Вик Уайлд: «Хочу поехать в Красноярск: буду две недели учить русский»

Карьера Вика Уайлда – нетипичная история о русско-американской дружбе, которая приносит хороший результат и яркие эмоции. В этой истории нет особенного пафоса – никто не говорит об особенном тяготении Уайлда к России. Все просто: страна благодаря случаю подписала сильного сноубордиста, который смог прибавить, а американец получил возможность комфортно заниматься любимым делом.

Тут особо не проведешь параллель с трудной историей Виктора Ана, который отказался от корейского гражданства, стер старые связи с родной страной и начал строить планы на жизнь в России. Вик остается приветливым иностранцем, который после переезда в Россию не терял ничего из старой жизни. После Олимпиады он купается в лучах временной славы и известности – скоро шлейф сочинских успехов позабудется, но история семейной пары Уайлд-Заварзина все равно останется в памяти как одна из самых трогательных на этих Играх.

Как только я заговорил об успехе Уайлда на Олимпиаде, Алена Заварзина, сидевшая рядом, очень точно подшутила: «Big in Japan». Если вдруг кто-то не знает, то это не просто название известной песни, а целое явление, когда западные группы не могли достичь особой известности дома, но вдруг становились звездами в Японии. Примерно так случилось и с Уайлдом: в Америке на его дисциплины практически не оставалось финансирования – все уходило в более зрелищные и популярные виды типа хафпайпа или слоупстайла. А так как на подготовку одного спортсмена нужны серьезные деньги (не меньше 100 тысяч евро в год), то у Вика возникали проблемы.

– В Америке я занимался всем самостоятельно: организация поездок, собственный бюджет – нужно находить деньги, разговаривать с людьми. Я делал все возможное, но шестое, седьмое, десятое места – это максимум, на который я мог рассчитывать. Ведь надо не только напрягаться в спорте, но и занимать голову практическими вопросами – как мне поехать на следующий этап, что делать с экипировкой и так далее. Какое-то время мне помогала сборная Японии: они позволяли мне ездить с ними, тренироваться с командой. По сути, какое-то время я был членом их сборной. Но все равно это не работало, я не мог выиграть, стать лучшим. Нужно было что-то поменять или идти дальше в жизни.

- Куда? Говорили, что вы хотели учиться на архитектора.

– Смотри, какая ситуация. Если бы я не продолжил карьеру в сноуборде – да, я бы пошел учиться в колледж, чтобы получить образование. Какое именно – не было определенности. Возможно, и правда стал бы архитектором. У меня не было полного плана, просто я об этом думал. Я не могу сказать, что классно рисую, например. В плане искусства Алена гораздо лучше меня, она умеет рисовать. Архитектура мне просто нравится. Например, прекрасен Санкт-Петербург, есть отличные старинные здания в Москве. Новые здания мне не всегда нравятся – люди забывают об искусстве и думают больше о скорости строительства – как вместить побольше людей и сделать это быстрее.

Незадолго до Олимпиады агентство Bloomberg опубликовало профайл Уайлда, в котором особо отмечалось, что Вик был готов отказаться от американского гражданства, чтобы ускорить получение российского паспорта. Но все обошлось – указ о предоставлении Вику гражданства был подписан лично Дмитрием Медведевым.

– На самом деле, никогда не доходило до разговоров об отказе от американского гражданства, никогда. Но если оглядываться, думать о пользе, которую мне принес этот переезд... Скажу так: меня было непросто остановить, раз я захотел выступать в России. Это было серьезное решение, я этого хотел.

– Но при этом вы говорили, что для вас нет особой разницы, какую страну представлять – Россию или США. Главное – что соревнуетесь вы. Вы серьезно?

– Это серьезный вопрос. Перед Олимпиадой я и понятия не имел, насколько важной она будет для страны. Я никогда не был на таких соревнованиях, и мне было легко говорить: «Я соревнуюсь для себя, я побеждаю для себя». На Кубке мира ты ведь и правда соревнуешься сам, за свое имя, и не так уж много людей следят за этим соревнованием – можно понять, почему я так говорил. А на Олимпиаде... Знаешь, когда видишь такую мощную поддержку, начинаешь задумываться. Да, это поменяло мое мнение, на Олимпиаде я – это не только я, то есть я понимал, что за мной стоят другие люди. Когда я увидел, что творилось в Сочи, я понял: конечно, я хочу быть первым для себя, но при этом я хочу добыть успех для всех людей, которые мне помогали, для всех тренеров. Я не видел такой поддержки раньше. Это может звучать как-то пафосно, но я не знаю, как это выразить другими словами: хотелось, чтобы те, кто помог мне, были счастливы. Вот. Олимпиада изменила мой взгляд на такие вещи.

– Что же заставило вас передумать?

– Общая атмосфера. Пример простой. Я уже говорил, что в России созданы совсем другие условия: я должен только тренироваться и соревноваться, остальное делает команда. Но меня все равно удивила вся спортивная система: люди из других видов спорта хотят помочь тебе, хоть ты и не относишься к их федерации. Я серьезно. Это чистый порыв, без корысти, они не получат за это ничего сверху, им не заплатят за меня. Но они просто хотят помогать тебе. Это просто круто! Мне помогали врачи из хоккейной сборной и из фигурного катания. Это просто невероятно, я такого не видел. Только в России.

– Какое вообще у вас отношение к натурализации? Многие боятся, что это смешает сборные – пусть не как в футболе, но достаточно сильно.

– Не думаю, что все приходит к тому же механизму, как в футболе. Это вообще очень-очень уникальная ситуация. Виктор Ан отказался от корейского гражданства, начал здесь жить очень скромно. У меня совсем другая история, у меня жена из России. Разве такое бывает часто? Мне очень приятно, что люди принимают меня, что дарят так много энергии.

– Например?

– Была прекрасная история: один маленький паренек подарил мне рисунок с надписью Born to be Wild. Конечно, это сохранил эту картинку, возможно, я ее даже повешу куда-нибудь. Это был особенно классный момент, так трогательно, когда дети радуются и интересуются твоим видом спорта.

В России Уайлд занимается не только сноубордом – в конце 2013-го он стал стратегическим директором часового завода «Ракета». Звучит странно, но все чистая правда: новая команда, взявшаяся за спасение старейшего завода, через общих знакомых вышла на связь с Уайлдом и Заварзиной, сноубордистам проект понравился – и они согласились занять должности в руководстве. «Это все без зарплаты, на дружеских началах, – рассказывают в «Ракете». – Алена и Вик с нами дружат, приезжают в нашу студию, помогают с разработкой дизайна часов, которые посвящены зимней спортивной тематике. Они заинтересованы в сохранении завода, ведь у России нет устойчивых брендов в сфере лайфстайла». Сам Уайлд обещает и дальше знакомиться с русской культурой.

– Очень важно выучить русский язык. Я знаю его на простом уровне, но не так, чтобы серьезно вести беседу. Не хочу чувствовать себя выключенным из процесса: люди говорят, а я не понимаю. Это моя топ-задача. Летом я, конечно, посвящу какое-то время себе, съезжу на пару недель в США, встречусь со всеми людьми, с которыми толком не мог увидеться в последнее время. А когда вернусь в Россию – займусь языком. Хочу поехать в Красноярск примерно на две недели. Идея простая: у меня будет возможность проводить физподготовку и углубленно учить русский. Я ведь буду отрезан от большого количества англоязычных друзей. С Аленой мы постоянно говорим на английском. Здесь будет шанс выучить русский – думаю, за две недели в таком режиме можно сильно прибавить.

– Русскую культуру я изучаю постепенно. Читал книгу «Архипелаг ГУЛАГ» на английском. Я читал сокращенную версию, но не пересказ событий – это длинная версия. Что я могу сказать? Это позволяет увидеть, как иногда люди относятся друг к другу, это история. Книга оставляет сильное впечатление, заставляет много думать и переживать. Но такие вещи нужно читать, хоть они и печальные.

«Я буду настолько русским, что вы все офигеете». Как семейная пара Уайлд-Заварзина принесла России медали

Александр Легков: «Если бы не выиграл золото, отправился бы в Магадан почтовым поездом»