«Когда я вошел в раздевалку после матча, Клаф ударил меня в лицо и я полетел на пол». Биография Роя Кина
«Мы, ирландцы, делаем все по-своему. В этом наш гонор. Мир любит нас, говорили мы себе. Но не были ли мы похожи на артистов кабаре, приглашенных на вечеринку? Когда матчи становились по-настоящему серьезными, мы уходили в сторону. Уезжали домой, на гулянку, после единственной победы, которой обычно добивались, и смотрели окончание чемпионата мира по телевизору. Нет, это не для меня. Я был игроком «Манчестер Юнайтед». Мы праздновали лишь победы».
Я ходил на тренировки в боксерский клуб. Провел всего четыре боя в ирландской лиге новичков и во всех поединках вышел победителем. Был самым подготовленным в физическом отношении боксером. И самым охочим до борьбы. Но я уже регулярно играл за футбольный клуб «Рокмаунт», и тренер по боксу поставил меня перед жестким выбором: либо футбол, либо бокс. В итоге бокс был забыт.
Я болел за «Тоттенхэм Хотспур». Почему? Потому что большинство моих приятелей болели за чертовы «Манчестер Юнайтед», «Ливерпуль» или «Арсенал». Гленн Ходдл был моим любимым игроком.
Я был рабочей лошадкой, а не яркой личностью. Сражался за голы, за каждый мяч, когда мы его теряли. В общем, проявлял активность на поле. Прислушивался к советам наших тренеров ТИмми Мерфи и Джена О’Салливана, особенно когда они говорили об отношении к игре. Их принцип был простым, но мудрым: если выйдешь на поле без настроя – проиграешь, каким бы мастерством ты ни обладал. Я верил им. И до сих пор верю.
Говорили, что очень низкого роста. Некоторым не нравился мой характер. Но ирония в том, что «характер» и темперамент у меня проявился именно из-за того, что я маленький. Когда нужно было вступать в борьбу за мяч, моя цель – как можно быстрее научиться отбирать его у соперника. Так я заработал репутацию, которая мне по душе, – «с ним шутки плохи». Это очень помогло.
В юности я брался за любую работу, какую только мог найти. Лучше всего работалось в одном из баров Блэкпула. Платили 3,5 фунта в час, а я потихоньку воровал шоколад и набивал им рот. Продержался там три недели. А самую дрянную работу пришлось выполнять у одного деляги, который нанял нас, чтобы мы соскребали ржавчину с металлических листов. Выдал нам по паяльной лампе – и вперед. Безо всякой спецодежды! Работа была опасная, но хорошо оплачиваемая – 50 фунтов в неделю. Я вытерпел три месяца. Потом пошел собирать картофель, шуруя на велосипеде по 24 километра к полю и обратно. Это была убийственная, адская работа, в наследство от которой мне досталась больная спина, которая и по сей день беспокоит.
Стадион «Трэнмера» был пуст. Наплевать! Я научился сам себе создавать нужную атмосферу. Играя на «огородах» Мэйфилда и на тренировочном поле Палмерстауна, вдруг обнаружил, что могу «раскочегарить» себя независимо от окружающей обстановки и обойтись без надоевшего до чертиков нытья про плохие стадионы или поля в Лиге. В тот серый весенний день во время матча против «Трэнмера» в полной мере проявилось все, чему я так долго учился, и что порой казалось не имеющим большого значения. Я хорошо играл, пасовал, стелился в подкатах, выигрывал безнадежные мячи в воздухе.
Мои первые недели в «Ноттингем Форест» лишь подтвердили то, о чем я догадывался: мир полон тех, кто постоянно блефует, и нытиков – парней, которые носят звание профессионала, но при этом совершенно не отвечают требованиям, предъявленным к их статусу. Тьфу! Когда на следующее утро я встретил в раздевалке «Сити Граунд» Брайана Клафа, он спросил, как меня зовут. «Рой» – ответил я. Клаф снял ботинки, перепачканные после прогулки с собакой, и сказал: «Ты не почистишь из для меня, а, Рой?» Я был рад выполнять его просьбу. Я понимал, зачем он это делает.
Мы играли с «Тоттенхэмом» на «Сити Граунд». Мой первый матч против клуба, за который я болел. И первая встреча с Полом Гаскойном, чьи слезы на ЧМ-90 сделали из него идола. Партнеры Газзы по сборной Стюарт Пирс и Дес Уокер предупредил, что он спровоцировать меня. Так оно и случилось: Газза кричал, что я ирландский урод, который ни хрена не смыслит в игре, и много чего еще, что я пропустил мимо ушей – просто потому, что не понимал его акцента. На самом деле он был очень забавным. Такой сверходаренный игрок впустую потратил столько энергии на то, чтобы меня раззадорить.
Игра на поле «Кристал Пэлас». Мы зацепились за нулевую ничью. В переигровке на «Сити Граунд» вели в счете 2:1, но тут я слишком слабо отпасовал мяч нашему голкиперу Марку Кроссли, что привело к ужасным последствиям. Марк все-таки сумел выбить мяч, но прямо на Джона Салако, который с сорока пяти метров перекинул мяч через вратаря. Мать их! Когда я вошел в раздевалку после матча, Клаф ударил меня в лицо, и я полетел на пол. «Не отдавай мяч назад вратарю!» – заорал он, нависнув надо мной. Я корчился от боли и был слишком ошарашен, что бы что-то предпринять, и лишь согласно кивнул. Медовый месяц с Клафом и профессиональным футболом закончился. Нокдаун от Клафа стал для меня очередным уроком. Понимая, какое давление он испытывает, я не держал на него обид.
Прошло всего несколько минут после того, как мы вылетели из премьер-лиги, а некоторые игроки, моясь в душе, уже перебрасывались шуточками. Я не мог поверить своим глазам и ушам! Их карьера катиться под гору, а они прикидывают, в какой ресторан пойти! Я испытывал смешанное чувство вины и боли.
Я любил «Олд Траффорд», как только ступил на его газон. Стоимость трансфера стала поводом для множества статей. Это сейчас 3,75 млн фунтов – гроши. А в 93-м это была огромная сумма. Даже для «МЮ», нового чемпиона. Я осознавал, что являюсь самым дорогим игроком в Британии, но у меня от этого не кружилось голова. Я был убежден, что только прибавлю в классе, играя с лучшими футболистами. В «Юнайтед» я обрел настоящий характер. Здесь это противопоставлялось болтовне и нытью. Брюс, Робсон, Кантона и Паллистер не отличались разговорчивостью – они просто выполняли свою работу. У Пола Инса – «управляющего», как все его звали, – конечно, язык был длинный, но он при этом обладал всеми качествами отличного игрока.
Обычно после бурно проведенных выходных я чувствовал себя разбитым. И Фергюсон сразу догадывался, что накануне случилась серьезная пьянка. У него целая сеть агентов в Манчестере, которые докладывают ему о том, как ведут себя в обществе игроки клуба. Манчестер – большая деревня, все знают о каждом шаге.
– Рой, – бывало, подзывал меня Фергюсон утром в понедельник. – Гулял прошлой ночью?
– Да, выпил пару рюмок.
– А когда вернулся домой?
– Не могу сказать точно, но не слишком поздно, – тихо отвечал я.
– Не слишком поздно? Разве не ты заезжал на такси в Динсгейт в полтретьего утра?
Затем он называл ночной клуб, в котором я побывал, и точное время моего возвращения домой. И я вскоре сдался: говорил только правду, когда тренер начинал меня расспрашивать. Честность – лучшая политика. Многие годы этот принцип срабатывал в мою пользу. Я откровенно признавался, когда находился не в лучшем состоянии, а таблоиды публиковали колкие статьи об очередном моем «ночном позоре», хотя на самом деле в них не было толики правды. Алекс Фергюсон верил лишь в мою версию событий.
В сезоне 1994/95 в нашем дубле появились молодые таланты. Против них было трудно играть в тренировочных матчах, которые Фергюсон затевал время от времени, чтобы мы не расслаблялись. В ход шли самые жесткие подкаты, качество футбола было невероятным. Мы почувствовали, что появление Бекхэма, обоих Невиллов, Батта, Скоулза и Гиллеспи в первой команде – лишь дело времени.
Мы здесь для того, чтобы работать. Футбол на том уровне, который демонстрирует «Манчестер Юнайтед», – жесткий бизнес. Да, вознаграждение велико. Можно заработать кучу денег и стать героем. Но можно оказаться и неудачником, которого освистывают болельщики, травит пресса. Или выводят из состава команды, что равносильно публичному оскорблению. И это уже качается не только тебя, но и твоей жены, твоих детей, мамы, папы, братьев, сестер и, черт подери, всех родственников до седьмого колена.
Сомневаюсь, что мы когда-нибудь вновь станем свидетелями трех минут такого футбола. Победу в Лиге Чемпионов 1998/99 одержала команда, которая желала этого больше других. В этот день победил командный дух.
Вера в собственную непобедимость и раздутая прессой слава обошлись нам очень дорого. Золотые часы, гаражи, забитые машинами, гребанные шикарные дома, обеспеченность на всю жизнь – мы забыли об игре, потеряла страсть, которая и дала нам все это. Футбол такое не прощает.
У блога "ПолГаскойн" есть крутейший телеграм-канал, где Вы найдете много интересной информации об английском футболе. Там можно найти посты и про "Челси", и про Пола Гаскойна, и про самого Жозе Моуринью. Подписывайтесь!
Золотые слова, звучащие как приговор современным "золотым" мальчикам. Не всем, но большинству. Я уверен, с такими ребятами на поле как Рой чувствуешь себя способным перепахать все поле вдоль и поперек, вгрызаясь в каждый метр земли.
Люди - такие как Рой - которые после "жёстких", а иногда и грубых замечаний тренера или партнёра по команде , способны становиться "злее" и лучше на поле, и нужны нынешнему МЮ. А не некоторые нынешние - пусть и "звёздные" - которые после каждого замечания "как обиженные девочки, надувают губки" и начинают "капризничать", устраивают скандалы и почти перестают играть.