«Нью-йоркская служанка», 10-я серия
Около полудня послышался громкий стук в дверь. Потом пинки ногами, и ругательства на испанском.
Фели попытался встать, но потерял равновесие и врезался в комод. Слезы хлынули из глаз. Казалось, голова вот-вот лопнет.
- Фели, открывай! Это мы, - раздался веселый голос Роджера.
- Да... Да, конечно..., - Лопес сделал рывок к двери, и сбросил щеколду.
Гость, точнее, гости, вошли. Неловко потоптавшись, расположились. Федерер в кресле, Надаль на его правом подлокотнике. Король и его Десница. Больше сидеть в одноместном номере было не на чем.
Не считая кровати с окровавленной простынью.
- Друг, что с тобой случилось? - забеспокоился Рафа.
- Дайте мне пять минут..., - простонал Фели и бросился в ванную. Впервые в жизни зеркало стало врагом. Вид собственного разбитого лица причинил больше боли, чем само избиение. Нос распух и казался огромной перезрелой сливой. Подбородок залило кровью, глаза слиплись, подглазники багровели, словно у боксера в конце Главного Боя жизни. После зубодробительного нокаута на последней секунде поединка.
"Жизнь кончена... Изуродован навсегда", - понял Фели, глядя в это чужое лицо.
...
Накануне вечером...
Большая черная машина неслась по Манхеттену, игнорируя все правила дорожного движения. Таксист с Фели на борту летел следом, словно завзятый фанат "Форсажей".
Мимо проносились черные заброшенные дома с пустыми страшными глазницами, промышленные здания, склады. Вдруг кадиллак резко остановился у пятиэтажки, по виду века 19-го, очень похожей на бывший завод.
Дальнейшее раскручивалось по законам ночного кошмара. Ужасный Демон стремительно налетает, а твои ноги наливаются свинцом, и в следующее мгновенье тебя...
Здоровый мужик, в темноте выросший в настоящего гиганта, выскочил из салона с воплем:
- Ну что, сволочуга??! - вырвал дверцу таксомотора и выдернул Фели на воздух.
Кулак размером с кувалду вошел в прямое столкновение с носом испанца. Фели не упал, он просто пережил "total eclipse".
Что-то хрустнуло, накрыло нестерпимой жгучей болью и яркой световой вспышкой. Внезапно всякий свет погас, и сыщик провалился в глубокую шершавую тьму, стирая щеку об асфальт.
...
- Парни, эээ... Я немного не в форме... Травмировался... в зале. Упал с беговой дорожки.
- Может, зайдем потом? - Роджер глянул на Рафу.
- No. Нечего тянуть, - насупился Надаль. - Фели, это... Мы к тебе... того. Важное дело!
- Присядь, Фели, - ласково сказал Роджер, устраивая Лопеса на кровати. - Погоди, подложу подушек, чтобы ты не падал... Сидишь? Принести льда?
...
- Краткое изложение ситуации в газетных заголовках ты уже слышал, - сказал Федерер. - От Энди.
- Против нас плетется Заговор! - рыкнул Рафа.
- Энди - умница, он все сделал правильно, - продолжил Роджер. - Только он почему-то забыл передать тебе наше предложение. Но сначала кое-что свеженькое.
Маэстро бросил на колени Фели яркий журнал с каким-то напомаженным придурком на обложке.
"Да это же я", - понял Лопес. Обложка кричала на весь мир вычурным шрифтом "Фелисиано Лопес - гей-гуру большого тенниса".
...
- Расслабься, дорогой. Давай я тебе почитаю, - Федерер раскрыл журнал. - Тебе посвящен целый разворот.
"Теннисный мир должен быть невероятно счастлив, что имеет такую личность как Фелисиано Лопес. В холодной и безликой как бетон Вселенной профессиональных игроков, тестостероновых чудовищ, агрессивных качков, набирающих очки тупым потным силовым теннисом, есть Исключение. Красота, спасающая мир. Мужчина с безупречным вкусом, головокружительно невыносимо прекрасный Адонис Корта"...
- Ну хватит... хватит, - взмолился Фели. - К чему это все?
- Я перескажу суть, Фели. - сжалился Федерер. - Журналист пишет не только о тебе. Упоминаются другие ребята. Ник, Бернард, Танаси. Про Берни говорит Джордж Клуни. "Омерзительный дуболом, вызывающий импульсивное желание дать ему в морду. Парень, без малейшего представления о стиле и манерах. Томичу срочно нужен релукинг - если он действительно хочет чего-то добиться в жизни! Не удивлюсь, если Берни - гей, - вторит Клуни другой голливудец, Том Харди. Почему вы так думаете, спрашивает актера журналист. "Уж слишком вызывающе он себя ведет, - говорит Харди. - Как будто пытается сообщить своим поведением "я не девочка, я - настоящий самец". А вот что добавляет Дженнифер Лоуренс.
- "Грубая оболочка это маскировка, - считает Лоуренс. - Часто за ней скрывается тонкая, нежная душа гея. Такое не раз бывало у нас в Голливуде. История пестрит примерами - Марлон Брандо, Дэниел Крейг, Том Круз".
- Эй, ребята.. Причем здесь я? - запротестовал Фели, опасаясь помрачения рассудка.
