родители им тоже не подсказчики, поскольку у них свои интересы.
Для Тутберидзе очень важна репутация, именно поэтому она показывает переписки и всячески пытается объяснить, что это ученики поступают некрасиво, а не тренеры. Просить Федерацию за спиной тренера послать с собой на соревнование другого тренера; публично признаваться в преданности тренеру, а через месяц молча бежать за границу; готовить программы на сборах, а через две недели сообщить о переходе. Всё это — поступки, которые не красят. И вот здесь уместны вопросы к родителям о том, как они воспитывали детей, когда те после тренировок приходили домой. Или всё воспитание ограничивалось инструктажем к протокольному поведению перед камерами? Публичная реакция Тутберидзе на переходы её учеников нужна для того, чтобы родители будущих её учеников понимали, что и как происходило с предыдущими её учениками. Тутберидзе — тренер номер один в мире, поэтому и репутация должна быть номер один, и важность показать родителям всей страны, как они или их дети могут поступать после пьедестала — тоже должна быть номер один.
Тутберидзе нашла способ приблизить будущее для своих учеников на расстоянии вытянутой руки. Они уже в 18 лет могут попасть в «Форбс» и стать народными любимцами. Всё, что от них требуется — это терпение, упорство и трудолюбие. Фигурист каждый день должен надевать упряжку, шоры, и следовать от точки А до точки Б, чтобы прийти к своей мечте. Помнить, что пока ты в шорах, тебе не страшны ни лошади рядом, ни лошади за спиной, ни японские лошади. Главное, на пути определиться, действительно ли это твоя мечта, или только того, кто тебя привёл на каток.
Рассуждения про "послушных девочек", которых проще подавить морально и "непослушных мальчиков", которые требуют к себе индивидуального подхода, вызвало бы гомерический хохот, если бы не было так грустно.
Тутберидзе может быть сколько угодно гениальной, ранимой и чувствительной, но каждая подлость в адрес ушедших учеников так и останется подлостью, какими высокими чувствами ее не прикрывай.
А, ну и, автор, в длинном трогательном описании жития Тутберидзе не хватает главы "гонорары фигуристок, процент, перечисляемый тренерам и его влияние на мирное расставание с портсменами".
Почему у Вас слово "гениальнейшая" написано с сарказмом и в кавычках? Испокон веков всех, кто добивается чего-то значимого, кто может то, чего не могут другие, кто добивается таких потрясающих результатов в работе, творчестве величали именно гениями.
Так что, Вы тоже фантазёр, к тому же отрицательный персонаж, потому что пытаетесь очернить Этери Георгиевну и как человека, и как тренера, да и остальных тренеров тоже, и обесценить работу целой группы людей.
Алина быстрым шагом проходит мимо группы девочек, которые сосредоточенно копаются в своих бвклах.
Алина на мгновение задерживается возле Камили и неожиданным быстрым жестом старшей сестры ласково треплет её сзади. Камиля мгновенно оборачивается и радостно вспыхивает, видя Алину, а та уже идёт дальше, погруженная в себя ...
Не всегда. Многие на определённом этапе приходят к пониманию, что больше ничего не умеют, поэтому остаются в фигурном катании. Чтобы хорошо делать работу, необязательно её любить, по себе знаю, достаточно трудолюбия и способностей.
Так вот меньше всего Алина ассоциируется с единорогами.
Вы можете сколь угодно красиво словами пестовать систему Тутберидзе, но она рушится прямо на глазах. Потому что каждый новый уход сопровождается скандальными заявлениями со стороны если не тренерского штаба, то его окружения. Косторная открыла сезон побегов не в трансферное окно от "лучшего тренера в мире". И хотя Тутберидзе на фото обложила себя детьми с подтекстом "валите все, у меня тут еще есть целый отряд", тенденция явно идет к тому, что сбегать от нее будут все раньше и раньше. Самые разные люди, разного возраста - так что не получится ко всем приклеить новый, глянцевый ярлык "любят деньги". Раньше было "уходят ленивые, не хотят работать, валят на меня свои промахи", теперь новая песня "всех перекупили".
Конечно, импульс уверенных побед ТШТ раздразнил другие штабы - и это хорошо. В каждой ситуации можно найти плюсы. Но, сдается мне, сезон 19-20 был единственным в карьере Тутберидзе, когда во взрослых все три ее девушки занимали пьедестал. И потому что "голубой экран" выскакивает в ее работе все чаще. И потому что, да, другие штабы тоже взбодрились - взяли от "Хрустального" лучшее, а худшее, надеюсь, брать не будут. Да, может, и не выйдет - все-таки договоренность у "Первого канала" только с одним ТШ.