4 мин.

«Разряд! Еще разряд...мы его теряем...»

17

Тяжелый взгляд, не выдававший внутреннего изнеможения и помутнения рассудка, был направлен на пациента.  Высокий, седовласый мужчина, склоняясь над больным, крепко держал его за руку. Казалось, что с каждой минутой умудренный сединами худой человек, представительной «французской» внешности, сжимает руку больного все сильнее, стараясь тем самым помочь, стараясь не отпустить его туда, откуда уже нет возврата, не отпустить на «самое дно жизни».

«Мсье!», -  вежливо прошептала «молодая», воспитанная на устоях нового поколения мед. сестра с большим вырезом на груди, выделявшейся из под распахнутого халата. Ее юный голос взбудоражил, разорвал застывшую, застарелую атмосферу коммерческой палаты «Красного Госпиталя» Северного Лондона,  - «Вы здесь уже очень долго, возможно, Вам следует отдохнуть и выспаться,  усталость и напряжение не щадят никого из нас, я попрошу кого-нибудь из докторов заменить Вас».

Но, на лице человека уважаемого, хотя и вызывающего жалость, выразилось стойкое раздражение, вызванное вопросами и советами, которые в сложившейся ситуации мало чем помогут. Бездонный и, на первый взгляд, пустой, взор его ни на секунду не оторвался от больного. «Нет, спасибо!», -  еле сдерживая себя, произнес  он, - «Я лечу людей уже не первый десяток лет, и, если вы посмотрите на список моих заслуг, то увидите, что только единицы способны сравниться со мной. Я буду здесь, пока ему не станет лучше, я ему нужен.  Вы будете скучать по мне, когда я уйду, он будет скучать по мне. Именно я растил его все эти годы, я научил его побеждать и проигрывать, я его отец… », -  слишком эмоционально и с некоторой дрожью в голосе произнес он, и, не склоняя голову, принялся еще сильнее сжимать руку больного, рассматривая каждую клеточку живого организма, стараясь найти «здоровый выход», победить в борьбе с затянувшейся более чем на 7 лет «смертельной болезнью».

Почувствовав себя лишней, мед. сестра спешно ушла, случайно наступив на ногу одной из бурно общающихся женщин,  толпившихся у входа в палату, старающихся подсмотреть и обсудить что-то интересное…

«Этот Ваш Мсье, уже слишком долго пытается «лечить», нет результата – значит, пора менять лечащего врача и переходить на более дорогие «лекарства», я то, точно знаю», - произнесла одна из местных сплетниц, наблюдая за всем происходящим через открытую дверь «больничной палаты». «Согласна, Мсье, скорее экономист, прошедший курсы «учителей биологии», раньше ему везло, но сейчас «медицина» шагнула далеко вперед, да и сам Мсье – уже не тот», - опираясь спиной на стену коридора госпиталя ответила ей лучшая подруга, при этом, стоя напротив распахнутой двери, она, совсем не стесняясь, смотрела в упор на постаревшего, измученного, но умудренного невзгодами «французского лекаря», чье детище, чей смысл жизни был в опасности.

«Этот Мсье, каждый год сам ослаблял иммунитет больного, и вот, докатился», - продолжала первая «больничная сплетница».  «Да-да, а чем он попробовал восполнить иммунитет после потери «крови» летом 2012?», -отвечала ей вторая, еще более наглая, - «Согласна, болезней много, но это, не то лечение - к примеру,кора французских дубов «Жиру» здесь вряд ли смогла бы помочь, да и полупустышки драже «Польди», неизвестного производства, сомнительный вариант исцеления болезни левой фаланги. Испанские общеукрепляющие витамины «Касорла»- это, конечно, хорошо, но одних их мало, а еще вот….»,  - обледенев, прервалась она, увидев лысого человека в черном костюме и красном галстуке, сказавшего лишь что- то вроде «извините» и закрывшего за собой дверь в больничную палату, где и происходили главные события.

Женщины, «активно распускающие сплетни», переглянулись и примкнули к закрытой двери, поскольку это был важный человек - управляющий госпиталем - серьезный, нечистый на руку, приспешник собственника всего окружающего -  «большого Стэна». У него были интересные новости…

Быстро зайдя в палату, лысый управляющий увидел лишь «темный свет», окружающий Мсье и больного. Мсье был грустен, но, при этом очень суров. Это выражалось во взгляде, направленном в одну точку, в зачесанных, и, очевидно, давно не стриженных седых волосах, и, что пугало более всего, – это выражалось в движениях рук, в движениях, которых Мсье не совершал. Он лишь держал своими длинными пальцами «воскресные результаты» анализов, - «Диагноз – поражение Тотенхэмской Лихорадкой», - тихо прошептал Мсье, - «Я уже говорил, что такого допускать было нельзя, пережить еще и это будет очень сложно».

Управляющий натянул брови повыше на лысую голову и начал излагать все, что побудило его посетить эту «больничную» палату. «У меня есть новости. Сегодня звонил представитель одного из крупнейшего Ближневосточного Медицинского Консорциума, у них есть предложение. Они готовы улучшить состояние нашего клиента своими способами, у них м-н-о-о-о-о-г-о-о «лекарств», и они готовы провести о-о-о-чень дорогую операцию. Мы не знаем что делать, но, эта операция, возможно,  поможет быстро получить положительный результат. Подобная организация уже проделывала подобную операцию в «Голубом Госпитале Манчестера», и все пока идет успешно, состояние на +2…, сейчас вопрос об операции нашего больного решается руководством …(большой Стэн, Усманов)….».

Управляющий продолжал, но Мсье его уже не слышал, - «Возможно, и в этом есть положительный знак...», - подумал он и растворил свой взгляд в направлении окна. За окном было лишь серое небо, который день шел дождь, но уже сейчас стало понятно, что тучи над Лондоном только начинают сгущаться. Наступала ночь…

logoАрсенал