27 августа 2018, 11:39 10 мин.

Сад

Автор

Вступление

Я хочу рассказать вам историю о своей бабушке и кубке мира, потому что она очень много значит для меня. Эта история могла бы занять 100 страниц, где я бы описывал свой родной город и рассказывал о своей семье, но если я расскажу вам именно эту историю, то вы многое поймете

Игрушечный Дракслер

После того, как мы победили на чемпионате мира по футболу 2014 года в Бразилии, я вернулся домой в Германию, чтобы отпраздновать победу с семьей, но перед этим я поехал в гости к бабушке в Гладбек и привез игрушечного Юлиана Дракслера, в качестве сувенира. Эти игрушки выпустили после нашей победы на Чемпионате мира.

Сначала я думал, что бабушка обрадуется этому подарку, но все оказалось немного не так, как я себе представлял.

Зайдя в дом, я почувствовал запах — дом пахнет также, как и 20 лет назад. Бабушка встречает и обнимает меня — она счастлива, что я вернулся.

Я положил маленькую игрушечную фигурку на кухонный стол перед ней и сказал: «Смотри бабушка — это я, выглядит забавно, не правда ли?»

Она улыбается, и говорит: «Очень классно, да!»

Бабушка не понимает насколько важен для меня кубок мира, она всегда говорила: «Я не понимаю, почему ты уезжаешь на другой конец планеты, чтобы поиграть в футбол! Почему ты не можешь просто остаться здесь и поиграть в саду, как в детстве? У нас ведь тоже есть футбольный мяч».

На что я ответил: «Бабушка — это чемпионат мира».

Она повторяла: «Да, да, но мы скучаем по тебе».

Для нее — я поехал в Бразилию, и приехал обратно домой. Бабушка просто хотела узнать: как у меня дела, и хорошо ли я кушаю.

Выложив совместную фотографию с мамой, бабушкой и игрушечным Юлианом в инстаграм, вечером я прочитал комментарии и увидел следующее: «Эй чувак, кажется, тебе нужно купить бабушке новую кухню!»

Он прав — эта кухня 60-х годов. Я даже не знаю, можно ли сейчас найти такую же духовку, как у нее дома, но люди не понимают, что она живет в этом доме уже 50 лет и отказывается что-то менять. Мою бабушку не заботят комментарии в инстаграме.

Долгое время, уголь кормил Гельзенкирхен и был всем для этого города. Это относится и к нашей семье — семье Дракслер. Мой прадед работал на угольной шахте, дедушка работал на угольной шахте, и мой отец тоже работал в угольной промышленности, но не на шахте. К 90-м годам, шахты здесь закрылись. Поэтому, мой отец — первый человек в нашей семье, который пошел другим путем. После угля отец устроился в British Petroleum, слесарем. Его рабочий день начинался в 5 утра и заканчивался днем. Отец работал так, чтобы возить меня на тренировки, когда я был маленьким.

О Шальке

Гельзенкирхен — замечательный город. В детстве, мы — дети Гельзенкирхена, чувствовали себя равными, а наши родители получали одинаковую зарплату. В нашей компании не было ребят у которых было все. У одного будет футбольный мяч, у другого PlayStation, у третьего игры для PlayStation. Мы постоянно делились друг с другом и хорошо проводили время.

Гельзенкирхен — многокультурный и трудолюбивый город. Поэтому, я думаю, за последние 15 лет отсюда вышло так много профессиональных футболистов. Я испытываю ностальгию, когда думаю о доме. Я вырос в семье, которая болела за Шальке. В детстве у меня была только одна мечта — надеть майку Шальке и играть за эту команду. Отец дал невероятную поддержку, чтобы я воплотил мечту в жизнь. Моими кумирами были: Рауль, Зидан, Ривалдо, Роналдиньо — я мечтал играть как эти футболисты.

Некоторым людям это будет трудно понять, но, когда я играл за молодежную команду «Шальке» в 12 лет, то чувствовал себя профессиональным футболистом. И дело не в том, что я зазнался — нет. В Шальке, даже на таком уровне, ты испытываешь давление и большие ожидания от своей игры на поле. Поэтому, если мы проигрывали матч против Дортмунда в Субботу, то в Воскресенье я сидел весь день у себя в комнате и анализировал игру, думая о том, что сделал не так, и как стать лучше.

Я не знаю, как это происходит в других странах, но в Германии нужно быть одержимым мечтой, чтобы достичь успеха. Здесь много хороших игроков.

Моя бабушка — единственный человек в нашей семье, кого не заботит футбол.

Поэтому, даже когда я еду на матч в другой город, она говорит: «Юлиан, зачем тебе куда-то ехать? Можно ведь просто поиграть в саду, как раньше», но моя мечта была играть за Шальке, а не в саду у бабушки.

Когда мне было 16 лет, тренер молодежной команды сказал: «Через два дня первая команда хочет, чтобы ты поехал с ними на игру. У тебя есть шанс». Я обычно не нервничаю, когда дело касается футбола, но тогда, я чуть не наложил в штаны от волнения. Эти два дня я думал о том, как захожу в раздевалку и вижу Рауля. Что ему сказать? Я ребенок, а он звезда мирового футбола — это было похоже на встречу с Богом.

В ту ночь я спросил у отца: «Что сказать Раулю, когда я зайду в раздевалку: привет, мистер Рауль» — звучит глупо, тебе так не кажется?

Наконец, отец сказал: «Ты должен улыбнуться, пожать ему руку и сказать — „Привет, я Юлиан. Приятно познакомиться!“».

Когда я зашел в раздевалку и увидел Класа-Яна Хунтелара, Джефферсона Фарфана и Рауля, то опешил. Эти футболисты были моими кумирами, теперь я с ними в одной раздевалке — готовлюсь к выходу на поле. Они готовятся к игре так, как будто это просто еще один день. Сидя в раздевалке, я уставился в пол и старался не смотреть никому в глаза. Тогда ко мне подошел Джермейн Джонс и протянув руку, представился.

Я ответил ему: «Доброе утро, мистер Джонс!»

Он посмеялся над этим и сказал: «Можешь называть меня Джермейн».

Это был невероятный день, а когда я наконец обменялся рукопожатием с Раулем, то даже не помню, что сказал ему. Помню только то, что моя рука была потной и холодной от волнения. Через год я уже играл с ними в первой бундеслиге — моя мечта сбылась — я игрок Шальке. Затем, Рауль ушел, а Фарфан травмировался. Мы несколько раз меняли главного тренера. Я чувствовал, что судьба команды ложится на мои плечи. Тогда мне было 19 лет, и я не был готов справиться с этим. На самом деле, я не думаю, что это хорошо — играть за клуб своей мечты в таком молодом возрасте. При таком положении вещей, многое идет не так, как ты себе это представлял. Я читал статьи о себе, где писали обо мне как о зазнавшемся парне, который считал себя слишком хорошим игроком для Шальке и желал перейти в Реал Мадрид или Барселону, но это не правда. Я никогда не забуду матч против Падерборна в конце сезона 2015 года. Тогда я понял, что пришло время уйти из Шальке. Я вернулся на поле после травмы, и еще не набрал нужную форму. Мы выиграли тот матч со счетом 1:0, но уходили с поля под свист болельщиков — это было ужасно.

Той ночью я пришел домой и сказал отцу: «Летом я буду искать себе новый клуб — я ухожу из Шальке». Впервые в жизни, я принял самостоятельное решение и не спросил: «Папа, как думаешь, стоит ли мне уходить отсюда?»

Я просто сказал: «Мне нужно уйти».

Отец был расстроен, а семья не хотела, чтобы я уезжал из дома.

Для того, чтобы расти — нужно выходить из зоны комфорта. Я не уехал за славой и деньгами, и не ушел в большой клуб. Когда я переехал в Вольфсбург, то просто сменил обстановку.

Меня называли предателем

Я не виню болельщиков и думаю, что они люди не всегда понимают, что происходит в жизни игрока и ничего не знают о давлении, которое мы испытываем. Я по-прежнему люблю Шальке, и люблю Гельзенкирхен. Без Гельзенкихрена я бы не стал чемпионом мира.

Когда летом я получил приглашение в сборную Германии, то сначала не поверил в это — все произошло неожиданно. Многие не понимали моего вызова в национальную команду в столь раннем возрасте. Мне было 20 лет, и я только оправился после серьезной травмы. В команде уже были атакующие игроки, такие как: Лукас Подольски, Марко Ройс, Марио Гётце, Андре Шюррле, Томас Мюллер.

Йоахим Лёв доверял мне. Чтобы оправдать доверие тренера, в течение трех недель, во время товарищеских матчей, я пытался проявить себя.

Затем, за два дня до того, как тренер огласил окончательную заявку на Чемпионат Мира в Бразилии, команда отправилась в спа центр, чтобы отдохнуть. Игроки, тренера, персонал — все пребывали в хорошем настроении. Единственное, о чем я думал тогда: «Поеду ли я на чемпионат мира или нет?» Позже, подошел Оливер Бирхофф и сел рядом — он спросил: «Юлиан, какой номер ты будешь брать?»

Я ответил: «Что?»

Он спросил еще раз: «Какой номер в команде ты хочешь взять?»

Я сказал: «Я возьму любой».

Оливер Бирхофф улыбнулся, а на следующий день Йоахим Лев сказал мне, что я в команде.

Чемпионат Мира 2014

Люди часто спрашивают: «Каково это — обыграть Бразилию 7:1 в полуфинале, а потом поднять Кубок мира над головой, обыграв Аргентину в финале?»

Я отвечаю так: «Это были неописуемые чувства — это похоже на фильм».

О сокрушительной победе над Бразилией я не люблю говорить, потому что считаю такие разговоры неуважением по отношению к сопернику — в футболе может случиться все.

После победы над Бразилией мы возвращались в наш лагерь, и на автобусной остановке в аэропорту было темно. Подъехал наш автобус, команда стала загружаться, как вдруг мы услышали крики болельщиков сборной Бразилии. Мы обыграли Бразилию со счетом 7:1 и не знали, чего ожидать их болельщиков. Автобус тронулся. Выглядывая из окон автобуса, мы видели и слышали, как болельщики Бразилии выстроились вдоль дороги и махали нам руками — многие плакали, но они чествовали нас с криками: «Германия! Германия! Выиграть! Выиграть!»

Это была самая невероятная вещь, которую я когда-либо видел.