Михаил Гуревич. «Гуру»
Советская система всегда делила людей – на своих и чужих. Одним можно было все, а другим – ничего. Первые шли по головам, вторые становились расходным материалом, которыми с легкостью жертвовали… И речь не обязательно про 1937 год, судьбы можно было ломать и в 1985-м. Так произошло с Михаилом Гуревичем, – когда его, чемпиона СССР, запросто не пустили на межзональный турнир. Но сломать его не смогли!
Михаил родился 22 февраля 1959 года в Харькове, в благословенном шахматном крае. Веселый, общительный, крайне восприимчивый и всегда жадный до знаний, он быстро постигал эту науку в местном дворце пионеров, где оказался лет в 10… Едва узнав, как ходят фигуры, он сходу начал обыгрывать своих учителей. Помогали яркий природный талант, прежде всего к тактике, совершенное бесстрашие и великолепная память.
Гуревич еще подростком начал играть в сильных турнирах: к 14 он достиг мастерского уровня, – попал в финал общества «Буревестник», где на равных бился с признанными авторитетами, в 16 – в чемпионат страны «до 20», заняв место в середине таблицы. Из него вполне мог бы получиться новый Карпов, если бы… он был таким же послушным и не имел собственного мнения. А также довольно «вредной», с точки зрения советских властей, привычки его отстаивать. Его не тянули, не создавали необходимых условий, а поэтому при всех его явных задатках – такого же вертикального взлета как у некоторых других молодых талантов в тогдашнем СССР у него не получилось.
Была и другая причина. При всей своей огромной тяге и даже любви к шахматам, такую же любовь «Гурон», как его называли друзья, проявлял к жизни во всех ее проявлениях. Молодой, красивый, начитанный и остроумный он не знал и не любил полутонов. Вокруг него всегда было весело – шумные компании, вино, женщины, карты! Ни дать ни взять – «моральное разложение» в лучших традициях советских назидательных пасторалей. И соответствующая реакция властей. Мол, что позволено Юпитеру – вроде Михаила Таля, с которым Михаил, насколько позволяла их разница в возрасте, искренне дружил, – то… не позволено быку. Посмотреть географию шахматных поездок Гуревича начала 1980-х, самой западной точкой из них была Рига, а вершиной шахматной лестницы, по которой он не торопясь взбирался наверх, – полуфиналы и первые лиги чемпионата Союза.
Они довольно долго ему не давались… И вдруг, Гуревичу было уже 24, – у него случился прорыв! Михаил выиграл чемпионат Украины – 10,5 из 15. Вслед за ним через полуфинал прошел в 1-ю лигу, а из нее – и в свой первый чемпионат СССР. Турнир 1985 года, к тому же, оказался не простым, зональным, определявшим пять советских участников в цикле первенства мира 1985/87 годов. Уже невероятный успех для… всего лишь мастера.
Впрочем, мастер мастеру рознь! «Играл я в то время уже довольно прилично, набрался опыта, да и хороший ход поймал, – вспоминал потом Гуревич, – так что перед стартом я полагал, что шансы попасть в первую пятерку, дававшую место в межзональном, у меня, безусловно, есть. Но о том чтобы стать чемпионом СССР, честно, даже не думал».
Начал турнир он так себе: в 1-м туре проиграл Лернеру, потом Гургенидзе, Петросяну, – и за шесть туров до финиша имел только 50%. Но… двумя победами над Купрейчиком и Тукмаковым подтянулся к лидерам, а в последнем туре, когда фавориты сделали ничьи, в разгромном стиле, в 30 ходов выиграл еще и у Агзамова. И выяснилось, что его «+3» при той невероятно плотной борьбе, в которой 1-е место от 20-го разделили только 3,5 очка, достаточно для «золота» с Виктором Гавриковым и Александром Черниным.
Хотя нет – «золотым» для Гуревича тот финиш стал только после дополнительного матч-турнира с двумя другими украинцами, все партии которого завершились вничью. Судьи посчитали коэффициенты, – и выяснилось, что дебютант чемпионата СССР с рейтингом 2435 (меньше в том турнире был только у Смагина) оказался и его победителем!
Помимо первой тройки в межзональный вышли еще Соколов и Балашов. Андрей поехал в Биль, где пробился в претенденты, а потом добрался и до самого Карпова. Александр и Виктор отправились в Тунис, где обоим чуть-чуть не хватало для выхода. Ну а Юрий – в Таско, где заболел, и выбыл на середине дистанции. Михаил… не поехал никуда.
Буквально за несколько дней до вылета в Мексику его документы «потеряли». Такого в истории цикла первенства мира еще не случалось! Пользуясь админресурсом, в 1952-м Толуш едва не выдавил из межзонального Авербаха, а в 1975-м Смыслов выдавил-таки Кузьмина. Но… чтобы место представителя СССР вообще не досталось никому?! Можно только догадываться, какую неприязнь у начальства вызывал в тот момент Гуревич.
«Меня не пустили из-за того, что тогда меня никуда не выпускали, я был невыездным, – объяснял «самоотвод» Михаил. – Я им не нравился. КГБ, коммунистам, спорткомитету и управлению шахмат при нем. Тот турнир блистательно выиграл Тимман, Миша Таль был вторым. Я тогда напряженно готовился, считал их своими главными конкурентами».
Это было похоже на шахматную смерть, запретом на профессию, которую несколькими годами ранее, при участии того же Крогиуса, пережил Псахис. А в том же 1985-м – едва не пережил и Каспаров, которого задумали дисквалифицировать перед вторым матчем с Карповым. Что ж, как говорится, «в какой стране живем, – такие песни и поем»…
Гуревич справился с этим ударом, хоть ни на одном из следующих чемпионатов СССР и близко не показал такого результата, как в своем первом. Зато, став гроссмейстером в 1986-м, он начал один за другим выигрывать круговые, на которые его стали зазывать, – как будто в компенсацию за его так и не состоявшееся возможное претендентство.
Мало кто из шахматистов второго эшелона мог похвастаться таким количеством побед: Баку, Гавана и Вркас (1986), Таллин и Москва (1987), Реджо-Эмилия (1988), Тель-Авив и Белград (1989). В тот год Михаил, который вошел мировой топ рейтинга, оказался уже в составе сборной СССР, с которой выиграл командные чемпионаты мира и Европы.
Немалую роль в изменении статуса Гуревича и отношения к нему начальства, которое в тот момент уже начало лебезить перед ним, сыграло то, что он начал активно работать с Каспаровым. А слово чемпиона мира, даже невыносимого для тех, почти всегда было – закон. «Я работал с Гарри примерно пять лет, эти годы были полезными не только для него, я надеюсь, но и для меня, – вспоминал Гуревич. – Нет никаких сомнений, что тогда он был с огромным отрывом лучше всех в мире подготовленным в дебютном отношении шахматистом, и, во многом благодаря этому, одолел Карпова в противостоянии».
И к 1990 году, к последнему матчу между двумя «К», – Гуревич как практический игрок, пожалуй, достиг своего потолка. Он был уверен в себе, наигран, да и в дебютном плане подкован как никто другой. Оставалось претворить плоды подготовки в результат.
Он должен был состояться на межзональном в Маниле. Михаил прекрасно играл чуть ли не весь турнир, уверенно лидировал, и к 8-му туру при одном поражении (от Николича) имел пять побед: над Сапатой, Талем, Майлсом, Агдестейном и Долматовым! Выходили в претенденты 11 человек, так что Гуревич мог с чистой совестью сделать и пять ничьих. Три – с Иванчуком, Гельфандом и Юдасиным – он и сделал. Ему оставалось две партии – с Анандом, которого из-за плохого коэффициента не устраивала ничья, и с Шортом, для которого весь турнир шел как через пень колоду, и которому тоже, кровь из носу, в этой партии была нужна победа. Увы и ах – он проиграл обе... В одном и том же, совершенно не свойственном себе стиле: разменивая все, что можно и постепенно отступая, сдавая свои рубежи, пока бежать было уже некуда. В итоге Гуревичу не хватило пол-очка.
Моральный удар от этих двух поражений был гораздо сильнее, чем в 1985-м – тогда его не пустили в претенденты внешние силы. Теперь же он сам совершил «харакири».
Гуревич решил, что тренерский хлеб, особенно после пяти лет с Каспаровым, надежней игроцкого – и стал готовиться к новой жизни. Он прекратил выступления, перебрался на ПМЖ в Бельгию, и начал ждать предложений. Вскоре у него дома раздался звонок.
Звонили от Ананда, его манильского могильщика – с предложением помочь Виши в том самом претендентском цикле, из которого он его выбил. Индиец в 1/8 прошел Дреева, и ему предстоял четвертьфинальный матч с Карповым. «Не хотели бы вы помочь ему?» О лучшем наверное, можно было и не мечтать! Если в команде Каспарова он был, скорее, сильным оппонентом, аналитиком, то здесь – уже настоящим гуру, который должен был научить Ананда правильно играть в шахматы, дать ему «школу», которой этот гений, по известным причинам, был лишен… Михаил сумел «ускоренным курсом» пройти с Виши практически всё, чем должен владеть воспитанник советской шахматной школы.
И от Карпова потребовалось напряжение всех сил, чтобы тогда в Брюсселе-1991 пройти Ананда – 4,5:3,5. После этого восхищенный индиец переименовал «Гурона» в «Гуру», и дал ему такие блестящие характеристики, что тот был нарасхват до конца жизни.
На этой волне в первой половине 1990-х Гуревич, уверенно входивший в топ-20, сыграл в массе супертурниров той поры – в Вейк-ан-Зее, Реджо-Эмилии, Линаресе, Белграде, Амстердаме, Тилбурге, Гронингене… Без особого успеха, но ведь и в соперниках у него были лучшие шахматисты мира. А наигравшись, он снова вернулся к тренерству.
Да и обычную жизнь еще никто не отменял… Гуревич любил путешествовать, посещать и играть в казино, устраивать праздники для себя и своих друзей. Куда бы он ни ехал, с ним всегда было интересно, и молодые шахматисты слушали его, умудренного опытом мачо, раскрыв рот. Будь в ту пору YouTube и открой Михаил свой канал с откровенными рассказами про шахматы и шахматистов, – у него были бы миллионы просмотров!
Перешагнув 40-летний рубеж, Гуревич вдруг снова почувствовал особый вкус к игре, – и даже достиг наивысшего рейтинга в карьере, 2694, с которым поднялся в топ-15. Для этого в 2000-м ему пришлось выиграть кучу опенов: Эсбьерг, Пардубице, Амстердам и Кап д’Аг. Он победил даже Вейк-ан-Зее «Б» 2001 года, обеспечив себе место в главном турнире. Потом были еще победы: Метц и Бельфор (2002), Хоогевен (2004), Дейзисау и снова Метц (2005). В те же годы он проявил себя и в «нокаутах» ФИДЕ, которые прежде пропускал… А вершиной стал Кубок мира в Ханты-Мансийске в 2005-м – там ему вновь покорилась претендентская высота. Правда, в кандидатских матчах в 2007 году Михаил недолго, увы, не задержался – уже в 1/8 финала он уступил Петеру Леко – 0,5:3,5.
На этом в практических выступлениях Гуревич поставил для себя точку. «Кем я считаю себя сегодня – тренером или игроком? – отвечал он на вопрос турецкого журналиста во время шахматной олимпиады в Стамбуле-2010, где был капитаном сборной его страны. – Без всякого сомнения, тренером. Сейчас играю считаное число турниров в год. Когда-то, еще лет 5-7 назад я играл регулярно, мне удалось победить во множестве турниров, даже получить прозвище «чемпион мира по опенам». Но не сейчас. Всему свое время, теперь мне больше нравится работать, прежде всего, с талантливыми ребятами…»
Он проработал в Турции, продолжая жить в Брюсселе, больше 10 лет. Начал знакомство со страной с победы в чемпионате Турции в 2006-м, а потом успел позаниматься ровно со всеми ее шахматистами от 9 и старше. «Да, сегодня все турецкие гроссмейстеры, за исключением Аталика, прошли через мои руки», – подвел он итог большого пути.
После этого Михаил возвратился в Бельгию, чемпионом которой, к слову, он тоже был в 2001-м, и продолжает свою тренерскую карьеру. У него очень плотный график и звонки следуют буквально один за одним. Но… если вы – молодой, перспективный шахматист и хотите подняться до самой вершины, то Гуревич всегда открыт для предложений!
