«Дело кончилось бы иначе, если бы Шлехтер не утомил меня…» Ласкер с трудом спасает свой титул
Как Карл Шлехтер, гроссмейстер из Вены, претендент на высший шахматный титул воспринял известие о начинающемся в Париже матче Ласкер-Яновский, доподлинно не известно. Логично предположить, что подобные новости могли быть трактованы, как оскорбительные, и никак иначе. Договорённость с Чемпионом есть, подготовка к матчу идёт полным ходом, и вдруг вопреки всем правилам поведения, буквально, орудуя локтями, к цели пробивается кто-то другой! Оскорбился ли Шлехтер? Вот тут сказать ничего нельзя. Венского маэстро современники называли человеком, целиком сотканным из добродетелей, причём, главной добродетелью считали его скромность. Шпильман, Марко, Рети наперебой вспоминают то один, то другой случай из турнирной практики, когда Шлехтер, например, дарил ничью простуженному Таррашу, в безнадёжной для того позиции, или 30 минут не делал первого хода, что бы сравняться по времени с опоздавшим партнёром. Здесь и скромность, и благородство, и всё, что под этим принято понимать. Найти его прямые высказывания – задача непосильная. Ласкер во время их матча пространно комментировал, чуть ли не каждую партию. Шлехтер молчал. Думается, парижский матч он не стал принимать близко к сердцу, тем более, что итог его стал очевиден чуть ли ни с первой партии. Смысл расстраивать нервы, столь необходимые для будущего поединка?
Карл Шлехтер
К этой вершине Карл Шлехтер шёл очень долго. Его талант, который по достоинству оценят лишь много лет спустя, не гарантировал звёздного статуса. Пильсбери, Маршалл, Яновский – это они проносились по шахматному небосклону яркими кометами, освещая всё вокруг. Шлехтер, играющий в цепкие, жёсткие шахматы, славу зарабатывал постепенно, шаг за шагом, от турнира к турниру. Расхожий штамп, порождённый спустя десятилетия Михаилом Ботвинником – Шлехтер «безликий игрок». В сравнении с современниками, пожалуй, что – да. Хотя, многие его партии говорят об обратном. Он умел атаковать и при случае, когда соперник позволял, делал это очень эффектно. Тот факт, что встречаясь с сильными мира сего, Шлехтер целиком и полностью опирался на учение «новой школы», говорит только об одном. Он был современным шахматистом, понимавшим в какое время он живёт, в то время, как Маршалл и Яновский безнадёжно застряли в XIX веке. Заявив о себе в Вене, на европейской арене Шлехтер дебютировал скромно. Занимая места, преимущественно в середине таблицы, внимание на себя он обратил не сразу. В знаменитом турнире в Кембридж-Спрингсе он всего лишь 7-й, зато на его счету победа над Ласкером! Неплохой скальп в личную коллекцию и неплохой плацдарм для штурма новых вершин. Взлёт начинается в 1906-м, в Остенде – победа при почти идеальной игре. Даже Чемпион вынужден признать в австрийце возможного соперника. 1908-й год – два успешных турнира на родине. В Вене обходится вообще без поражений, а в Праге из-за единственной осечки приходится делить первый приз с соотечественником Олдржихом Дурасом.
----------------------------------------------------------------------------------------------
Взлёт начинается в 1906-м, в Остенде – победа при почти идеальной игре. Даже Чемпион вынужден признать в австрийце возможного соперника
----------------------------------------------------------------------------------------------
11 июня 1908-го, под самый занавес турнира в Прагу для переговоров прибывает сам Ласкер. Предварительное соглашение – играть в 1910-м году на большинство из 30 партий. По мысли Ласкера, встречу надо провести сразу в нескольких городах – в Вене, Берлине, Стокгольме, Лондоне и Нью-Йорке. Полтора года уходит на поиск денег. Вообще, это – задача претендента, освящённая всеми предыдущими матчами. Чемпиону озадачиваться такой проблемой не с руки. Ласкер сумел найти деньги в 1894 году для матча со Стейницем, теперь пусть голова болит у других. А вот искать деньги Карл Шлехтер никогда не умел… Не умел устраивать себе сеансов, не умел договариваться насчёт лекций, просто катастрофически не умел продавать свой талант! Уже в то время на правах анекдота по шахматному миру гуляла история, про то, как к Шлехтеру в австрийском кафе обратился не знавший его в лицо любитель, предложивший несколько партий по 10 крон. Представившись, маэстро отверг предложение со словами: «Не думаю, что вы играете сильнее меня». Вновь зашкаливающее благородство! Любитель свои кроны счастливым образом сберёг, Шлехтер далеко не в последний раз в жизни прошёл мимо возможности хоть немного улучшить собственное благосостояние. Бесплодные попытки найти спонсоров приводят к тому, что Ласкер решает оказать посильную поддержку. К этому моменту он уже договорился с Яновским, и его желание помочь, выглядит лишней попыткой загладить возникшую неловкость. Гроссмейстеры публикуют совместное послание человечеству
«Мы готовы предстоящей зимой, в декабре, январе, феврале и марте, сыграть матч на первенство мира, и просим шахматный мир высказать интерес к нашему начинанию установлением приза для победителя. Матч будет публичным. Будут приняты меры к тому, чтобы любители всего света, где бы они не находились, могли доставить себе удовольствие переигрывать партии матча. Мы приглашаем тех лиц, которые находят, что это предприятие, имеющее общественный интерес, заслуживает более чем одной только моральной поддержки, присылать взносы в призовой фонд» «Wiener Schachzeitung» 15 сентября 1909 года
В конечном счёте, незначительная сумма собрана. 3000 крон выделяет Вена, 2000 марок готов пожертвовать Берлин. Количество партий решено сократить до 10 (не правда ли, знакомая формула?). В конце года Ласкер играючи расправляется с Яновским. Теперь он готов полностью переключиться на Шлехтера. Есть ли у Чемпиона сомнения в конечном успехе? Минимальные, разумеется, есть. Но в целом, вопрос о фаворите не уместен. До начала матча соперники встречались между собой 7 раз. Лидерство за Ласкером. Он одержал 3 победы – в Гастингсе (1895), Лондоне (1899), Париже (1900), 3 партии свёл вничью – в Нюрнберге (1896), Лондоне (1899), Петербурге (1909) и лишь в одной потерпел поражение – в Кембридж-Спрингсе (1904). На стороне Чемпиона и подавляющий опыт матчевой борьбы.
10-й матч за звание Чемпиона мира по шахматам. Вена. 1910 год.
7 января 1910 года Венский шахматный клуб переживает небывалый наплыв посетителей, жаждущих собственными глазами увидеть первую партию 10-го матча за звание Чемпиона мира. Играющий белыми претендент, в «испанке» ходит 11.Фf3. Ласкер сам так играл против Яновского пару месяцев назад и доставил сопернику немало проблем. Теперь с проблемами приходится столкнуться самому - Чемпион теряет пешку. На 31-м ходу партия отложена. Для анализа Ласкер берёт тайм-аут (первый такой случай в истории), и лишь мобилизовав весь свой могучий потенциал, 10 января спасает партию.
«Конечно, ничего, кроме самой большой похвалы, мы не можем высказать игре Шлехтера в этой партии: это – высшая правильность, которую только можно себе вообразить» маэстро Евгений Зноско-Боровский
13 января. Вторая партия. Ласкер отказывается от разменного варианта «испанки», принёсшего ему не мало побед, играя 4.Са4. Вероятно, Чемпион не желал упрощать игру, понимая, что в эндшпиле одолеть Шлехтера будет трудно. Кроме того, претендент наверняка серьёзно готовился к 4.С:с6, стоит его удивить. Удивляться снова предстоит самому. На 8-м ходу новинка от Шлехтера 8…К:d4! Работает эффект неожиданности. Чёрные выигрывают пешку и развивают инициативу на ферзевом фланге. И вновь Чемпиону с великим трудом удаётся восстановить материальное равновесие
«Стиль игры Шлехтера резко отличается от стиля тех противников, с которыми мне приходилось иметь дело за последние 15 лет: Стейница, Маршалла, Тарраша и Яновского. В то время как все они стремились прежде всего к тому, чтобы приобрести инициативу, Шлехтер главным образом заботится о собственной безопасности… Шлехтер только тогда решается на какое-нибудь предприятие, когда оно обещает верный успех, и только тогда он рискует удалить свои силы от первоначальной базы. Он как бы вызывает своего противника: разбей меня, если можешь!.. Таким образом, Шлехтер ставит совершенно новую современную проблему. Как можно победить того, кто остаётся одинаково холодным и рассудительным, как при возможности успеха, так и при угрозе намечающейся атаки; кто во главу угла ставит прежде всего безопасность и идёт к своей цели со всей научностью, а когда необходимо, то и со всей остротой и проницательностью? Пока мы ещё не имеем ответа на этот вопрос. В дальнейших восьми партиях матча моей задачей будет разрешить проблему Шлехтера» из статьи Э. Ласкера в «Neue Freie Presse» после второй партии матча
В третьей партии соперники берут передышку, начав повторять ходы уже с 26-го. 18 января. Матч переезжает в кафе «Zur Marionbrücke». На 8-м ходу Шлехтер отказывается от своей сногсшибательной новинки и возвращается к обычному способу защиты пешки b - 8…Лb8. Эффект не тот. Чемпион быстро развивает инициативу, и претендент вынужден терпеливо выдерживать атаку белых. 21 января. Пятая партия - последняя в Вене. Соперники идут на быстрый размен лёгких фигур. Возникает абсолютно ничейная позиция, но Ласкер неожиданно осуществляет грандиозный план, переведя короля с королевского на ферзевый фланг и усилив тем самым своё положение на этом участке доски. Чемпион записывает сильнейший ход 31…b5! Им чёрные угрожают создать сильную проходную по вертикали с. Партия откладывается. Болельщики Ласкера торжествуют - первая победа не за горами! Шахматный мир ещё не отдаёт себе отчёт, что именно в таких критических положениях Шлехтер особенно опасен. На доигрывании он жертвует больную пешку, активизирует ладью и проникает ферзём во вражеский лагерь. Ошеломлённый Ласкер вынужден остановить часы
«По всей манере игры Шлехтера видно, что он решил упорно сопротивляться созданию слабостей в своей позиции… С трудом нашёл я правильную стратегию, но как раз здесь меня постигла неудача. Дело кончилось бы иначе, если бы Шлехтер не утомил меня использованием каждой встречавшейся возможности» Э. Ласкер после 5-й партии
10-й матч за звание Чемпиона мира по шахматам. Берлин. 1910 год.
Венская часть матча завершена со счётом 3:2 в пользу претендента, теперь необходимо развить успех на родине Чемпиона. 29 января. Берлин, отель «De Rome». Шлехтер чётко защищается в 6-й партии, не обнаруживая у себя уязвимых мест. В 7-й отстающий Ласкер отказывается от «испанки», отдавая предпочтение 1…с5. Сицилианская защита! Забегая вперёд, скажем, что сегодня масса конспирологов указывает, в том числе, и на эту партию, как на свидетельство того, что Шлехтеру нужен был перевес в два очка… В ней он, мол, отчётливо играл на победу, а зачем она ему, когда он и так лидирует? Ну, хотя бы за тем, что 2:0 лучше, чем 1:0, и плюс ко всему - как ещё можно играть в сицилианке, тем более белыми? Обменявшись ошибками, оба гроссмейстера прошли через риск поражения, но в итоге очередная ничья. В шахматном мире тем временем, готовятся встретить грядущую сенсацию
«Эта партия, особенно миттельшпиль, проведена Ласкером гораздо ниже его возможностей. Ласкер явно не в форме в этом матче» маэстро Осип Бернштейн
2 февраля. 8-я партия. Шлехтер возвращается к своей «испанской» новинке 8…К:d4. Решив дебютные проблемы, претендент получает перспективы на атаку, но Ласкер точен. Напряжение в матче растёт день ото дня. 9-я партия. Снова сицилианка. Находящийся на грани катастрофы Ласкер бросается в бой, применяя малоизученный в то время ход 5…е5. Рискованное новшество полностью оправдано. В то время, как Шлехтер играет на упрощение, проводит консервативную политику, Чемпиону жизненно необходимо свернуть с магистральных путей, максимально запутать игру, сделать её труднопонимаемой. Шлехтер бросается в атаку, Ласкер отбивается, получает технически выигранный эндшпиль и… сам ошибается на 56-м ходу.
«Девятая партия имела трагический финал. То, что я её не выиграл, - это моя личная неудача, и она не стоит и ломаного гроша; но это нелогично и несправедливо по отношению к эндшпилю, игранному Шлехтером и мной. То, что я не сделал очевидный ход 56…Крb6 можно сравнить с тем, что художник на почти законченном полотне по неосторожности ставит кляксу. Моя ошибка явилась капризным диссонансом обычному течению партии» Э. Ласкер
«Этот случай наглядно показал, что в этом матче хладнокровный чемпион иногда терял выдержку. У него осталась единственная надежда на то, что счастье, изменившее Ласкеру в пятой партии, на сей раз ему улыбнётся» «Deutsche Schachzeitung»
8 февраля. 10-я, последняя партия. Отель «De Rome» напоминает казино в Монте-Карло. Напряжённую обстановку взвинчивают бесконечные пари, устраиваемые зрителями по ходу партии. Впервые в матче Ласкер, все мосты за которым сожжены, начинает партию ходом ферзевой пешки. Претендент отвечает славянской защитой, вариантом, носящим сегодня его имя. Дебютное сражение остаётся за белыми. Однако нервы чемпиона тоже не железные! 15.g4? и ситуация резко меняется ввиду ослабления королевского фланга белых. Претендент – хозяин положения. К 34-му ходу он добивается выигранной позиции. А вот 35-й, сделанный после домашнего анализа, оказывается ошибкой… Шансы на ничью, впрочем, ещё есть, но Шлехтер теряет их, затеяв некорректную комбинацию с жертвой качества. В эндшпиле Ласкер точен. 5:5! Игра окончена. А вот споры, которые она породила, продолжаются по сей день. Сейчас уже трудно установить, кто именно запустил слух о «секретном пункте» регламента, согласно которому Шлехтеру для победы требовался перевес в 2(!) очка и не меньше. Поэтому признанный «король ничьих» и бросился, сломя голову, в атаку в последней партии, вместо того, что бы отсидеться в окопе. Автору такое предположение видится, по меньшей мере, неправдоподобным.
-----------------------------------------------------------------------------------------------
Представьте себе, что рукоплещущей публике, восхищающейся победе Карла Шлехтера со счётом 5,5:4,5, вдруг объявляют: «Чемпионом мира остаётся господин Ласкер! Претендент выиграл не слишком убедительно». Ответом на такое заявление был бы взрыв хохота
-----------------------------------------------------------------------------------------------
В предыдущей публикации уже затрагивался вопрос о роли общественного мнения в шахматах. Эти же мысли вполне применимы к описываемым событиям. Представьте себе, что рукоплещущей публике, восхищающейся победе Карла Шлехтера со счётом 5,5:4,5, вдруг объявляют: «Чемпионом мира остаётся господин Ласкер! Претендент выиграл не слишком убедительно». Это не просто сложно, это невозможно. Ответом на такое заявление был бы взрыв хохота, а убедить в своём продолжающемся чемпионстве, Ласкер не смог бы даже будущую жену. Тем не менее, споры продолжаются. Главный корень проблемы – регламент нигде не был опубликован, и никто из историков до него ещё не добрался. В каком архиве он сейчас пылится? И есть ли он вообще? На эти вопросы ответов нет, так попытаемся хотя бы ответить на главный – зачем Шлехтер в последней партии играл на победу? Вот здесь то и кроется, на мой скромный взгляд, причины охватившего всех заблуждения. Разбор, как отдельных партий, так и общего сценария матча, ясно показывает, что на победу в последних партиях играл Ласкер! Ласкер, который якобы был защищён неким «секретным пунктом», вдруг перешёл на острейшую сицилианскую защиту, да ещё и на редко встречающиеся в практике обоих варианты. И в последней партии, поменяв руку, Чемпион навязал яростную борьбу. Карл Шлехтер эту борьбу всего лишь принял.
-----------------------------------------------------------------------------------------------
После матча он, ближе всех подошедший к решению проблемы по имени Эмануил Ласкер, выскажется, что Чемпион не имеет права уклониться от новой встречи, как только Шлехтер её предложит
-----------------------------------------------------------------------------------------------
Подобных примеров, кстати, в будущем будет не мало. Самый яркий – Каспаров в матче-85, в последней партии вступает в открытый бой, ведя в счёте 4:3. В конце концов, любой шахматист подтвердит, что делать ничью нужно только активной игрой. Попытка бить по аутам заканчивается обычно плачевно. Карл Шлехтер проиграл последнюю партию. Карлсен и Карякин 106 лет спустя, просто скопипастили интереснейший сюжет. Да ещё и напутали в деталях. Но в целом, то же самое: 1) Чемпион, наносящий удары в пустоту, в какой то момент перегибает палку и проигрывает; 2) Претендент, от которого подобного никто не ждал, пытается удержать перевес и выпускает его из рук. Что тут добавить. Способность выигрывать решающие партии и отличает Чемпионов. В 1910-м году на белом свете, по счастью, не было Кирсана Николаевича Илюмжинова, а следовательно и тай-брейков из активных шахмат и блица. На торжественном закрытии арбитр Пост провозгласил, что Эмануил Ласкер сохранил титул, поскольку Шлехтер не смог его отобрать. Золотые часы, которые некий господин Джексон учредил в качестве приза победителю, так же достались Ласкеру. Шлехтер, справедливо считавший, что в матче нет ни победителя, ни побеждённого, протестовал только по поводу этих часов. То, что титул остался у Ласкера – в этом австриец не сомневался. На финальный банкет его уговорили прийти с трудом, не взирая на отговорки про нездоровье. За вечер Шлехтер не проронил ни слова. После матча он, ближе всех подошедший к решению проблемы по имени Эмануил Ласкер, выскажется, что Чемпион не имеет права уклониться от новой встречи, как только Шлехтер её предложит. Ласкер и не думал уклоняться. Но предложения не поступит.
Последний турнир Карла Шлехтера. Берлин 1918 год. Сидят слева направо: Э. Ласкер, А. Рубинштейн, К. Шлехтер, З. Тарраш
В мире масса других желающих, а мысль о предстоящих попытках собрать новый призовой фонд наверняка повергала Шлехтера в уныние. Начиная с 1912 года, кривая его успехов пошла вниз. А с началом Первой мировой войны и вовсе наступили тёмные времена. По свидетельству его друга Рудольфа Шпильмана, в эти годы Карл Шлехтер был озабочен только одним – обеспечить достойную жизнь своей престарелой матери, с которой он ютился в дешёвой съёмной квартире. Война безжалостно разорвала шахматные связи между странами. Крупные турниры канули в лету, уступив место коротким местечковым встречам. Впрочем, порой такие местечковые турниры были весьма представительны. В октябре 1918 года в Берлине в два круга сыграли Ласкер, Тарраш, Рубинштейн и Шлехтер. Этот, последний в своей жизни турнир бывший претендент на мировую корону завершил на последнем месте с результатом +0-2=4. 26 декабря 1918 года Шлехтер вернулся в Вену из Будапешта, где гастролировал в надежде заработать хоть что-то. По возвращении почувствовал себя плохо и той же ночью умер в больнице Вены. Приговор врачей – застарелый туберкулёз, обострившийся из-за плохого питания. Карл Шлехтер не стал Чемпионом мира. Но он стал гроссмейстером, у которого великий Ласкер не сумел найти ни одного слабого места.
Не знал многого о нём, спасибо!
Ну, нам, собственно, нужен не столько весь регламент, сколько основные его пункты. Тот же Михаэль Эн вроде чётко установил, что в матче из 10 партий требования о двух очках уже не было. Зато при равенстве в счёте королевскими полномочиями был наделён арбитр (это, кстати, слова молчаливого Шлехтера).
Другое дело - как с двумя очками обстояло изначально, в планировавшемся матче из 30 партий. Что сказало бы общественное мнение при счёте 15.5 : 14.5 в пользу Шлехтера? Кроме того, можно поискать другой секретный пункт - о праве Ласкера на матч-реванш (версия Луи Блейра).
И пусть это мнение идет как раз в канве того, что автор с легкой неприязнью называет "общественным мнением", я ни за что его не поменяю!
К тому же, пресловутое "общественное мнение" создает мифы, которые и влюбляют в шахматы (и не только в них).
удовольствия поставить матом каким-нибудь особо элегантным образом. Про идеалиста-
бессребреника Шлехтера вы уже писали, но, вот, скажем, Чигорин тоже проиграл Стейницу не в последнюю очередь потому, что до конца отстаивал свои дебютные принципы, ибо чувствовал себя ответственным за них перед тысячами любителей, которым он их проповедовал. Поэтому какие-то секретные пункты договоров кажутся мне невозможными в 1910 году по определению.