«Предназначенное расставанье обещает встречу впереди…»
Статья Руслана Васильева, журналиста "Спортивной панорамы", о работе Клауса Зиберта в сборной Беларуси.
Начало апреля, как это кому-то ни покажется удивительным, очень биатлонное время. Да, соревнования уже остались за спиной, и даже коммерческие старты исчерпаны. Но происходит подведение прошедшего сезона и определение перспективных планов на ближайшее и отдалённое будущее.
Разумеется, сей процесс практически всегда затрагивает пресловутый «кадровый» вопрос. И вот информация, напрямую касающаяся белорусской сборной: старший тренер женской сборной Беларуси Клаус Зиберт покинул национальную команду…
Ничего неожиданного
Официально об этом объявил, как это, в принципе, ему и положено по рангу, заместитель руководителя Белорусской федерации биатлона и главный тренер сборной Андриан Цыбульский:
— Четырёхлетний контракт Зиберта закончился, и сейчас он сосредоточится на собственном здоровье. Ему надо его серьёзно поправить. Что вы хотите: Зиберт не первый год борется с тяжёлым заболеванием. Конечно, мы все желаем ему полного выздоровления. С Клаусом ещё увидимся, пригласим его на чествование команды. Да и в дальнейшем, надеюсь, будем поддерживать тесные человеческие отношения. Много проработали вместе, к нему были привязаны девчонки, достигнуты большие победы, которые никто не возьмётся оспорить. И это уже навсегда. Естественно, Клаус вписал своё имя в славную историю белорусского биатлона.
Сам же Зибыч также не преминул посредством социальной сети обратиться к белорусским болельщикам:
— Спасибо моей семье! Спасибо женской белорусской сборной! Спасибо нашим друзьям! Спасибо нашим спонсорам! Спасибо нашим болельщикам! За вашу преданность и поддержку в этом сезоне!
Приятно, что в частном общении у немецкого наставника нашлись добрые слова и в адрес вашего покорного слуги — журналиста «СП». Мы вместе сделали много интервью, которые, как нам казалось, были интересны болельщикам. С Клаусом практически всегда находили взаимопонимание, если не считать, как это ни поразительно, последних олимпийских будней в Сочи, когда Дарья Домрачева начала, как орешки, «щёлкать» золотые медали. На волне успеха Зиберт неожиданно стал мрачным и закрытым, с трудом пойдя на общение после третьей кряду виктории своей подопечной. К этому у него были приватные мотивации, среди которых в первую очередь значатся, во-первых, накопившаяся усталость, во-вторых, тревоги тяжелобольного пожилого человека, «сжигавшего» себя в олимпийском огне. Наконец, в-третьих, понимание, что, скорее всего, его карьера как минимум в белорусской команде подошла к блестящему, но таки финалу.
Об этом ещё в Сочи говорило многое и многие. Правда, когда к Зиберту подкатили россияне, он выдал комментарий, который слегка поколебал уверенность в грядущем прекращении сотрудничества. Клаус отверг все варианты своего участия в каком-либо конкурсе в российской сборной: «Мне нравится работать в Беларуси! И точка».
Тогда подумалось, что как раз таки о «точке» речь может уже и не идти. Слова немца действительно можно было воспринимать как косвенное подтверждение, что Домрачева — в обойме (так и есть!), а жизнь продолжается, как и белорусский биатлон для самого Зибыча. Одна Олимпиада окончательно отпускает, но другая уже соблазнительно манит. Но нет: Зиберт ушёл, а задерживать его у нас не было ни моральных, ни каких-либо других причин…
Адаптация от Плаксина
Здесь необходимо напомнить, что в сумме немец отработал в белорусской сборной два контракта — шесть лет. Его первый сезон в нашей команде — это 2008/09 — предолимпийский перед Ванкувером. А лучше, чем тогдашний главный тренер сборной Владимир Плаксин, о вливании герра Клауса в коллектив никто не расскажет.
— Его приход в белорусскую сборную являлся инициативой Цыбульского и Попова. Вначале Клауса звали исключительно на стрелковую работу и с женщинами, и с мужчинами. В принципе, нашего немца это устроило, и он сумел поднять снайперские показатели всех белорусов. Потом его функции стали расширяться, но это происходило уже без меня. Клаус быстро адаптировался в команде. Он нормальный, коммуникабельный парень. С пониманием жизненных ситуаций, с чувством юмора, с любовью к бокалу красного вина за ужином. Клаусу нравилась работа, он был готов делиться опытом, что и делал, прочитав летом в Раубичах несколько весьма интересных лекций для белорусских коллег из регионов. На выездах в восьми случаях из десяти мы селились в один номер: друг друга не утомляли и не напрягали.
Вообще первые несколько лет работы Зиберта в нашей команде стали просто блестящими с точки зрения человеческих отношений и коммуникабельности. При этом ведь было всего много и по-разному. Бронзовая медаль Домрачевой на «пятнашке» в Олимпийском парке в Уистлере, по-настоящему утвердившая Дарью в ранге небожителя, но и подлая болезнь, которая уже в декабре того же 2010 года вывела Клауса надолго из строя. И когда в январе 2011-го белорусские биатлонистки стали призёрами в эстафете одного из немецких этапов, они трогательно передавали Зибычу приветы «сердечками». Через два месяца на чемпионате мира в Ханты-Мансийске немец уже средствами современной связи консультировал оставшегося в одиночестве в женской команде Цыбульского, приложив таким образом руку, а главным образом интеллект к завоеванию двух медалей — «серебра» ДД в массовом старте и «бронзы» в эстафете.
И здоровье Зиберта начало нормализоваться, как вообще это было возможно в тех обстоятельствах. В июне 2011-го он опять прилетел в Минск в сопровождении преданной супруги, чтобы сразу по мере сил подключиться к тренировочному процессу. Тир нашего университета физической культуры, полумрак подвального помещения и совсем исхудавший, не стоящий у «трубы», а сидящий Зиберт — эту сцену не забыть никогда. Как и реакцию немца на встречу — со слезами на глазах.
Похолодание
Изменила ли болезнь и постоянное сражение с ней Клауса? Безусловно, да. Он стал более ранимым, менее лёгким в общении, за что его, заглянувшего уже краем глаза в иное измерение, естественно, упрекать нельзя. Тем более, что принципиально, всё по-прежнему шло дружески и коллегиально здорово. Даже сезон-2012/13 с чемпионатом мира в чешском Нове-Место-на-Мораве, который был спасён победой Домрачевой в последней гонке биатлонного форума (массовом старте), не сумел разрушить всего того, что было накоплено за годы позитивного и плодотворного сотрудничества. Но белорусская сборная катастрофически быстрыми темпами утрачивала единство, которое и являлось нашим главным козырем во все времена суверенитета.
К счастью, после Нове-Место-на-Мораве была встреча Домрачевой с Президентом страны и НОК, после которой федерацию возглавила новая команда управленцев, что (это точно!) и спасло нам Олимпиаду в Сочи, в итоге завершившуюся триумфом той же Дарьи. Однако, если называть вещи своими именами, прежних отношений уже не было. Зиберт на многое обижался и даже злился, не желая понимать объективные моменты. Тут и реконструкция «Раубичей», и проведение сборов в Казахстане и Украине. Но и девчонки также злились на Клауса, а той же Домрачевой он так и не сумел стабилизировать стрельбу лёжа, что заставило Цыбульского искать консультаций, к которым немец отнёсся не без ревности. Как следствие, и отношения потеряли теплоту, к счастью, сохранив подчёркнутое, пусть и холодное, уважение и самое главное — всю профессиональную подоплёку, без чего не видать нам успехов на олимпийской трассе «Лаура» как своих ушей. Поэтому все молодцы — Цыбульский и Зиберт, Домрачева и Скардино, Свобода и Булыгин. Но и ещё раз но! До свиданья, друг мой, до свиданья…
Интересно, что в Сочи все тренеры были эмоционально, да и физически измотаны, и каждый из них своим видом говорил о том, что насчёт своего завтра каждый из них будет думать. Свобода осунулся так, что у него на лице остались одни глаза. Цыбульский в открытую говорил об утомлении, греша философскими сентенциями почти по Хайяму: «Бог нашей драмой коротает вечность». Заодно наставник вспоминал о шаге своего предшественника Владимира Плаксина, который, выиграв на чемпионате мира-1999 «золото» мужской эстафеты, подал в отставку, уйдя триумфатором. А всё потому, что работа перестала доставлять прежнее удовольствие. Хорошо, что Цыбульского сочинская Олимпиада, как говорят в народе, действительно отпустила, и его физическое здоровье, как и психологическое состояние, заметно стало жизнерадостней и жизнеутверждающей.
Что же касается Зиберта, то, во-первых, все понимали, что немцу надо продолжать борьбу со своим тяжёлым заболеванием, настраиваясь на новое операционное вмешательство, чья необходимость перестала вызывать сомнение у профильных онкологических медиков. Во-вторых, Клаус так дистанцировался на уровне межличностных контактов (о былой открытости, о которой говорил Плаксин, не осталось и следа), что было понятно: заключение нового контракта почти нереально, да и мало разумно, что в первую очередь осознаёт сам немец. Наконец, в-третьих, стратегия развития белорусской сборной.
Не будем забывать, что любое приглашение легионера несёт в себе задачу перенять опыт и знания, чтобы потом довериться доморощенным кадрам, благо Фёдор Свобода уже в полном порядке. У Зибыча же в олимпийском сезоне, повторимся, были неудачи. А уж несогласие с проведением сбора в Казахстане и прибытие туда только после выдвижения ультиматума «или/или» вовсе заставило вспомнить об особенностях германского менталитета: для немца бессмысленно всё, в чём нет логики. Но какая логика, если были введены ограничения по Шенгену?!
В одной шеренге
Таким образом, никакой сенсации в уходе Зиберта нет. Это подтверждает своими высказываниями и трёхкратная олимпийская чемпионка Дарья Домрачева.
— Есть сразу несколько причин ухода Клауса, главная из которых заключается в том, что вскоре Зибычу нужно ложиться на операцию. Естественно, мы рассчитываем, что всё пройдёт хорошо и он быстро восстановится, но как это будет на самом деле — предсказать невозможно. За один день такие болезни не побеждают. А тренерская работа — тяжёлое для здоровья дело.
— Второй момент?
— Он заключается в том, что подход Зиберта к тренировкам всегда был чисто немецким: построить спортсменов в одну шеренгу и велеть выполнять определённый объём одинаковой для всех работы. Это, как я понимаю, не всем нравится. Свою работу я с Клаусом корректировала индивидуально, хотя порой он всячески этому сопротивлялся.
— Но его заслуги в ваших успехах велики?
— Очень! Это несомненно. Клаус принёс в нашу подготовку много нового — и в отношении методик, и в отношении построения тренировочных планов. Благодаря этому прирост результатов начался ещё перед Играми-2010 в Ванкувере, а мы сами стали многое понимать в биатлоне, научившись думать о нашем профессиональном занятии совершенно на ином, гораздо более высоком, чем ранее, уровне.
— Кстати, по многим позициям работать с настоящими профи намного сложнее, чем с неоперившимися птенчиками?
— Разделяю это мнение. Более того, не исключаю, что как раз поэтому с нами стало намного сложнее работать. Но отношения с Зибертом у всех нас остались очень тёплыми. И это навсегда.
Свободу Свободе!
Итак, на повестке дня вопрос: кому доверят даже не роль, а ответственность Зиберта? У вашего покорного слуги вариант один: Свобода уже на самом деле созрел для самостоятельной работы. Хотя на том же тренерском совете, который состоится именно сегодня — в четверг, 17 апреля, наверняка прозвучат и другие предложения. Да и в дальнейших отчётных сессиях уже на уровне федерации дискуссии могут быть бурными, но журналистская позиция высказана…
… А Зиберт… Мы встретимся, Клаус, ещё обязательно встретимся и, может, наберёмся мужества, чтобы, как когда-то поздним летним вечером в Раубичах, пропеть нестройным из-за отсутствия должных вокальных талантов дуэтом: «Мы стояли на плоскости с переменным углом отражения». Прости, что не придумал тогда более лёгкого для иностранца текста. Но, надеюсь, ты не забыл слова и мелодию этой песенки Бориса Гребенщикова.
Автор: Руслан Васильев
Источник статьи: http://sportpanorama.by/online/biathlon-online/45049/
Успехов Зибичу и Даше) У них еще все впереди!