19 мин.

Убил льва, купил жену за 80 коров, потратил 3,5 млн на войну. В НБА было несколько джорданов, но Манут Бол такой один

156

Капитан сборной пришельцев.

Манут Бол – один из двух самых высоких игроков в истории НБА. Его рост составлял семь футов и семь дюймов – 231 сантиметр.

В отличие от румынского центрового Георге Мурешана, чей аналогичный рост определило нарушение функций гипофиза, рост Бола – естественное явление: он принадлежал к суданской народности динка, которая считается одной из самых высоких в Африке.

Бол провел в НБА девять лет и до сих сохраняет уникальное статистическое достижение: за карьеру он сделал больше блоков, чем набрал очков. Он до сих пор остается одним из лучших блокирующих игроков в истории баскетбола.

После карьеры Бол потратил все деньги от баскетбола и рекламы на помощь родному Судану. Он заработал смертельную болезнь кожи, когда в течение продолжительного времени ездил по стране и агитировал голосовать за партию Народной армии освобождения.

1. Сбежал

У каждого уважающегося себя африканца должна быть история про убийство льва. У Манута Бола таких несколько: одну версию рассказывал он сам, другие – его многочисленные родственники. По его словам, животное покусилось на доверенное ему стадо: подросток его выследил, дождался, когда лев уснет, вонзил в него копье и отбежал в сторону, чтобы издали смотреть, что будет дальше. В подробностях описывались и мерное дыхание спящего, и дерево, под которым это случилось, и предсмертные конвульсии. 

Верили многие, но только не Баркли.

– Чувак, да посмотри на себя, не мог ты убить льва. Наверное, он был старый и уже умер, когда ты его нашел.

Бол никогда не убеждал.

– Иди в жопу, Чарльз Баркли.

В НБА играло много африканцев, но большинство выросло в крупных городах Нигерии, Камеруна, Сенегала. Манут Бол родился в деревне на границе современного Южного Судана, а тогда в центре большого Судана, рядом с одним из самых больших болот на планете. Не умел читать и писать. Пас скот. Подвергался традиционным обрядам, которые цивилизованным людям больше напоминают пытки. Страдал из-за того, что его семья не смогла предложить 50 коров за его возлюбленную и та вышла за другого.

Он всегда пытался вырваться.

В детстве дважды убегал из дома. В 8 лет – когда у детей вырывают нижние зубы. И потом в 12 лет – когда им шрамируют голову. Отец убеждал его вернуться – говорил, что без прохождения обрядов тот не сможет стать мужчиной и никто не выйдет за него замуж.

Под совершеннолетие с радостью укатил в региональный центр, город Вау, чтобы заниматься не самым пристойным занятием. До этого фотограф из Хартума случайно зарулил в деревню Бола и сделал фотографию высоченного юноши. Она попалась на глаза его дальнему родственнику. Тот профессионально играл в баскетбол и порекомендовал Мануту заняться тем же. Так его зачислили в местную армейскую команду – параллельно он выяснил, что его рост составляет семь футов и является причиной всеобщего любопытства и насмешек.

Баскетбольные успехи описываются характерным случаем – Бол с трудом привыкал к игре и как-то раз выпрыгнул для данка настолько близко к кольцу, что, опускаясь на паркет, зацепился зубами за сетку и потерял вдобавок еще и несколько передних. «Он не знал, как бросать мяч, – вспоминал Макуог Бол. – Был слабеньким, не умел толкаться. В баскетболе это очень важно. Потом – пальцы, из-за того, что у него они кривые, ему тяжело поймать мяч». Но размеры раздвигали перед ним все двери – через несколько лет он уже перебрался в столицу Судана, Хартум, и получил место в национальной команде.

Именно там его увидел американский тренер Дон Фили – его как раз выперли из университета Фэрли Дикинсон за «воззрения, не совместимые с ценностями вуза», и он приехал проводить занятия для сборной Судана. В Боле он разглядел не только будущее баскетбола, но шанс и для себя: он попытался устроить гиганта в университет Кливленда и выторговать себе место помощника.

Именно Фили решил, что тогда, в июне 1982 года, возраст Бола должен составлять меньше 20 лет. Сам он позже признавал, что постарался сделать игрока как можно моложе, когда выбивал ему паспорт. Есть и комичные свидетельства: вроде как Бол делал себе зарубки на голове каждые пять лет, и к 90-му один из его одноклубников рассмотрел, что таких зарубок накопилось уже 11 (это почти наверняка одна из многих приколюшек, которые так любил Манут – голову ему разукрасили еще в детстве).   

В 1983-м Манут Бол сбежал последний раз – теперь уже переехал еще дальше от своей деревни, в Америку.

Его отец всегда был против. Настоящий динка должен был жить в Судане, заниматься хозяйством и сторониться клоунады. Он умер через несколько лет и так не и принял странностей сына.

Все первые годы в Штатах Бол говорил об одиночестве, мечтал привезти жену из родного селения, предоставил свое жилище всем добиравшимся до Штатов соплеменникам – в общем, в ярко выраженной форме страдал из-за комплекса вины.    

2. Рост, которому нельзя научить

Манут Бол отличался от других великанов НБА – он не горбился, при всей нелепости телосложения габариты были для него вполне естественными. Обычно это объясняется тем, что динка – один из самых высоких народов Африки, и родственники Бола не сильно от него отстают: он всегда уверял, что у его деда были и вовсе 239 сантиметров. Ко всему, дед Бола был локальным вождем, и у его потомка все пытались разглядеть королевскую осанку.

Когда тренер Фили звонил знакомым и говорил, что привез никому не известного игрока ростом в семь футов и семь дюймов, все старались его помочь.

Хотя обстоятельства не способствовали: у суданца не было ни образования, ни документов, ни баскетбольной школы.

Сначала похерилась затея с университетом Кливленда. Бол к тому моменту совсем не говорил на английском, и даже при всей пронырливости специалисты не нашли, как можно подтвердить его академическую успеваемость. Попытки предпринимались, и через несколько лет NCAA даже официально предупредила заведение, признав, что университет нарушил правила, когда пытался заполучить Бола и помогал ему деньгами.

Затем Фили позвонил в «Клипперс». Смотреть Бола приехал лично главный тренер Джим Лайнэм.

«Всех заинтересовал его паспорт. Там говорилось, что ему 19 лет. А также – что его рост составляет пять футов два дюйма. Я спросил его, почему такая разница с реальными показателями. Бол ответил, что, когда суданские чиновники измеряли его рост, он сидел».

«Клипперс» все равно выбрали Бола в пятом раунде 83-го года. Но лига быстро его забраковала: центровой не выставился на драфт, как полагается по правилам – за 45 дней.

Так Бол оказался в университете Бриджпорт, во втором дивизионе NCAA. И это вроде бы наихудший вариант для того, чтобы засветиться перед НБА.

Но африканец мгновенно адаптировался. Первым делом вставил себе зубы. Заценил местную пиццу и местное пиво. Полюбился всем в университете благодаря открытости и жизнелюбию. Начал доминировать на площадке и сделал колледж боеспособным – даже вывел его в плей-офф. Самое главное – Бол мгновенно стал сенсацией: и на домашних, и на гостевых матчах собирались полные трибуны, чужие болельщики встречали его появление удивленным вздохом, а потом смеялись над своей же командой, которую тем временем безжалостно лупили сразу двумя мухобойками.

Бол набирал 22,5 очка и 13,5 подбора и делал 15 блоков в среднем за игру.

К концу года у него ожидаемо накопились нерешенные проблемы академического характера: NCAA все же заинтересовалась студентом, который знал английский на уровне третьеклассника. Но это было уже все равно: сверхсемифутер заявил в прессе, что ему необходимы деньги, дабы вывезти из Судана – где опять началась война – сестру, и выставился на драфт. В мае он еще отыграл около десяти матчей за команду Баскетбольной лиги Соединенных штатов, чтобы доказать, что конкурентоспособен не только на уровне второго дивизиона.

«Буллетс» взяли Манута Бола под седьмым пиком во втором раунде.

3. Сильный, но легкий

Через несколько лет «Буллетс» добавили еще и 160-сантиметрового Магзи Богза. И понятно, почему такие неординарные решения на драфте многие воспринимали как пиар-акцию.

Тренер «Далласа» Дик Мотта сказал сразу за всех: «Когда Бол повстречается с мощным игроком НБА, то сломается как кузнечик… Одна рука здесь, другая нога – там». Манут Бол впечатлял сразу многими параметрами – например, чуть ли не фиолетовым цветом кожи, например, правой клешней с кривыми пальцами (семейная особенность), например, соотношением 231 сантиметра роста и 85 килограммов веса. Вуди Аллен острил: «Манут Бол настолько худой, что «Вашингтон» экономит деньги на выездах – они просто отправляют его по факсу из города в город» (теперь, видимо, надо объяснять, что такое факс).

Несмотря на опасения, он сразу же нашел свою нишу, и именно первый сезон оказался лучшим в 9-летней карьере.

Он, конечно, не преуспел в нападении. Заваливал элементарные комбинации, мазал из-под кольца, не добрасывал штрафные, не мог поймать мяч корявыми пальцами.

Он, конечно, все пытался упорно и безуспешно набрать вес. Одноклубники вспоминали, что Бол постоянно для этого накачивался пивом и частенько выходил на паркет не совсем трезвым.

Он, конечно, отлетал от мощных парней. Еще сложнее было из-за того, что тогда еще в НБА была запрещена зона, и ему приходилось играть индивидуально и выходить в поле.

Но не ломался – не пропустил ни одного матча из-за травмы, стал лидером всей лиги по числу выписанных блоков и попал во вторую символическую сборную защитников.

Умениями в Африке запастись не удалось, но зато с бойцовскими качествами проблем не было.

О его любви к дракам вспоминали многие его родственники – подростком он отламывал ветки и лихо орудовал ими. Когда Бол впервые покинул родную деревню и обнаружил, что над его внешностью потешаются, то закидывал насмешников камнями. В Хартуме ему приходилось драться регулярно – он лез на арабов, едва слышал слово «абд», так обозначали чернокожих рабов. Это случалось везде: в автобусах, кинотеатрах, на рынках. Как-то раз, будучи зрителем на гандболе, он в пылу разгоревшейся потасовки случайно попал стулом какой-то тетке.

В НБА об этих детских подвигах узнали быстро. Сразу же после того, как спичечный человек Бол мало того что не сломался, а наоборот – нокаутировал Джавана Олдхэма и параллельно успел помахаться со всей командой из «Чикаго» (к сожалению, Джордан тогда был травмирован).

Бол отыграл по несколько лет за главных неудачников той эпохи – страдающий «Вашингтон», бестолковый «Голден Стэйт» и бесящую Чарльза Баркли «Филадельфию».

Его максимум – 3,9 очка за сезон в «Уорриорс», а также 5 блока в среднем за сезон в «Буллетс».

Его карьеру определили два крошечных, но знаковых момента.

Прежде всего, бесплатная вечеринка для игроков «Орландо». Они на радостях ворвались в трехсекундную «Филадельфии» и тут же застыли в недоумении: четыре раза в одной атаке промелькнула надпись «Тушите свет» и потолок обвалился. Бол совершенно деморализовал их длиной своих конечностей и гарантировал победу в тот полный слез и соплей вечер.

Бол – единственный игрок в истории НБА, который сделал больше блоков за карьеру, чем набрал очков. А этот момент – визуализация идеального развития событий по версии верящих в него команд: в НБА конца 80-х-начала 90-х нависающий над «краской» центровой казался невероятно ценным, даже если у него были провалы в технике.

Второй эпизод – следствие общения с Доном Нельсоном.

Тренер «Голден Стэйт» посчитал, что Бола неправильно используют – разрешил ему не идти под щит, где больно бьют, а оставаться на дуге.

И тогда 231-сантиметровый центровой начал раскручивать свою бешеную катапульту.

Эксперимент, естественно, провалился, но побочные продукты остались на youtube.

В первом матче Чарльза Баркли против «Филадельфии» Бол в очередной раз проявил упрямство. В данном случае начал упорно метать из-за дуги, не обращая внимания на сопутствующие промахи или «сквозняки». Скамейка «Санс» сперва над ним откровенно гоготала, но когда приземлились в цель 6 из 8 попыток, то было уже не до смеха – в конечной стадии видео Баркли отбил пятюню своему другану.

И что, этими двумя хохмами этот поц хочет удивить Одессу? 

4. Манутное помешательство

Вполне.

Now, who’s that man when he comes to town brings a few more thousand fans?

And when he blocks the shots they end up in the nosebleed stands?

When he enters a game, the other team runs out of control

Who’s the only NBA player who killed a lion with his bare hands?

НБА – по определению лига самых высоких людей в мире, и ростом здесь сложно удивить: одновременно с Болом на площадку выходили его ученик Георге Мурешан, Шон Брэдли, Чак Невитт, Марк Итон, Рик Смитс, Ральф Сэмпсон. То есть половина первой десятки по росту за всю историю лиги.

Но никто из них не накрывал соперников с таким ощущением жесткого взрослого, издевающегося над маленькими детьми.

Но никто из них не порождал вокруг себя столько пранков, запоминающихся реплик и культурных мифов.

Но никто из них так явно не влиял на популярность игры, особенно если учесть, насколько вариативнее и техничнее они по сравнению с Болом.

Бол сразу же стал любимым и регулярным героем Sports Illustrated. Специально к его приему готовились команды, принимающие «Вашингтон» – они собирали аншлаги среди тех, кто хотел посмотреть на фиолетового гиганта. Ему посвящали песни и остроты. Зрители начинали вопить «Бросай», едва он получал мяч. А рекламодатели шли толпой, особенно поначалу…

Америка равно кайфовала от самых разных ипостасей Бола.

И от Бола, почти дикаря, тоскующего по девушкам из родного селения. «Мне нужна жена, которая бы вела хозяйство. Американки не подходят», – он прожил больше семи лет в Америке, а потом все же исполнил мечту. Женщины в Судане не хотели с ним связываться из-за того, что он был спортсменом – они боялись, что он быстро станет инвалидом. И ему потребовалось много времени и целых 80 коров, чтобы найти ту, которая его полюбила.

В конце 80-х его дважды арестовывали за пьяное вождение: один раз он пытался оказать сопротивление полиции, в другой отказался пройти тест, заявив, что Господь не для того даровал ему две ноги, чтобы он стоял на одной. «Манут еще не понимает, как устроено наше общество, – оправдывал его генменеджер «Буллетс». – Он не понимает наши правила. Вспомните, что он приехал к нам из общества, где живут одним днем и считают за счастье просто остаться в живых. Вещи, которые для нас важны, кажутся ему нелепыми».

И от Бола, почти интеллектуала, начинающего – так, по крайней мере, говорил Баркли – день с New York Times.

«Тренер, – сказал он как-то Дону Нельсону, – мы сегодня должны пораньше тренировку закончить». Почему? «Ко мне сегодня придет мужик устанавливать кабельное». А, тогда без вопросов.

Бол не любил утро. Вечером он обычно накачивался пивом, и в утренние часы веселил все понимающих партнеров. Прохожие спрашивали у него: «Каково это – быть таким высоким?». А он огрызался: «Идите прочь, тупые американцы».

Но в остальные часы он всегда веселился, проявлял удивительное радушие к болельщикам, умел найти подход к каждому и заражал позитивом партнеров. Даже тогда, когда долго расхаживал после матчей по раздевалке в одних носках.

Его лучшими друзьями в лиге были Крис Маллин и Чарльз Баркли. И сложно представить более не похожих людей.

Бол начал ощутимо сдавать уже в начале 90-х: его игровое время и продуктивность в «Филадельфии» уменьшалась с каждым сезоном. Он, конечно, продолжал оставлять следы в истории. Например, как гласит легенда, через него воткнул Джордан. И центровой, которого партнеры всегда называли «Мистер Алиби», так как он постоянно придумывал оправдания своим косякам, не только признался, но породил новое устойчивое словосочетание в языке: «My bad».

По паспорту ему только стукнуло тридцать, но в реальности могло быть и сорок. Он берегся все больше, не успевал все больше, уставал все больше, но искусственно продлил карьеру почти до конца 90-х – сначала цеплялся за место в НБА в качестве ментора Мурешана или символа «Голден Стэйт», потом пробовал получать деньги в маленьких лигах Америки, затем переехал в Италию, а оттуда в Катар. И наконец, все же был вынужден закончить в связи с не самым характерным баскетбольным диагнозом: ревматизм.

Все это стало возможным именно благодаря узнаваемости и тому, что популярность никак не соотносилась с баскетболом.

5. Его борьба

Бол всегда повторял, что стал баскетболистом по одной причине. Ему повезло, что его взросление пришлось на 70-е-начало 80-х, то есть единственный период в истории Судана второй половины XX века, когда страна не страдала от очередной гражданской войны.

Бол совершенно не умел обращаться с деньгами.

Часто зависал в Атлантик-Сити и проигрывали там колоссальные суммы.

Открыл ресторан, сделал управляющими своих друзей, и дело благополучно прогорело.

Платил за одноклубников в ресторанах и легко раздавал деньги многочисленным родственникам.

Но все равно думал о другом. Как-то посреди банкета он начал говорить:

«Если бы я был в Судане, то голодал бы вместе с моим народом. В Америке я хорошо ем, сплю по ночам, но когда просыпаюсь утром и смотрю телевизор, то ужасно себя чувствую. Я ничего не могу поделать. Около 70 процентов моего народа не имеют крова. Им некуда идти».

В конце 80-х он ввязался в главную авантюру своей жизни. На него вышел Джон Гаранг, лидер Народной армии освобождения Судана. Проповедник, политик и вообще специалист по освоению полезных для своих целей ресурсов нашел в тоскующем по родине Боле благодарного слушателя, быстро его охмурил и вовлек в борьбу за свободу независимого Судана. В последующие годы Гаранг постоянно наведывался к Болу и проводил там секретные заседания с другими лидерами, тайком вывозил центрового в Судан, где тот вовлекался в вопросы тактики и стратегии, а также помогал беженцам в лагерях, и одновременно получал от Бола финансовую поддержку. По собственному признанию, Бол пожертвовал Армии освобождения около 3,5 млн долларов.

То есть по итогам карьеры у него осталось около 50-100 тысяч. В конце девяностых он продал дома в Калифорнии и в Мэриленде и вернулся в Хартум.

Последние десять лет в жизни Бола – хроника фантастической силы патриотизма, слегка отдающего безумием.

Сами причины переезда были довольно противоречивыми. Не было денег. Бол расстался с первой женой. В автокатастрофе разбилась его мачеха, и ему нужно было опекать жившую в Хартуме сестру. Кроме того, война ненадолго прекратилась: ему предложили пост министра спорта в коалиционном правительстве.

Быстро выяснилось, что перемирие – лишь необходимая сторонам передышка. Арабские лидеры потребовали у Бола принять ислам. Когда он отказался, его назначили американским шпионом и обвинили в поддержке Армии освобождения: у него отобрали паспорт, а за домом установили слежку. Последнее, правда, было лишним: по большей части он лежал без движения и страдал от ревматизма. Денег на лечение не осталось.

Помогли старые друзья и агент.

Бол подкупил местных чиновников – ему вернули паспорт. Был разработан сложный план побега – он приехал в аэропорт за минуты перед вылетом. По сложной схеме удалось заказать билет – его покупали через Лондон.

Операция провалилась.

Несмотря на все хитрости, Бола задержали. Правда, потом все же решили отпустить, чтобы не доводить до международного скандала.

Через полгода он вернулся в Америку из Египта, теперь в статусе религиозного беженца, но уже грезил только одним.

То, что было дальше, полностью извращает его баскетбольную карьеру, ее уникальность, исключительный интерес к нему. Потому что дальше началось откровенное фрик-шоу, где Бола уже не заботило минимальное достоинство: ему нужны были деньги для новой инициативы – фонда для помощи суданским беженцам.

Бол поучаствовал в комичном боксерском поединке с бывшим защитником НФЛ Уильямом Перри.  Уровень трэша можно оценить хотя бы потому, что изначально соперником должен быть стать Деннис Родман, но даже он отказался.

Несмотря на ревматизм, Бол не оставил сопернику никаких шансов.

Бол подписал контракт с хоккейной командой низшей лиги. Правда, так и не вышел на лед – ноги в коньках опухли еще до стартового вбрасывания.

Бол выразил желание стать жокеем. Подписал контракт, облачился в соответствующий наряд, прошел процедуру взвешивания, но на лошадь так и не взобрался.

Все эти ужимки и прыжки выглядели нелепо, но Бола жалели и оправдывали благородством целей. Он привлекал внимание к проблеме, приводил на трибуны людей, собирал пожертвования, придавал клоунаде оттенок высшего смысла.

Деньги текли тонкой струйкой, но затем все закончилось внезапно.

В 2003-м и 2004-м Бола несколько раз арестовали по обвинению в домашнем насилии. В частности, New York Daily News писали о том, что он хлопнул дверью и попал по голове дочери, а потом сам вызвал полицию и сдался.

После нескольких таких происшествий с ним перестали сотрудничать.

Летом 2004-го Бол вышел из казино и сел в такси. Его адвокат настаивал, что он не употреблял спиртное. Но когда он заметил, что происходит что-то не то, машина уже летела по шоссе на неуправляемой скорости – через секунду она перемахнула через отбойник, пересекла встречную и воткнулась в заграждение так, что и водитель, и пассажир вылетели наружу. Таксист скончался – Бол за мгновения до аварии понял, что тот пьян. У самого центрового были сломаны два шейных позвонка и колено – его доставили в больницу на вертолете.

Последние годы он уже с трудом передвигался. Но все наращивал масштабы активности.

Джон Гаранг умер в 2005-м, формально в качестве первого президента Южного Судана. На самом деле, незадолго до его гибели (он разбился на вертолете) было подписано соглашение о завершении гражданской войны, и по его условиям референдум о независимости должен был состояться через шесть лет, в 2011-м.

Преемником Гаранга был его соратник Сальваторе Киир. Он сохранил хорошие взаимоотношения с Манутом Болом еще с 80-х, продолжал общаться с ним, даже когда тот порвал с Гарангом, и настоятельно попросил спасти страну еще раз. То есть поагитировать за него и его партию на предстоящих выборах.

Семья умоляла Бола вернуться домой, в Штаты. Но он все откладывал возвращение.

Его тело уже разрушалось.

Он не мог ходить – его возили по поселениям, носили на руках, сажали на стул под деревом, а потом Бол ждал, как к нему подойдут местные жители, чтобы послушать его увещевания в поддержку Киира.

В апреле 2010-го Бол дождался победы Армии освобождения на выборах и все же оказался на самолете в Вашингтон.

До Канзас-Сити, где у него дом, он так и не долетел. Бол прилетел поздно вечером и переночевал в гостинице – на следующий день он не смог подняться, его госпитализировали. Из-за синдрома Стивенса-Джексона – редкого заболевания кожи, вызванного в случае Бола употреблением некачественных лекарств – у него отказали почки. Врачи не могли определить источник внутреннего кровотечения.

«В один из последних дней мы разговаривали о политике, – рассказывал Том Причард, менеджер основанной Болом благотворительной организации. – Бол радовался успеху своих кандидатов на выборах. Мы обсуждали строительство школы, приближающийся референдум, надеялись, что с убийствами покончено. Бол был невероятно слаб, ему было очень тяжело. И он сказал: «Я сделал это, я все-таки сделал это».

***

В 2011-м Южный Судан обрел независимость.

В 2013-м там началась новая гражданская война: Сальваторе Киир и вице-президент Риек Мачар периодически обвиняют друг друга в попытке захватить власти и приступают к боевым действиям во главе Армии освобождения и Армии освобождения в оппозиции соответственно. За последние семь лет погибли около полумиллиона суданцев, еще 4 миллиона лишились крова.

Деревни Тарулей, в которой родился Манут Бол, давно нет.

Фото: Gettyimages.ru/Tim DeFrisco / Stringer, Ken Levine, Mike Powell, Mark Wilson, Brent Smith / Stringer, William Thomas Cain / Stringer

logoНБА
logoВашингтон
logoМанут Бол
logoГолден Стэйт