18 мин.

«Он спас жизнь мне, но не смог выжить сам». История Айртона Сенны и Эрика Кома

76

Великий бразилец всегда стремился помочь другим.

23 года назад случился черный уик-энд «Формулы-1» – в квалификации Гран-при Сан-Марино погиб Роланд Ратценбергер, а в самой гонке разбился насмерть один из лучших гонщиков в истории «Формулы-1», Айртон Сенна. Он ничего не смог поделать в тот день, когда элемент подвески правого переднего колеса пробил его шлем. 

Но за два года до этого он спас жизнь другого гонщика, рискуя своей.

Об этом эпизоде его карьеры почему-то очень мало рассказывают. Даже несмотря на то, что Гран-при в Советском Союзе освещались скудно, многим известны такие хайлайты карьеры Сенны, как дождливая гонка в Монако за рулем Toleman, столкновение с Простом на Сузуке, драка с Ирвайном и сезон в McLaren, где Айртон подписывал новый контракт на каждую гонку отдельно, но о событиях Гран-при Бельгии 1992 года на русском языке информации очень мало.

Смертельный спорт

Вольфганг фон Трипс за секунду до гибели

Автогонки всегда были связаны со смертностью участников. Высокая скорость, высокие физические нагрузки, сложная техника, а также невозможность обеспечить идеальные условия защиты здоровья – все это приводило к тому, что черный список автогонок во всем мире исправно пополнялся с самого их начала, невзирая на титулы и регалии того, кому судьбой было предрешено выйти на старт своего последнего в жизни Гран-при. Гонщики гибнут по всему миру и сегодня, хотя, надо отдать должное FIA, уровень безопасности в автогонках сделал огромный рывок вперед, и если говорить про ту же Формулу-1, жуткие аварии вроде инцидентов Кубицы в Монреале-2007 и Сато в Австрии-2003 остаются без последствий для пилотов.

В то же время, вплоть до 1980-х в авариях погибло огромное количество гонщиков, и каждая новая потеря была очень громкой и больной для автоспорта. Питер Коллинз, Вольфганг фон Трипс, Риккардо Родригез, Лоренцо Бандини, Пирс Каридж, Йохен Риндт, Марк Донахью, Франсуа Север, Том Прайс – это не статьи энциклопедии «Лучшие Гонщики в истории Ф1», это все те, кто свои последние секунды в жизни провели в болиде. Тем не менее, в 1980-е череда гибелей в Ф1 пошла на спад, что было связано как с возросшей безопасностью самих машин, так и с повышением уровня самих соревнований – гонщики больше не горели заживо в тюках сена, не было больше и смертей как у Тома Прайса, которая случилась из-за безумных действий 19-летнего маршала из ЮАР, перебегавшего трассу с огнетушителем в руках перед Shadow англичанина, ехавшей со скоростью 270 км/ч (маршал погиб при столкновении, огнетушитель попал Прайсу в голову и также мгновенно убил гонщика).

Элио де Анджелис

В 1984 году Сенна дебютировал в Формуле-1 за рулем скромного Toleman, но уже в 1985 оказался в Lotus, где его партнером был Элио де Анджелис. Итальянский гонщик-аристократ выступал за команду Колина Чэпмэна с 1980 года, и всегда гордился тем, что именно Чэпмэн его лично в команду пригласил. В предыдущие сезоны ему удалось переиграть Найджэла Мэнселла и утвердиться в роли лидера команды, однако переход Сенны многое изменил. По большому счету, молодой бразилец был быстрее де Анджелиса, однако его победы в Гран-при в 1985 году не капитализировались в значительное преимущество над итальянцем – у того было гораздо меньше сходов, благодаря чему на финише сезона их разделило всего 5 очков – Сенна закончил сезон 4-м, а де Анджелис – 5. Впрочем, Айртон знал себе цену – его контракт был составлен так, что он мог накладывать вето на выбор команды для роли второго пилота. Убедил Сенна руководство и расстаться с де Анджелисом – бразилец был уверен, что команда добьется лучших результатов, если свои силы сосредоточит на одном пилоте. В итоге, Сенна заблокировал контракт своей команды с Дереком Уориком и выбрал себе в напарники Джонни Дамфриза (3 очка в сезоне 1986 года против 55 у Сенны), а де Анджелис перешел в Brabham. Новая машина BT55 гениального конструктора Гордона Марри получилась революционной, но, несмотря на хорошие перспективы, требовала обкатки. В первых четырех Гран-при сезона де Анджелис всего раз доехал до финиша, после чего команда решила принять участие в тестах во французском Ле Кастелле в мае.

де Анджелис

Увы, но день 14 мая 1986 года стал последним в жизни Элио де Анджелиса. В одном из поворотов трассы Поль-Рикар, которая в следующем году вернется в календарь Ф1, его Brabham попал в аварию – на скорости 290 км/ч оторвалось заднее антикрыло. Болид пробил ограждение, перевернулся и загорелся. При этом, на этих тестовых заездах не работала ни бригада спасателей, ни медицинский персонал – в результате, де Анджелис провел долгое время в горящей машине, в то время как извлечь оттуда его пытались не спасатели, а проезжавшие мимо гонщики – Джонс, Мэнселл и Прост. Его достали из машины через 10 минут после аварии. Еще полчаса ждали вертолет. Спустя 29 часов де Анджелис был объявлен скончавшимся в клинике Марселя, причем не от травм, а от отравления угарным газом. Этот случай был для Ф1 резонансным: тогдашний президент ФИА Жан-Мари Балестр после этого случая начал кампанию за безопасность гоночных машин, одним из пунктов которой был запрет турбодвигателей, дабы обуздать скорости в гонках. На некоторое время аварии со смертельным исходом прекратились, однако пилоты продолжали получать тяжелые травмы.

Мартин Доннелли

Мартин Доннелли

Авария де Анджелиса шокировала весь формульный мир, повлияла она на восприятие гонок и Сенной. Он был мягким человеком вне трассы – известна его дружба с Бергером, настоящее шефство над юным Баррикелло, нормальные человеческие отношения у него были и с де Анджелисом. Гораздо большее влияние, впрочем, на него оказала авария Мартина Доннелли в 1990-м году.

Ирландского гонщика Мартина Доннелли в августе 1990 года журнал Autosport поместил на обложку с заголовком «Новый Мэнселл?» – настолько он был хорош в младших сериях и настолько неплохо смотрелся за рулем уже безнадежного Lotus. 28 сентября 1990 года Формула-1 приехала в Херес на Гран-при Испании. Утром в пятницу Доннелли подписал контракт с Lotus на следующий сезон на место первого пилота команды, при том что имел еще три предложения на руках – он был чем-то вроде восходящей звезды в 1990 году. Все оборвалось в тот же день, во время пятничной квалификации. На скорости 268 км/ч машина Доннелли врезалась в ограждающий трассу барьер и буквально разломилась пополам, а сам гонщик безжизненно лежал по середине гоночного полотна.

Абсолютно все на трассе были уверены, что Доннелли мертв. Доктору Формулы-1, профессору Сиду Уоткинзу потребовалось почти 9 минут, чтобы добраться до тела гонщика – авария случилась на въезде в пит-лейн, а медицинская машина стартовала от выезда и скорость  гоночных болидов, ясное дело, не развивала.

Но было еще один человек вместе с медицинской бригадой, кто прибыл на место аварии. Это был давний друг Мартина, знакомый с ним еще по британской Формуле-Форд. Его звали Айртон Сенна. Чемпион мира по автогонкам в классе машин Формула-1.

«Произошло ужасное происшествие, сессия была остановлена. Я смотрел трансляцию квалификации в боксах и решил, что должен увидеть все своими глазами», – сказал потом Айртон. Сенна хорошо знал Доннелли. Они проводили много времени вместе, например, запуская радиоуправляемый самолет Сенны на трассе в Снеттертоне. Профессор Уоткинз обнаружил Доннелли еще живым, пусть и посиневшим от асфиксии. Он аккуратно высвободил голову Доннелли и попросил Сенну поддержать окровавленный шлем друга. Спустя полтора часа, когда Доннелли доставят на вертолете в госпиталь Севильи, Сенна за рулем McLaren установит рекорд трассы в Хересе. «Это как нельзя лучше характеризует Айртона, – годы спустя скажет Доннелли, для которого та гонка стала последней в карьере, – он всегда разделял личное и профессиональное». Сам Сенна на пресс-конференции после квалификации так комментировал свой поступок: «Знаете, если вы однажды упали с лошади, то лучший способ восстановиться – снова сесть на лошадь».

Те не менее, авария задела Сенну за живое. Вечером он смог пробраться в больницу к Доннелли, а затем на два часа оккупировал внимание Сида Уоткинза, подробно расспросив врача о действиях во время эвакуации Доннелли. «Он не просто переживал за друга, – вспоминает Уоткинз, – он словно хотел сам пережить это, почувствовать себя в чужой шкуре. Он хотел быть уверен, что выживет, если попадет в такую же аварию».

Эрик Кома

Erik Comas

Сезон 1992 года запомнится феноменальным доминированием команды Williams – наконец-то чемпионом стал Найджел Мэнселл, который буквально выстрадал всей своей карьерой эту машину и эту команду. Айртон Сенна, трехкратный чемпион мира, все еще выступал за McLaren Honda, однако в итоговой таблице чемпионата пропустит вперед не только сверхзвуковые Williams Мэнселла и Патрезе, но и вчерашнего дебютанта Михаэля Шумахера. У Сенны в 1992 году будет феноменальная гонка в Монако, где он выиграет, 8 кругов отбивая настырные атаки Мэнселла. Своя феноменальная гонка в 1992 году будет и  Шумахера – он выиграет Гран При Бельгии, свою первую гонку в карьере, показав блестящий пилотаж в условиях мокрой трассы. Неужели он сможет бросить вызов Сенне в будущем?

Именно благодаря первой победе Шумахера Гран При Бельгии 1992 года и известен, но важно не только то, что случилось в воскресенье, но и то, что произошло в пятницу. И снова во время первой квалификации.

Начало 90-х – время, когда немецкие гонщики были в такую же диковинку, как сегодня – швейцарские. Заявочные листы тех сезонов полны итальянцев, отпрысков богатых бразильских семей, получавших гоночное образование в Англии, японских протеже автопроизводителей… В их число попадает и французское трио Алези – Кома – Бернар, которое было готово покорить весь мир.

Эх, если бы в Формуле-1 на победу в чемпионате претендовало бы 6-7 команд. Увы, французская национальная гоночная идея, еще кое-как работавшая на уровне младших серий благодаря сильным командам вроде ORECA и DAMS, в Формуле-1 предлагала своим юным талантам весьма специфическую протекцию. Так, несчастный Эрик Бернар лучшие годы провел за рулем машины французской команды Larousse, которая ему позволяла набрать исключительно редкие очки, Жан Алези оказался слишком поздно за рулем Tyrrell и слишком рано за рулем Ferrari, а сезон во французской Prost так и останется единственным в карьере француза, в котором он не наберет очков. Эрик Кома дебютирует позже своих соперников по младшим формулам, подписав контракт на два года с Ligier. Впрочем, это была совсем не та Ligier, что раньше – последняя победа датировалась 1981 годом, а прямо перед дебютом Кома в 1991 года команда вступила в периоде безвременья, за четыре сезона всего трижды оказавшись в очках, что в условиях надежности машин того времени иначе как катастрофой не назовешь. Не добавил оптимизма и первый сезон Кома в команде Ги Лижье – после того, как в 1987 году «национальная» команда осталась без «национального» мотора Renault, мучительные поиски нового моториста никак не могли увенчаться успехом, и сезон с двигателями Lamborghini не стал исключением – 0 очков на двоих для Кома и ветерана Тьерри Бутсена. Бельгиец должен был делиться опытом с молодым французским пилотом, однако именно со стороны распираемого амбициями Кома исходило нежелание иметь дело с Бутсеном.

В 1992 году с возвращением двигателей Renault дела пошли чуть лучше, Кома набрал очки в Канаде, Франции и Германии, а предстоящий этап в Бельгии он ждал с особым волнением: за две недели до этого, в Венгрии, он не проехал и круга, столкнувшись в первом повороте с собственным партнером по команде, бельгийцем Тьерри Бутсеном. Это было уже их второе столкновение в том сезоне: на апрельском Гран При Бразилии Бутсен полез в необдуманную атаку на молодого партнера, чем спровоцировал столкновение, и обе машины команды Ligier до финиша не добрались. В Бельгии же у французов были хорошие шансы на очки, ведь трасса подходила моторам Renault. Впрочем, этот самый французский мотор французской команды едва не убил французского гонщика.

«Утро пятницы было чудесным и солнечным – для всех, но только не для Эрика Кома», – легендарный британский голос Формулы-1 Марри Уокер так начнет сюжет о пятничных заездах Гран При Бельгии.

Кома ошибся в повороте Blanchimont и на огромной скорости врезался в ограждение – сильно поврежденную машину выбросило обратно на трассы, а голова гонщика жутковато завалилась на правую сторону. «Я не помню момент аварии, – говорит Эрик Кома, – правое переднее колесо сильно ударило меня по шлему, просто вырубило меня». Ехавший следом Айртон Сенна сумел удивительно чутко прочувствовать ситуацию. В гонках случается огромное количество аварий и столкновений, но если у телезрителей есть несколько повторов, чтобы рассмотреть случившееся, то у гонщика в болиде – доли секунды чтобы сориентироваться. И этой доли хватило Айртону Сенне.

В нарушение всех правил безопасности, бразилец припарковал свой McLaren Honda прямо на обочине прямо за местом аварии, выскочил из кокпита и бросился к Ligier Кома. «После удара колесом я был без сознания, моя нога зажала педаль газа. Сенна оказался около меня раньше маршалов и услышал звук ревущего на 8000 оборотов двигателя. Авария была очень серьезной, корпус двигателя получил повреждения. В любую секунду могло случиться что угодно – взрыв, пожар. Айртон сориентировался так, как не смог бы никто другой, и сумел заглушить двигатель. Он рисковал собой, когда бежал по трассе, по которой проезжали мимо пилоты (это было все тот же партнер Кома Тьерри Бутсен). Айртон рисковал, когда находился около меня в первые секунды после аварии. Без всяких сомнений, он спас мне жизнь», – эти слова даются Кома особенно тяжело.

Алекс Дзанарди

Zanardi

Конечно, Сенне и самому приходилось попадать в передряги. Но если в 1984 году, разбив свой Toleman в Хоккенхайме, Сенна по-мальчишески сердился на машину, то в 1991, оказавшись на Гран-при Мексике в гравийной ловушке вверх ногами, он впервые сам посетил доктора Уоткинза как потерпевший. Сенна по-прежнему старался получить как можно больше информации о том, что происходит с гонщиком после серьезной аварии. На Гран При Бельгии 1993 года в скоростном повороте Eau Rouge вдребезги разбил свой Lotus Алессандро Дзанарди. Будущий чемпион CART оставался в сознании, его машину обступили маршалы, однако для всех них это чуть не обернулось трагедией!

По трассе в месте аварии были разбросаны обломки, перед которыми остановился McLaren Ford, за рулем которого в этот раз сидел не Сенна, но его партнер по команде – Майкл Андретти. У американца вышел паршивый сезон, он потерял уверенность в себе напрочь. Он просто не знал, что делать в этой ситуации, но все-таки решил объехать место аварии, резко вырулив налево, на траекторию. В этот момент сзади на полной скорости мчался Айртон Сенна, которому пришлось резко уйти с траектории, чтобы не столкнуться с Андретти. Машину повело, она задом вылетела практически в то же место, где дымился разбитый Lotus Дзанарди. Машины разделило меньше чем полметра. Тем не менее, именно Сенна первым, раньше врачей, бросился на помощь получившему переломы Дзанарди.

Айртон Сенна

Что-то должно было случиться. Машины образца 1994 года явно были опасными. Benetton  в пару к Шумахеру пригласил блеснувшего в командах-аутсайдерах Юрки Ярвилехто, но вместо лучшего сезона в карьере финн заработал на тестах травму шеи, которая потом поставит крест на всей его карьере. Жан Алези получит травму спины на тестах между первым и вторым этапами – так, за рулем Ferrari окажется Никола Ларини, который завоюет свой единственный в карьере подиум на третьем этапе сезона 1994 года. На Гран При Сан-Марино.

В пятницу на тренировке в аварию попадет молодой гонщик Jordan, Рубенс Баррикелло. Переехав в Европу, он сразу попал под опеку Сенны, даже жил у него дома. Баррикелло чувствовал доброе отношение Сенны к себе – совсем не такое, какое было у Сенны к партнеру бразильца, Эдди Эрвайну. Тот ярко дебютировал на Гран При Японии 1993 года, когда не только заработал на паршивой технике очко в первой же гонке в карьере, но запомнился также обгоном Сенны, чтобы вернуться в один круг с ним, а также перепалкой в боксах после Гран При, где Сенна настаивал на том, что опасный маневр Эрвайна мог привести к аварии (это очень странно звучало из уст именно Сенны), а Эрвайн отвечал, что «просто гонялся» (так ответил бы на его месте сам Сенна). Впрочем, гонялся Эрвайн не долго – на первом этапе сезона 1994 года он стал инициатором массовой аварии, за что был на 4 гонки дисквалифицирован.

Баррикелло сломал ребро и нос. Навестивший его в больнице Сенна был сильно взволнован случившимся. «Мы обязаны сделать все, чтобы избежать подобного в будущем». В субботу Simtek Роланда Раценбергера потеряет заднее крыло и на полной скорости врежется в отбойник. Врачи зафиксируют смерть пилота в вертолете, благодаря чему Гран При будет продолжен – по итальянским законам, если бы смерть зафиксировали на трассе, весь этап должен был быть немедленно отменен. Утром в воскресенье гонщики созвали специальный брифинг.

– Совершенно внезапно оказалось, что мы сидим рядом с Сенной, – говорит Кома, который к тому моменту сменил Ligier на Larousse, – мы оказались рядом впервые за много лет. Все гонщики были подавлены случившимся: словно, все это происходит не с нами. Айртон снова сказал, что нужно усилить безопасность машин Формулы-1, чтобы смерти на гонках не повторились 

На старте случилась очередная авария – в вернувшегося после травмы за руль Ярвилехто врезался Педро Лами. Обломками была усыпана вся стартовая прямая, кроме того – смертельное ранение получил полицейский. Дирекция гонки выпустила Safety Car, который оставался на трассе с 1 по 6 круг. На 7 круге, лидировавший в гонке Сенна вылетел в повороте Tamburello.

– Это абсолютно неприемлемо! Ничего хуже я не видел за всю свою карьеру! Гонка остановлена, все машины в боксах, а этот Кома на Larousse выезжает и на огромной скорости несется к Tamburello! – Эдди Эрвайн не терял времени зря, коротая время дисквалификации в комментаторской кабине. Выглядело действительно странно – гнетущую тишину Автодрома имени Энцо и Дино Феррари вдруг нарушил рев мотора, а через пару секунд красно-белая машина была на месте инцидента.

– Когда я понял, что с Айртоном случилась беда, я не мог оставаться на месте, – вспоминает Кома, – Я примчался в Tamburello, там был медицинский вертолет, реанимация, врачи. Я вышел из машины и подошел к тому месту, где медицинская бригада пыталась помочь Айртону 

Профессор Уоткинз вспоминает, что сразу понял – дело очень плохо: «У него из носа шла кровь и мозговая жидкость, был пробит череп в районе правого виска. Уже потом мы нашли у него в рукаве запачканный кровью флаг Австрии – он хотел выиграть Гран При и посвятить победу Раценбергеру».

– Я стоял совсем рядом, буквально парализованный. Два года назад Айртон спас мне жизнь, но сейчас я ничем не могу ему помочь – ситуация гораздо серьезнее, чем тогда, вокруг врачи, и по ним видно, что они ничего не могут сделать, – продолжает Кома, – Я был последним гонщиком на Земле, кто видел Айртона живым. Мне очень тяжело жилось с такой «наградой».

Гибель Сенны оставила не только пустоту в сердцах болельщиков автоспорта, но и такие артефакты, как неоплаченный долг Эрику Кома, а мне – рисунок младшего брата, нарисовавшего синюю машину, лежащего на земле гонщика и большое красное пятно у его головы. Авария Сенны стала последней «телевизионной»: когда через 5 лет разобьется в Сильверстоуне Шумахер, камеры покажут только общий план поврежденной машины, а сам процесс эвакуации пилота маршалы загородят специальными экранами. А через 20 лет после гибели Сенны, Formula One Management так и не даст в эфир кадры с аварией Жюля Бьянки, а также выкупит пленку у чешского фотографа, снявшего машину Жюля прямо на месте аварии. Может, это и гуманно по отношению к телезрителям. Но иначе считал Айртон Сенна, который еще до эпохи трансляций со 100 HD камер хотел разобраться во всем сам – что с Доннелли, что с Кома – не натурализма ради, а чтобы знать, как действовать в подобной ситуации.

Именно такое знание спасло Эрику Кома жизнь.

Фото: Gettyimages.ru/Pascal Rondeau/Allsport (1), Keystone (2), Darrell Ingham (6); REUTERS/Str Old (8); globallookpress.com/National Motor Museum/Heritage-Images (9)

logoАйртон Сенна
logoФормула-1