5 мин.

“Отбой был в 22:00, матчи начинались в 22:35”. История чистой детской любви к футболу и «Спартаку»

7

В преддверии матча с “Брагой” рассказываю ламповую и очень искреннюю историю, как провинциальные мальчишки 90-х, смотрели поздние европейские матчи “Спартака”.

"У многих ребят из больших городов, где есть футбольные команды хотя бы уровня первого дивизиона, есть свои вдохновенные истории, как папа однажды малолеткой привёл их на стадион. Как они лупили вместе эскимо, как болельщики в едином порыве скандировали имя любимого клуба, и это завораживало. Как их команда победила 5:0 и стадион ликовал. И с тех пор они больны этой командой, а сейчас ведут уже своих сыновей на матчи любимого клуба.

Мой папа никогда не водил меня на стадион. Он — болельщик с 50-летним стажем — ни разу сам не был на стадионе нашей с ним любимой команды — московского «Спартака». Но он сделал для меня и моей любви к клубу намного больше…

Я родился в маленьком южноуральском городе Еманжелинске. В радиусе 1000 километров уже тяжело встретить человека, когда-либо слышавшего это название.

До Москвы ровно 1783 километра. До стадиона «Лужники», на котором играл «Спартак», наверное, даже больше. В финансовых обстоятельствах 1990-х добраться до той арены можно было, пожалуй, только пешком, без сменной обуви.

Но я не жаловался. Да я даже и не мечтал об этом, если честно. У нас был цветной телевизор с антенной и телеканал ОРТ. И по нему иногда показывали матчи — такие дни были для меня радостнее Нового года и, пожалуй, на уровне с днём рождения. Я ни капли не преувеличиваю.

У меня прекрасная семья, но было одно правило, которое я ненавидел. Отбой в 22:00, а иногда и раньше. Во всех комнатах гасился свет, и я ещё часа два разглядывал узоры на потолке. Отец был непреклонен ко всем моим попыткам схитрить — включить фонарик под одеялом или врубить старый кассетный плеер с наушниками. Всё это справедливо пресекалось. Правило есть правило. Утром вставать надо было в 06:00.

А тут... Однажды на российском телевидении появился телеканал НТВ, а вместе с ним — и поздние трансляции матчей Лиги чемпионов, где «Спартак» тогда регулярно выступал. Они для Москвы-то были поздними, начинались иногда и в 22:45, а для жителей Урала с часовым поясом +2 матч заканчивался уже почти в три часа ночи. Для моего отца это было просто немыслимо. Мама логично была на его стороне.

Но пропустить матч «Спартака», такую редкость, да еще и в Лиге чемпионов — это сводило меня с ума. Для человека, не интересующегося спортом, это, наверное, звучит глупо, а болельщики, скорее всего, меня поймут. Осознание того, что от любимой команды, от редкой и ценной трансляции меня отделяет всего пара метров и нажатие одной кнопки…

И вот наступил день X. «Спартак», по-моему, тогда играл с мадридским «Реалом». С утра я готовил текст в свою защиту, тщательно записывал все удачные фразы в тетрадь на уроке по математике, а вечером выступил с пламенной речью перед родителями. Любой адвокат почувствовал бы себя ничтожеством, услышав моё красноречие в тот день. Но судья и присяжные были непреклонны. Любовь к «Спартаку» — одно, а здоровый сон превыше всего.

Мне кажется, я бы мог прийти к отцу и признаться в групповом убийстве, ограблении банка и пристрастии к азартным играм, и он простил бы мне всё это. Но только при условии, что впредь я буду засыпать в 10 вечера, а еще лучше - в половину девятого.

Во мне тогда рухнул 18-этажный дом. Нет, я не плакал, когда лежал в 22:30 в своей комнате. У меня был чёткий план «Б», решительный, как оборона Москвы в 42-м. Ровно в 22:40 я, как только мог тихо, встал с дивана, достал из-под подушки старое вязаное покрывало, которое, на мой взгляд, лучше всего могло справиться с важнейшим заданием. Миллиарды лет шёл из спальни в зал, где спали родители и стоял телевизор, по скрипучему полу, выбирая самые надёжные участки. Добравшись до комнаты, одним концом покрывала тщательно накрыл телевизор, предусмотрительно положив на него для закрепления учебники по географии и истории (самые любимые, на удачу), а потом залез под него, закрепив с другого конца собственной попой. Это должно было максимально скрыть появление света в комнате.

Я нажал третью кнопку, полностью выключил звук и замер. Между мной и стадионом “Лужники” открылся самый настоящий портал. Родители всегда очень чутко спали. Я слышал, как повернулась моя мама и в нерешительности замерла. Но она ждала реакции и вердикта отца. По НТВ крутили предматчевую спонсорскую рекламу про MasterCard — «Для всего остального есть…». Я зажмурился. Клянусь, даже под шерстяным одеялом и сердцебиением, отдававшим цунами в ушах, я различил, как отец в звенящей тишине мягко прошептал маме одно только слово: «Пусть». Мама одобряюще повернулась и обняла его.

Одно то слово «Пусть» — для меня важнее и эскимо на стадионе, и многотысячных скандирований, и автографов лучших игроков после матча. Отец поступился самым главным правилом ради моей любви к футболу.

«Спартак» тогда сотворил сенсацию и победил 2:1. Я был на седьмом небе и готов к любому скандалу утром. Это того стоило. Но за завтраком и за ужином никто не ругал меня за это.

В течение нескольких лет я повторял один и тот же ритуал с покрывалом, учебниками и порталом, переносившим меня на стадионы то Белграда, то Праги, то Лондона. Я знал, что мама и папа не могли нормально уснуть до трёх ночи из-за всех моих ритуалов, что, не выспавшись, им ещё тяжелее давалась и без того непростая работа. Но они не могли и не хотели забирать у меня мой портал. Это было бы нечестно.

Сейчас мне 32 года. Я живу в Москве, в двух станциях метро, где располагается домашняя арена футбольного клуба «Спартак». Я могу ходить туда хоть на каждый матч. И при возможности я так и делаю.

Но... Клянусь вам, никогда, абсолютно точно никогда, я не куплю лучших билетов, чем те, что были под покрывалом. В маленьком южноуральском городе".

logoСпартак