Три возвращения Томми Хааса

Детство и ранняя юность Томми Марио Хааса скорее давали повод думать, что он станет преизрядным баловнем судьбы. Внешне привлекательный талантливый юноша вырос в небедной семье с любящими родителями и любимыми сестрами. Папа Петер, в прошлом игрок Бундеслиги, а также вице-чемпион Европы по дзюдо, оставил сыну в наследство дружбу с самим Арнольдом Шварценеггером, бывшим одноклассником, а также обеспечил хорошие отношения с Ником Боллетьери. Боллетьери фактически стал для Томми вторым отцом после переезда в Америку. Хаас и сейчас тренируется в академии Ника, они обедают вместе, вместе играют в гольф, а на 20-летие Боллетьери сделал Хаасу необычный подарок — полет на одном из самолетов эскадрильи «Голубые ангелы». Для успешной карьеры было все — очевидный талант, поддержка семьи, друзей семьи, тренеров.

Когда 20-летний Хаас в 1998 году вышел в полуфинал на Australian Open и завоевал серебро на Олимпиаде в Сиднее, уже тогда известный теннисный обозреватель «Таймс» Барри Флатман писал, что ему нужно «укреплять тело». Флатман имел в виду переломы обеих лодыжек, которые Томми перенес в подростковом возрасте и которые периодически давали о себе знать, но эти слова обозревателя оказались в какой-то степени пророческими. И разве это не символ всей карьеры Хааса — Томми был первым игроком ATP, вышедшим на матч в футболке без рукавов. Правда, сыграть в ней ему не дали, но случай получил широкий резонанс. В конце концов, эти футболки получили право на жизнь в теннисе, но, к несчастью, из-за травмы сам Хаас не смог быть первым парнем, продемонстрировавшим свои бицепсы на корте. За него это сделал Джеймс Блэйк.

История болезни началась с Australian Open 2002 года, когда играя в полуфинале против Марата Сафина, Томми почувствовал боль в правом плече. Но тогда беспечный юноша, с темпераментом больше подходящим не немцу, а горячему южному парню, не обратил на это должного внимания. В это время не был готов столкнуться с проблемами, он наслаждался жизнью — весной 2002 года он стал второй ракеткой мира и купил свой первый дом в Сарасоте, штат Флорида.

Но наслаждаться жизнью долго у Томми Хааса не получилось. В июне его родители попали в серьезную аварию. В результате отец провел в коме 3 недели, а мама Бригитта серьезно повредила правую руку. Следующие два месяца Томми провел во Флориде со своей семьей, отказавшись от «Уимблдона».

С родителями все обошлось, а вот проблемы самого Томми никуда не делись. К концу августа, когда Хаас был измучен безрезультатными обследованиями, диагноз наконец-то был поставлен — надрыв сухожилия. И снова беспечный юноша закрыл на это глаза и продолжал играть через боль. И только в декабре, услышав «легкий треск» в плече во время тренировки подачи, он отправился в Нью-Йорк к специалисту, который установил, что сухожилие разорвано на 95%. Хаас немедленно лег под нож. К тому времени повреждение было настолько серьезным, что пришлось делать две отдельных операции: сначала сшивать сухожилие, а спустя 6 месяцев удалять нарост, который образовался на месте соединения. Восстановление заняло 15 месяцев.

Первая попытка возвращения пришлась на 2004 год, и в этом году Томми наконец-то «повезло». Повезло, что жив остался. В мае он чуть не погиб в пожаре, который разгорелся в его отеле в Риме. Приняв накануне снотворное, Хаас крепко спал в своем номере, пока народ эвакуировался из здания. В 5:30 его разбудил своим звонком тренер. «Я закрыл лицо футболкой и побежал к пожарному выходу. Если бы тренер позвонил мне на 10 минут позже, я был бы уже мертв».

2005 год тоже прошел под девизом «час от часу не легче». В начале сезона у Томми было растяжение мышц паха, а затем совершенно нелепая травма на «Уимблдоне». Во время разминки перед матчем первого круга с Янко Типсаревичем, Томми наступил на мяч и подвернул лодыжку, которая и до этого была одним из его слабых мест. С матча пришлось сняться. После этого, понимая, что не сможет играть какое-то время, Хаасу даже пришлось расстаться с Дэвидом Эймом, с тренером, с которым он проработал почти 5 лет.

В 2006 году Хаас начал работать под руководством Томаса Хогстедта, чьи идеи по улучшению его игры впечатлили Томми. Они проделали определенную работу, результат которой Стив Тиньор описывал так: «Игра Хааса очень технична, каждый удар более чем правилен, и он серьезно улучшил свою подачу. Когда ему удается собраться, он показывает великолепную атакующую игру. Она почти столь же хороша, как его мягкий удар с полу-лета. Но на задней линии ему по-прежнему не хватает физической мощи». В этом году Хаас достиг четвертьфинала на US Open. Там он уже вел 2:0 по сетам против Николая Давыденко, как вдруг из-за спазма ноги потерял подвижность и в итоге проиграл.

Хаас вполне прилично начал 2007 год, добравшись до своего третьего полуфинала на Australian Open, но был вынужден сняться с турнира в Риме в мае из-за вновь обострившейся травмы плеча. Потом он с легкостью прошел до 4 круга «Уимблдона», но последний матч играл в бандаже из-за разрыва мышцы на животе. В результате Томми был вынужден сняться с турнира за день до встречи с Федерером. К ноябрю выяснилось, что огрубевшее после двух операций сухожилия плеча зажали нерв, что могло привести к атрофии мышц плеча и руки. После этого Томми вновь отправился в Нью-Йорк к своему врачу, где ему сделали третью операцию, на этот раз, по декомпрессии нерва (подрезаются сухожилия вокруг нерва, чтобы у того была возможность восстановиться).

Новая попытка возвращения состоялась спустя всего три месяца после операции на турнире в Делрей-Бич в 2008 году. Там Томми говорил, что плечо практически не работало к концу первого матча, который он проиграл Диего Хартфилду, и, возможно, не стоило так торопиться. Но «он просто не мог больше тренироваться без соревнований». Когда его спросили: «Это уже третья попытка возвращения — вам не страшно?», Хаас ответил: «Ну, можно много говорить, но я просто делаю все возможное, чтобы вернуться. Я надеюсь, что плечо не будет болеть, что не возникнет каких-то других проблем, а дальше…Надо играть и все». К тому же, он, как говорил, хотел бы в сезоне 2008 года попасть в команду на Кубок Дэвиса и отобраться на Олимпиаду.

Томми решил восстанавливаться через матчи и вот, что из этого вышло. Лучший турнир Хаас провел в Индиан-Уэллсе, сразу после подписания договора с новым тренером Дином Голдфайном. В Индиан-Уэллсе Томми обыграл Роддика и Мюррея без каких-либо признаков усталости или недомогания. После победы над Роддиком немец сказал: «Большинство людей, наблюдающих за спортом, даже не подозревают, что происходит за сценой. А там творятся действительно важные вещи. Ведь, когда у тебя третья операция на плече (а это одна из самых важных частей тела в теннисе), становится очень сложно. Но до тех пор, пока ты еще можешь что-то выигрывать, ты не даешь воли желанию все бросить». Уже начало казаться, что «слухи о его смерти сильно преувеличены», что жизнь у Томми налаживается, как после этого ему пришлось сняться с четвертьфинала против Федерера из-за синусовой инфекции. После Индиан-Уэллса Томми сыграл один матч в Хьюстоне, который проиграл Игорю Куницыну, в Монте-Карло снялся с первого матча против Оливье Рохуса из-за плеча, и вот в Мюнхене даже не смог начать борьбу. А затем появились сообщения, что Хаас не будет играть ни на Кубке Дэвиса, ни на Олимпиаде.

Кстати, кроме травм и болезней, Хаасу, по меткому замечанию газеты Telegraph, постоянно не везет с десертами. В 2006 в Индиан Уэллсе, после впечатляющей победы над Агасси в третьем круге, он отправился отпраздновать ее в местный ресторан, после чего почувствовал себя «больше, чем нехорошо». Следующий матч с Блэйком он так и не смог доиграть. А чего стоит нашумевшая история его «отравления» в Москве на Кубке Дэвиса в 2007? Ради справедливости стоит признать, что сам Хаас не утверждал, что его отравили, а просто рассказывал, что «провел 6 часов в туалете» и «чувствовал себя плохо, как никогда».

Сам Томми в тот момент уже по-философски смотрел на это: «Теннис – это трудная игра, но я так люблю ее и пытаюсь вернуться, чтобы понять, что будет дальше. Много раз мне хотелось «выбросить на ринг полотенце» и совсем уйти. Но я считаю, что я еще достаточно молод, поэтому я буду пробовать, и посмотрим, что принесет мне игра».

И он пробовал, падал и поднимался, травмировался и возвращался. В 2009 году казалось, что на этот раз все должно получиться. На «Ролан Гаррос» он имел скрытый матч-пойнт и был в шаге от того, чтобы лишить Федерера Карьерного Шлема. Сразу после этого он выиграл турнир в Галле, обыграв в финале нынешнюю первую ракетку мира Новака Джоковича (кстати, вошел в ограниченное число универсалов, имеющих титулы на всех видах покрытий), а потом дошел до полуфинала «Уимблдона». Но в Стокгольме он снова травмировался.

В 2010 он все же выступил на Australian Open, но потом сделал две операции – на правом бедре и плече – и опять не играл больше года. В это время в его жизни произошло чудесное событие – у него родилась дочка, ради которой он, по собственным словам, сейчас и играет. В третий раз вернувшись, Томми выходил на корт очень мало – почти исключительно на турнирах «Большого шлема». А вот в этом сезоне хрупкий немец играет по полноценному расписанию – он уже провел 10 турниров, правда, с трех из них снялся по ходу.

Но последний месяц Томми проводит ударно. В Париже он выиграл шесть матчей, пройдя квалификацию и дойдя до третьего круга. А потом, когда никто, включая самого Хааса, ничего подобного уже не ждал, случился турнир в Галле, на котором были побеждены Томаш Бердых, действующий чемпион Филипп Кольшрайбер и великий Роджер Федерер. Чем не камбэк образца 2012? Тем более, что и сам Томми, похоже, в него поверил: «Я обыграл Роджера на траве. Наверное, я возвращаюсь».

Понятно, что Томми уже никогда не осуществить свою юношескую мечту — «выиграть турнир Большого Шлема» — и не достичь тех высот, что ему предрекали. Но когда-то он говорил: «Я хочу играть в отличный теннис и неважно при этом, буду я первым, пятым или пятнадцатым». Его философия не изменилась, его стильная игра и один из лучших в туре одноручный бэкхэнд по-прежнему при нем, так что, возможно, мы и его дочурка еще увидим красивые победы в его исполнении.